Расплата

29 октября 1942 г. советская подводная лодка Щ-406 под командованием капитана 3 ранга Евгения Осипова в районе Данцигской бухты потопила принадлежавший Швеции транспорт "Бенг Стуре". На месте гибели судна на борт советской подлодки были подняты и взяты в плен 7 членов шведского экипажа. С того самого дня прошло более 60 лет, но до сих пор на родине шведских моряков о их дальнейшей судьбе ничего не известно. Возникает вопрос: почему командир Щ-406 потопил транспорт, принадлежавший нейтральной Швеции? И кто были эти семь плененных шведов и что стало с ними стало в дальнейшем?

БЛЮЛА ЛИ ШВЕЦИЯ НЕЙТРАЛИТЕТ?

В зарубежной и отечественной историографии давно установлено, что в ходе Второй мировой войны Швеция неоднократно отступала от буквы нейтралитета, поддерживая не только торгово-экономические, но и военные контакты с гитлеровской Германией. Причем известно, что высшее офицерство страны питало особые симпатии к фашистскому руководству.

Так, в шведскую делегацию, прибывшую поздравить Гитлера в апреле 1939 г. с его 50-летием, входили главнокомандующий генерал У.Тернелль, командующий штабом сухопутных войск генерал Х.Юнг и командующий ВМС вице-адмирал Ф.Тамм. А последний уже в 1942 г. открыто выражал свое восхищение немецкой военной мощью и высказывал уверенность в скорой победе Германии. В том же году нацистская газета "Ден свенске" сообщала, что значительная часть командного состава вооруженных сил Швеции является нацистской по своим убеждениям. Недаром представители демократических кругов Швеции неоднократно - в печати и с парламентской трибуны - выступали с требованиями провести чистку среди командного состава армии и флота.

На протяжении всей войны занявшая позицию нейтралитета Швеция продолжала поддерживать торгово-экономические связи со странами антигитлеровской коалиции. Однако по сравнению с тем, каких масштабов достигли ее торгово-экономические контакты с Германией, размер их, безусловно, ничтожен. Так, в июле 1940 г. было заключено шведско-германское торговое соглашение, предусматривавшее расширение товарообмена между Швецией и Германией (в 1940 г. он составил более 1,5 млрд. крон). Ежегодно в Германию Швеция вывозила свыше 10 млн. т железной руды (в военные годы Швеция служила крупнейшим поставщиком железной руды для Англии, США и Германии). Страна была вынуждена предоставить Германии и кредиты. И несмотря на то, что германский долг Швеции составлял 50 млн. крон, в сентябре 1941 г. было подписано новое соглашение - о предоставлении кредита для оплаты немецких заказов.

В декабре 1941 г. Швеция все же отказалась продлить государственные кредиты Германии, и с этого времени кредиты ей предоставляли лишь частные фирмы. К концу 1942 г. сумма кредита составляла примерно 115 млн. крон. Поставки же стратегического сырья и товаров Третьему рейху продолжались по-прежнему. И тем не менее Германия не раз выражала недовольство шведскими поставками, и дважды - в феврале 1942 г. и в январе 1943 г. - в германских штабах разрабатывались планы операций по захвату Швеции, с тем чтобы полностью подчинить страну своему влиянию.

Военное командование Германии использовало в своих интересах и воздушное пространство Швеции: немецкие самолеты беспрепятственно летали над территорией Швеции. Военные корабли и самолеты конвоировали немецкие грузы и войска в своих территориальных водах и воздушном пространстве, тем самым осуществляя с ВМС Германии стратегическое, оперативное и тактическое взаимодействие. Только за второе полугодие 1941 г. было перевезено таким образом 420 тыс. тонн грузов. 12 аэродромов по всей территории Швеции были предоставлены в распоряжение германской авиации. Докладная записка МИД страны сообщала, что в 1942 г. ее воздушное пространство пересекли 1434 немецких "курьерских" самолета в различных направлениях.

Так, под давлением гитлеровской Германии Швеция, уступка за уступкой, постепенно сдавала свои позиции. Немецкая блокада проливов, оккупация Норвегии, которые изолировали Швецию от традиционных рынков сбыта и источников сырья, главным образом от Великобритании и США, - все это способствовало тому, что страна уже с трудом удерживала свой нейтралитет.

