Александр Малов На протяжении нескольких последних лет на страницах "НВО" шла довольно жаркая дискуссия о том, когда возникла регулярная армии в России. Цель настоящей статьи - не в подробном разборе высказанных на сей счет доводов. Хотелось бы лишь указать на несколько фактологических неточностей, дабы они не ввели в заблуждение читателей еженедельника.
УТОЧНЕНИЯ
Во-первых, в 1550 г. стрелецкое войско не было создано. В этом году, помимо уже имевшихся в русском войске "огненных стрельцов", Иван Грозный в ходе проводившихся военных реформ образовал трехтысячный отряд выборных стрельцов с установленной более четкой организационно-штатной структурой. Во-вторых, не стоит путать организацию выборных стрельцов и испомещение в том же году в окрестностях Москвы "избранной тысячи" дворян - важный этап развития поместной конницы Московского государства. В-третьих, полки нового (иноземного) строя с иноземными начальными людьми, урядничьими чинами и русским рядовым составом впервые появляются в России не в 1647 г., а в правление Михаила Федоровича с 1630 г. в ходе подготовки к Смоленской войне (1632-1634 гг.). В-четвертых, в 1698 г. не были распущены все стрелецкие полки и полки нового строя. В том, что некоторые стрелецкие полки пережили Петра I, а стрельцы и их родственники активно использовались при комплектовании полков новой регулярной армии, легко убедиться, заглянув в справочник М.Д. Рабиновича "Полки петровской армии 1698-1725" (М., 1977).
Ко времени падения регентства царевны Софьи Алексеевны в 1689 г. в числе регулярных войск фактически оставались лишь Первый и Второй выборные московские полки солдатского строя. Других регулярных полков постоянного состава просто не существовало. К сожалению, в исторической науке закрепились фантастические сведения относительно времени (1642 г.) и обстоятельств создания выборных полков. Столь же легендарна информация о первых командирах этих двух полков, которую интересующиеся могут разыскать в сочинениях историков. Впервые достоверные сведения по истории выборных полков удалось установить крупному специалисту по истории русского войска XV-XVII вв. A.В. Чернову, которые он привел в своей докторской диссертации, но эти данные никогда не публиковались.
В-пятых, не следует смешивать такие категории, как регулярность войска и его профессионализм. Стрельцы не были и не могли стать регулярным войском в силу прежде всего своего сословного характера, а не из-за "полной непригодности" к военной службе. Феодальная армия состояла из профессионалов высшего класса, но "пороховая революция", развитие оружия и технологий военного производства, стратегии и тактики, а также прагматизм в военном деле заставили в конечном счете все европейские страны сделать выбор в пользу регулярных армий. С появлением армии нового строя закончилась эра средневековой сословной армии, завершилась эпоха безраздельного господства стрелецкой пехоты на поле боя, но время стрелецкой службы подошло к концу лишь при Петре I. Стрельцы, как и все старое сословное войско, внесло свой неоценимый вклад в сохранение, становление и рост Российского государства.
Наконец, крайнее удивление вызывает абсолютно надуманное и неоправданное противопоставление и разделение понятий "армия" и "войско". Авторы сей оригинальной идеи ориентируются на употребление этих слов в современной военной лексике, где для удобства и во избежание путаницы виды, рода войск именуются силами, войсками, а совокупность видов и родов войск, подчиненных Министерству обороны, - армией. Слово "армия" появляется в русском языке в эпоху Петра I, примерно в одно время с понятием "регулярства". Параллельное сосуществование в делопроизводстве и в русском языке в этот период терминов "армия" и "войско" не оставляет сомнений в их синонимичности. Само появление "армии" в русском языке не более чем проявление духа эпохи, когда в моде были заимствования иностранных слов из германских языков. По прошествии лингвистического бума начала XVIII в. какие-то иностранные слова закрепились в русском языке, обогатив его оттенками синонимов, а некоторые исчезли. Примером могут служить "винтер-квартиры", уступившие "зимним квартирам". Историки действительно предпочитают армию до Петра, тем более до образования полков нового строя, называть войском, а со времен первого императора - армией. Подобная традиция словоупотребления - дань лингвистической корректности, ведь до Петра I русский язык не имел слова "армия". Строить на жонглировании терминами изучение истории и периодизацию русской армии представляется совершенно недопустимым.
ИНОЗЕМЦЫ
Хотя в Россию въехало значительное количество мастеров самых разных профессий "на время" или "на вечную службу", основную массу приезжих составляли военные специалисты. Несмотря на то, что в записках иностранцев о России XVII в. преобладают негативные оценки, "голосование ногами" свидетельствует о притягательности страны для многих иноземцев. Немалая часть их нашла здесь вторую родину. Приехавшие по найму на время и попавшие в плен к русским в ходе войн зачастую оставались в Московии по доброй воле навсегда. Известны случаи, когда подобные иноземцы, уехав из России по истечении срока контракта или по размену пленных после окончания войны, возвращались с семьями, родственниками и друзьями "на Государево имя на вечную службу".
