Забвению не подлежит

Головная часть баллистической ракеты морского базирования Р-21. Фото с сайта www.makeyev.ru

История зарождения и становления советских морских стратегических ядерных сил (МСЯС) и роль ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН) в защите нашей Родины уже рассмотрены в многочисленных статьях. Но в этих статьях, в том числе посвященных первому пуску баллистической ракеты с подводной лодки, осуществленному 16 сентября 1955 года экипажем подлодки Б-67 под командованием капитана 2 ранга Ф.И. Козлова, на наш взгляд, недостаточно полно освещен такой важный этап, как переход от старта баллистических ракет из надводного положения подводной лодки к подводному старту.

ОБЕСПЕЧИТЬ СКРЫТНОСТЬ

26 января 1954 года Совет Министров СССР принял постановление «О проведении проектно-экспериментальных работ по вооружению подводных лодок баллистическими ракетами дальнего действия и разработке на базе этих работ технического проекта большой подводной лодки с реактивным вооружением».

Главный конструктор Н.Н. Исанин, выполняя это постановление, переоборудовал ПЛ проекта 611 Б-67 в первый подводный ракетоносец по проекту В-611, на котором были установлены две вертикальные шахты для ракет Р-11ФМ с надводным стартом, созданных под руководством С.П. Королева. Как указывалось выше, 16 сентября 1955 года на этой лодке был произведен первый в мире пуск баллистической ракеты. Но надводный старт ракеты лишает ПЛ ее главного тактического свойства – скрытности, что ведет, естественно, и к снижению ее боевой устойчивости.

Поэтому в развитие Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 марта 1958 года и с учетом зарубежного опыта, в первую очередь США, где была построена к тому времени атомная ракетная подводная лодка «Джордж Вашингтон» с 16 баллистическими ракетами «Поларис-1» с дальностью стрельбы 2200 км из подводного положения, подлодка Б-67 была переоборудована по проекту ПВ-611 для запуска ракет из-под воды. 10 сентября 1960 года состоялся первый в нашей стране пуск баллистической ракеты С-4.7 из-под воды. Подлодкой Б-67 в тот период командовал капитан 2 ранга В.К. Коробов.

В дальнейшем в результате усилий советских ученых, конструкторов под руководством Н.Н. Исанина была создана ПЛ проекта 629Б с двумя баллистическими ракетами Р-21. При этом В.П. Макеев, сменивший С.П. Королёва на посту главного конструктора морских баллистических ракет, предложил создать систему подводного старта и вооружить ею последующие проекты ракетных подводных лодок. Отечественным специалистам пришлось решить много технических проблем, чтобы создать действительно новый ракетный комплекс Д-4, главной особенностью которого, отличающей его от аналогичного американского комплекса подводного старта, стало то, что маршевые двигатели ракеты Р-21 запускались прямо в шахте в водной среде – после выравнивания давления с забортным на глубине 40 м и открытия крышки шахты. Это повышало устойчивость ракеты при выходе из воды.

У американцев ракеты выбрасывались из шахты воздушно-газовой смесью, так называемый сухой старт, а ракетные двигатели запускались уже в воздухе. Такой старт при определенных преимуществах не обеспечивал надежной устойчивости ракет при выходе из воды, особенно при сильном волнении и ветре. Поэтому создание принципиально новой технологии подводного старта потребовало от ученых, конструкторов решить много дополнительных задач, обеспечивающих безопасность личного состава от проникновения в ракетный отсек ПЛ окислителя и горючего при неудавшемся старте, а также обеспечить надежную герметизацию ракеты в шахте, создать специальную систему для удержания ПЛ в подводном положении при выходе ракеты из шахты и пр. Фактически были решены эпохальные вопросы, которые можно в целом сравнить разве что с полетом человека в космос.

НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

Честь в полном объеме провести Государственные летно-конструкторские испытания первого в нашем ВМФ ракетного комплекса Д-4 с баллистической ракетой Р-21, стартующей из-под воды, выпала экипажу ракетоносца К-142. Благодаря тому, что один из авторов данного материала, капитан 1 ранга в отставке Сергей Иванович Бочкин в свое время командовал этой подводной лодкой, больше известной подводникам по бортовому номеру 777, мы имеем возможность рассказать об этом более подробно, используя информацию, что называется, из первых рук. Поэтому предоставим ему слово, как непосредственному участнику тех далеких событий:

«К сожалению, о нашей подводной лодке большинство моряков помнит благодаря бортовому номеру 777, поскольку эти цифры в то время входили в название вина «Портвейн 777». Это было просто совпадение, но многие тогда действительно думали, что это именно мы испытываем данное вино для нового поколения подводников, поскольку за пеленой строгой секретности толком-то тогда никто и не знал, какие государственные испытания проводит в действительности экипаж нашей подлодки.

Командиром подводной лодки, правда, проекта 613, я стал в 1958 году в возрасте 27 лет. Имел опыт двух автономных походов. Служба у меня шла хорошо. Но был молод, в воинском звании капитан-лейтенанта, и для меня стала полной неожиданностью новость, что я в сентябре 1960 года назначен командиром дизельной ракетной подводной лодки проекта 629. По тем временам это было большим назначением.

Был сформирован экипаж, куда старпомом был назначен капитан 3 ранга В.И. Губский (позднее его заменил капитан-лейтенант С.Е. Куликовский), заместителем командира по политчасти был назначен капитан 3 ранга И.Ф. Дядьков, помощником – капитан-лейтенант Э.А. Абраменко. Офицеры Г.А. Крылов, Р.Н. Старкин, М.Н. Кананыкин, А.В. Лаврентик, В.А. Поливода, Ю.А. Кошелёв, О. Подлесный, С.А. Щеголев, Л.Н. Хомкин, мичман Л.Н. Кайков, главный старшина С.Н. Наумов составили костяк экипажа будущей подводной лодки К-142.

Формирование экипажа проходило на базе первой по тому времени ракетной дивизии подводных лодок Северного флота, которой командовал контр-адмирал Сергей Степанович Хомчик. Отработав с вновь сформированным экипажем на этой дивизии курсовые задачи, мы прибыли в город Северодвинск для приема своей подводной лодки. Здесь мы и узнали о том, что эта подводная лодка проекта 629Б, построенная по проекту Н.Н. Исанина, имеет на вооружении принципиально новый ракетный комплекс Д-4 с баллистической ракетой Р-21, стартующей из подводного положения.

На ней были две пусковые установки (место 3-й шахты было зарезервировано для испытания последующего ракетного комплекса), новые приборы и система управления оружием, необходимые корабельные системы по обслуживанию пусковых установок и ракет, навигационный комплекс «Сигма». Этой подводной лодке и был присвоен бортовой номер 777…

Подводная лодка в декабре 1961 года была принята в состав ВМФ и 4 января 1962 года прибыла в пункт базирования губу Оленья. Сдали все положенные курсовые задачи, после чего прибыли в город Североморск для приема боезапаса. К этому времени в Североморске находилась уже Государственная комиссия.

Стали под погрузку ракеты на борт подводной лодки. Это серьезное, сложное мероприятие потребовало много сил и времени. Опыта у меня и у личного состава для проведения данной операции не было. С помощью офицеров стартовой команды полигона под командованием капитан-лейтенанта Евгения Васильевича Панкова, представителей от промышленности ракета была принята на борт ПЛ 20 февраля 1962 года.

Опыта и эксплуатации самого ракетного комплекса на борту ПЛ мы еще тоже не имели. Никаких ракетных тренажеров в то время не было. А те инструкции по эксплуатации, которые имелись, предстояло еще проверить и доработать. И здесь с благодарностью надо вспомнить имена конструкторов В.П. Макеева и Н.Н. Исанина, офицеров стартовой команды во главе с капитан-лейтенантом Е.В. Панковым, офицеров одного из НИИ ВМФ (капитана 3 ранга В.А. Хачатурова, капитан-лейтенанта В.К. Шипулина и др.), представителей Северодвинского завода во главе со строителем В. Фроловым, которые оказали большую помощь экипажу в освоении корабля и ракетного комплекса.