Кроме того, по признанию бывшего в годы войны капитана шведского танкера "ВТ-VI" Аллана Улафссона стокгольмской газете "Экспрессен", Швеция имела прямые контакты с германским флотом. В течение 1942-1944 гг. Аллан Улафссон, как и капитаны 15 других шведских танкеров, в числе которых были и "Атлантидес", "Ригель", "Хамаль", "Сольвик", "ВТ-III", "ВТ-IV" и "ВТ-V", получал инструкции по перевозке топлива немецкому флоту непосредственно в главном штабе командования германских ВМС на Балтике в Готенхафене (недалеко от г. Гдыни). Шведские суда с грузами для Германии осуществляли переходы в составе конвоев или же одиночно. Транспорт "Бенг Стуре", доставивший в конце октября 1942 г. груз железной руды в Данциг (Гданьск) и принявший там груз угля, был именно одним из таких судов.

ОПЕРАЦИЯ "ПРОРЫВ"

Между СССР и Швецией еще 7 сентября 1940 г. было заключено соглашение о товарообороте и платежах, а также кредитное соглашение, по которому Швеция предоставляла СССР кредит в сумме 100 млн. шведских крон. Но с первых дней Второй мировой войны и вплоть до перелома в ходе нее советско-шведские отношения оставались напряженными - главным образом из-за профинляндской, а потом и прогерманской позиций невоюющей Швеции.

К началу 1942 г., осуществляя "нейтрализацию русского флота" в целях "обеспечения полной свободы морских сообщений в Балтийском море, немцы добились определенных успехов. Готовясь нанести последний и решающий удар по кораблям и частям Краснознаменного Балтийского флота (КБФ), сосредоточенным в Ленинграде и Кронштадте, на совещании в Ставке верховного командования вермахта (ОКВ) 13 февраля 1942 г. был рассмотрен вопрос об "окончательном вытеснении русских из Балтийского моря".

Так, к лету в Финском заливе вместе с минными заграждениями 1941 г. было выставлено свыше 21 тыс. мин. В районах, прилегающих к заграждениям, вели поиск около 100 различных кораблей и катеров, самолеты осуществляли систематическое патрулирование. Две взаимосвязанные позиции образовали единый противолодочный рубеж глубиной до 150 миль, который и предстояло преодолевать балтийским подводникам, чтобы выйти в открытое море. Словом, противник сделал все возможное, чтобы "запереть" советские подлодки в Кронштадте и устье Невы. Фашистское командование заявило на весь мир, что ни одна советская лодка не выйдет в Балтийское море.

В таких условиях подводные силы КБФ летом 1942 г. осуществили операцию, получившую в отечественной историографии название "Прорыв", по нарушению вражеского судоходства в Балтийском море. С мая по ноябрь 1942 г. три эшелона подводных лодок (11, 9 и 15 ед.) совершали прорывы из Кронштадта, действовали на коммуникациях противника в различных частях Балтики. При этом наибольший успех выпал на долю подводников первого эшелона, в числе которых действовали такие лодки, как Щ-317 (командир - капитан 3 ранга Н.Мохов), С-7 (капитан 3 ранга С.Лисин), Щ-406 (капитан-лейтенант Осипов). Все они оперировали на позициях, расположенных непосредственно вдоль побережья Швеции, в том числе и в ее территориальных водах.

Надо сказать, что командиры подводных лодок в основном действовали в соответствии с "Боевыми инструкциями", утверждавшимися на поход каждой из них командиром и штабом бригады подводных лодок КБФ, а также указаниями народного комиссара ВМФ. В результате операции в числе потопленных судов противника оказались и шведские транспорты: "Ада Гортон" (2405 брт, потоплен 22.06.1942 г. ПЛ Щ-317), "Принцесса Маргарета" (3700 брт, потоплен 9.07.1942 г. ПЛ С-7), "Лулеа" (5659 брт, потоплен 11.07.1942 г. ПЛ С-7), "К.Ф. Лильевальш" (5492 брт, потоплен 18.08.1942 г. ПЛ Л-3). Кроме того, советские и другие источники не исключают, что и шведская шхуна "Ханна", исчезнувшая в Балтийском море 20 июля 1942 г., могла быть потоплена советской ПЛ Щ-303 в районе маяка Ужава.

