Александр Песляк
Генеральный конструктор НПО «Энергия» Валентин Петрович Глушко (справа) и его первый заместитель Игорь Николаевич Садовский. Фото из архива семьи Садовских
Родился Игорь в конце января 1919 года в селе Эрлекс Владимирской области. Мать – преподаватель, отец – инженер. Благодаря чудесной игрушке Игорёк «загорелся» паровозами, хотел стать их строителем. И в тяжком 37-м, взяв фамилию матери, поступил в Бауманку, закончил которую по специальности… «инженер-механик по артиллерийским системам и установкам»! Правда, закончил уже после войны, в начале которой был откомандирован на Горьковский машиностроительный завод № 92 им. Сталина. Именно на этом предприятии, в КБ Василия Грабина, рождались лучшие пушки Второй мировой – пехотные и дивизионные, танковые, для самоходных артустановок, противотанковые «зверобои». Инженер-новичок прошел путем мастеров – контрольный, старший контрольный, старший мастер цеха.
В 1943 году грабинское КБ переехало в Подмосковье, в еще не знаменитый Калининград. Почти десятилетие Игорь Садовский трудился там, закончив вуз, осваивая управление зенитными ракетами. А в 1949 году параллельно закончил и Высшие инженерные курсы.
Однако в послевоенной биографии инженера возникли и разночтения. Так, по некоторым данным, в начале 1950-х годов он работал в секретариате Совета Министров (если точнее – в аппарате Спецкомитета № 2, атомный проект), затем – в новом атомном ведомстве – Минсредмаше (в должности заместителя начальника управления), наконец – два с половиной года провел на некоем предприятии п/я 72.
Проявив незаурядные творческие и организаторские способности в создании новой техники, Игорь Николаевич в 1951 году получил свой первый «Знак Почета» (участие в работах по атомному изделию). Второй орден – в 1953 году, уже за работы по динамике движения зенитных управляемых ракет. А вот третий «Знак Почета» был вручен ему в 1957 году, причем с формулировкой «за участие в проведении проектных работ» по баллистическим ракетам Р-5 и Р-11 и по первому спутнику. Тогда же защитил кандидатскую диссертацию по этой тематике.
Непосредственно в коллектив ОКБ-1 специалист-грабинец был принят в начале 1958 года и трудился там почти 30 лет.
У КОРОЛЁВЦЕВ
Помимо отработки нового корабля «Восток» и начавшихся модификаций знаменитой Р-7, у королевцев шла интенсивная работа над целевыми спутниками «Зенит-2», «Молния», «Электрон», автоматами для перелета к Луне, Марсу, Венере, разворачивались работы по проекту огромного носителя Н-1. А вот авторитетный историк космонавтики из США Асиф Сиддики отмечал: не следует полагать, что ОКБ-1 было озабочено лишь космосом. В целях обеспечения безопасности СССР и получая все новые «вводные» и заказы от военных, самую главную работу в конце 1950-х – начале 1960-х годов предприятие выполняло в интересах Минобороны. Здесь создавались первые межконтинентальные баллистические ракеты для нового вида вооруженных сил – Ракетных войск стратегического назначения. Вслед за Р-5 и ее вариантом Р-5М с ядерным зарядом, после «семерки» с ее двойным предназначением появились межконтинентальные Р-9 и ее модификации, первые варианты Р-11…
В самом начале 1958 года на предприятие приехал еще довоенный соратник Королёва Юрий Победоносцев, трудившийся в подмосковном НИИ-125. Дружеский профессиональный диалог с аргументами об эффективности пороховых ракет и зарядов для «Катюш», воспоминания Сергея Павловича о казанской «шарашке» в годы войны и его предложениях по ракетам на твердом топливе подводили к важнейшей идее. Только что избранный академик увидел в новом типе боевых ракет весьма перспективный вектор работ. И предложил Садовскому, который некогда занимался пороховыми зарядами, возглавить инициативную группу в ранге своего заместителя. Тот создает быстро растущий коллектив. Разворачиваются исследования, чтобы оценить возможность создания баллистических ракет дальнего действия на твердом топливе (при использовании крупногабаритных шашек баллиститных порохов).
