Александр Широкорад
Военные парады и смотры к реальному положению дел в армии не имеют.
Фото 1911 года
В преддверии 100-летия Великой Октябрьской революции по России прошел девятый вал антисоветской пропаганды.
В 1868 году Александр Островский в пьесе «На всякого мудреца довольно простоты» вывел комедийного персонажа, написавшего трактат «О вреде реформ вообще». Над этим смеялась вся Россия. Ну а сейчас мудрые политики и профессора на полном серьезе утверждают о вреде революций вообще, о том, что Россия исчерпала лимит на революции и т.д. Спорить с ними я не хочу, дабы не отбивать хлеб у психиатров.
Естественно, пить таблетки лучше, нежели ложиться на сложную операцию, а эволюция предпочтительнее революции. Борьбу за выживание могут выдержать только режимы, способные к оперативной эволюции. Отставание в политической, экономической и научной эволюции приводит или к кровавой революции, или к гибели всего государства.
ПЕРВЫЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ
Монгольское нашествие и 200 лет подчинения Золотой Орде привели к замедлению темпов эволюции, а в отдельных случаях к регрессу в русских княжествах. Этому способствовала торговая, научная и культурная блокада, объявленная в XII веке римскими папами, польскими, шведскими и германскими феодалами. Так что первыми революционерами на Руси стали Иван III, Василий III и Иван IV. Замечу, что прозвище «Грозный» первым получил Иван III, и лишь через столетие – его «свирепый внук».
Три московских владыки перебили или изгнали из страны большинство князей Рюриковичей, правивших на Руси почти шесть веков, а уцелевших сделали своими холопами.
Именно московские князья начали слом феодальной системы на Руси. Иван III ввел систему местничества, кардинально ломавшую систему управления русских княжеств. Согласно ей наиболее знатным человек считался не по своей родословной, а по тому, насколько важные посты занимали его предки в иерархии Московского княжества. Местничество помогло обратить в холопов сыновей и внуков великих князей Тверских, Рязанских, Смоленских и уравнять их в правах с простыми московскими дворянами.
Однако в целом система московского местничества была маразмом, и уже во времена Алексея Михайловича издавались указы о том, что в таком-то походе или на таком-то празднике «быть без мест». В 1682 году местничество было официально запрещено, а разрядные книги преданы огню.
Кроме того, три московских владыки напрочь вырезали всех своих ближних и дальних родственников, сделав исключение лишь для нескольких женщин, отправленных в монастыри. У бояр и князей было отнято право отъезда, а у крестьян – Юрьев день.
Великая Смута 1603—1618 годов отбросила Россию назад. Страну же сделали великой еще два революционера – Петр и Екатерина, которым дворяне и народ присвоили титулы «Великий» и «Великая». Ни до, ни после в России не было Великих царей. Но у великих монархов были и великие ошибки.
В 1762 году Екатерина Великая издает указ о вольности дворянства. То есть дворяне не обязаны служить государству. Таким образом, был нарушен многовековой «социальный договор», и крестьяне получили все основания смотреть на дворян как на бездельников и паразитов.
Екатерина Великая за свое царствование присоединила к империи 15 губерний. Но грош цена той губернии, где в составе населения только 3–5% русских людей. Подобные губернии держатся только на штыках. Оба Ивана и Петр Великий издали бы указ, и тысячи помещиков с десятками тысяч крепостных безропотно отправились бы осваивать Крым и Новую Россию. А Екатерина билась, как рыба об лед, набирая людей в новые губернии, отправляя в Новую Россию немцев, сербов, малороссов, евреев. В итоге получилась Россия новая, но не очень русская.
Екатерина вернула в состав Русского государства все западные земли Древнерусского государства. Крестьяне и подавляющее большинство мещан городов говорили там по-русски и исповедовали православную веру. Чтобы закрепить эти губернии за Россией, требовалось всего ничего – несколько тысяч управленцев среднего и нижнего звена и несколько тысяч учителей. Но их-то из-за крепостного права у императрицы не было! Дворяне худо-бедно шли офицерами в гвардейские полки, а вот служить бурмистром на Волыни или школьным учителем – увольте. И крепостных своих не давали. В итоге управленцами и учителями остались поляки, которые воспитали не менее шести поколений малороссов в духе русофобии. Паны, не стесняясь, ерничали: «Не нам, так и не вам».