После потопления шведских судов МИД Швеции неоднократно представлял ноты протеста в адрес правительства СССР. Когда же 22 июня Королевские ВМС ввели эскортирование судов в своих водах, получив приказ командующего флотом вице-адмирала Ф.Тамма атаковать подводные лодки, появляющиеся вблизи конвоев как в своих терводах, так и вне их; когда число боевых столкновений с кораблями и самолетами противолодочной обороны (ПЛО) Швеции увеличилось, - нарком ВМФ СССР в июле категорически запретил командирам подводных лодок уничтожать любые корабли и суда в шведских территориальных водах. Но, несмотря на это, ВМС Швеции в течение лета и осени 1942 г. неоднократно имели боевые столкновения с советскими подводными лодками.

Так, согласно документам Королевского военного архива Швеции, утверждается, что 12 июля шведским эсминцем "Стокгольм" и миноносцем "М-4" была потоплена советская подводная лодка. По подсчетам бывшего в то время командующего КБФ адмирала В. Трибуца, каждая советская подводная лодка, возвратившаяся на базу в кампанию 1942 г., в течение одного боевого похода имела в среднем 4 боевых столкновения с кораблями и самолетами ПЛО противника. Каждая лодка второго и третьего эшелонов коснулась минрепов, а некоторые лодки получили повреждения. Таким образом, в результате "интенсивного подводного наступления русских подводных лодок", как охарактеризовал действия ПЛ КБФ в 1942 г. финский военно-морской историк П.Экман, за всю операцию тремя эшелонами было потоплено 33 корабля и транспортных судна противника и повреждено 3.

"ЩУКА" ПРОТИВ РУДОВОЗА

В результате похода подводной лодки (ПЛ) Щ-406С во главе с капитан-лейтенантом Евгением Осиповым, проводившегося с 13 июня по 9 августа, оказались потопленными 1 транспорт (7000 брт, потоплен 25.07.1942 г. в Аландском море) и 1 германский моторно-парусный лесовоз "Фидес" (545 брт, потоплен 8.07.1942 г. в районе маяка Ландсорт). Помимо этого, по не вполне достоверным данным, этим экипажем оказались потоплены еще 3 транспорта противника. По возвращении на базу, ПЛ за боевые успехи была представлена к награждению орденом Красного Знамени, ее командир - к званию Героя Советского Союза, а все члены экипажа - к орденам.

Выпускник Ленинградского военно-морского училища им. М.В. Фрунзе Евгений Яковлевич Осипов начал службу на Черноморском флоте в 1936 г. с должности штурмана ПЛ Д-2. После окончания Военно-морской академии Осипов за месяц до начала войны в 27 лет был назначен помощником командира на ПЛ Щ-406 КБФ, а через 3 месяца - ее командиром. Первые свои боевые походы на Щ-406 Осипов совершил с помощником Б.Пономаревым и военным комиссаром и заместителем по политической части В.Антипиным.

Щ-406, согласно утвержденным "Боевым инструкциям", вышла в море 20 октября 1942 г., с задачей занять позицию в Данцигской бухте и уничтожить там все транспорты и военные корабли противника. Хотя, как уже было отмечено, начал действовать приказ наркома ВМФ СССР, запрещающий советским ПЛ производить атаки военных кораблей ВМС Швеции, а также транспортов любой национальности в шведских территориальных водах.

26 октября лодка Осипова достигла боевой позиции и в тот же день потопила транспорт "Меркатор" (4660 брт). Через два дня, 28 октября, находясь на позиции в районе маяка Стило в южной части Балтийского моря, в 15 ч. 50 м. Щ-406 вновь вышла в атаку на обнаруженный транспорт, шедший без охранения. В 16.08 Осипов разглядел на ней шведские опознавательные знаки и принял решение отказаться от атаки, видимо, памятуя недавние запреты адмирала Н.Кузнецова и страхуя себя от лишних неприятностей. Через 6 часов, в 22.25, советская субмарина, находившаяся в подводном положении в районе маяка Риксгефт, обнаружила новую цель. В темноте на нее надвигался транспорт в 8000 тонн. Как оказалось впоследствии, это вновь было шведское судно, но с названием "Бенг Стуре", доставившее в Данциг свой груз из Швеции и возвращавшееся домой в Окселезунд.

