Одетые в броню защитники Севастополя

Начальник Главного артиллерийского управления Дмитрий Кузьмин-Караваев. Фото начала ХХ века

В ходе обороны Севастополя от нацистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны решающую роль сыграли башенные батареи. Однако если их участие в обороне главной базы Черноморского флота достаточно подробно описано в отечественной литературе, то вопрос создания такого типа батарей здесь, на взгляд автора, освещен менее подробно. Попробуем заполнить этот пробел.

НОВАЯ ПРОГРАММА

В марте 1909 года принимается программа переустройства главной оперативной базы Черноморского флота Севастополя в части вооружения крепости «могущественными образцами орудий, для обеспечения порта от огня с моря». При этом в первую очередь намечалось «усиление приморского фронта установкой на флангах сильных батарей, вооруженных крупнейшими современными пушками, а также устройство батарей, предназначенных своим огнем удалять противника, который попытался бы через высоты к югу от города бомбардировать порты с моря».

В 1911 году начальник Главного артиллерийского управления (ГАУ) генерал от артиллерии Дмитрий Кузьмин-Караваев приказал заказать Обуховскому сталелитейному заводу (ОСЗ) для береговой обороны 12/52-дюймовые пушки Морского чертежа с удлиненной каморой и нарезкой постоянной крутизны. По сравнению с пушками Морского ведомства (обозначались литерами «МА») пушки Военного ведомства (обозначались литерами «СА») имели на 9 дюймов (229 мм) удлиненную зарядную камору, что, по мнению Артиллерийского комитета (АК) ГАУ, должно было способствовать меньшему износу нарезной части стволов при стрельбе.

На совещании военного и морского министров и начальников Генеральных штабов, состоявшемся 15 августа 1909 года, было постановлено, что за Севастополем сохраняется значение оперативной базы для активного линейного флота, причем единственного на Черном море. А Николаев оставался лишь тыловой базой и убежищем для судов флота.

Главную приморскую позицию Севкрепости предполагалось расширить на север – до устья реки Бельбек и на юго-запад – до Стрелецкой бухты. На ее флангах должны были установить четыре 12-дюймовые пушки в броневых башнях и двенадцать 10-дюймовых пушек. Кроме того, чтобы лишить возможности бомбардировать крепость с юга, через высоты Херсонесского (Гераклейского) полуострова, планировалось организовать Дополнительный приморский фронт между мысом Херсонес и Балаклавской бухтой. Для вооружения этого фронта требовалось сорок 9-дюймовых мортир, которые из-за малой дальности стрельбы снимались с вооружения Главного приморского фронта.

Сухопутную оборону было решено ограничить небольшими бетонными укреплениями у самих батарей, предоставив оборону с суши сухопутным войскам.

В целях экономии средств для новых 12-дюймовых пушек предлагались открытые установки. На вооружение Дополнительного фронта должны были поставить двенадцать 152-мм пушек Кане и шестнадцать (вместо сорока) 9-дюймовых мортир.

Крепостная комиссия в Главном управлении Генерального штаба (ГУГШ) отметила, что «при современных условиях трудно предположить, что на Черном море могло появиться более 24 боевых судов. Наиболее вероятно появление Австро-Турецкого флота, что составило бы 19 линейных кораблей с силой артиллерийского огня на один борт около 150 орудий калибром не менее 152 мм. Предполагая усиление указанных флотов судами флотов других государств, комиссия признала возможным действие против Севастополя 24 кораблей. На 24 броненосцах может одновременно действовать 180–200 орудий».

«Для успеха борьбы, а также удаления позиции бомбардирующего флота совершенно необходимо назначить на Главную позицию 12-дюймовые пушки, расположив их на флангах существующих батарей. Считая достаточным иметь на вооружении Севастопольской крепости четыре 12-дюймовых орудия, комиссия высказалась за 8 орудий, т.к. двухорудийные батареи представляют известные затруднения для ведения огня и преобладающие в Севастопольской крепости 11-дюймовые пушки имеют не очень большую боевую дальность».

Крепостная комиссия ГУГШ постановила «назначить на вооружение Главной боевой позиции восемь 12-дюймовых пушек, для удаления позиции бомбардирующего флота и одновременного пополнения мощности существующего вооружения расположить их в двух батареях, причем первые четыре пушки установить на Южной стороне, где больше сектор обстрела».