Привлекательность для иноземцев русской службы определялась, во-первых, избытком в Европе после окончания Тридцатилетней войны профессиональных военных специалистов; во-вторых, возможностями быстрой карьеры; в-третьих, аккуратно и добросовестно, по сравнению со многими европейскими армиями, выплачиваемым жалованьем при общей дешевизне жизни в России; а также традиционным патернализмом русского самодержавия, кроме того - сравнительной веротерпимостью. Сочетание всех этих факторов обеспечило создаваемую новую русскую армию регулярного типа командными кадрами, учителями, экспертами и консультантами, военными изобретателями и рационализаторами. При их непосредственном участии происходило зарождение, развитие и реформирование этой новой для России армии, армии нового времени.
ПОЛКИ НОВОГО СТРОЯ
Начиная со Смоленской войны, представление о профессиональном воине в России не совпадает с принадлежностью к той или иной сословной группе служилых людей. Именно с этого времени (по мнению уже упоминавшегося историка А.В.Чернова) в России зародилась и начала развиваться регулярная армия. Тогда в Европе были наняты несколько полков профессиональной европейской пехоты и приглашено на русскую службу большое количество иноземных начальных людей для обучения русских солдат. Формирование первых двух русских полков иноземного строя было начато в апреле 1630 г., а к августу 1632 г. русское правительство имело уже 4 полностью укомплектованных и обученных солдатских полка, выступивших под Смоленск с армией Михаила Шеина. В Москве полным ходом шло обучение еще двух солдатских полков. В том же году началось создание рейтарского полка Шарля Самуила де Эберта, а чуть позже - драгунского полка Александра Гордона. Тогда же в русском войске впервые появляются гусары по образцу элитной кавалерии Речи Посполитой.
После окончания неудачной для России войны все полки были распущены, а наемные иноземцы высланы из страны. Однако солдаты, драгуны и рейтары, прошедшие обучение в полках иноземного строя, учитывались Иноземским приказом и проходили ежегодную сезонную службу на южных рубежах России. Количество солдат и драгун в последующие годы было увеличено. После роспуска полков эти солдаты и драгуны оказались на положении поселенных войск. По статусу и жалованью их приравняли к приборным служилым людям (стрельцы, казаки, пушкари и др.). Но в отличие от них, как старые, так и "новоприборные" солдаты и драгуны должны были проходить регулярное обучение солдатскому и драгунскому строю у иноземных начальных людей, выехавших в Россию на вечную службу, а также у русских урядников, выслужившихся из солдат в ходе Смоленской войны.
СТАНОВЛЕНИЕ
Ситуация изменилась в связи с подготовкой к войне с Польшей за Украину. Служилые иноземцы, выехавшие в Россию на вечную службу и нанятые по контракту, не могли обеспечить потребностей новой русской армии в начальных людях. Перед правительством встала задача подготовки командного корпуса из русских людей.
Главным образом для этой цели в Москве был сформирован фактически учебный двухтысячный рейтарский полк под командованием полковника Исака фан-Буковена, укомплектованный дворянами и детьми боярскими, которые осваивали премудрости как конного, так и пешего ратного строя. После обучения в этом полку служилые люди сами направлялись для подготовки солдат и драгун уже в качестве начальных людей. Голландец Исак фан-Буковен вместе с другими полковниками (Александр Лесли, Александр Краферт, Яган Бутлер) участвовал в "освидетельствованиях" знаний и навыков принимаемых на службу командиров-иностранцев. Он также разрабатывал своеобразные тесты для Иноземского и Рейтарского приказов по проверке "профпригодности" начальных людей, урядников и рядовых. В одном из таких вопросников, сохранившихся до наших дней, на уровень нормативного документа выведена существовавшая в полках нового строя практика повышения чина и статуса воина за его "добрую" службу и боевые заслуги. "И потом ему мочно быти ис рядовых салдатов гефрейтером сийречь шляхтичем, потому что первое шляхетство родитца доброю службою". Эти идеи и существовавшая практика найдут дальнейшее развитие и будут юридически закреплены уже при Петре I "Табелью о рангах". Только планка шляхетства будет поднята с первого урядничьего чина до первого офицерского.