В 23 ч. 19 м. с дистанции 6 каб. Осипов приказал выпустить по транспорту две торпеды, но ни одна из них не попала в цель. При выходе в повторную атаку в 24 ч. 00 м. подлодку вновь постигла неудача. Торпеда ушла в сторону из-за ошибки в определении скорости транспорта и его курсового угла. Через полчаса, развернувшись и нагнав уходившего в ночь "шведа", Щ-406 с дистанции 3,5 каб. все же выпустила по цели еще одну торпеду - как оказалось, роковую для шведского экипажа. Транспорт разломился пополам и затонул, а советские подводники, маневрируя вблизи места его гибели, подняли на борт из воды семь шведских моряков. Семь других, очевидно, погибли сразу же после торпедирования судна (после С-7 это был второй и последний случай на Балтике, когда советские подводники брали на борт пленных и доставляли их в СССР. Во многих случаях они этого не делали).

Сегодня можно назвать приблизительно пять из семи имен спасенных членов шведского экипажа. Согласно списку команды, предоставленному шведской стороной, среди них оказались: капитан Хедберг Стуре (Hedberg Sture); 1-й помощник капитана Валтер Джон А. (Walter John A.); 2-й помощник капитана Каппелин Пер И.А. (Каppelin Per I. A.); стюардесса (уборщица, как было записано в журнале боевых действий ПЛ Щ-406) вон Хамм Кетти М. (von Hamm Ketty M.); кок Селин Эскил (Thelin Eskil). Кроме того, на борт Щ-406 были подняты еще два члена судовой команды: это механик и кочегар. Согласно списку, на "Бенг Стуре" было по две должности механиков: 1-й механик - Рослинд Густаф (Roslind Gustaf) и 2-й - Бергстрем Арманд А. (Веrgstrom Armand A.) и кочегаров: Форсберг Свен Ж. (Forsberg Sven G.) и Сандберг Ф. (Sandberg F.) Кто были эти двое из четырех возможных, еще предстоит выяснить через архивы. Среди погибших членов команды, вероятнее всего, были все 5 матросов: Юханссон В. (Johansson W.), Бенджаминссон Х. (Benjaminsson H.), Фритц Нильс (Fritz Nils), Мюллер Брор Ж. (Moller Bror G.) и Мелин Фолке В. (Melin Folke W.).

Завершив операцию "пленения" и обнаружив другой транспорт, Щ-406 в 3 ч. 27 м. снова пошла в атаку. Но через 28 минут обнаружила в 2 каб. миноносец противника. Отказавшись от первоначального замысла, командир ПЛ произвел срочное погружение и, поднырнув под транспорт, пошел на отрыв от неприятеля. В 5 ч. 50 м. Щ-406 донесла командиру бригады ПЛ о наличии на борту 7 пленных и о том, что на лодке осталась только одна торпеда. Затем ПЛ совершила переход в район маяка Брюстерорт. 1 ноября у маяка Риксгефт Щ-406 обнаружила уже финский транспорт "Агнес" (2983 брт) и атаковала его с дистанции 3-4 каб. последней торпедой. Судно затонуло. 2 ноября Осипов получил приказ из штаба бригады возвратиться в базу.

7 ноября в 18 ч. 20 м. Щ-406 ошвартовалась у пирса на о. Лавенсари. 7 пленных шведов с потопленного "Бенг Стуре" были сданы коменданту Островного укрепленного района. Сама же ПЛ на следующий день перешла в Кронштадт, а 10 ноября - в Ленинград. Через 7 месяцев 1 июня 1943 г. в 4 милях восточнее маяка Порккален-Калибода в очередном боевом походе Щ-406 была обнаружена и потоплена финскими бомбардировщиками и кораблями 24-й десантной флотилии. Так погибли и все члены экипажа - очевидцы и участники потопления "Бенг Стуре".

ГДЕ ЖЕ ИСКАТЬ ПРОПАВШИХ ШВЕДОВ?