О наглядных преимуществах «твердотопливников» выразительно высказался начинающий «подводный ракетчик» Виктор Петрович Макеев: «…Нигде ничего не течет, не газит, не парит. Под водой ходи сколько хочешь, и никаких пугающих запахов». Плюс многомесячный режим боеготовности прямо на стартовых позициях – в том числе в заглубленных шахтах и на подводных лодках. Плюс абсолютная нетоксичность и простота эксплуатации…
В соответствии с постановлением советского правительства с 29 июня 1959 года ранее не поддерживаемые государством исследовательские работы теперь становились госзаказом. Поскольку была подтверждена перспективность ракет дальнего действия на новых принципах (и уже было известно об американских «Минитменах» и «Поларисах»), Госкомитет СМ СССР по оборонной технике утвердил дальнейший ход работ в ОКБ-1. Для активизации работ по оборонной тематике в коллектив королёвцев вошли и соседи по территории – грабинский ЦНИИ-58, который после войны и занимался ядерными реакторами, и продолжал артиллерийскую тематику.
НОВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
По мнению конструктора Сергея Сергеевича Крюкова, возглавив новое, «твердотопливное» направление в ОКБ-1, Садовский внес в проекты большое личное творческое участие. В семейном архиве Садовских хранятся письма Королёва, завершаемые словами «Крепко жму Вашу руку». Своему заму Главный предлагал отделиться, возглавив в Горьком филиал ОКБ-1 по твердотопливным изделиям, но Садовский не решился, подобно Козлову, Решетнёву, Макееву или Янгелю, на своего рода отрезание пуповины, отрыв от «родительского» ОКБ-1.
Зато развернулась, по выражению Бориса Евсеевича Чертока, кипучая деятельность главного конструктора и его зама на поприще создания смесевых зарядов: «Проектные работы проводились одновременно по всему ракетному комплексу. Садовский из проектанта и разработчика все больше превращался в координатора и куратора. Реальная власть переходила к разработчикам конструкции и конкретных систем. Но боевой ракетный комплекс некоторое время не имел настоящего хозяина».
Огромный вклад в работу внесли выходцы из грабинского КБ, уже проектировавшие зенитный комплекс «Круг» на порохах. По новому направлению творчески проявили себя конструкторы Дубинский, Красовский, Аксельрод, Дерюжкин. Идеи последнего в значительной степени определили конструкцию ракеты и ее функционирование в полете.
В наших ракетах нового типа «конструктивная простота: отсутствие турбонасосного агрегата, сложной арматуры, трубопроводов – при высокой плотности твердого топлива позволяет создавать ракету с более высоким числом Циолковского», отмечал академик Б.Е. Черток. Между тем он «копнул» куда глубже, заметив то самое звено, которое позволяло бы вытащить тяжелейшую цепь противостояний между ракетными лидерами: «Не только противоречия между Королёвым и Янгелем, но и последовавшая «гражданская война» – соревнование школ Янгеля и Челомея – могла иметь совершенно другой характер, если бы смесевое твердое топливо было освоено нашей промышленностью лет на пять раньше».
Садовскому в начале работ пришлось столкнуться с большим количеством вызовов: неразработанность теоретических основ темы, несогласованность, а иногда и «капризы» незаменимых смежников, небыстрая обучаемость своих же специалистов, да и само отсутствие требуемых (по массе параметров) топлива, материалов, производств, испытательной базы.
Преодолевать все приходилось практически одновременно, в условиях почти цейтнота, в кооперации и при содействии ряда КБ, НИИ, даже вузов. Плюсом было то, что королёвского зама отличали энергия, умение правильно сформулировать основные задачи и объединить коллектив для их решения. Он был человеком высокой технической эрудиции, трудоспособности и, невзирая на многочисленные трудности, последовательно отстаивал перспективность твердотопливной ракетной техники.
|
|
Многоразовой системе «Энергия-Буран» прочили большое будущее. Фото с сайта www.roscosmos.ru |
В конце 1950-х – начале 1960 годов было выпущено три правительственных решения о создании твердотопливных ракет на базе ОКБ-1. В тесной кооперации с создателями новых источников горения и двигателей (НИИ-125 Бориса Петровича Жукова) были развернуты НИОКРы по твердотопливной ракете средней дальности РТ-1. Чуть позже – и по межконтинентальной РТ-2.
Под руководством и при непосредственном участии И.Н. Садовского создаются производственные базы для изготовления топлива и двигателей в Горьком и Бийске и ракет в Перми, активизируется работа ряда заводов и НИИ.
