Великая и неизвестная война

Желая еще больше унизить Францию, Гитлер настоял на том, чтобы Второе компьенское перемирие в 1940 году подписывалось в том же вагоне, в котором свое поражение в Первой мировой войне признали немцы. Для этого вагон извлекли из ранее построенного для него здания. Фото Федерального архива Германии

Май 1946 года. Вдоль берега Москвы-реки в Серебряном Бору гуляет старик. Прохожие не обращают на него внимания. Это любимое место московских пенсионеров. Тем более никому не приходит в голову, что старик – Вальтер Николаи, руководитель германской разведки в 1913–1918 годах. Он на конспиративной даче Министерства госбезопасности (МГБ) в 1946–1947 годах по личному указанию Сталина писал отчеты о событиях Первой мировой войны и последующих лет. Материалы Николаи имели высочайший гриф секретности, и до сих пор даже неизвестно, в каком архиве они находятся.

А вот другой эпизод из истории нашей страны. 11 марта 1938 года НКВД арестовал комбрига РККА Александра Ивановича Верховского, служившего в Академии Генерального штаба. Через пять месяцев Верховский был приговорен к высшей мере и расстрелян. Его заставили признаться в подготовке террористических актов в Москве. А спрашивали его о подготовке террористического акта в Белграде в 1914 году? Увы, мы этого никогда не узнаем.

«СЛУЖИЛ ГАВРИЛА ТЕРРОРИСТОМ»

В январе 1914 года 27-летний капитан Генерального штаба Александр Иванович Верховский, член масонской «Военной ложи», отправляется в Сербию изучать опыт Балканских войн. В Белграде он поступает в подчинение другому масону – военному агенту в Сербии полковнику Генштаба Виктору Алексеевичу Артамонову. Причем оба подчинены русскому посланнику Николаю Генриховичу Гартвингу, тоже, разумеется, масону.

К 1914 году Гартвинг стал фактическим кукловодом сербского премьера Николы Пашича. В этом сходятся и сербские, и австрийские историки. Пашич был главным идеологом движения «Великая Сербия». В 1930 году академик Николай Павлович Полетика писал: «Политика Сербии была политикой Гартвинга, а не политикой Пашича, а во всех важных вопросах Пашич был рупором замыслов и решений Гартвинга».

В начале ХХ века в Сербии была фактически легализована террористическая организация «Черная рука», управляемая группой офицеров во главе с полковником Драгутином Димитриевичем (конспиративная кличка «Апис»). В 1903 году Димитриевич, тогда еще капитан, с группой офицеров ворвались в королевский дворец и убили короля Александра Обреновича, королеву Драгу, премьер-министра и министра обороны. После теракта в Белграде появился новый король Петр I из династии Карагеоргиевичей.

В 1911 году полковник Димитриевич, ставший к этому времени начальником разведки Генштаба, организовал неудачное покушение в Вене на императора Франца-Иосифа.

28 июня 1914 года сербский террорист Гаврила Принцип застрелил из револьвера наследника австрийского престола эрцгерцога Фердинанда и его жену Елизавету.

Увы, Принцип не был террористом-одиночкой. В покушении участвовали шесть человек. Один из них – серб Габринович, кинул бомбу в автомобиль наследника австрийского престола, но промазал, и бомба взорвалась перед автомобилем эскорта. Любопытно, что бомбы, изъятые у террористов, оказались серийными гранатами, выпускаемыми сербским заводом.

Через несколько дней в итальянских и австрийских газетах появились статьи, где говорилось, что военный агент Артамонов лично сообщил Димитриевичу о времени прибытия Франца Фердинанда в Сараево. Перед покушением Димитриевич якобы предупредил Артамонова, а тот – Гартвинга. Последний попросил сербов подождать, пока он получит из Петербурга согласие на поддержку Сербии в конфликте с Австрией.

Увы, телеграммы Гартвинга и ответы МИДа в июне-июле 1914 года исчезли через два дня после прихода большевиков к власти в Петрограде. Товарищ министра иностранных дел Анатолий Анатольевич Нератов лично забрал из архива МИДа всю эту переписку, а затем бежал на юг России. Вскоре Нератов объявился у Деникина. Ни Деникин, ни Врангель ничего не спрашивали у беглого дипломата об украденных документах. В 1920 году Нератов уехал в Константинополь, а затем во Францию, где и умер в 1938 году.

Несколько слов о судьбе остальных участников операции.