Стоимость снабжения Севастопольской крепости по артиллерийской части определялась в 11,322 млн руб. и разбивалась на два этапа, сумма, выплачиваемая в первый этап (5 лет), составляла 3,28 млн руб.

РАСПОЛОЖЕНИЕ И СТРОИТЕЛЬСТВО

12-дюймовые батареи предполагалось строить на южном фланге Главной боевой позиции в районе Стрелецкой бухты (группа батарей на основе батареи № 15 для четырех 12-дюймовых, восьми 10-дюймовых, четырех 48-линейных (122-мм) и четырех 3-дюймовых орудий) и на северном фланге Приморской позиции у устья реки Бельбек (группа батарей на основе батареи № 16 для четырех 12-дюймовых, четырех 10-дюймовых, четырех 6-дюймовых и четырех 3-дюймовых орудий). Там, где наиболее выгодно можно было бы использовать большую дальность стрельбы для оттеснения бомбардирующего неприятельского флота.

Поскольку три батареи Северной группы предполагалось расположить на открытом фланге Приморского крепостного фронта, комиссия предложила объединить батареи в одно укрепление с устройством общей горжи. Сухопутные укрепления построить на высотах Бельбека фронтом к северу в виде нескольких долговременных опорных пунктов, составляющих вместе с батареей № 16 и уже построенным полудолговременным редутом один общий оборонительный участок. Однако в окончательном варианте проекта 12-дюймовую батарею Южной группы решили строить не у Стрелецкой бухты, а на мысе Херсонес, что давало больший сектор стрельбы по морским целям.

На всех трех батареях одной группы должны были возвести казематированные погреба боезапаса (на один боекомплект для каждого орудия), помещения для орудийной прислуги, приборов управления огнем и силовых установок (динамо-машин). Толщина сводов казематов для защиты от морских снарядов среднего калибра должна была составлять 6–7 футов (1,8–2,1 м) бетона.

Журнал заседания Крепостной комиссии ГУГШ был утвержден императором Николаем II 21 мая 1911 года.

В 1913 году, когда 10-дюймовая (№ 16) и 120-мм (№ 24) батареи Северной группы были уже закончены постройкой, на возвышенности Алькадар (один из западных отрогов Мекензиевых гор), примерно в 1,5 км восточнее устья реки Бельбек, началось строительство 12-дюймовой башенной батареи № 26. Ее проект разрабатывался под руководством строителя батареи военного инженера полковника Смирнова и был рассмотрен на заседании Инженерного комитета Главного Военно-технического управления (ГВТУ) 28 августа 1914 года, а затем, повторно, с учетом замечаний ГВТУ, 26 июня 1915 года. Докладывал совещательный член Технического комитета ГВТУ генерал-майор Малков-Панин. Стоимость постройки батареи оценивалось в 850 тыс. руб.

30-я бронебашенная батарея после захвата Севастополя противником. Фото Федерального архива Германии

Расположение батареи на узкой, языкообразной в плане возвышенности (высота около 60 м над уровнем моря) с крутизной склонов до 45 градусов определило архитектуру ее сооружений. В отличие от 12-дюймовой батареи № 25 Южной группы, которая имела два отдельных бетонных блока (по одному для каждой башни), соединенных потерной, на 26-й батарее обе башни решили разместить в общем блоке, вытянутом по фронту (как на кронштадтских фортах «Красная Горка» и «Ино»). Для целей ближней обороны в 50 м юго-западнее орудийного блока строилась отдельная казематированная постройка – бетонное убежище для 3-дюймовых выкатываемых противоштурмовых пушек и их прислуги, а в 600 м северо-восточнее – пехотное укрепление с бетонированными стрелковыми окопами и казематированными убежищами.

Замечу, что 122/50-мм (48-линейные) береговые пушки существовали лишь в головах наших генералов. Их не было ни «в железе», не было даже заказов заводам, не существовали не только опытные образцы, но и даже ее технические проекты. Революция 1917 года и последовавшие за ней иностранная интервенция и Гражданская война прервали постройку 26-й и 25-й батарей на восемь лет.