В результате теоретических и экспериментальных исследований уже не группой, но солидным коллективом (около 600 человек) было обосновано создание эластичного топлива и возможность его формования непосредственно в корпусе двигателя, что явилось фундаментальным достижением отечественной техники. Наконец, были проведены прочностные, огневые и примерочные испытания всех трех ступеней, самой ракеты РТ-1 и стартового комплекса. Примечательно, что каждая ступень состояла из четырех блоков двигателей, объединенных в пакет. Другое новшество: корпуса двигателей были сделаны из стеклопластика методом тканевой намотки, зато сопловые блоки выполнялись из титанового сплава. Разделение ступеней ракеты РТ-1 (как и двух последующих систем с РДТТ) было «горячим», то есть последующая ступень запускалась еще при работающей предыдущей.
Летные испытания РТ-1 (дальность полета до 2500 км, разброс головной части в радиусе 5 км) проводились в 1962–1963 годах. Из первых девяти ракет только три выполнили свою задачу. Технический руководитель темы от ОКБ-1 Игорь Садовский получил драматическую, но чрезвычайно важную возможность накопить опыт натурной отработки изделий нового типа, уточнить ряд технических характеристик перспективных ракет с РДТТ. Но РТ-1 не была принята на вооружение. В том числе из-за низкой энергетической отдачи баллиститных пороховых шашек.
Другие недостатки «первенца» (заряды на трех ступенях с несовершенной технологией размещения шашек, с недостаточно четкими их характеристиками, большое время подготовки к стрельбе и ее малая кучность) подлежали устранению. В частности, был спроектирован моноблочный четырехсопловый двигатель, улучшена система управления. Кроме того, для отработки решений уже межконтинентальной РТ-2 на базе РТ-1 была спроектирована и построена РТ-1-63 (из трех пусков успешным был один).
Фактически ракеты РТ-1 и РТ-1-63 разрабатывались как экспериментальные, для «набора опыта», и сдача их на вооружение не предусматривалась. Испытания же подтвердили возможность создания твердотопливных ракет и определили направления дальнейших работ.
Новой машиной РТ-2 столь же плотно занимался ее главный конструктор. Ракета 8К98 была скомпонована из первой и третьей ступеней ракеты РТ-25 главного конструктора пермского КБ машиностроения Михаила Юрьевича Цирульникова и второй ступени ракеты РТ-15 главного конструктора ленинградского «Арсенала» Петра Александровича Тюрина. Испытания РТ-2 (дальность полета полутонной головной части – за 10 тыс. км, разброс при летных испытаниях – в радиусе 0,1 км, либо массой 1,5 т – на дальность 4–5 тыс. км) были начаты уже без Королёва, в 1966 году: выполнено 16 успешных пусков из 25.
Спустя два года первая советская твердотопливная стратегическая межконтинентальная ракета была принята на вооружение, на семь лет позже первой американской. Впервые в стране ракету «упрятали» под землю, для чего большую работу провели с КБ Владимира Павловича Бармина, создавая защищенные шахтные установки, объединяя их в цепочки и кольца, внедряя дистанционное управление. Стоящими на боевом дежурстве межконтинентальными РТ-2 была вначале вооружена ракетная дивизия из шести полков. Она одна по огневой мощи многократно превосходила огневую мощь всех дивизий противоборствующих сторон во Второй мировой войне!
Результаты научно-технических разработок были обобщены в докторской диссертации, которую в 1970 году Игорь Садовский успешно защитил.
Кстати, уже в те годы на предприятии был разработан и эскизный проект боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК) из четырех стартовых вагонов с ракетами РТ-2 и нескольких вагонов, обеспечивающих боеготовность комплекса и размещение персонала. Однако в «железе» тогда этот проект воплощен не был.
Наконец, последним из садовских «твердотопливников» стала модифицированная ракета РТ-2П, которая проходила летные испытания в 1970–1971 годах. Она имела уже не смесевое, а твердое топливо, его связующий компонент – бутилкаучук – обладал высокой пластичностью, не растрескивался в процессе хранения. Топливо заливалось прямо в корпус двигателя, затем происходила его полимеризация. Управление движением ракеты на всех ступенях осуществлялось с помощью управляющих разрезных поворотных «качающихся» сопел (по четыре сопла на каждом двигателе). Сверхзвуковая часть сопла маршевого двигателя состояла из неподвижной и подвижной частей.
