Игорь Алпатов Недавняя гибель в багдадском аэропорту молдавского Ан-26, сбитого боевиками, вновь заставляет обратиться к богатой на события истории мировой авиации, к тем ее страницам, которые отличаются особым драматизмом. Речь идет об инцидентах, связанных с поражением гражданских пассажирских самолетов, летевших по международным авиалиниям, средствами военной авиации и ПВО. Причем за последние 30 лет произошло несколько подобных инцидентов.
НЕ ЦЕРЕМОНЯСЬ...
Это произошло в феврале 1973 года над Синайским полуостровом.
Ливийский «Боинг-727» следовал по маршруту Триполи–Александрия. При подходе к пункту назначения экипаж, уже связавшийся с заданным аэродромом посадки, обнаружил уклонение на юг порядка 70 км. В процессе исправления ошибки самолет оказался над Синайским полуостровом, оккупированным в то время Израилем.
И тут появились два израильских «Фантома», которые, покачав крыльями, обозначили требование следовать за ними. Ливийский лайнер (он уже лег на курс исправления ошибки) продолжал лететь в сторону Александрии. Тогда «Фантомы» выполнили несколько атак, обстреливая «Боинг» из пушек – сначала по законцовкам крыльев, перенося затем огонь на их середину. В этих условиях экипаж поврежденного самолета принял решение садиться «перед собой». Приземлившись на холмистую местность, машина получила повреждения, разломилась и загорелась. За исключением нескольких человек (большинство из которых скончались в последующем) все находившиеся на борту лайнера погибли. Один из умерших в последующем член экипажа успел рассказать о случившемся представителю комиссии ИКАО.
Все происходило днем, в условиях хорошей видимости. И, казалось бы, причины трагедии очевидны. Тем не менее в международной комиссии нашлись «светлые головы», предложившие квалифицировать инцидент как неудачную вынужденную посадку, послужившую главной причиной гибели около ста человек. При этом допускалось очевидное прегрешение перед основой основ общепринятой методологии расследования авиационных катастроф, четко различающей понятия непосредственной, главной и способствующих причин.
Израиль выплатил семьям погибших достаточно скромную денежную компенсацию (от 30 до 40 тыс. долларов). Но жизнь покажет, что и более крупные суммы в подобных случаях не решают всех проблем.
При расследовании выяснился еще один немаловажный момент, отражающий проблему взаимодействия внутри экипажа многоместного воздушного судна: члены команды ливийского самолета разговаривали на трех языках (арабском, французском и английском), и не было полной уверенности, что они имели общий язык общения.
ЛЕГКО ОТДЕЛАЛИСЬ
Рассмотрим инцидент, имевший место в апреле 1978 году с «Боингом-707» тогда еще мало кому известной южнокорейской авиакомпании КАЛ. Самолет следовал по маршруту Париж–Анкоридж (через Гренландию и Канаду) и, казалось бы, совершенно непостижимым образом очутился в воздушном пространстве СССР в районе Кольского полуострова, изменив свой заданный курс почти на обратный.
Поскольку лайнер пролетел над рядом оборонных объектов государственной важности и, продолжая уходить в глубь страны, на запросы диспетчерских служб, пунктов боевого управления и поднятых по тревоге самолетов ПВО не отвечал, советский истребитель-перехватчик Су-15 выпустил по нему ракету. Она взорвалась на расстоянии нескольких метров от крайнего левого двигателя «Боинга», отбив при этом часть левого крыла (около 4 м). Тем не менее экипаж сумел посадить поврежденную машину в условиях наступавшей ночи на покрытое снегом замерзшее озеро, которое летчики предварительно оценили двукратным пролетом над ним на малой высоте.
В процессе разбирательства инцидента штурман южнокорейского самолета отклонение от маршрута объяснял следующим образом: желая обеспечить точность показаний курсовой системы, он периодически вводил в нее поправки от астрокомпаса по Солнцу, изменяя ежечасно направление полета на 15–20 градусов и развернув в итоге лайнер почти на обратный курс. Дублирующим магнитным компасом он якобы не пользовался. Правда, никто из членов экипажа, включая командира, не мог объяснить, почему они в полете не обратили внимания на совершенно очевидный признак ухода с запланированного курса – необычное положение Солнца относительно направления полета по мере прохождения маршрута.