Димитревич и еще трое руководителей сербской разведки весной 1917 года сербским же судом были признаны виновными в организации покушения на эрцгерцога и приговорены к смертной казни.

Посланник Гартвинг 10 июля 1914 года умер от сердечного приступа в ходе беседы с австрийским послом бароном Гизлем в помещении австрийского посольства в Белграде.

Артамонов оставался в Сербии русским военным агентом до 1918 года, а далее представлял в Белграде Деникина, а позже – Врангеля.

В августе 1917 года Керенский назначил Верховского военным министром. В сентябре Керенский ввел его в состав Директории (в Совет пяти). 2 ноября по новому стилю Верховский поехал на две недели на остров Валаам «на отдых». Там он пересидел все «события», а в декабре 1918-го примкнул к большевикам. В 1922 году на Генуэзской конференции Верховский был главным советским военным экспертом. Реабилитирован 28 октября 1956 года.

Знал ли Николай II о подготовке покушения на эрцгерцога? Не знаю. Однако через два дня после убийства Франца Фердинанда Николай II приказал отправить в Сербию 120 тыс. винтовок системы Мосина и миллион патронов.

23 августа Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум. Послевоенные советские и нынешние служивые историки уверяют нас, что параграф 5-й австрийского ультиматума уничтожал суверенитет Сербии. А вот академик Н.П. Полетика в книге «Сараевское убийство» (Ленинград, 1930) цитирует телеграмму австрийского министра иностранных дел графа Берхтольда от 25 июля 1914 года австрийскому послу в Петербурге графу Савари:

«Вам поручается совершенно конфиденциально уведомить, что параграф 5 относится к созданию в Белграде тайного полицейского бюро, которое вело бы работу, подобно аналогичным русским учреждениям в Париже и Берлине, сотрудничающим с сербской полицией и администрацией».

Нетрудно догадаться, что австрийские сыщики в Белграде быстро выявили бы связь австрийского правительства с террористами и, возможно, с господами Артамоновым и Верховским.

КОМУ БЫЛА НУЖНА ВЕЛИКАЯ ВОЙНА

Надо сказать, что родственников Франца Иосифа убивали постоянно. Его единственный сын Рудольф в 1889-м застрелился с любовницей в охотничьем замке Майерлинг, а по другой версии, их застрелили.

Любимый брат Франца Иосифа Максимилиан решил стать… мексиканским императором. Однако новым подданным он пришелся не по вкусу, его поймали и расстреляли. А 10 сентября 1898 года итальянский анархист Луиджи Луккени проткнул напильником жену Франца Иосифа Елизавету Баварскую. Тем не менее австрийскому императору и в голову не приходило из-за брата или жены объявлять войну Мексике или Италии.

Увы, австрийским генералам и группе банкиров захотелось после Боснии и Герцеговины присоединить к своей лоскутной империи еще и Сербию. Замечу, что от южной границы Сербии до Дарданелл всего 300 км, а до Эгейского моря – только 50 км.

Французы уже 40 с лишним лет мечтали о реванше за 1870 год и жаждали отторгнуть от Германии Эльзас и Лотарингию.

Англичане боялись за свои колонии, страдали от конкуренции мощной германской промышленности, а пуще всего опасались быстрого усиления германского военно-морского флота. Германские линкоры имели лучшую артиллерию, броню и живучесть, чем британские, а по числу дредноутов обе страны должны были сравняться к 1918–1920 годам.

Германия желала обуздать французских реваншистов и с вожделением поглядывала на огромные британские колонии, над которыми «никогда не заходило солнце».

Компьенское перемирие 1918 года и Версальский мирный договор 1919 года стали прологом ко Второй мировой войне. Рисунок Мориса Пилларда Вернея

Таким образом, в 1914 году война отвечала насущным интересам всех великих европейских держав, кроме России.

Еще в 1768 году в начале Русско-турецкой войны граф Григорий Орлов заявил: «Если война целей не содержит, так это вообще не война, а… драка. Тогда и кровь проливать не стоит». Через полвека прусский генерал Карл Клаузевиц сформирует эту мысль более четко: «Война есть продолжение политики иными средствами».

Но дело в том, что у Николая II не было вообще никакой политики ни в экономике, ни во внутренних делах, ни в отношениях с другими государствами. В любом вопросе его поступки определялись не какой-то правильной или неправильной стратегией, а были лишь реакцией на текущие события и определялись влиянием тех или иных лиц, оказавшихся рядом с императором в нужный момент.