Для 20-метровой ракеты было предусмотрено стартовое устройство шахтного типа и ряд новшеств («минометный старт» 50-тонной махины с помощью особого поддона и бандажа, комплекс радиотехнической защиты от средств противоракетной обороны противника, новый двигатель, улучшенное топливо, «закрутка» ракеты в пусковом стакане). И в 1972 году она была принята на вооружение. По летно-техническим характеристикам РТ-2П приближалась к заокеанскому «Минитмену III».
Всего за время летных испытаний и дежурства было произведено 100 пусков ракеты РТ-2 и ее модификации РТ-2П (сотый – в 1979 году). Было определено несколько районов базирования с кольцами из 7–10 шахтных пусковых установок. Комплексы с ракетами РТ-2 и сменившими их в 1972 году новыми РТ-2П (всего 60 единиц) простояли на боевом дежурстве в общей сложности свыше 20 лет и были демонтированы в начале 1990-х годов в рамках реализации Договора СНВ-1.
О ПЕРВОРОДСТВЕ И СПРАВЕДЛИВОСТИ
И все те годы – хотя руководитель Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ) Василий Павлович Мишин не считал ведущей задачей предприятия НИОКР по твердотопливным боевым системам – его первый заместитель продолжал техническое руководство доработкой и пусками ракет, где «властвовал» и зам главного по испытаниям Яков Исаевич Трегуб. Однако все шло к угасанию. И в 1973 году, накануне больших перемен на предприятии, вся конструкторская документация была передана в Ленинград, в ЦКБ «Арсенал»...
За создание изделия РТ-2П и боевого комплекса Садовский и группа сотрудников были удостоены в 1973 году Государственной премии СССР (ранее главный конструктор получил орден Ленина). Как считал начинавший вместе с ним Феликс Титов, учитывая уникальность, практическую важность созданного в ракетной технике и степень личного вклада, И.Н. Садовский «безусловно заслуживал значительно большей оценки своей деятельности – и нельзя не отметить, что первоначально он представлялся к званию Героя Социалистического Труда и лауреата Ленинской премии».
Более того, по ряду субъективных причин (негативное отношение со стороны руководителя предприятия, военного заказчика в лице Главного управления ракетного вооружения, министров С.А. Афанасьева, А.А. Гречко, да и конкурентов) высококвалифицированный и уникальный по направлению работ коллектив – разработчик уникальных ракет прекратил свое существование.
Зато было заложена фундаментальная научно-теоретическая основа создания принципиально новых топлива, материалов и ракет, новая производственная и испытательная база, крепкая цепочка кооперантов, весьма пригодившаяся впоследствии.
Спустя почти 10 лет развитие технологии твердотопливных ракет продолжили главный конструктор Московского института теплотехники Александр Давидович Надирадзе и его последователи. Теперь у нас есть «Тополь» и «Тополь-М», «Ярс», «Булава» и другие «сюрпризы» для «заклятых друзей». Неприхотливые в обслуживании и использовании, очень надежные, относительно легкие, а значит, способные перемещаться в контейнерах по «грунтовке» или по рельсам.
РАБОТЫ НА КОСМОС
Одновременно с разработкой боевых систем коллектив Садовского создавал двигатели для системы аварийного спасения (САС), для обеспечения мягкой посадки, отделения космических аппаратов (КА) и обтекателей от носителя и т.д. Руководитель же вел также стендовую и летную отработку разгонного блока ДМ (6 огневых испытаний в 1973–1975 годы). Благодаря этому ракетному блоку различные космические аппараты и поныне выводятся на геостационарную и высокоэллиптические орбиты.
В феврале 1972 года Военно-промышленная комиссия при СМ СССР выпустила распоряжение о работе над техническим проектом создания многоцелевого орбитального комплекса. Как пишет американский историк А. Сиддики, «в результате во второй половине 1972 – первой половине 1973 года инженеры ЦКБЭМ, включая некоторых ведущих замов Главного конструктора – таких как А.П. Абрамов, Б.Е. Черток, М.В. Мельников, И.Н. Садовский, – были вовлечены в подготовку детального план-проекта».