«УБЫТОЧНЫЕ КОЛХОЗЫ» И РАЗЛОЖИВШЕЕСЯ ДВОРЯНСТВО
Александр II освободил крестьян. Это полуправда, если не ложь. Крестьяне были обязаны платить 49 лет за свои скудные наделы, а большая часть земли осталась за помещиками.
 |
| Революция 1905 года стала предвестником более трагичных событий 1917-го. Изображение © РИА Новости. Иван Владимиров. На баррикадах в 1905 году |
Помещичье хозяйство уже в начале XIX века было в целом неэффективно. Да возьмите того же Александра Сергеевича Пушкина. Его отец в 1830 году выделил ему 200 душ мужского пола с семьями в селе Кистенево в Нижегородской губернии. У самого Сергея Львовича Пушкина в этом имении было 474 души, из которых 200 были заложенными за долги. Оставшиеся души отец и передал своему сыну в качестве свадебного подарка.
В начале XIX века помещиками было заложено 5% крепостных крестьян, к 30-м годам – 42%, а к 1859 году – уже 65%. Многие помещичьи имения, обремененные долгами, «шли с молотка»: к 1833 году из 127 тыс. дворянских семей 18 тыс. уже не имели крепостных, а к 1859 году таких семей насчитывалось уже 27 тыс. Сумма долга помещиков, заложивших свои имения только в государственных кредитных учреждениях, достигла астрономической величины – 425 млн рублей, что вдвое превосходило годовой доход в бюджете страны.
Не исключено, что кризис с помещичьим землевладением был бы существенно уменьшен, если бы цари вообще не лезли в этот вопрос. Но, увы, они всеми силами поддерживали деградирующие помещичьи хозяйства.
Заложенные имения регулярно шли с молотка. Если в 1886 году за долги было продано 166 дворянских имений, то в 1893 году – 2237.
Для помощи помещикам правительством в 1880-х годах были основаны два банка: Дворянский земельный банк, который на льготных условиях давал помещикам ссуды под залог земли, и Крестьянский земельный банк, который принимал на комиссию землю от помещиков для продажи крестьянам и благодаря своей монополии поддерживал высокий уровень цен.
Помимо этого царь и царица ежегодно выдавали помещикам по их просьбам сотни тысяч рублей на поддержку разорившихся усадеб.
Таким образом, в начале ХХ века помещичьи усадьбы представляли собой убыточные колхозы брежневских времен. К 1912 году помещики в России производили менее четверти товарного хлеба.
Параллельно с обострением крестьянского вопроса шло разложение русского дворянства. Существуют две философские системы и две юридические доктрины. Согласно первой, Бог сделал людей равными, и они должны иметь права и привилегии в соответствии со своими личными заслугами. Согласно второй, права и привилегии людей определяются их происхождением. Последнюю доктрину назовем феодальным правом. Попробуем согласно ему оценить состояние российского дворянства в начале XX века.
Первые три-четыре века правление Рюриковичей полностью соответствовало классическому феодальному праву. Да, Рюриковичи воевали друг с другом, ослепляли и убивали своих родичей. Но на княжеский стол не был допущен ни один дружинник или боярин. Я уж не говорю о смердах – истопниках, торговцах пирогами с зайчатиной, певчих и т.д.
В первые четыре века правления Рюриковичей все князья были рождены от законных жен. Надо ли говорить, что Рюриковичи были нормальными мужчинами и имели по несколько, а иногда и по несколько десятков наложниц. Но ни один байстрюк (бастард) и думать не мог о престоле.
ВЕЛИКИЙ РЕФОРМАТОР
Заслуги Петра Великого перед Россией неоспоримы, но он нанес множество страшных ударов по феодальному праву и по феодальной и церковной морали.
Петр I, введя в 1722 году Табель о рангах, узаконил возможность перехода людей «из низкой породы» в дворянство. Одновременно прежние чины – бояре, стольники и др. – были упразднены. Впервые в истории России были разделены гражданские и военные чины.
На основании Табели о рангах (пункты 5, 11 и 15) все лица, любого происхождения, достигшие первого офицерского чина – XIV класса (прапорщика), получали потомственное дворянство (передававшееся детям и жене).
Наконец, Петр I и его наследники присвоили себе право раздавать титулы баронов и графов, которых ранее на Руси и в помине не было, а также князей, которые ранее обладали таким титулом лишь «по праву крови».