ЕДИНСТВЕННЫЙ СОЮЗНИК

С 1813 по 1913 год Прусская, а позже Германская империя была пусть не самой лучшей, но единственной (!) реальной союзницей России, притом что весь «цивилизованный мир» был настроен против нас. Разумеется, дело не в том, что германские правители были «белыми и пушистыми». И даже не в том, что Романовы и германские правители были связаны десятками родственных связей, хотя и это имело определенное значение. Дело в том, что интересы обеих империй были близки. Соответственно политика Англии и Франции в XIX веке постоянно была направлена как против Германии, так и против России.

Николай I и Александр II, опасаясь Франции, придерживались оборонительной стратегии на западе и построили лучшую в мире фортификационную систему, состоявшую из трех линий крепостей. Передовые офицеры и генералы в начале ХХ века предлагали соединить их линиями укреплений, то есть создать укрепленные районы, узлами которых стали бы крепости.

Но вот в 1893 году император Александр III заключил союз с Францией. Современные историки трактуют его исключительно как антигерманский. На самом деле это был союз против Германии и Англии! 1 октября 1893 года в главную французскую средиземноморскую базу Тулон прибыла эскадра контр-адмирала Федора Карловича Авелана.

Опять же никто из историков не заинтересовался вопросом, а почему куда-то на Средиземное море, а не в Брест или Кале – погрозить кайзеру бронированным кулаком. Да и господам офицерам из Кале до Парижа быстрей сгонять, чем из Марселя?

Заключение русско-французского союза и визит русской эскадры в Тулон вызвали в Англии бурю негодования. В британской прессе сразу же раздались вопли о неспособности Англии контролировать ситуацию в Средиземноморье. Так, журналист Филипп Коломб писал: «Теперь мы почти изжили представление о том, что «первый удар» будет нанесен непосредственно по нашим берегам, и отчетливо осознали, что идеальный «первый удар» Франция при большем или меньшем содействии России нанесет нашему ослабленному флоту на Средиземном море».

Однако англичанам удалось постепенно к 1904 году договориться с Францией. В годы Русско-японской войны Англия была фактической союзницей Японии, выдавая ей огромные займы и поставляя различные виды вооружений. Британские корабли конвоировали купленные японцами в Италии крейсера, и вели их британские команды. Большая британская эскадра находилась в водах Северного Китая, готовая в любой момент вмешаться на стороне Японии. После Цусимского боя сия эскадра сразу же ушла в метрополию. Франция фактически предала свою союзницу, заняв нейтральную позицию, более дружественную к Японии, нежели к России.

В 1900 году британское правительство приняло решение напасть на Германию. Предвижу обвинения оппонентов в бездоказательности. Увы, доказательства у меня железные, как в переносном, так и в буквальном смысле, – реформы в британском флоте.

С 1860 по 1900 год Англия в десятках баз, расположенных во всех частях света, содержала сотни боевых кораблей, большинство из которых были устаревшими. Лорды Адмиралтейства готовились к крейсерской войне с Россией и Францией. В такой ситуации и старые броненосные корабли были способны защитить порты в британских колониях, разбросанных по всему свету.

А в 1900 году британское правительство начинает подготовку к морской войне с Германией в Северном море и проливе Ла-Манш. Соответственно начинается резкое сокращение кораблей в дальних морях. Так, в 1903–1905 годах британский флот в китайских водах был сокращен с 25 до 10 кораблей. Остальные сданы на лом. Всего же в 1900–1905 годах было списано 154 корабля. Число британских флотов сократилось с 9 до 5. Число эскадренных броненосцев на Средиземном море сократили с 12 до 8. Зато флот Ла-Манша увеличили с 8 до 17 броненосцев.

Британские дипломаты совершили блестящую многоходовую операцию. В 1902 году они заключили военный союз с Японией, который помог Стране восходящего солнца разгромить Россию. Соответственно Россия была вынуждена обратить свои интересы на Запад. Ну а в 1907 году Лондон выдал Николаю II «пряник» в виде небольших уступок в Персии и других регионах. Так Россия добровольно-принудительно была втянута в Антанту.

Николай II с генералом Брусиловым в недавно захваченной Буковине. Фото 1916 года

ОШИБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ

С 1894 года наше военное ведомство перестало заниматься западными сухопутными крепостями. В феврале 1909 года в докладе начальника Главного управления Генштаба Владимира Александровича Сухомлинова говорилось: «Содержание крепостей в том состоянии, в котором они находились, было бы изменой». В качестве выхода господа генералы решили упразднить крепости, потом решили их модернизировать, потом – опять упразднить, потом – опять модернизировать. Ну а Николай II подмахивал эти взаимоисключающие Высочайшие повеления. В итоге с 1894 по 1914 год на вооружение крепостей не поступило ни одного тяжелого орудия. Заведовавший артиллерией великий князь Сергей Михайлович пообещал царю перевооружить крепостную артиллерию новыми орудиями к… 1930 году! Ну а пока на вооружении крепостей оставались орудия образца 1838, 1867 и 1877 годов.