В энциклопедии «Космонавтика и ракетостроение» также уточняется, что И.Н. Садовский – «один из главных руководителей проектной разработки многоцелевого орбитального комплекса, создание которого на околоземной орбите предполагалось с использованием РН Н-1». Но не случилось…
ВЗЛЕТ К… «ЭНЕРГО-БУРАННОМУ ПОЛУСТАНКУ»
После своего прихода на предприятие в 1974 году Валентин Петрович Глушко далеко не сразу поручил Садовскому руководство проектной разработкой всей многоразовой транспортной космической системы (МТКС) «Энергия-Буран». Приоритетным для самого Глушко все-таки оставался лунный проект (база и новая тяжелая ракета-носитель – уже на его двигателях). Однако советское руководство после высадки американцев на Луну к теме остыло.
Садовский же, будучи заместителем академика, отстаивал иной путь – и почти два года с отделами отрабатывал считавшуюся второстепенной тему многоразовой космической системы. Несмотря на неконструктивную критику коллег с предприятия и даже противодействие, он шел к интеграции различных вариантов крылатых «многоразовых кораблей с ракетой-носителем, что работало бы и на оборону, безопасность, и на науку с технологиями, а значит, и на народное хозяйство.
Взвешенно следует подбирать слова – но и в упомянутой энциклопедии отмечено: «…Внес немалый вклад в выбор и обоснование основных технических характеристик этой системы… был одним из главных руководителей по реализации проекта системы и ее использованию». Это был, пожалуй, второй – непростой, но звездный – этап счастливых работ Садовского.
А начиналась эпопея чуть ли не полулегально – с проработок эскизного проекта орбитального самолета ОС-120, затем корабля ОК-92 (от концепции без крыла с вертикальной посадкой МТК ВП обоснованно отказались). Постепенно вырисовывался некий облик будущего комплекса. Несмотря на противодействие и неконструктивную критику, в том числе и со стороны коллег по НПО «Энергия», Садовский с товарищами довел разработку до уровня, когда можно было обстоятельно обсуждать эскизный и технический проекты, а также программы экспериментальной отработки и обеспечения надежности. В ЦК партии, в Минобороны, Министерство общего машиностроения были разосланы экземпляры 65-страничного документа, утвержденного Игорем Николаевичем. В 1975 году были одобрены технические предложения, спустя два года – тома технического проекта.
В ранге первого заместителя генерального конструктора НПО «Энергия» некогда «главный твердотопливник» стал главным конструктором по теме МТКС.
Здесь следует сделать отступление в пользу рассуждения о том, почему и насколько оценки тех или иных людей вообще, коллег в одном коллективе, в частности, могут совпадать – или расходиться. Даже быть полярными. Влияют ли на это личные симпатии или обиды, собственные амбиции или оценка руководства, результаты работы человека или его качества и недостатки. Сложен человек, его характер иногда может значить больше, чем результат работ. Одни считают специалиста талантливым, другие видят в нем черты сутяжничества – или способности подставить под удар. Одни утверждают о честности, другие – чуть ли не о двуличном поведении.
Борис Ширяев не один год проработал вместе с Садовским. Считает его прекрасным техническим руководителем, «изумительным технарем, каких мало»: «Пожалуй, он – единственный в то время, кто умел «вязать» целые системы». А вот роль главного конструктора МТКС «Буран» была ему все-таки не по плечу, утверждает другой конструктор Вячеслав Филин: «Садовский – хороший проектант, глубоко разбирающийся в комплексных теоретических вопросах, а вот организация работ в КБ, организация производства и тем более работы многочисленных смежников – это было для него как нож острый».
…Закипела работа, появились новые «вводные», умножилось число смежников. Игорь Николаевич вновь стал вторым лицом в НПО и главным конструктором МТКС «Энергия-Буран». Но появление все новых трудностей, помех, а то и плохо устранимых препятствий, нехватка, как говорят ныне, административного ресурса не позволяли активно продвигать дело. В 1981 году на предприятие прибыл глава Московского обкома партии Василий Иванович Конотоп. Экс-паровозостроитель с трибуны устроил разнос. Спустя некоторое время Глушко собрал нескольких руководителей проекта и заявил об отстранении Садовского от руководства темой. Аргументация выглядела так (из книги Б. Чернятьева «Космос – моя работа»): «…Когда я спрашиваю с него за работы главного конструктора, он ссылается, что занят работами первого заместителя генерального конструктора и наоборот. Дальше так продолжаться не может – это вредит делу…»
Однако исходные проработки проекта, налаживание кооперации и огромный задел в части развернутых при Садовском работ позволили с первой попытки (!) осуществить успешные запуски ракеты «Энергия» в мае 1987 и ноябре 1988 года.
