Сергей Колесанов Дело не в числе жертв. Для своего времени оно в любом случае было достаточно впечатляющим. Инквизиция - это не застенок и не костер. Это атмосфера жизни.
Понятие инквизиция включает в себя систему противоеретического расследования, изощренного (а зачастую извращенного) дознания, суда и театрализованной расправы.
Поначалу борьба с еретиками шла несколько примитивно. Их в основном "жгли глаголом", в крайнем случае сходились в открытом бою, как, например, с альбигойцами (французскими последователями манихейской ереси. - "НГР"). Но вот в середине ХIII века Папа Иннокентий IV разрешил в процессе дознания применять к еретикам пытки. Тут-то инквизиция и приобретает хорошо знакомые нам черты классически организованного аппарата индивидуального и массового насилия. С этого времени и до конца XVI века количество еретиков возрастает лавинообразно. Равно как и усердие инквизиторов.
Задачей инквизиции было найти и истребить носителей ереси - активных, пассивных и потенциальных. Остальных воспитать ужасом. Обвиняемый, отказавшийся дать под пыткой нужные показания, считался изобличенным, но еще более опасным еретиком. Его ждали отлучение от Церкви и костер. Чтобы спастись, подсудимый должен был признать себя виновным в предъявленном ему обвинении, затем выдать подлинных или воображаемых сообщников, и только тогда ему разрешали отречься от ереси и примириться с Церковью. Но и раскаяние не спасало от костра, если у суда был повод заподозрить раскаявшегося в неискренности.
Любопытна эволюция взглядов Блаженного Августина. Вначале он сам был еретиком - манихеем. Затем перешел на ортодоксальные позиции Церкви и повел полемическую борьбу с еретиками. Именно он стал приверженцем мер ограниченной строгости, то есть рекомендовал репрессии, исключавшие, однако, пытки и казни. Затем признал, что без пыток и казней не обойтись.
Органы инквизиции, так называемые священные трибуналы Католической Церкви, просуществовали с ХIII по ХIХ век. В ХIХ веке светская власть окончательно указала Католической Церкви ее место. Картина деятельности инквизиции в полной мере не будет восстановлена никогда, потому что огромное количество ее архивов пропало или было уничтожено еще в начале ХIХ века.
Молот ведьм
Одной из самых опасных ересей считалось не только колдовство, но даже неверие в существование ведьм и в их колдовские возможности. По данному обвинению законом допускались показания любых свидетелей, поскольку колдовство рассматривалось как высшая форма измены христианской вере. Вследствие этого показания о колдовстве разрешалось давать свидетелям, обычно не допускавшимся в суд: преступникам, отлученным от Церкви, уличенным в лжесвидетельстве, причем их имена могли оставаться в секрете.
В XV веке появился "Молот ведьм" ("Malleus maleficarum") - трактат монаха-доминиканца Якова Шпренгера и декана Кельнского университета Генриха Инститориуса. Это было практическое и теоретическое руководство по обнаружению и искоренению колдовства. Оно снабдило как духовных, так и гражданских судей готовыми приемами пыток, ведения суда и вынесения приговора. В нем рассматривались все типы злодейств, совершаемых ведьмами: договор с дьяволом, сексуальные отношения с демонами, перемещения, превращения, порча урожая, скота - самый широкий круг чародейств и противодействие каждому из них.
Авторы "Молота ведьм" стремились любыми средствами добиться обязательного сожжения ведьм. Особенно примечательно то, что протестанты, повсюду противостоявшие инквизиции, считали "Молот ведьм" авторитетом и законом во всем, что касалось нечистой силы. В течение XV-XVII веков книга выдержала десятки изданий.
Православная инквизиция
Никто так не умел превратить массовую расправу над жертвами в мистериальное зрелище, как католики. Но инквизиция действовала почти во всех христианских странах. Своих противников преследовали также протестанты и православные. Правда, со значительно меньшим размахом и отнюдь не с такой изощренностью.
В середине XIV в Новгороде и Пскове, где среди мирян издавна были в обычае религиозные споры, появились так называемые стригольники, которые отказывались от общения с официальным духовенством, ибо оно все "во зле лежит". Насколько можно судить по документам того времени, гневно обличающим эту ересь, стригольники отрицали церковную иерархию, таинство причастия, исповедь, почитание икон и святых. Главное отличие ереси от учения Церкви в том, что содержание ереси, как правило, исчерпывается пафосом отрицания.
