«Блаженны нищие духом...»

Если петербуржца спросить, кто из святых наиболее почитаем в городе на Неве и в то же время тесно связан с его историей, то без сомнения мы услышим имя Ксении Петербургской. Даже в советское время, когда часовня над ее могилой была закрыта и находилась в запустении, тысячи верующих шли к месту ее упокоения с просьбами и молитвами о помощи.

Многим православным Петербурга запомнилось, как в 1987 году митрополит Алексий (Ридигер), нынешний Патриарх Московский и всея Руси, совершил освящение часовни после ее реставрации. Тогда Русская Церковь еще не причислила блаженную к лику святых, но уверенность в святости ее жизни сохранялась в народе на протяжение почти двух веков.

Какое же место занимала Ксения Петербургская в жизни православных петербуржцев и в чем заключался ее религиозный подвиг?

Отвечать на такие вопросы одновременно и просто, и сложно. С одной стороны, Ксения Петербургская в представлении верующих – образец жизни во Христе. С другой – подвиг блаженной был подвигом юродства, который для современников был не всегда и не сразу понятен и объясним.

До сих пор точно неизвестно, когда и где родилась Ксения Григорьевна Петрова и когда умерла. Известно только, что прожила она 71 год. Предположительно Ксения родилась в 1731 г., скончавшись в царствование Александра I в 1802 г. Согласно жизнеописанию, она была женой придворного певчего Андрея Федоровича Петрова, состоявшего в чине полковника. Однако до сих пор о ее супруге никаких точных данных собрать не удалось. До нашего времени дошли лишь сведения, что они проживали на Петербургской стороне столицы, в приходе Матфеевской церкви, почти 90 лет (с 1789 по 1877 г.) именовавшейся Андрея Петрова улицей.

Семейная жизнь продолжалась недолго: уже через три с половиной года 26-летняя Ксения овдовела. Скоропостижная кончина мужа, вероятно, умершего от тифа, послужила причиной того, что Ксения приняла на себя подвиг юродства. Раздав имущество бедным, она с тех пор уже не имела своего постоянного угла, странствуя по городу под именем покойного супруга. Даже откликалась она только на «Андрея Федоровича», уверяя всех, что умерла на самом деле Ксения, а муж ее остался жив. «Да не троньте покойницу, что она вам сделала, прости Господи!» – сердясь говорила юродивая тем, кто все-таки решался назвать ее прежним женским именем.

Любимым местом ее странствий была Петербургская сторона. Ходила она в одежде мужа, в его белье и камзоле. Когда со временем камзол истлел, она стала носить зеленую юбку и красную кофту. Возможно, эти цвета ее одежды совпадали с цветом формы покойного супруга. История сохранила легенду, что за все 45 лет своего странничества по столице Ксения была очень кротка и ласкова со всеми, только однажды показав гнев в отношении дразнивших ее мальчишек. Их поймали и выпороли.

Жители Петербургской стороны довольно быстро привыкли к Ксении. Вначале блаженная вызывала у них жалость (вначале ее даже называли «сумасшедшей»), но вскоре это чувство уступило место уважению и почитанию. Особым знаком благоволения считалось у петербуржцев (прежде всего купеческого и мещанского званий), когда блаженная оставалась у них в доме на ночь или же принимала их хлеб. Матери радовались, если Андрей Федорович качал в люльке или целовал их ребенка, пребывая в убеждении, что этот поцелуй принесет счастье.

Из милостыни у подающих Ксения брала только «царя на коне» (копейку), не желая принимать большие пожертвования и, в свою очередь, раздавая все бедным. С течением времени встреча с блаженной, получение от нее копеечки или куска хлеба стали восприниматься как знаки будущей удачи. В глазах многих православных жителей Петербурга она стала примером благочестия и бескорыстия.

По ночам она часто уходила в поле молиться, кланяясь в землю на все четыре стороны. Подозрения в том, точно ли она ходит в поле молиться, были достаточно быстро развеяны: полиция, устроившая за ней слежку, удостоверила этот факт. История сохранила нам легенду и о том, что при строительстве каменной церкви на Смоленском кладбище блаженная помогала строителям, по ночам перенося на стены кирпичи.