Производство в графы, бароны и князья осуществлялось чисто азиатским способом по прихоти монарха. Никаких регламентирующих документов, как, например, когда и за что можно давать оные титулы, естественно, не было.
И вот к концу XIX века, то есть менее чем за два века Романовы наплодили 310 (!) графских родов и 240 (!) баронских. Из них добрая половина были «гастарбайтерами» из-за рубежа. Кроме того, имелось 250 российских княжеских родов, подавляющее большинство которых были произведены в князья в XVIII и XIX веках.
По данным переписи 1897 года в России проживало 125,68 млн человек. Из них потомственных дворян 1222 тыс. (0,97% от всего населения), дворян личных – 631 тыс. (0,5%) и духовенства – 589 тыс. (0,47%).
Ради сохранения доходов дворян русские цари систематически выступали против интересов Православной церкви и государства Российского.
Так, в 30–40-х годах XIX века эстонцы и латыши начали массово переходить из лютеранства в православие. Сложилась поистине дикая ситуация: православный царь Николай I, официальный глава Православной церкви, устроил репрессии против прибалтийских крестьян, желавших принять православие. По официальным данным, в православие перешло более 74 тыс. латышей. Лютеранские пастыри запрещали хоронить умерших православных латышей на деревенских кладбищах. А царь-батюшка посылал против них войска.
Я бы сам не поверил, прочитав об этом в труде советского историка. Но, увы, все вышесказанное взято из книги патриарха Алексия II «Православие в Эстонии».
Позже германские пропагандисты и местные националисты возложат всю ответственность за бойню 1905—1906 годов исключительно на русских, точнее, на русский народ в целом.
А ведь именно немцы столетиями делали невозможным сближение русского народа и народов Прибалтики. Представим на секунду, если бы Петр I или Екатерина II выдворили из Прибалтики немцев. Эстонцы и латыши просто физически не могли бы не воспринять просвещение и культуру от русских. Добавим еще экономические факторы, и в Прибалтике за два-три столетия произошло бы то, что произошло в Вологодской области или на Ижорской земле (в районе Невы), то есть почти полное обрусение населения.
КРЕСТЬЯНСКИЙ БУНТ
В конце 50-х – начале 60-х годов XIX века татары массово стали уезжать из Крыма. Их подстрекали к этому местные религиозные деятели, а также правительство Оттоманской империи, пообещавшее им плодороднейшие земли в Болгарии и других местах. К этому времени в Стамбуле поняли, что удержать Балканы без заселения их мусульманами практически невозможно.
Казалось бы, Александр II должен был прийти в восторг. Но тут набежали крымские помещики и бюрократы во главе с графом Воронцовым. Они стали доказывать, что, мол, пока русские мужики переедут в Крым, помещичьему хозяйству будет нанесен огромный ущерб. В итоге ружейным огнем татар никто не останавливал и многие уехали. Но крымские власти сделали все возможное, чтобы затруднить татарам их отъезд.
А вот несколько цифр по «аграрным беспорядкам». 16 апреля 1902 года (3 апреля по ст. ст.). Карательными войсками подавлено Полтавско-Харьковское крестьянское восстание (9. 03—3. 04. 1902 года по ст. ст.), за время которого крестьянами 336 сел было разгромлено 105 помещичьих усадеб и экономий. 1092 арестованных крестьян впоследствии были преданы суду, из них 836 человек приговорены к тюремному заключению.
Кроме того, как минимум десятки крестьян были убиты, а сотни наказаны плетьми. В подавлении крестьянских восстаний в 1902 году в Малороссии приняли участие свыше 200 тыс. (!) пехотинцев, кавалеристов и артиллеристов, то есть больше, чем у Кутузова в Бородинском сражении.
В феврале 1905 года крестьянские восстания возобновились в Курской, Орловской и Черниговской губерниях. Начались они с изъятия хлебных запасов в помещичьих экономиях и распределения среди населения окрестных сел, которое в очередной раз встречало весну впроголодь.
Осенью 1905 года крестьянское движение охватывало свыше половины Европейской России, практически все регионы помещичьего землевладения. Всего за 1905 год было зарегистрировано 3228 крестьянских выступлений, за 1906 год – 2600, за 1907 год – 1337.