НЕ СУТЯЖНИЧЕСТВО, А ПРИНЦИПИАЛЬНОСТЬ
От защиты технического проекта до первого старта «Энергии» с полезной нагрузкой прошло 12 лет. МТКС приняла окончательный облик, пишет Вадим Лукашевич, «но идеология системы (многоразовый крылатый ОК с ВРД, универсальная ракета-носитель со спасаемыми блоками I ступени, компоненты топлива ракетных ступеней, воздушная транспортировка на самолете-носителе, автоматическая посадка и т.д.), заложенная в конце далекого 1975 года, осталась незыблемой». Чьи заслуги – ясно…
В ходе работ по МТКС «Энергия-Буран» и в финале стали проявляться не всегда обоснованные амбиции одних, «толкание локтями» и оттирание тех, кто начинал проект, но не всегда мог довести его до победного финала. Ознакомившись с проектом списка представляемых к наградам, Садовский направляет письмо в партком и Юрию Павловичу Семёнову, новому генеральному конструктору НПО «Энергия». Вот лишь некоторые фразы из этого послания, полного корректного гнева и изумления: «…В работе принимали участие очень большие коллективы – особенно после того, как она получила признание и развитие… Было бы крайне нежелательно и не в духе времени допустить даже малейшую несправедливость в вопросе о поощрениях, т.е. неправильно оценить вклад или забыть тех, кто стоял у истоков системы, закладывал основополагающие принципы ее работы, воспринимая тяжелый груз критики со стороны скептиков и явных противников ее создания. Вместе с тем включение в авторские коллективы лиц, творческий вклад которых недостаточно очевиден, также будет воспринят негативно».
В перечне исходных и принципиально решенных – семь проблем и десяток конкретных стратегических результатов; в числе сотрудников-первопроходцев – В. Алиев, В. Бурдаков, А. Решетин, П. Ершов, В. Гладкий, П. Цыбин, другие…
Имело ли это обращение последствия – неизвестно, но позицию «Уважать первопроходцев» можно только разделять.
Фактически с 1974 по 1982 год Садовский руководил проектно-исследовательскими работами по созданию первой в СССР ракетно-космической системы многоразового пользования. А еще в 1980-е годы он проводил поисковые работы по созданию боевого комплекса с твердотопливными ракетами, стартующими из фюзеляжа летящего тяжелого транспортного самолета. К сожалению, эти работы не были поддержаны и реализованы.
Конструктор со степенью профессора многие годы вел значительную научно-популяризаторскую работу, редактируя монографии, участвуя в работе Комиссии по топливу при Президиуме АН СССР и Межведомственного совета по двигателям на твердом топливе. К концу 1970-х годов как член трех ученых советов ЦКБЭМ, ЦНИИмаш и НИИТП, он регулярно выступает на заседаниях (уже доктор технических наук), заместитель главного редактора сборника «Ракетно-космическая техника».
Игорь Николаевич – автор более 150 научных трудов, статей и изобретений (80 в авторстве и соавторстве) – ушел с предприятия в 1990 году, из жизни – в 1993-м.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Игорь Николаевич очень увлекался живописью. Ветеран РКК «Энергия» Виктор Хаспеков вспоминает: придя на юбилей в квартиру у ВДНХ, был поражен немалым количеством картин – в основном пейзажей, написанных Садовским. Через всю стену висело полотно «под Айвазовского» – но со своим видением волн. Свое видение…
Деятельность вдумчивого специалиста, организатора комплексных работ была тесно связана со становлением и развитием новых отраслей промышленности и науки, сплочением больших передовых коллективов вокруг крупных государственных задач. И тем более обидно, что к 100-летию со дня рождения этого выдающегося конструктора даже РКК «Энергия», не говоря уже о других «космических» организациях, не сделала никаких мало-мальски символических жестов: разместить статью в многотиражку или же просто хотя бы на своем сайте вывесить биографическую справку. А ведь верно говорил классик: кто не чтит прошлое, у того нет будущего…
комментарии(0)