Замечу, что даже уже полученный некоторый опыт в проведении первых подводных пусков ракет с ПЛ Б-67 и тот нам в силу, наверное, большой секретности никто не доводил. Я лично об этом опыте узнал несколько лет спустя после испытаний в училище подводного плавания от начальника кафедры, на которой я служил, контр-адмирала В.П. Цветко, он в свое время командовал бригадой ПЛ, в которую входила ПЛ Б-67.

До сих пор вспоминаются те нелегкие условия подготовки ПЛ к столь важному мероприятию. Вот только один из примеров.

Идет совещание Государственной комиссии под руководством председателя Государственной комиссии, контр-адмирала С.С. Хомчика. Члены Государственной комиссии докладывают о готовности к выполнению ракетной стрельбы, я – о готовности ПЛ к выходу.

– Есть ли у командира ясность, как действовать в случае аварийной ситуации с ракетой при старте? – задают мне вопрос.

Полной ясности у меня по этому вопросу, естественно, не было, так как невозможно было спрогнозировать эти ситуации. В конце концов Государственная комиссия дала «добро» на выход ПЛ для проведения ракетных стрельб.

Коллектив научных работников во главе с главным конструктором В.П. Макеевым, прежде чем выйти нам в море, последний раз проэкзаменовал экипаж и остался вполне доволен, что подводники сумели за столь короткое время приобрести определенные знания в эксплуатации ракетного комплекса Д-4.

Анализируя события того времени, отмечу: мы понимали, что абсолютной безопасности при проведении ракетной стрельбы не было. Риск ее проведения был велик, и заранее предусмотреть все варианты мы не могли. И если что-то произойдет с ракетой при старте в шахте, гарантированной возможности устранить неисправность под водой у нас не было. Рассчитывать приходилось только на профессиональную подготовку личного состава стартовой команды и экипажа. И я со своими помощниками, офицерами В. Губским, И. Дядьковым, Э. Абраменко, все время отдавали проведению комплексных проверок работы всех механизмов корабля, отработке всех элементов борьбы за живучесть подводной лодки. Мы все понимали, что нам предстоит сделать, и не жалели ни сил, ни времени на качественную подготовку ПЛ к выходу, на проведение ракетной стрельбы. И в этом-то, наверное, и заключается основа коллективного подвига экипажа».

ПИЛОТКА НАУДАЧУ

Согласно утвержденному плану, ракетную стрельбу экипажу К-142 предстояло выполнить 23 февраля 1962 года – такой подарок стране предполагалось сделать к очередной годовщине Советской армии и Военно-Морского флота. На борту подводной лодки в тот момент находился главный конструктор В.П. Макеев, технический руководитель проекта и заместитель главного конструктора Г.С. Перегудов, представители НИИ ВМФ, офицеры стартовой команды полигона во главе с капитан-лейтенантом Е.В. Панковым, а также представитель ракетного полигона – руководитель стрельбы капитан 2 ранга В.И. Лямичев.

Все было готово к испытаниям нового комплекса оружия, но, когда корабль занял район стрельбы, расположенный севернее острова Кильдин, метеоусловия резко изменились: ветер усилился, видимость ухудшилась, море штормило. И тогда находившийся на обеспечивающем стрельбы эсминце руководитель стрельбы контр-адмирал С.С. Хомчик дал команду о переносе старта.

Отступая от нашего повествования, отметим, что контр-адмирал Сергей Степанович Хомчик был первым командиром дивизии ракетных ПЛ Северного флота, талантливым моряком-подводником, обладал широким кругозором и большим служебным опытом. «Свои решения, – пишет адмирал флота Г.М. Егоров, – четко обосновывал, умел прогнозировать развитие ситуации». Контр-адмирала Хомчика можно с полным правом назвать пионером в освоении и использовании баллистических ракет с подводных лодок.