В 1925 году Комиссия по вооружению Главного артиллерийского управления Рабоче-Крестьянского Красного Флота (ГАУ РККФ) признала необходимым «установить 4-орудийную 2-башенную батарею с 12-дюймовыми/52 кал. пушками на батарее 26-й Севастопольской крепости». Но приступить к реализации этого решения немедленно не было никакой возможности. В это время в Севастополе полным ходом шли работы по достройке башенной батареи № 8 (бывшей № 25), готовые на 95% башенные установки которой находились на Ленинградском металлическом заводе. Пришлось ждать еще три года, тем более что башенные установки, предназначенные для 26-й батареи, находились в низкой степени готовности. Осилить доделку еще двух башенных установок только начинавший выходить из послереволюционной разрухи военно-промышленный комплекс СССР еще не мог.

9 марта 1928 года на заседании Революционного Военного совета СССР под председательством Климента Ворошилова было принято решение:

«Признать необходимым, достроить 305 мм башенную батарею в Севастополе

1. К постройке приступить в текущем году в пределах средств, намеченных на береговую оборону в 1927–1928 гг.

2. Смету на достройку утвердить в общей сумме 3 843 000 руб.

3. Постройку закончить в 3-летний срок».

Напольные стены блока рассчитывались на два попадания в одно место 12-дюймовых снарядов морской артиллерии при углах попадания 20 градусов и имели слоистую конструкцию – 2,4 м бетона, 2,1 м песчаной прослойки и 2,1 м бетона. Сводчатые покрытия казематов с противооткольной металлической одеждой конструкции полковника Савримовича (сплошной слой гнутых стальных швеллеров № 30 и 30-сантиметровый слой асфальтобетона над ним) проектировались из монолитного неармированного бетона с толщиной 2,4 м. Такое покрытие рассчитывалось на попадание одного 12-дюймового снаряда.

В начале 1915 года в Севастополь с Петроградского артсклада прибыли первые две 305/52-мм установки, а 1 мая командир Севастопольской крепостной артиллерии докладывал в ГАУ: «Сообщаю, что ввиду окончания сборки частей жесткого барабана двух 12-дюймовых башенных установок батареи № 25 можно приступить к обточке горизонтальных и вертикальных погонов». В конце сентября того же года две башенные установки были закончены металлическим заводом и готовились к отправке в Севастополь. Однако 20 сентября штаб Верховного командования уведомил ГАУ и МЗ о том, что 12-дюймовые башни для Севастополя и Батума, изготовленные МЗ, будут отправлены в Крепость Петра Великого, принадлежавшую Морскому ведомству. В итоге эти башни были установлены на островах Норген и Вульф. Позже они станут добычей эстонских националистов.

АВТОРИТЕТ САМОДЕРЖЦА

Было решено, что «после войны» Морское ведомство закажет МЗ две башни для Севастополя и две для Батума и передаст их ГАУ. Тем не менее ГАУ, в ведении которого находилась артиллерия Севкрепости, всеми силами пыталось добиться доставки 12-дм башен в крепость. 23 октября 1915 года командир Севастопольской крепости отправил в Петроград рапорт: «На батарее № 25 в настоящее время на обеих башнях установлены кирасы и на нижней (передней) башне производится расточка вертикальных и горизонтальных погонов». При этом указывалось, что со снятием и отправкой из Севастополя четырех 10/45-дм пушек левого фланга батареи № 15 и 11-дм пушек батарей № 19 и № 21  «дополнительный фронт остался при одном лишь 6-дюймовом калибре. Поэтому прошу прислать хотя бы две 12/52-дм пушки».

Император Николай II придавал большое значение строительству башенных батарей № 25 и № 26 и лично посещал их в 1913 и 1916 годах. И вот 8 октября 1917 года ГАУ уведомил дирекцию МЗ, что начальник штаба Верховного главнокомандующего «признал безусловно необходимым немедленно приступить к сборке 12-дюймовых башенных установок в Севастополе». Тем временем работы на батарее № 25 продолжались. В мае 1917 года ГВТУ сообщило строителю Севастопольской крепости, что для батареи № 25 заказаны три динамо-машины по 100 кВт и две по 60 кВт для силовой и осветительной станции. Если батарея будет вооружена, то они понадобятся на месте, если нет, то пойдут на остров Вульф.