В августе 1906 года губернатор Ставропольской губернии Евгений Феликсович Эльснер доносил в Петербург: «Вчера прибыл в село Петровское серьезный революционный центр. Артиллерия выпустила семь гранат. Однако население упорствует, не выдает членов комитета. Сегодня утром снова начну обстрел. В соседнем селе Константиновском пробыл три дня. Артиллерия сделала одиннадцать выстрелов, после чего крестьяне составили приговор покорности и выдали первого сентября остальных членов комитета».
По разным подсчетам, за 1905—1907 годы в Европейской России было уничтожено от 3 до 4 тыс. дворянских усадеб, то есть от 7 до10% их общего количества.
В 1917 году массовый захват помещичьей земли начался сразу после отречения Николая II, и большевики поначалу к этому не имели никакого отношения.
По данным Министерства земледелия, в апреле 1917 года зафиксировано 205 «аграрных беспорядков», в мае – 258, а в июне – 1122! А по данным энциклопедии «Великая Октябрьская социалистическая революция» 1977 года издания, за март – июнь 1917 года только в великорусских губерниях России произошло 2944 крестьянских выступления, а в сентябре-октябре в 26 губерниях Европейской России – свыше 3500 крестьянских выступлений.
Тотальное сожжение барских усадеб – это следствие «классовой борьбы», как утверждали советские историки, или дикость и невежество крестьян, как принято считать сейчас? Ни то и ни другое. Это грамотный расчет как с политической, так и с экономической точек зрения.
Вот, к примеру, есть ли смысл жечь здание частной гидроэлектростанции? Ну, сожгут его крестьяне. А после подавления беспорядков хозяин вернется, поставит новое, более мощное и экономичное оборудование. А потом еще в узком кругу станет посмеиваться, что «красный петух» резко увеличил его доход.
Именно крепостное право и его страшные последствия, которые не пожелали устранить ни Александр II, ни его сын и внук, и стали одной из главных причин революций 1915—1907 годов и 1917 года, а также гибели Российской империи.
Ненависть крестьян и батраков к барам стала главной причиной страшной жестокости как красных, так и белых в Гражданской войне.
Но и сейчас мы расплачиваемся за наших недальновидных монархов, не сумевших интегрировать многие регионы России.
ОТСУТСТВИЕ ИДЕОЛОГИИ И КРИЗИС СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
Большевики на 70 лет скрепили неинтегрированные регионы марксистско-ленинской идеологией. В 1990–1991 годах идеология и власть коммунистов рухнули, и на территории бывшего СССР началась вялотекущая гражданская война. Судя по ее динамике, сейчас мы видим «цветочки», а «ягодки» еще впереди.
Второй не менее важной причиной русской революции стал системный кризис управления империей. Формально царь обладал неограниченной властью в империи.
Замечу, что термин «самодержавие» в Западной Европе подразумевает издание монархом законов по своему разумению, а затем правление в строгом соответствии с установленными законами. А на Востоке хан мог писать любые законы, а управлять страной мог, как ему заблагорассудится.
Нетрудно догадаться, какой тип самодержавия существовал на Руси. Вот, к примеру, великий князь Михаил Михайлович в 1891 году женился на дочери принца Нассаусского. Но Александру III не понравилось, что мать Софии графиня фон Меренберг (кстати, дочь А.С. Пушкина) родила ее во втором браке. По сему поводу императорским указом брак был признан фиктивным. У ослушника отобрали все чины и звания, награды и имения. В итоге Михаил Михайлович стал политэмигрантом. Жил в Англии «праздно, весело, богато», вместе с Альбертом Виккерсом вступил в масонскую ложу и скончался в 1929 году в окружении троих детей.
Великий князь Николай Константинович в 1874 году подарил несколько фамильных бриллиантов своей любовнице актрисе Фанни Лир. За это Александр II отправил его в тюрьму, а затем в ссылку. Там он пробыл 43 (!) года, а затем был освобожден указом министра юстиции Керенского. Страдалец умер от гриппа в Ташкенте и 18 января 1918 года был похоронен у Военного Георгиевского собора. Ряд историков утверждают, что процессию возглавлял отряд красной гвардии, а «оркестр выдувал медь»: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» И действительно, Николай Константинович был узником самодержавия дольше, чем любой декабрист или народоволец.
А вот великие князья генерал-адмирал Алексей Александрович и генерал-фельдцейхмейстер Сергей Михайлович утащили из казны для себя и своих метресс Элизы Балетты и Матильды Кшесинской несколько миллионов золотых рублей и довели флот и артиллерию буквально до ручки.