Сергей Михайлович в 1911-м повелел упразднить тяжелую (осадную) артиллерию, оставив только полевую, а ее орудия образца 1867 и 1877 годов пустить на лом, а частично – в крепостные склады. А царю пообещал перевооружить тяжелую артиллерию к 1917 году!

В результате все три линии русских крепостей были с ходу взяты немцами в 1914–1915 годах или брошены без боя отступающими русскими войсками.

Если бы вместо подготовки «молниеносной» войны с Германией – «Возьмем Берлин уже осенью!» – военное ведомство модернизировало три линии западных крепостей и соединило их мощными укрепленными районами, то Россия имела бы реальный шанс отсидеться за ними как минимум в течение четырех лет. Ну а в 1918 году, сохранив свою армию, продиктовать условия как Антанте, так и Германии с Австро-Венгрией.

Накануне войны военный министр Сухомлинов в газете «Биржевые ведомости» опубликовал знаменитую статью «Мы готовы!», за которую над ним десятилетиями издевались политики и историки. Однако бравый генерал во многом был прав. Впервые за всю историю наши генералы ухитрились полностью выполнить программу по полевой артиллерии. К началу войны Россия имела 7112 полевых орудий, а Германия – всего 5500. Под ружьем до мобилизации в России было 1268 тыс. солдат, во Франции – 884, в Германии – 718 и в Австро-Венгрии – 468 тыс.

Так что усилиями французских политиков, военных, промышленников и масонов русская армия действительно была готова к походу на Берлин. Но, увы, к длительной позиционной войне русская армия готова не была. У нее не имелось ни современной тяжелой артиллерии, ни батальонной артиллерии, ни минометов, которых у немцев, кстати, к 1914 году были сотни калибра 7,5–25 см.

В войне был заинтересован царь и его окружение. Они справедливо полагали, что начало боевых действий вызовет огромный патриотический подъем. А победа в войне поможет сохранить существующий строй как минимум лет на 20. Нет никаких сведений, что Николай II собирался после войны проводить кардинальные реформы. Исключение – письмо Александры Федоровны мужу, где она предлагает «добровольно-принудительно» послать демобилизованных солдат на строительство железных дорог, дабы избежать аграрных беспорядков. Ну и, естественно, наказать «врагов нашего друга». Вот и все реформы.

За войну были российские либеральные политики и промышленники. Война сулила им огромные прибыли. И в этом они тоже были правы. Средняя величина прибыли частных промышленных предприятий в 1915-м по сравнению с 1913 годом выросла на 88%, а в 1916 году – на 197%, то есть почти в два раза.

Главное же, либералы надеялись в ходе войны усилить свое положение и заставить царя создать ответственное перед Думой министерство, то есть передать власть либеральному большинству Думы. Рассматривался и вариант отречения.

И вновь планы сбылись. В ходе войны буржуазии удалось создать Земгор – общественную организацию, занимавшуюся снабжением армии. На самом же деле либералы заставили царя на государственные деньги создать аппарат будущего Временного правительства.

Однако ни царь, ни либералы в мыслях не держали возможность четырехлетней позиционной войны, огромных потерь армии, развала экономики и падения боевого духа армии.

ПАДЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ИМПЕРИЙ

В ходе Великой войны Антанта сумела победить четыре самые крупные империи мира – Германию, Россию, Австро-Венгрию и Османскую империю. Причем к моменту окончания войны ни одна армия четырех империй не была разбита. Например, к ноябрю 1918 года германская армия вела войну исключительно на территориях Франции и Бельгии. Подводный флот достиг невиданных размеров. Промышленность наладила массовое производство танков, по своим тактико-техническим характеристикам превосходивших танки союзников. Первые 800 германских танков к ноябрю 1918 года уже поступили в войска. К этому времени пехотные части получили многие сотни легких противотанковых пушек и 13,2-мм крупнокалиберных пулеметов, способных пробить броню британских танков.