Поскольку счастливым образом удалось избежать массовой гибели людей (осколками ракеты были ранены несколько пассажиров), инцидент был исчерпан относительно «мирно». Определенную роль в этом также сыграло уважение к экипажу, сумевшему совершить сложную посадку, и сдержанная реакция Москвы, почти сразу отпустившей участников этого «визита» за «железный занавес». Тем не менее на ноту МИД СССР и иск на 100 тыс. долларов южнокорейская сторона, не имевшая с Советским Союзом прямых дипотношений, не ответила.
В РАЗГАР ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
Менее чем через пять лет, 1 сентября 1983 года, произошел гораздо более трагичный инцидент с «Боингом-747» той же южнокорейской авиакомпании КАЛ, летевшим по маршруту Анкоридж–Сеул (через Японию). На этот раз южнокорейский самолет нарушил воздушное пространство СССР на Дальнем Востоке.
В отличие от предыдущего этот случай сопровождался совершенно особой беспрецедентной обвинительной кампанией в адрес Советского Союза («империя зла» – термин, пущенный из Белого дома именно в те дни), развернутой главным образом средствами массовой информации во всем мире. Инцидент стал уникальным и по многим другим признакам. Например, из-за того, что на волне возмущения «мировой общественности» вся комиссия со стороны СССР, участвовавшая с первого дня в расследовании трагедии (а это были наиболее квалифицированные эксперты по расследованию происшествий в авиации), была объявлена «заинтересованными лицами» и отстранена от решения последующих арбитражных и других экспертных вопросов в части, касающейся международного уровня. Это открыло дорогу всевозможным домыслам и фантазиям, в первую очередь со стороны недобросовестных представителей массмедиа.
А в действительности произошло следующее. Когда уклонившийся вправо от заданного маршрута «Боинг» (а уклоняться он начал сразу же после взлета) подлетал в районе Камчатки к границе СССР, в этой зоне уже находились два американских самолета-разведчика – RC-135 и «Орион». Первый из них подошел к южнокорейскому лайнеру настолько близко, что обе метки на экране наземных локаторов слились в одну.
В таком положении они пересекли советскую воздушную границу и «ушли» в «радиолокационную воронку» – зону, не просматриваемую в тот период (из-за неисправности одной из РЛС). Появившаяся затем метка стала смещаться в сторону выхода из нашего воздушного пространства. Казалось бы, инцидент исчерпан. Но вскоре выяснилось, что это был маневр, совершенный со знанием состояния советской системы радиолокационного контроля в данном районе. В непросматриваемой зоне машины разошлись и одна из них была обнаружена уже в глубине территории СССР.
К слову сказать, вследствие сложных метеоусловий и ночного времени суток почти до самого последнего момента не было полной ясности, какой из самолетов углубился в советское воздушное пространство: пассажирский «Боинг» или же разведчик. И когда в итоге нарушитель, пролетев уже над Камчаткой, стал приближаться к материковой части страны, ПВО в силу своего предназначения просто не имела права безучастно взирать на происходящее. Это не только было чревато возможными тяжкими последствиями для воздушного движения, но и создавало потенциальную угрозу неясного характера.
В процессе расследования были получены новые факты, постепенно расставившие все на свои места. Становилось все более очевидным, что подобная навигационная ошибка не могла произойти случайно – на «Боинге» было установлено самое совершенное по тому времени навигационное оборудование с тройным дублированием. Лайнером управлял опытнейший пилот, около 80 раз летавший по этому, достаточно простому в штурманском отношении маршруту, причем в предыдущий раз – несколько дней тому назад. Диспетчерские службы, расположенные вдоль всего маршрута, не могли не видеть, что самолет все больше уклоняется вправо, удаляясь от заданной трассы и приближаясь к опасной зоне, которая была четко отмаркирована на полетной карте экипажа.
Проведенные советской стороной экспериментальные полеты по маршруту нарушения и по заданной трассе (Р-20), в которых участвовал один из авторов, подтвердили эти выводы. Было доказано, что и помимо навигационной прокладки отчетливо видно, что при полете по заданной трассе Камчатка и Курильские острова оставались справа от линии пути, а в случае полета соответственно инциденту эти ориентиры оказывались слева. Близкая аналогия «невниманию» к положению Солнца у экипажа «Боинга-707» той же КАЛ!