Далее мы вновь обратимся к воспоминаниям капитана 1 ранга в отставке С.И. Бочкина: «Меня, как командира ПЛ, волновал один из главных вопросов: удержать подводную лодку во время старта на заданной глубине и с нулевым дифферентом. Хотя на горизонтальных рулях находился опытный горизонтальщик боцман Л. Кайков, но чувство тревоги меня не покидало. Вспоминаю, что и главный конструктор волновался. Поводов для волнений было у всех предостаточно.

На следующие сутки море, наконец, успокоилось. Получаю сигнал от руководителя: «Исполнить грунт» (то есть погрузиться). Объявляю тревогу, погружаемся и начинаем готовить системы к старту. И хотя отрабатывали все элементы предстартовой подготовки уже много раз, сейчас, когда пуск предстоит фактический, все заметно волновались. Смотрю, рядом со мной стоит В.П. Макеев, забывший от волнения снять пилотку, которую он одолжил у меня на ходовом мостике, и так и стоявший в ней в центральном посту, но в мои действия не вмешивается.

А в это время личный состав стартовой команды во главе с капитан-лейтенантом Е. Панковым и личный состав ракетной боевой части во главе с капитан-лейтенантом М. Кананыкиным, при активном участии командира группы старшего лейтенанта А. Лаврентика, старшины команды главного старшины С. Наумова четко отрабатывает все команды. Офицеры экипажа О. Подлесный, В. Кошелёв, В. Поливода, А. Сераукий умело руководят действиями личного состава в этот предстартовый период. Глубину хода лодки 40 метров боцман мичман Л. Кайков точно удерживает, без дифферента. То есть, как сегодня говорят, все НУСы – нормальные условия стрельбы – соблюдаются. От всех отсеков прошли доклады о готовности к старту ракеты. В центральный пост поступил доклад акустика о том, что руководитель стрельбы дал команду: «Использовать готовность 30 минут».

Дали готовность: 15, 10, 5 минут. Прошли все команды о готовности. Заполнили шахту водой, выровняли давление в шахте с забортным, открыли крышку шахты. Я подал команду: «Пуск!» Капитан-лейтенант Е. Панков ее выполняет. Корпус лодки вздрагивает, качнулась стрелка глубиномера, появился дифферент на корму. Сейчас слово за боцманом. Удержит ли корабль? Прошли считанные секунды, и мастер своего дела, мичман Л. Кайков сумел удержать лодку на заданной глубине. Этому способствовали и четкие действия командира электромеханической боевой части капитан-лейтенанта О. Подлесного. Из 4-го ракетного отсека получил доклад: «Ракета вышла! Замечаний нет». С обеспечивающего эсминца поступил сигнал: «Полет нормальный».

Как потом мне рассказывал командир этого эсминца капитан 3 ранга В.М. Бешкарев, «среди свинцовых волн Баренцева моря с ревом показался могучий цилиндр. Ракета как бы нехотя выползла из-под воды. Набирая скорость и оставляя за собой грохот маршевых двигателей, скрылась в облаках».

Настроение у всех было приподнятое. В.П. Макеев поблагодарил всех в центральном посту за успешный старт, а мне, возвращая пилотку, сказал: «На, командир, носи свою пилотку, она приносит удачу!»

Говорят, что самые суеверные люди на свете – моряки. Наверное, это так. Вспомнил я об этом лишь 7 февраля 1963 года, после последнего по программе испытаний 29-го пуска ракеты на максимальную дальность из западной части Баренцева моря. На этом выходе трагически погиб начальник стартовой команды, мой большой друг и высококвалифицированный специалист ракетного оружия, капитан-лейтенант Евгений Васильевич Панков. На этом выходе у меня была, к сожалению, шапка, а не та пилотка. Естественно, после этого трагического случая в 1963 году последовали и оргвыводы: меня лишили возможности быть удостоенным звания Героя Советского Союза, не дали обещанную адмиральскую должность и направили на преподавательскую работу в училище подводного плавания, а экипаж лишили заслуженных правительственных наград…

После выполнения стрельбы привели все механизмы в исходное положение, всплыли. От руководителя стрельбы получаем поздравления. По корабельной трансляции передаю их экипажу. В отсеках гремит дружное «Ура!». И действительно, у нас была причина радоваться, ведь сегодня был не только удачный пуск ракеты Р-21 из-под воды, но и «крестины» первого ракетного комплекса Д-4 с подводным стартом баллистических ракет. Этим было положено начало созданию стратегической подводно-ядерной системы наших Вооруженных сил. В последующие годы на флот поступили более совершенные ракетные комплексы, которые стали надежным, морским щитом нашей Родины».