Много сделал для организации армии нового строя другой иноземец, приехавший в Россию по контракту и вернувшийся затем на родину, талантливый изобретатель датчанин полковник Николай Бовман (Бауман). Хотя высший командный состав полков нового строя к началу Русско-польской войны 1654-1667 гг. состоял исключительно из иностранцев, среди поручиков и прапорщиков значительный процент составляют русские, тем более преобладают русские люди среди урядников. В ходе войны удельный вес русских людей в командном звене армии нового строя возрастает, из их среды появляются полковники. Параллельно протекает и процесс вливания в русское общество части служилых иноземцев через принятие православия. Такие иностранцы назывались "новокрещенами", а их дети считались в полной мере русскими. Но на протяжении всей войны решающее значение в составе командного корпуса армии нового строя играют иноземцы, крещеные и некрещеные, выехавшие в Россию на время и на вечную службу. Русское правительство до конца века так и не смогло отказаться от услуг зарубежных наемников-командиров и решить проблему подготовки национальных кадров начальных людей.
ВЫБОРНЫЕ ПОЛКИ
В этих исторических условиях правительство принимает решение о сформировании на принципиально новых основаниях двух полков солдатского строя. Они должны были быть полностью русскими - от рядовых до полковников. Полки создавались как универсальные по своей службе - обученными и солдатскому, и драгунскому строю. Один из них формируется как "выборный" - для него специальные доверенные лица отбирают из полков, находящихся под командой иноземных полковников, обученных солдат, имеющих боевой опыт Смоленского (1654 г.) и Рижского (1656 г.) походов. Начальные люди в новый полк назначаются из выслужившихся русских начальных людей.
Командиром Первого выборного полка в чине полковника становится Аггей Алексеев сын Шепелев. Наиболее ранние сохранившиеся сведения о выборе солдат для этого полка относятся к декабрю 1656 г. Формирование его продолжается весь следующий год. Оба выборных полка считались и назывались русскими в отличие oт других, в которых командный состав был по преимуществу представлен иностранцами. Тем не менее, имея начальных людей из русских по происхождению и крещеных в православие иноземцев, Первый московский выборный полк солдатского строя так и не получился чисто русским. Среди барабанщиков и сиповшиков (флейтистов) значительную долю составили выходцы из Речи Посполитой. Но самым любопытным стала особая желдацкая (желдаки - одно из названий польских солдат) рота, составленная из пленных польских драгун, желдаков, гаидуков и венгерцев, перешедших на русскую службу.
Документы о формировании Второго выборного полка относятся к зиме 1657 г. В отличие от Первого он комплектовался "даточными людьми" из крестьян дворцовых сел и волостей (предшественники позднейших рекрутов). Первым командиром Второго выборного полка был назначен Яков Колюбакин, находившийся на своем посту вплоть до гибели в 1661 г. в бою с польско-литовским войском под Кушликовыми горами. Оба полка вначале были двухтысячными, но затем Первый выборный полк, а позже и Второй достигают уже 3000 и 5000 человек. Полки имели достаточно четкую структуру: полк - тысяча - шквадрона - рота - капральство.
При Федоре Алексеевиче выборные полки начинают терять элитный характер царской гвардии, постепенно превращаясь в ординарные регулярные солдатские полки. По окончании войны с Речью Посполитой перед правительством встала насущная проблема удешевления армии. В конце концов, проблема была решена, но ценой этого процесса стала утеря ратными людьми нового строя регулярного характера организации своей службы. Единственными регулярными полками оставались лишь выборные полки, значение которых в русском войске заметно возрастает. Они становятся ядром пехоты русской армии, дополняемым временными солдатскими и драгунскими полками, а также полками московских и городовых стрельцов.
Выборные полки прекрасно показали себя в войне с Турцией за Чигирин. В боях с турецко-татарским войском на реке Тясме они продемонстрировали как традиционную для русских войск стойкость в обороне, так и решительность в наступлении, их командиры получают генеральские чины. Структура этих полков приближается к петровским. Разница заключается в том, что они существовали в сокращенном (скадрированном) составе, когда на постоянной службе находилась лишь генеральская тысяча, другие же тысячи, подчиненные полковникам, разворачивались на базе генеральской лишь в период непосредственной подготовки к войне или даже кампании. В таком виде полки участвовали в Крымских и Азовских походах.
Со времен Федора Алексеевича начинает нарушаться принцип комплектования командного звена этих полков только русским людьми и количество иноземцев в выборных полках увеличивается. Процесс этот заканчивается назначением на генеральские должности командиров выборных полков иноземцев: шотландца Патрика Гордона и швейцарца Франца Лефорта. Именно Лефорт избавил личный состав "приказанного" ему Первого выборного полка, а также москвичей от обременительных для обеих сторон постоев. Ему удалось, наконец, добиться от правительства строительства слободы для Первого выборного полка, какую Второй имел с самых первых лет своего существования. Слобода, а по ней и сам полк, получили имя сподвижника Петра I. Два этих полка, называвшиеся теперь также по своим слободам - Лефортовским и Бутырским, стали для молодого Петра I образцом при формировании из "потешных" собственной новой гвардии. Оба полка пережили великого реформатора, а Второй выборный полк, претерпев ряд переименований и трансформаций, просуществовал до 1917 г.