Уже в течение многих лет этот вопрос изучает российско-шведская комиссия по поиску без вести пропавших во время и после Второй мировой войны граждан Швеции, созданная в феврале 1993 года. Впервые шведская сторона поставила вопрос о поиске своих моряков с "Бенг Стуре" через 13 лет после их исчезновения, в ноябре 1955 года. Посол Швеции в Москве Сульман передал ноту своего правительства со списком членов экипажа судна в МИД СССР. В архивах ВМФ СССР тогда были обнаружены только протоколы опроса пленных шведов, включая их старшего помощника Валтера Джона А., командиром ПЛ Осиповым и его помощником Б.Пономаревым в день потопления "Бенг Стуре" 29 октября 1942 г., а также упоминание о них в донесении командира бригады ПЛ КБФ капитана 1 ранга А.Стеценко "О партийно-политической работе в боевом походе на Краснознаменной ПЛ Щ-406" от 25 ноября 1942 года.

Весной 1962 г. произошел новый всплеск интереса к исчезнувшим шведам - в связи с появлением статьи известного немецкого военно-морского историка Юргена Ровера в журнале "Марине рундшау". В ней, ссылаясь на публикацию в газете "Советский флот" от 2 июня 1960 г. капитана 2 ранга В.Дмитриева и капитана 3 ранга И.Попова, Ровер утверждал, что 7 пленных шведов якобы были доставлены 8 ноября 1942 г. на лодке Щ-406 в Кронштадт. Эту же версию развил позже, 13 февраля 1993 г., в газете "Известия" и наш соотечественник И.Устименко, отметив, что "по приходу в Кронштадт шведы были переданы в Особый отдел КБФ".

Данное утверждение представляется пока безосновательным. Во-первых, согласно выявленным документам, лодка Осипова пришла в Кронштадт без шведов. Во-вторых, утверждение Устименко о том, что Особый отдел КБФ в то время возглавлял подполковник Н.Фрумкин, указывает на некомпетентность автора статьи. Так как этот офицер в органах НКВД никогда не служил, а проходил службу только в военной разведке - с июня 1941 г. по сентябрь 1942 г. он возглавлял Разведотдел штаба КБФ. Даже если предположить, что шведы были все же доставлены в Кронштадт в ноябре 1942 г., то Н.Фрумкин никак не мог иметь к ним какого-либо отношения.

Кроме того, Разведотдел никогда не определял судьбы военнопленных. Его офицеры действительно проводили допросы некоторых из них и в военных целях брали показания, - как это было, например, с членами экипажа финского транспорта "Похьянлахти", - затем же они передавались в распоряжение особых (контрразведывательных) органов НКВД. Однако в фондах Разведотдела штаба КБФ протоколов допросов шведов обнаружено не было. Скорее всего все ограничилось протоколами опросов со стороны командования ПЛ Щ-406 еще в ходе похода,

В статье Устименко, работавшего в архивах Швеции и "закрытых фондах" Ростовского университета, приводятся воспоминания некоторых бывших военнопленных вермахта, которые отбывали различные сроки заключения в годы войны и после в ряде советских лагерей, где они встречали каких-то шведов. Автор утверждает, что ими могли быть и члены экипажа с "Бенг Стуре". Данная версия пока также явно не подтверждается. Дело в том, что ни один из находившихся в СССР шведских моряков с потопленного "Бенг Стуре" в отечественных архивах не проходил в качестве военнопленного. Да они и не могли проходить как военнопленные, так как по статусу они не являлись таковыми, а были гражданами нейтральной страны, не участвовавшей в войне. Скорее всего немцы могли видеть в наших лагерях для военнопленных тех шведов, что воевали против советских войск в рядах вермахта, причем шведов как по национальности, так и по подданству, о чем уже говорилось выше.

Как представляется, коль шведы не попадали под статус военнопленных, а также учитывая очень напряженные отношения со Швецией летом и осенью 1942 г., связанные с боевой деятельностью советских подводных лодок у ее берегов, руководству СССР было крайне невыгодно оглашать факт потопления "Бенг Стуре", тем более "пленения" части его экипажа. Так оно и поступило в дальнейшем.