Все четыре империи пали в результате внутренних противоречий. Во всех четырех империях к концу 1919 года правители, виновные в развязывании войны, были казнены или бежали из страны. К власти пришли люди, которые еще осенью 1914 года выступали против войны. Так почему бы Антанте не принять выдвинутый Лениным еще в 1917 году план мира «без аннексий и контрибуций»? Увы, правители Англии, Франции и США почувствовали себя неограниченными властелинами мира и учинили дикую расправу над Германией и Россией. Причем если с Россией расправлялись «по понятиям», как с какой-нибудь африканской страной, то для закабаления и расчленения Германии была созвана весьма представительная Версальская конференция.

У России и Германии было отнято около трети территории, почти весь военный флот обеих стран был потоплен союзниками, а весь торговый флот присвоен.

Сразу после Версальской конференции французский маршал Фердинанд Фош сказал: «Версаль – не мир, а перемирие на 20 лет». А на самой конференции британский премьер Ллойд Джордж сказал французскому премьеру Жоржу Клемансо, желавшему включить в состав Польши земли, заселенные немцами: «Не создавайте новую Эльзас-Лотарингию». Таким образом, французский маршал и британский премьер точно предсказали время – 1939 год – и причину – Польша – возникновения Второй мировой войны.

В советское время наши историки восторженно писали об Эрнсте Тельмане – вожде германских коммунистов, непримиримом борце с фашизмом. Но, судя по всему, оные авторы не читали речи Тельмана. Я же не поленился и прочел с карандашом. Спору нет, программы немецких коммунистов и нацистов во внутренней политике кардинально расходились. Но найти разницу у Гитлера и Тельмана по отношению к западным державам и Версальскому договору я так и не смог.

Тельман официально заявил: «Советская Германия не заплатит ни пфеннига по репарациям… Мы, коммунисты, не признаем никакого насильственного присоединения народа или части народа к другому национальному государству, мы не признаем никаких границ, проведенных без согласия действительного большинства населения… Мы, коммунисты, против территориального расчленения и разграбления Германии, проведенного на основании насильственно навязанного нам Версальского договора».

Уверен, что сказанное либералы поймут превратно. Автор, мол, правильно показывает, что коммунисты и нацисты – заядлые поджигатели войны. Ну, хорошо, давайте уберем их с политической сцены, и в 1933 году в Германии будет восстановлена монархия Гогенцоллернов, а в России – Романовых. Увы, никто из Гогенцоллернов и Романовых никогда бы не признал Версальский мир и его детище – государства-лимитрофы. Благо «кобургский император» Кирилл Владимирович породнился с Гогенцоллернами, а его жена Виктория встречалась в 1920-х годах с Гитлером и поддерживала «движение» материально. А, может, генерал Антон Деникин стал бы лобызаться с паном Пилсудским?

Версальский мир стал причиной всех катаклизмов ХХ и начала XXI веков. Да, да! XXI века! В конце ХХ века развалились созданные Антантой Югославия и Чехословакия, а в начале XXI века рушатся государства, нарезанные по глобусу из Османской империи – Ливия, Ирак и Сирия.

Англия и Франция в 1914–1917 годах «поставили под ружье» миллионы азиатов и африканцев, а также наладили в своих колониях военное производство. Именно это и ряд других факторов, обусловленных Великой войной, стали главной причиной последующего развала всей колониальной системы.

По глобусу была разделена не только Турция. Таким же манером версальские политики расчленяли Австро-Венгрию, Германию и Россию. В итоге десятки миллионов немцев, русских, венгров и людей других национальностей стали изгоями в новых гособразованиях. Причем государства, созданные Антантой, не только не давали автономию нетитульным нациям, но и наоборот, притесняли их самым жесточайшим образом. Все новосозданные государства создавались как унитарные – один язык, одна культура и одна история.

Причем облагодетельствованные Антантой государства стали требовать себе новых и новых территорий: «Даешь Великую Польшу от можа до можа!» В 1930-х годах польские министры, не стесняясь, публично заявляли: «Польша возникла в Первую мировую войну, а во Вторую она станет великой».

«Даешь великую Финляндию с Карелией, Кольским полуостровом, Вологодской и Архангельской областями!»; «Даешь великую Румынию!» и т.д. и т.п.

Государства Антанты Версальским договором сделали неизбежной новую Великую войну. Это было закономерным процессом. А вот всякие там Гитлеры, Пилсудские, Муссолини, Тельманы, фон Папены, Антонески и т.д. были историческими случайностями. Они могли лишь немного изменить время возникновения войны и ход боевых действий. Но предотвратить ее был никто не в силах.