Однако царь Николай II им даже пальчиком не погрозил. Даже наоборот, жалел дядю, которого называли «князем Цусимским» – «Бедный Алексей! Он ни в чем не виноват».
Александр III и Николай II никогда не ночевали в Санкт-Петербурге, а лишь приезжали из своих загородных резиденций в столицу на несколько часов для проведения официальных церемоний. В итоге любому министру, чтобы посетить царя в Зимнем дворце, требовалось 5–10 минут, в Царском Селе или Петергофе – сутки-двое, в Ливадии или Финских шхерах – 7 и более дней.
Все, что не было связано с делами Семьи, Николай II называл «занятиями». Но львиная доля этих «занятий», не менее 90%, могла бы выполняться секретариатом, высшей и средней администрацией.
Царь любил принимать подданных. «Представления бывали коллективные и индивидуальные: «После доклада принял 21 человека», «До завтрака принял 56 чел. военных и моряков в Ротонде», читаем мы в книге Игоря Зимина «Царская работа. XIX – начало ХХ в. Повседневная жизнь Российского императорского двора». Крайне много времени уходило на многочисленные полковые праздники, смотры. При этом информация о состоянии вооруженных сил, полученная в ходе оных мероприятий, была близка к нулю.
А сколько было совсем анекдотичных ситуаций! К примеру, балерина Мариинского театра Матильда Кшесинская не пожелала танцевать в фижмах (нижней юбке). Кто должен разруливать проблему? Режиссер? Директор театра? В итоге Матильда пошла жаловаться императору. И Николай II вступил в переговоры с директором театра, заставив его снять нижнюю юбку с Кшесинской.
ЭТО ВАМ НЕ «КОКАНСКОЕ ХАНСТВО»
К 1894 году система управления Российской империей уже не соответствовала времени. Формально в стране существовал Комитет министров, но это была пустая говорильня. Ни председатель кабинета министров, ни все министры вместе не могли повлиять на своего коллегу. Каждый министр имел право непосредственного доклада царю и отчитывался только перед царем. Такая система была терпима в XVIII – начале XIX века, когда сильный монарх, имея советников уровня Панина, Потемкина, Безбородко, Сперанского и других, мог непосредственно управлять министрами. К началу ХХ века только объем информации, доставляемой царю, возрос во много раз. Как едко писал в 1895 году Лев Толстой: «…в коканском ханстве все дела можно было рассмотреть в одно утро, а в России в наше время для того, чтобы управлять государством, нужны десятки тысяч ежедневных решений».
Вот как происходило типовое принятие. Министр принимался царем тет-а-тет, без посторонних. Министр докладывал, царь молчал, изредка делал малозначительные замечания, но в спор никогда не вступал. Аудиенция происходила считаные минуты, лишь изредка затягивалась, многословных дискуссий не было никогда.
За утро царь мог принять до трех-четырех министров, а потом поехать кататься на велосипеде или стрелять ворон. Если доклад затягивался, то царь был недоволен и записывал в дневнике: «Вследствие чего [слушания доклада] опоздал к завтраку». В некоторых случаях царь брал доклад, но и читал его недолго. Ни разу за 23 года царствования Николай II не написал даже пару страниц с анализом какого либо отчета – редкие пометки крайне лаконичны.
О качестве же отчетов царю автор знает не по мемуарам. Когда я, будучи еще студентом, первый раз взял в руки красивый дорогой том листов на 300 «Всеподданнейший отчет по Военному ведомству» для Николая II, то я чуть не заплакал. Там была туфта. Понять, в каком состоянии находилась армия, было фактически невозможно. Ясно лишь было, что все хорошо. К примеру, говорилось в отчете за 1902 год, что в сухопутных крепостях имеется около 11 тыс. орудий. Ну, вроде бы неплохо.
Лишь через несколько лет я обнаружил в Военно-историческом архиве отчеты военных округов, полигонов, Главного артиллерийского управления и т.п., специально написанных для подготовки Всеподданнейшего отчета. Точнейшая информация и в очень сжатом виде, где, сколько и в каком виде солдат, лошадей, пушек, пулеметов, патронов, снарядов и т.п. И выходило, что к 1909 году из 11 тыс. крепостных орудий крупного и среднего калибров около 30% – образца 1877 года, 45% – образца 1867 года, 25% гладкоствольных систем времен Николая I и… ни одного современного орудия!