Подвиг юродства в Синодальный период – явление во многом удивительное. «Золотой век» юродства к тому времени давно прошел. И все-таки Ксения Петербургская осталась в истории Русской Церкви одной из наиболее ярких и почитаемых «Христа ради юродивых». Активная сторона юродства, отмечал академик Александр Панченко, заключается в обязанности «ругаться миру», обличая грехи сильных и слабых и не обращая внимания на общественные приличия. При этом юродивый обычно не посягает на государственный порядок, обличая людей, а не обстоятельства. Панченко называл юродивого резонером и консервативным моралистом, замечая, что «общественная роль юродства возрастала в кризисные для Церкви времена».

Можно ли говорить об «общественной роли» подвига юродства блаженной Ксении? На этот вопрос ответить весьма затруднительно. Смотря что понимать под выражением «общественная роль». Ее почитали, ей верили, она иногда обличала, имела славу предсказательницы. Кстати сказать, накануне смерти императрицы Елизаветы Петровны (24 декабря 1761 г.) она ходила по столице и кричала: «Пеките блины, пеките блины, скоро вся Россия будет печь блины!» А за три недели до насильственной гибели (5 июля 1764 г.) императора Иоанна Антоновича, узника Шлиссельбургской крепости, Ксения каждый день плакала, восклицая: «Там речки налились кровью, там каналы кровавы, там кровь, кровь, кровь!» Эти «политические» предсказания, облеченные в иносказательную форму, конечно же, не могут и не должны служить показателем «общественной роли» блаженной. Тем более что предсказания она делала в большинстве случаев самым обыкновенным людям в связи с их жизненными обстоятельствами.

Почему в России (католический мир юродивых не знал) так любили блаженных? Скорее всего за то, что они «в праве» выступать в миру, обличая его грехи (или грехи отдельных его представителей) так, как считали правильным. Право это заслуживается тем, что юродивый «не от мира сего». Но его асоциальность не разрушает религиозность общества, помогая найти опору в жизни тем, кто самостоятельно это сделать не умеет или боится. Юродивого боятся как сильного «силой Христовой», но за то же самое его и почитают.

Почитание Ксении во многом связано с рассказами о чудесах, совершенных на ее могиле. Эти рассказы были широко распространены в Петербурге уже в начале XIX века. Так, к примеру, одна «полковница», потеряв всякую надежду на устройство сыновей в Кадетский корпус, как-то на улице встретила странную женщину в зеленой юбке и красной кофточке, предложившую ей отслужить панихиду на могиле Ксении. Отслужив панихиду и вернувшись домой, «полковница» узнала, что ее дети приняты в корпус.

Многочисленные свидетельства заступничества Ксении фиксировались ее почитателями, убежденными в святости блаженной. Подобная убежденность не должна вызывать удивления, ведь вера (как в свое время заметил Эрнест Ренан) – излюбленнейшее детище чуда. Верующие разобрали с могилы Ксении всю насыпь, в дальнейшем разломав «на память» и две могильные плиты. Затем на могиле установили кружку, и на собранные пожертвования построили часовню (существует также история, что эта первая часовня была сооружена на деньги глубоко почитавшей Ксению вдовы «из почетного звания»).

На могиле ежедневно совершались панихиды. В начале прошлого века по проекту архитектора Александра Всеславина была возведена новая часовня, сохранившаяся и доныне. К этой часовне все время приходили верующие, просившие заступничества и помощи у блаженной. Записки с просьбами обыкновенно вставляли в трещины стены часовни. Эта традиция сохранилась и до наших дней. Обычно у Ксении просят совета при выборе жениха, помощи в судебных делах, определении детей на учебу, в получении работы. Студенты просят ее помощи при сдаче экзаменов. В советское время часовню дважды закрывали: в сентябре 1940 г. (до февраля 1947 г.) и в 1960 г. Но и тогда на Смоленское кладбище к блаженной постоянно приходили богомольцы.

В сентябре 1978 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей причислил Ксению Петербургскую к лику святых. В июне 1988 г. Поместный Собор Русской Православной Церкви принял такое же решение. Так Ксения Петербургская стала небесной покровительницей Северной столицы, доказав своей жизнью истинность утверждения апостола Павла о том, что «немудрое Божие премудрее человеков и немощное Божие сильнее человеков».