Выяснилось и еще одно небезынтересное обстоятельство – «Боинг-747», погибший в этом инциденте, был застрахован (опять же случайность) от всех видов опасности, включая и поражение боевыми средствами. Все это позволяло по-иному взглянуть и на предшествующий инцидент с самолетом той же авиакомпании.
Последующие события подтвердили правоту советской стороны. Два авторитетных суда – федеральный трибунал в Швейцарии (21 января 1986 г.) и суд округа Колумбия в США (7 ноября 1986 г.), рассмотревшие иски южнокорейской авиакомпании ко «всем заинтересованным сторонам», признали действия СССР полностью оправданными. О чем, к сожалению, и зарубежные, и отечественные СМИ скромно умалчивают.
НАД ОСТРОВОМ УСТИКА
В период между инцидентами с «Боингами» КАЛ – 27 июня 1980 года имела место катастрофа итальянского пассажирского самолета DС-9 с особой интригой и совершенно необычными обстоятельствами. В отличие от других рассматриваемых случаев никаких официальных выводов о ее причинах и обстоятельств опубликовано не было. Однако в средствах массовой информации и авиационной прессе появилось большое количество публикаций по этому вопросу, изучение, взаимодополнение и сопоставление которых позволило получить достаточно полную (вполне правдоподобную) картину обстоятельств этого инцидента.
Самолет ДС-9 следовал по маршруту Болонья–Палермо. В то же время по встречнопересекающемуся маршруту должен был лететь ливийский лидер Муамар Каддафи. Поскольку он являлся в то время одним из самых непримиримых оппонентов США, а во многих отношениях и ряда стран НАТО, существовали основания предположить, что страны Запада намеревались перехватить его самолет над Тирренским морем.
Для этого имелись необходимые силы. В Тирренском море находились американский авианосец «Саратога» и французский авианосец «Климансо». С острова Корсика готовились к вылету два французских истребителя «Мираж». Есть сведения, что были наготове и истребители на аэродромах западного побережья Италии.
Лайнер Каддафи взлетел в сопровождении двух ливийских МиГ-23, но, оценив складывающуюся ситуацию, ливийский лидер предпочел свернуть с маршрута. В то же время навстречу лайнеру Каддафи направились два ливийских МиГ-23, находившихся на ремонте в Югославии. Можно сказать, что им отводилась роль истребителей дальнего прикрытия. Над Тирренским морем эти машины находились на пересекающемся курсе с итальянским ДС-9. По всей вероятности, эти самолеты были приняты натовцами за противника. По ним был произведен пуск ракеты, но к этому моменту они сблизились с итальянским лайнером и слились с его «радиолокационной тенью». Скорее всего один из ливийских истребителей был поражен одной ракетой с итальянским самолетом. В результате ДС-9 упал недалеко от острова Устика, погиб 81 человек. А обломки ливийского МиГ-23 были обнаружены через две недели в одном из горных районов Италии.
Указанный случай, с одной стороны, ясно показал, насколько опасен сам факт близкого расположения средств военной и гражданской авиации, но главное – на недопустимость проявления высокой активности военной авиации в международном воздушном пространстве. Нельзя не принимать во внимание, что современные аэробусы перевозят до 500 человек. И этот факт не нуждается в дополнительном комментарии.
ЧП – ОЧЕРЕДНОЕ, НО НЕ ПОСЛЕДНЕЕ
Он имел место в июле 1988 года, когда американский крейсер «Винсеннес» в Персидском заливе хладнокровно расстрелял иранский аэробус А-300. Самолет был сбит «далековато» от Америки, а точнее – на противоположной стороне земного шара, и потому, наверное, специальная комиссия Конгресса США дала подкупающе простую оценку причинам события, суть которой можно выразить следующим образом: «Офицер боевого управления на крейсере погорячился, а оператор ракетной установки поторопился».
Далее Соединенные Штаты выплатили денежную компенсацию семьям погибших. И прокатившаяся по всему миру реакция возмущения (впрочем, не идущая ни в какое сравнение с кампанией, проводившейся по поводу уничтожения южнокорейского «Боинга» в 1983 году) постепенно затихла...
Дарья Гармоненко