Из отчетов округов, управлений и полигонов составлялся отчет для военного министра. Все данные фильтровались и причесывались, но все-таки из этого отчета более-менее можно было представить реальное положение дел в армии. Затем по мотивам отчета министру делался Всеподданнейший отчет, написанный простым русским языком. Кое-где были вкраплены развлекательные моменты, например, про низших чинов иудейского вероисповедания, забавные случаи по военно-судной части и др. Понять что-либо о реальном состоянии дел физически было невозможно. Прямо хоть посылай отчет в Берлин или Вену, чтобы отправить в бедлам их генштабистов. Разумеется, что какой-либо анализ состояния русской армии или сравнение ее с армиями вероятных противников в отчетах не производилось.
То же самое автор видел и в отчетах Морского ведомства. Трудно представить иную картину в отчетах других министров.
Еще в 1900 году князь Трубецкой писал: «Существует самодержавие полиции, генерал-губернаторов и министров. Самодержавия царя не существует, так как ему известно только то, что доходит до него сквозь сложную систему «фильтров», и, таким образом, царь-самодержец из-за незнания подлинного положения в своей стране более ограничен в реальном осуществлении своей власти, чем монарх, имеющий непосредственные связи с избранниками народа».
В Российской империи каждый чиновник мог позволить себе действовать не по закону, а в рамках дозволенного ему начальством. Ну а кто в этом сомневается, пусть посмотрит в «Яндексе» о деяниях ялтинского градоначальника Думбадзе, кстати, любимца Николая II.
Император Николай II и его министры ни во внешней, ни во внутренней политике не имели стратегических планов, а лишь реагировали на текущую обстановку. Так, к февралю 1917 года не были выработаны цели войны – что делать с Галицией, с Арменией, с Польшей и т.д. Все, что известно о внутренних планах после окончания войны, это письмо императрицы Николаю II с предложением после войны «наказать врагов нашего Друга», а демобилизованных солдат отправить на строительство железных дорог, дабы избежать аграрных беспорядков.
Борьба с сепаратизмом в 1894—1917 годах свелась к десяткам запретов и десяткам их отмен. Страна шла к катастрофе. Ну а в том, что крестьяне и рабочие исправно трудились и рожали детей, а купцы преумножали капитал, не было никакой заслуги Романовых.
В Ливадийском дворце я видел стенд, где утверждалось, что благодаря Романовым русская литература стала лучшей в мире. Какие молодцы! Упекли Пушкина и Лермонтова в ссылку, Достоевского чуть не расстреляли, а затем отправили на каторгу, у графа Толстого устроили обыск, а потом организовали слежку с помощью десятков агентов. Маяковского отправили в тюрьму. Сотни произведений классиков запретили. Вот и стали мы «впереди планеты всей» в области литературы.
БЫЛА ЛИ АЛЬТЕРНАТИВА
А могла быть альтернатива революции 1917 года? Естественно, была. Наши служивые историки скрывают от нас, что большинство русских царей были выборными. А выбирали их «большие батальоны». Первым выборным царем стал Борис Годунов. И возвели его на престол преданные конюшенному боярину стрелецкие полки, а Собор оное решение проштамповал.
Лжедмитрия I и Василия Шуйского также выбрали «большие батальоны». В конце 1612 года князь Пожарский распустил дворянское ополчение, и в результате тушинские казаки «выбрали» 16-летнего Мишку Романова – «Малый глуп, да наш, тушинский! И папа его служил патриархом Тушинскому вору».
Царевну Софью Алексеевну выбирали стрелецкие полки, а Петра Алексеевича – потешные полки. Соответственно гвардия выбирала Екатерину I, Анну Иоанновну, Елизавету, Екатерину II и Александра I.
А вот в декабре 1825 года гвардейский переворот закончился неудачей. Николай I вместо проведения кардинальных реформ в армии и стране превратил гвардейских офицеров в нерассуждающих солдафонов. К сожалению, в Российской империи свыше 80% генералов, губернаторов и министров вышли из среды гвардейских офицеров.
Теоретически гвардейский переворот мог направить Россию по эволюционному пути до 1904 года. Поражение России в войне с Японией исключило это возможность. Больной России не могли помочь никакие пилюли, а требовалась сложная операция.
Дарья Гармоненко 