Накануне визита Хрущева в Стокгольм в конце января 1964 г. посольство Швеции направило руководству СССР очередной меморандум со списком экипажа "Бенг Стуре" и просьбой дать ответ о его судьбе. В марте в недрах Минобороны было проведено расследование обстоятельств этого дела. Однако оно ни к чему не привело, о чем министр Р.Малиновский и доложил в ЦК КПСС. Уже в ходе визита в Швецию в июне того же года в беседе с премьер-министром страны Т.Эрландером Никита Сергеевич был вынужден заявить, что "шведы могли быть подобраны ПЛ Щ-406 и скорее всего их могли высадить где-то на балтийском побережье в зоне ожесточенных боев. Но документами о их дальнейшей судьбе Советский Союз не располагает".

Известно, что последним зафиксированным местом пребывания шведских моряков был о. Лавенсари. Беря во внимание тот факт, что о. Лавенсари являлся в то время передовой базой сил КБФ, можно допустить, что Н.Хрущев был близок к истине. Во всяком случае, необходимо точно установить период пребывания шведов на этом острове и дальнейший маршрут их передвижения, если таковой вообще был.

Кроме того, существует версия, согласно которой шведские моряки были расстреляны особыми органами НКВД. В этой связи определенный интерес представляют воспоминания проходившего службу в Кронштадте в 1953-1957 гг. Керцелли, которые были опубликованы в газете "Известия" 24 сентября 1992 г. Автор отмечает, что, по рассказам очевидцев происшедших событий, примерно летом 1942 г. в Кронштадт были доставлены шведские моряки с потопленных торговых судов, которые после краткого пребывания на территории 35-го военно-полевого госпиталя были расстреляны. Керцелли указывает даже предполагаемое место захоронения шведов - район форта "Шанс" (западная оконечность о. Ханко). Несмотря на ряд неточностей, циркулирующих в воспоминаниях, окончательный ответ на данную версию можно найти в архивах бывшего КГБ, где оказались сосредоточены документы Управления особых отделов НКВД СССР периода войны, возглавлявшегося В.Абакумовым.

И, наконец, в качестве третьей версии может стать предположение, что, стараясь скрыть от огласки факт присутствия шведов на советской земле, органы НКВД пошли на то, чтобы посадить их либо вместе, либо поодиночке в различные лагеря разветвленной системы ГУЛАГа. В том и другом случае они могли быть оформлены под другими фамилиями, как иногда практиковалось в системе Наркомата внутренних дел. Учитывая тот факт, что к концу 1942 г. обстановка на Ленинградском фронте была сложной, то увезти их далеко особисты не могли. Поэтому следы пребывания шведов в лагерях, думается, нужно искать в треугольнике Ленинградской, Псковской областей и Карелии.

В итоге можно сделать вывод, что потопление советскими подводниками судов Швеции с немецкими грузами в ходе войны, а также гибель 7 шведских моряков у маяка Риксгефт и исчезновение в России еще 7 их соотечественников с транспорта "Бенг Стуре" осенью 1942 г. явились своеобразной платой Швеции за ее отступления от нейтралитета в годы Второй мировой войны.

Действия командира советской ПЛ Щ-406 капитана 3 ранга Осипова были, на наш взгляд, правомерны. Если бы атака на транспорт "Бенг Стуре" происходила не ночью, то, вероятнее всего, командир советской ПЛ от нее отказался бы, определив государственную принадлежность судна, как он это сделал накануне в тот же день. Кроме того, подняв на борт членов шведского экипажа, командир и команда Щ-406 фактически спасли их от неминуемой гибели в студеных осенних водах Балтики. С другой стороны, не в лучшем свете выглядело и руководство СССР, скрывшее от мировой общественности факт захвата 7 шведских моряков в качестве пленных и не представившее правительству Швеции исчерпывающие материалы об их дальнейших судьбах.

В свою очередь, Россия вправе рассчитывать на помощь Швеции в таком вопросе, как установление судеб без вести пропавших бывших советских воинов на территории этой страны в годы Великой Отечественной войны. Многие из них были на шведской земле в качестве интернированных, многие после войны были возвращены в СССР, но о многих до сих пор мы не знаем ничего.