На батарее № 15 к началу 1918 года были закончены обточкой погоны на одной башне, а на другой не были, так как станок для обточки был брошен на первой башне, где и простояли до 1923 года.

На батарее № 26 работы шли с заметным отставанием по сравнению с батареей № 25. К осени 1917 года строительство бетонного массива было выполнено на 70%. Передняя часть напольных стен слоистой конструкции была выполнена до верхней плоскости покрытия, а боковые, тыльная и внутренние стены – до пят сводов. Над всеми казематами были уложены стальные швеллеры и набит слой асфальтобетона. Поставлены и забетонированы по периметру жесткие барабаны башен, навешено 40% броневых дверей, остальные двери имелись на стройплощадке в полном комплекте. Для доставки тяжеловесных частей башенных установок от станции Мекензиевы Горы подвели железнодорожную ветку нормальной колеи. Водоснабжение батареи обеспечивалось двумя артезианскими скважинами. Для хранения воды под полом орудийного блока устроили бетонные резервуары общей емкостью 500 куб. м.

16 мая 1922 года состоялось совещание в Артиллерийском отделении Главмортехупра ВМС РККА по вопросу достройки батареи № 25 в Севастополе. До этого, в феврале 1921 года, в Севастополе побывала комиссия, которая осмотрела батарею. Рассмотрев соответствующие материалы, включая акт комиссии по осмотру от 13 февраля 1921 года, а также справку металлического завода о состоянии дел по изготовлению башенных установок, совещание признало возможным достроить батарею при условии отправки в Севастополь с пристани МЗ двух боевых столов и двух податочных труб и возврата морским командованием четырех качающихся частей 305-мм станков с секторами и лебедками вертикального наведения.

Один из этих станков находился на металлическом заводе в незаконченном виде. Относительно остальных трех станков решался вопрос возможности использования имеющихся на вооружении линкоров станков или необходимости доделки их из имеющихся полуфабрикатов.

ИСТОРИЯ 35-Й БАТАРЕИ

В сентябре 1922 года главком республики Сергей Каменев дал согласие на частичное разоружение линкора «Гангут» для довооружения батареи № 25, исключив его из списков боевого флота. Но детальное обследование показало, что в худшем состоянии находится линкор «Полтава». Поэтому докладом от 10 октября 1922 года главком согласился на замену линкора «Гангут» линкором «Полтава» и отдал приказ о частичном разоружении «Полтавы» и передаче частей двух башен в ведение ГАУ для батареи № 25. Но начало работ по достройке башенной батареи № 25 из-за отсутствия финансовых средств было отложено до 1924 года.

Проект переделки башенного блока с защищенным сквозником (по проекту 1913 года вход в блок был сверху батареи), усиленным покрытием (предусматривалась защита от 406-мм снарядов) и усиленной тыльной стенкой был разработан военными инженерами Б.К. Соколовым и В.В. Выставкиным.

Оперативно-тактическим заданием на проектирование батареи предусматривались:

– обеспечение защиты от трех попаданий в одну точку боевого покрытия и стен орудийных блоков 406-мм морских снарядов с учетом проникания и откола (уже построенные конструкции были рассчитаны на сопротивление попаданиям лишь 356-мм снарядов);

– обеспечение защиты от трех попаданий в одну точку боевого покрытия или у подошвы стен орудийных блоков двухтонных фугасных авиационных бомб с учетом фугасного действия и откола;

– полная защита всех внутренних помещений от проникновения боевых отравляющих веществ с обеспечением работы личного состава (в том числе в боевых рубках и орудийных башнях) без противогазов и защитной одежды при химических атаках и заражении местности в эспланаде батареи;

– полная энергетическая автономность (электроэнергия, пар, вода, сжатый воздух);

– возможность смены изношенных орудийных стволов личным составом в боевой обстановке;

– применение новейших приборов управления огнем и связи.

9 января 1924 года негабаритный эшелон в составе шести транспортных и восьми открытых вагонов, а также двух теплушек доставил в Севастополь две башенные установки. Все части башен были складированы вблизи батареи, получившей к этому времени № 8 (бывшая № 25).

