«По данным опроса пленных…»

Сдавшиеся немецкие солдаты были хорошим источником информации для разведки. Фото Евгения Халдея

Правильно оценить состояние противостоящей группировки авиации противника – задача весьма и весьма непростая. Особенно это было справедливо в отношении Люфтваффе: авиационные соединения германских ВВС часто использовались как «пожарные команды», в считаные дни, если не часы перебрасываясь с одного театра военных действий на другой. Поэтому данные, актуальные вчера, сегодня могли уже и не соответствовать текущей обстановке. Каким же образом наша разведка могла отслеживать перемещения соединений и частей вражеской авиации с одного участка фронта на другой? Таких способов в ее арсенале было не так уж и мало.

ДЕЙСТВИЯ АГЕНТУРЫ

Первый – это данные агентурной разведки. И действительно, в разведсводках нередко встречаются формулировки типа «по данным агентуры, на аэродром Сталино прибыло 100 двухмоторных самолетов». Нам не попадались сведения, указывающие на то, что советская агентурная разведка могла в режиме реального времени идентифицировать конкретную немецкую авиачасть, производящую передислокацию. Да и в случае относительно длительного пребывания частей Люфтваффе на одном месте группировка ВВС противника, как правило, так и оставалась в агентурных донесениях, безликой массой в «100 двухмоторных самолетов».

Почему же получалось именно так? Ответ, думаем, достаточно прост – это отсутствие квалифицированной агентуры в немецком тылу, а основным источником подобных сведений были подполье и партизанская разведка. Проиллюстрировать это утверждение можно деятельностью подпольщиков на немецкой авиабазе Сеща, ставшей хорошо всем известной благодаря снятому на основе реальных событий фильму «Вызываем огонь на себя».

Что нужно было Ане Морозовой и ее товарищам, чтобы выявить, к примеру, сосредоточение бомбардировочной авиации в Сеще для налета на Горький (реальные события, происходившие в тот период, когда группа Морозовой работала на этой базе)?

Во-первых, требовалось иметь источники, знающие, что за соединения прибыли на аэродром и с какой целью. Во-вторых, нужна была связь, позволявшая быстро передать полученную информацию на Большую землю (то есть наличие радиостанции). С последним явно были сложности, так как связь осуществлялась через радистов партизанских отрядов с использованием связных. Вряд ли в этих условиях удавалось передавать добытые сведения день в день. Выполнение первого условия определялось тем, какой объем информации был доступен связанным с подпольщиками чехам, служившим в немецкой армии и работавшим на аэродроме. Даже если и удавалось фиксировать прибытие новых частей, то вряд ли было достоверно известно об их задачах. Довольно многочисленная (по фильму) агентура из числа русского обслуживающего персонала, не зная немецкого языка и не имея спецподготовки, могла сообщить только о тех же «100 самолетах».

СЛУШАТЬ ЭФИР

Второй и самый оперативный способ – это радиоразведка и радиоперехват. Этот способ не только довольно широко использовался, но и приводил к определенным успехам. Примером тому может служить весьма известный налет авиации Краснознаменного Балтийского флота на немецкий аэродром Котлы в марте 1943 года. Впрочем, и в этом случае есть маленькая ложка дегтя – радиоразведка зафиксировала одну, а фактически на аэродром прибыла другая группа 1-й бомбардировочной эскадры «Гинденбург». Но то, что радиоразведка могла давать сведения в режиме реального времени, не подлежит сомнению. Другой вопрос, насколько точно радиоразведчики могли идентифицировать обнаруженные радиосети противника.

Третий способ, который мог использоваться, так сказать, по факту,– это осмотр сбитых самолетов противника. Еще в начале 1942 года Северным флотом от англичан были получены справочные данные на бортовые коды соединений Люфтваффе, благодаря чему могла быть установлена принадлежность обломков сбитых самолетов к той или иной эскадре. 16 февраля 1942 года таблицы с номерами были получены и штабом Черноморского флота (ЧФ) через Москву.