СТРЕЛЬБА НА ПОДВСПЛЫТИИ

Впрочем, это еще не конец истории. После описанных выше событий экипажу К-142 предстояло выполнить программу летно-конструкторских испытаний ракетного комплекса Д-4 в полном объеме. В частности, необходимо было отработать стрельбы на минимальную и максимальную дальность полета ракеты, отработать режим аварийного отключения двигателя в шахте и многие другие вопросы. Кроме того, в ходе летно-конструкторских испытаний ракетного комплекса предстояло выполнить залповую подводную стрельбу двумя ракетами.

Дело в том, что после старта первой ракеты в залпе подводная лодка подвсплывала, а по условиям стрельбы для пуска второй ракеты необходимо было привести подводную лодку на заданную глубину, для чего требовалось время. По техническим нормам оно составляло 4 минуты. В итоге в 1962 году экипаж К-142 совместно с представителями НИИ ВМФ капитаном 3 ранга Б.А. Хачатуровым, капитан-лейтенантом В.К. Шипулиным, капитан-лейтенантом Э.К. Рутковским, капитан-лейтенантом С.З. Еремеевым, а также представителями ракетного управления капитаном 1 ранга В.К. Косьминым и промышленности А.А. Симдяновым на практике опробовали новый способ залповой стрельбы, который получил название стрельба на подвсплытии.

Суть этого способа заключалась в следующем: идет одновременная предстартовая подготовка обеих ракет в залпе. На стартовой глубине 40 метров выстреливается первая ракета, и хотя лодка подвсплывает, но экипаж ее обратно на стартовую глубину не приводит, а выполняет стрельбу другой ракетой при дифференте «0» (ноль. – «НВО») с новой глубины. Предложенный способ залповой стрельбы почти в два раза сократил интервал между пусками, что повышало боевые возможности ПЛ. Отметим, что в дальнейшем на этот способ стрельбы было даже выдано авторское свидетельство на изобретение за номером 307778 по заявке от 15 апреля 1963 года.

Памятным событием для экипажа К-142 стал подводный старт ракет в июле 1962 года, который наблюдали представители советского военно-политического руководства во главе с Н.С. Хрущевым.

В целом Государственные летно-конструкторские испытания ракетного комплекса Д-4 с ракетой Р-21 продолжались с 24 февраля 1962 года по 7 февраля 1963 года. В ходе испытаний было выполнено 29 пусков баллистических ракет на разные дальности, в том числе одна залповая стрельба, а также были отработаны все вопросы, связанные с погрузкой, хранением и обслуживанием баллистических ракет. В ходе испытаний не было ни единого срыва, ни одной аварийной ситуации или выхода из строя материальной части. В этом, безусловно, была заслуга экипажа ПЛ и стартовой команды ракетного полигона.

На всех выходах ПЛ на ее борту находился технический руководитель проекта Г.С. Перегудов, дважды был главный конструктор В.П. Макеев, на одном из выходов – главный конструктор Н.Н. Исанин, а на многих выходах – строитель ПЛ В. Фролов и представители Северодвинского машиностроительного предприятия.

После окончания летно-конструкторских испытаний К-142 в течение 30-суточного автономного плавания в Атлантике проводила транспортные испытания ракетного оружия, но уже с другим командиром, капитаном 2 ранга Г.И. Нефедовым. В августе 1963 года ракетный комплекс Д-4 был принят на вооружение, а в декабре того же года состоялись первые пуски ракет этого комплекса с атомохода проекта 658М К-19 под командованием капитана 2 ранга В.А. Ваганова.