Как уже говорилось, в 1915 году для батареи № 25 в Севастополь с ОСЗ доставили две 305/52-мм пушки. К 1923 году их уже не было. Судя по всему, их увезли белогвардейцы в 1919–1920 годах. Поэтому для вооружения батареи № 8 завод «Большевик» (бывший ОСЗ) по программе 1922–1923 годов по заказу ГАУ должен был доделать четыре 305/52 орудия. Эта работа заключалась в основном в переборке, сборке и пригонке затвора. Тела же орудий были изготовлены ОСЗ еще в 1915 году, приняты артприемщиком, но не отстреляны на полигоне.

После отстрела в 1925 году на Охтенском полигоне четыре 12/52-дм ствола СА с удлиненной каморой отправили в Севастополь. Из стволов № 144 и № 170 было сделано 28 выстрелов, из ствола № 124 – 27 выстрелов и из ствола № 128 – 26 выстрелов.

В мае 1925 года в Кронштадте начался демонтаж 305-мм станков на линкоре «Полтава». Для вооружения батареи № 8 ГАУ разрешило взять все три станка третьей башни и левый станок из четвертой башни. По окончании работ башни были закрыты штатными броневыми листами, а снятые 305-мм стволы законсервировали и оставили на палубе линкора «Полтава».

4 сентября 1925 года начальник снабжения РККА и флота утвердил договор с Ленинградским государственным машиностроительным трестом на работу по сборке двух 305-мм береговых двухорудийных башенных установок на батарее № 8 в Севастопольской крепости и по приведению в порядок и по доделке для вышеуказанных башенных установок четырех 305-мм станков со снятием их из башен линкора «Полтава». Договором предусматривались следующие работы: снятие с двух трехорудийных 305-мм башенных установок линкора «Полтава» четырех 305-мм станков со всеми относящимися к ним частями, переделка их для угла возвышения 35 градусов, приведение в порядок на ручное действие имеющегося на батарее 100-тонного крана. Сборка на ручное действие двух береговых башенных установок, доставка частей которых в Севастополь должна была производиться за счет ГАУ. Стоимость работ по договору составляла 360 тыс. руб., срок монтажа башенных установок устанавливался в 15 месяцев со дня выдачи.

Броневые конструкции строящейся батареи изготавливались Ижорским заводом, монтаж их в Севастополе вела выездная бригада Ленинградского металлического завода (ЛМЗ). В кооперации по постройке 305-мм батареи № 8 числились заводы: «Русский дизель» – двигатели, «Электроприбор» и «Красная Заря» – приборы управления стрельбой и связи, Военно-Химическое управление РККА проектировало вентиляционное и противохимическое оборудование. Выполнение работ по изготовлению оборудования погребов, башенных установок, систем подачи боезапаса было возложено на металлический завод. Головным разработчиком проектной, монтажной и эксплуатационной документации было второе Артиллерийское бюро ЛМЗ.

Бетонные работы и монтаж первой башни закончились в середине 1926 года, а 4 сентября того же года первая башня батареи № 8 была отстреляна на ручном действии. В августе 1928 года силовая установка батареи была принята комиссией по приемке силовой осветительной и компрессорной станций батареи № 8. В октябре 1927 года по предложению Реввоенсовета Морских сил Черного моря (МСЧМ) в целях засекречивания числа береговых батарей и прожекторов береговой обороны Черного моря, как установленных, так и устанавливаемых, береговую 305-мм батарею № 8 переименовали в № 35.

В течение 1927 года велась доставка боекомплекта на батарею № 35. Всего на батарее полагалось иметь 1080 выстрелов, из них бронебойных и фугасных 810 и 1200 зарядов. Вместимость погребов батареи составляла 800 снарядов и 1600 полузарядов, остальной боезапас должен был храниться в арсенале Севастополя.

В распоряжении береговой обороны, по данным Артуправления, в 1927 году имелось фугасных снарядов – 510, корпусов – 390, бронебойных корпусов – 200, шрапнелей – 503. Снаряжение было включено в снаряжательную программу Военного порта и обеспечено полностью всеми элементами и денежными средствами. Зарядов к 305-мм системам, по данным Артуправления, имелось 220, кроме того, в июле и августе в Севастополь было доставлено 1200 зарядов. Как только батарею ввели в строй, на ней началась боевая учеба. В 1927–1929 годах были проведены 152 учебные и 60 боевых стрельб. И это, несмотря на отсутствие приборов управления артиллерийским огнем (ПУАО).