И, наконец, четвертый и самый надежный способ – опрос пленных летчиков. Тут, как правило, удавалось узнать многое: номер части, ее состав и вооружение, когда была и откуда переброшена, потери и пополнения. Мы недаром вынесли опрос пленных в заголовок статьи. Вот краткая справка по результатам опросов немецких летчиков, плененных в третьем квартале 1942 года. Итак, согласно разведсводкам, лейтенант Кребс и унтер-офицер Радаух сообщили о дислокации и схеме управления немецкого 4-го Воздушного флота. Их дополнил обер-лейтенант Фогель. Унтер-офицеры Шинзих и Кетнер из 51-й бомбардировочной эскадры рассказали о дислокации своего соединения и схеме радиосвязи. Правда, войсковая принадлежность первых двух пленных была определена не совсем верно (в документе указана несуществующая 7-я эскадра).

Существовал еще один, пятый способ, оставленный за скобками, – аэрофоторазведка. Это сделано вполне сознательно, несмотря на то что такой способ был надежным и давал картину почти сиюминутную. Но дешифрование фотоснимков могло дать информацию только о числе и типе попавших в объектив фотоаппарата самолетов. Вопросы же «Откуда? Куда? Зачем?» оставались без ответа.

А КАК БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ

В качестве объекта исследования нам послужат разведсводки штаба ЧФ в той части, в которой говорится о германских ВВС. Наличие в разведсводках данных о составе группировки Люфтваффе на южном крыле советско-германского фронта, привязанных к точным датам, позволяет нам сравнить ее оценку разведотдела штаба ЧФ с теми фактическими сведениями, которыми мы располагаем сегодня. Временные рамки исследования ограничены весной 1942 – летом 1943 года, то есть периодом, когда ЧФ оказался в центре решающих сражений.

Посмотрим, что знало советское командование об авиационных соединениях противника, действовавших на южном фланге советско-германского фронта. При этом мы ограничимся анализом знаний советской разведкой группировки немецкой разведывательной и бомбардировочной авиации, памятуя о решающей роли, которую данные рода авиации играют в обеспечении действий сухопутных войск.

Начнем с первой группы 100-й бомбардировочной эскадры «Викинг». Надо сказать, что в начале войны это была отдельная группа с тем же номером, переформированная в полноценную эскадру на рубеже 1941–1942 годов. О данном переформировании разведчикам-черноморцам стало известно достаточно поздно – в ноябре 1942 года. Об этом факте их оповестило Главное разведуправление Генштаба Красной армии. Переброска эскадры в Армавир была выявлена своевременно. Перебазирование группы на сталинградское направление также не осталось незамеченным.

Возвращение в апреле 1943 года первой группы «Викинга» на Восточный фронт отразилось в майских сводках разведотдела. В них указывалось, что неустановленная группа 100-й эскадры базируется в Сталино, что соответствовало действительности.

А вот, например, 27-я бомбардировочная эскадра «Бельке». В разведсводке за последнюю декаду апреля 1942 года сообщается, что первая группа эскадры базируется на Кировоград и Николаев, третья группа – на Херсон. Относительно второй группы точных сведений не было, но предполагалось, что часть находится в Крыму. Также в сводке сообщалось, что, «по достоверным сведениям», самолеты этой эскадры используются в качестве торпедоносцев, что было неверно.

Фактическое положение дел было следующим. Третья группа эскадры действительно была переброшена в Херсон из Кировограда 19 апреля. Можно предположить, что столь быстрое информирование советской разведки о данном событии имеет логичное объяснение. На следующий день после перебазирования над Керчью был сбит «Хейнкель» из 7-го отряда группы, пилот которого, лейтенант Хайнц Швеппе, попал в плен.

Сомнения относительно второй группы были также оправданы, ибо в тот момент ее самолеты находились на противоположном фланге фронта и занимались снабжением окруженного гарнизона города Холм. Но то, что группа, с февраля находившаяся в полосе немецкого 1-го Воздушного флота, до конца апреля не была с уверенностью идентифицирована, лишний раз подтверждает большие сложности с отслеживанием перемещений немецких авиачастей. Данные о базировании первой группы в принципе можно считать удовлетворительными, так как в данный период эта часть работала как с аэродрома Кировоград, так и с аэродрома Херсон.

Посмотрим теперь разведсводки за сентябрь 1942 года. В них отмечены вторая (базирующаяся на Николаев) и предположительно третья группа эскадры KG27, аэродромом базирования которой указан Мариуполь. Эти сведения не соответствуют действительности, так как в сентябре все три группы 27-й эскадры базировались на аэродроме Курск.