Столетие спустя последователи другого еретического учения, жидовствующие, тоже все отрицали: Святую Троицу, иконы, монашество┘ Некий монах Самсонка показал, что еретики изрекали хулу на Христа и на всех святых, расщепляли иконы, показывали иконам кукиш, спали или мылись на них, поливали "скверной водой" и кидали иконы в лохань┘ - чего только не наговоришь под пыткой. В отличие от стригольников ересь жидовствующих имела солидную теоретическую базу. С ними на территорию нашего отечества проникло множество книг по астрологии, алхимии и тому подобным наукам, с которыми нашему духовенству волей-неволей пришлось ознакомиться, чтобы не ударить в грязь лицом в процессе полемики.
Масштабы нашей местной специфически "инквизиторской" деятельности с западноевропейскими лучше не сравнивать. Во избежание конфуза. Стригольников без особой торжественности убивали, сажали в темницы. Троих наиболее популярных утопили в Волхове.
Некоторые "культурные заимствования" видны в расправе над наиболее активно жидовствующими. На них надели вывороченную одежду, шлемы из бересты с мочальными кистями, соломенные венцы с надписью "се есть сатанино воинство", посадили на лошадей лицом к хвосту. А народу велено было плевать на них и кричать: "Вот враги Божии, хулители Христа!" Затем на их головах зажгли шлемы из бересты, от чего некоторые из осужденных лишились рассудка и погибли.
Все это было не собственным почином или изобретением архиепископа Новгородского Геннадия и других православных иерархов. Инициаторы казни еретиков действовали по примеру "шпанских королей", т.е. испанской инквизиции.
В начале XVI века в Москве и в Новгороде наиболее видные еретики были всенародно сожжены в деревянных клетках. Позднее подобным образом пытались вразумлять и старообрядцев, на которых это не произвело ни малейшего впечатления. Во-первых, потому что они и сами нередко прибегали к самосожжению, а во-вторых, слава Богу, было куда бежать. Вот он, основной фактор нашего исторического развития - пространство.
Подавляющее большинство репрессий проводила светская власть. По сугубо политическим или уголовным мотивам, к которым иногда, впрочем, примешивались и до некоторой степени религиозные: некто в пьяном виде учинил то-то и то-то и изрек хулу и т.п.
Государство в России очень рано сумело полностью подчинить себе Церковь, отведя ей роль послушного воспитателя с некоторыми цензурными функциями.
Итак, инквизиция в России, безусловно, была, но в масштабах, не сравнимых с западноевропейскими (тем более испанскими). Здесь мы безнадежно отставали по исторической фазе, до тех пор пока Сталин не взвалил на себя бремя создания новой - государственной квазирелигии. Опыт преследования еретиков очень пригодился всем тоталитарным режимам. Тут снова понадобилось и чудовищное инквизиторское "следствие", и воспитание ужасом. И при этом тоже нередко рассуждают о преувеличении количества пострадавших.
Православная Церковь окончательно урегулировала отношения со своими "еретиками" - старообрядцами - в начале XX века. Тут как раз нахлынули другие, новые еретики, оказавшиеся российскому православию не по зубам.
Время извиняться
Повлиять инквизиторскими методами на исторический процесс невозможно. Но и удержаться от их локального применения оказалось не в человеческих силах.
В 2000 г. Папа Иоанн Павел II принес публичные извинения за деятельность инквизиции. Как он выразился, "за нехристианские поступки, совершенные во имя веры". Только не во имя веры. На пытки и на костер посылают во имя власти. Во имя веры спасают других и жертвуют собой. Бывает, конечно, что, жертвуя собой, уничтожают других, но и это тоже во имя власти.
После того как в течение нескольких столетий Земля с полной очевидностью вращалась вокруг Солнца, извинились за процесс над Галилеем. Пришла очередь извиниться и за инквизицию в целом. Ватикан постоянно идет в ногу со временем. Только нога у него какая-то уж очень длинная. Инквизицию отвергли отнюдь не за жестокость. За бессилие.
Сегодня ничто не мешает Папе Римскому без малейшего лицемерия проповедовать истинно христианскую кротость. И тем не менее историю инквизиции не отделить от истории Церкви. Остается смиренно извиниться. И все же Церковь (если она действительно Церковь, а не секта) была и остается безусловным носителем нравственного императива. В противном случае она бы не выжила, не стала Церковью.
Церковь стоит, скорбно отмывая пятна крови и копоти пятисотлетней давности. Справедливости ради надо заметить, что не только Церковь, но и все население средневековой Европы не знало других практически действенных методов борьбы с хаосом.
Сегодня споры о необходимости и неизбежности инквизиции пятьсот лет назад безосновательны. Дай нам Бог разобраться, в чем она может воплотиться сегодня.