Береговая батарея № 35 окончательно вошла в строй осенью 1935 года. В том же году батарею осмотрел Сталин.

В 1930-х годах батарея № 35 часто вела учебные стрельбы. Так, только в 1939–1940 годах на стрельбах батарея выпустила 220 снарядов. В 1939 году износ стволов составил порядка 86%. Капитальный ремонт и модернизация батареи были запланированы на третий квартал 1939 года, но по разным причинам к ремонту до начала войны так и не приступили. В 1940 году для смены стволов батареи промышленности было заказано четыре лейнированных 305-мм ствола.

ВВОД В СТРОЙ ЗАТЯГИВАЕТСЯ

Ввод в строй батареи № 26 затянулся. Это было связано в первую очередь с малой степенью готовности 305-мм установок на ЛМЗ. Как уже говорилось, первоначально МЗ было заказано 14 башен. Из них по две установили на фортах «Красная Горка» и «Ино», на острове Вульф, на острове Нарген и на батарее № 35 на мысе Херсонес. Ну а оставшиеся на заводе башни имели крайне низкий процент готовности.

В 1934 году батарея № 26 была переименована в № 30. К осени 1917 года строительство бетонного массива было выполнено на 70%. Передняя часть напольных стен слоистой конструкции была выполнена до верхней плоскости покрытия, а боковые, тыльная и внутренние стены – до пят сводов. Над всеми казематами были уложены стальные швеллеры и набит слой асфальтобетона. Поставлены и забетонированы по периметру жесткие барабаны башен, навешено 40% броневых дверей, остальные двери имелись на стройплощадке в полном комплекте. Для доставки тяжеловесных частей башенных установок от станции Мекензиевы Горы подвели железнодорожную ветку нормальной колеи. Водоснабжение батареи обеспечивалось двумя артезианскими скважинами. Для хранения воды под полом орудийного блока батареи устроили бетонные резервуары общей емкостью 500 кубометров.

В 1936 году приступили к строительству командного пункта батареи, центрального поста и подземной галереи между командным пунктом и артиллерийским блоком. Командный пункт разместили примерно в 650 м от орудийного блока на высоте 40 м внутри старого бетонно-земляного форта Бельбекской группы сухопутных укреплений, возведенного в начале ХХ века.

Напольные стены блока рассчитывались на два попадания в одно место 12-дюймовых снарядов морской артиллерии при углах попадания 20 градусов и имели слоистую конструкцию – 2,4 м бетона, 2,1 м песчаной прослойки и 2,1 м бетона. Сводчатые покрытия казематов с противооткольной металлической одеждой конструкции полковника Савримовича (сплошной слой гнутых стальных швеллеров № 30 и 30-см слой асфальтобетона над ним) проектировались из монолитного неармированного бетона с толщиной 2,4 м. Такое покрытие рассчитывалось на попадание одного 12-дюймового снаряда.

Для вооружения 30-й батареи из Ленинграда доставили четыре 12/52-дм пушки, из них № 142, 145 и 148 были СА. Зато пушка № 149, по архивным данным, в начале 1923 года с готовностью 95% хранилась на заводе «Большевик» и принадлежала к МА, то есть к морской артиллерии. Для унификации орудий в батарее № 30 в стволе № 149 удлинили камору и орудие стало СА.

Угол возвышения установок – 35 градусов. Приборы управления артогнем – система Гейслера. Дальномеры: один 6-метровый стереоскопический и один 10-метровый стереоскопический системы Цейса боекомплект: 305-мм фугасных снарядов образца 1911 года японского изготовления длиной 4,5 кал. – 586; 305-мм бронебойных снарядов – 214 штук.

К середине 1934 года был завершен монтаж внутреннего оборудования, инженерных коммуникаций и произведен пробный отстрел обеих орудийных башен и первой очереди системы управления стрельбой «Баррикада». Батарея формально вступила в строй, хотя различные доделки и исправления на ней производились еще не менее шести лет.