Также ошибочны и данные разведсводок за октябрь–декабрь 1942 года, указывающие в качестве мест базирования второй и третьей групп Николаев и Багерово. Фактически 27-я эскадра продолжала работать в интересах Группы армий «Б», базируясь на аэродромы Миллерово–Уразово. Впрочем, не исключено, что данные о базировании отрядов третьей группы в Багерово отражали и реальную (но одномоментную) ситуацию отвода группы через Крым на отдых в Германию. Если эта версия верна, то это лишнее подтверждение сложность отслеживания перемещений авиачастей противника в режиме реального времени.

К сожалению, и в январе 1943 года советская разведка продолжала считать, что три группы эскадры «Бельке» продолжают действовать против ЧФ. Зато действительная переброска 5 апреля 1943 года двух групп и штаба эскадры в Сарабуз, судя по всему, не была замечена, хотя эскадра находилась там до 28-го числа и активно действовала по целям на Малой земле.

Вышеприведенные два примера показывают, что вскрытие группировки Люфтваффе было задачей сложной, решить которую нашей разведке удавалось не всегда. Дополним упомянутые выше частные случаи еще одним более общим эпизодом – сводкой разведотдела штаба ЧФ от 31 мая 1943 года – и посмотрим, насколько изложенная в ней оценка авиационной группировки противника соответствовала действительности.

Начнем с воздушных разведчиков. Здесь картина довольно правдоподобная. Отмечены отряды дальней разведки 2./22 и 4./122, а также, как написано в сводке, «разведывательной группы дальнего действия РГК».

Бомбардировочная авиация, по мнению флотских разведчиков, была представлена следующими подразделениями: группами I./KG1 (предположительно), III./KG4, I–III./KG51, II./KG55 (предположительно) и III./KG55, неустановленной группой 27-й и 100-й эскадр, а также частями 76-й эскадры.

Информация про «сотую» эскадру, как отмечено выше, была верной, а 27-я эскадра (штаб и две группы) базировалась на Мелитополь (в сводке указан Мариуполь). Наличие 76-й эскадры указано ошибочно, соединение покинуло советско-германский фронт еще в ноябре 1942 года. Однако интересно, что ее вторичное «появление» здесь в феврале 1943 года почему-то особо отмечено в наших документах.

Присутствие первой группы эскадры «Гинденбург» не зря вызывало сомнения у составителей сводки. Эта часть еще 7 апреля была отведена на восстановление в Германию. Если районы базирования 4-й и 55-й эскадр указаны, в общем, правильно, то с 51-й эскадрой дело обстоит хуже. В сводке приводятся следующие сведения: первая и третья группы базируются на Багерово, вторая – на Сарабуз. Фактически данные для первых двух подразделений соответствуют ситуации по состоянию на 8–10 мая, а по второй группе вообще ошибочны.

«ТУМАН ВОЙНЫ»

Если отбросить явно ошибочные данные о 76-й эскадре, то из девяти групп, которые реально могли находиться на южном участке фронта, нашей разведкой было выявлено пять, то есть в лучшем случае половина авиационной группировки противника.

Какие же выводы можно сделать на основе нашего анализа?

В большинстве случаев, когда советская разведка располагала точными данными о Люфтваффе, они были получены в результате опроса попавших в плен членов летных экипажей противника. Видимо, второе место по результативности занимала радиоразведка. Агентурная разведка в силу объективных ограничений вряд ли играла существенную роль в качестве источника разведсведений о немецких ВВС, а упоминаний об информации, полученной в результате осмотра сбитых самолетов противника, в доступных нам документах мы не нашли.

Таким образом, судя по разведсводкам, советским разведчикам не удалось до конца рассеять «туман войны», покрывавший группировку ВВС Германии на советско-германском фронте. Рискнем утверждать, что своевременное отслеживание перебазирования авиачастей противника было сложной, но тем не менее решаемой задачей. Хотя, конечно, тут многое зависело от случайных факторов. Разведчикам зачастую приходиться иметь дело с обрывками информации, которую затем надо проанализировать, оценить, обобщить с тем, чтобы установить их взаимосвязь и определить общую значимость. Процесс, который подчас напоминает складывание пазла или отгадывание кроссворда.