Японские зарисовки с русским акцентом

Бухта Нагасаки. Фото из книги «Япония и японцы»

После продажи Аляски в 1861 году Петропавловск захирел, туда лишь эпизодически заходили русские клипера и корветы. В Петропавловске к 1904 году не было ни военно-морской базы (ВМБ), ни береговой артиллерии, а оборону Камчатки, Чукотки и Командорских островов осуществляла казачья команда численностью около 100 (!) человек.

В 1855–1856 годах был основан Николаевский пост. Там в 1858–1859 годах зимовали корветы «Новик» и «Боярин», в 1859–1860 годах – «Воевода» и «Боярин», а в 1860–1861 годах – клипер «Стрелок». В 1860–1861 годах во Владивостокском посту зимовал корвет «Гридень».

Но, увы, в обоих портах не было инфраструктуры для ремонта кораблей и отдыха экипажа. Вот, к примеру, колоритные эпизоды: 6 января 1862 года на скотный двор Владивостокского поста напал тигр и задрал трех лошадей, а 14 сентября купец 3-й гильдии Яков Семенов и лейтенант Меншук там же застрелили тигра.

Главной базой русских кораблей на Тихом океане становится Николаевск-на-Амуре, а с 1870 года – Владивосток. Однако оба этих порта замерзали зимой. В итоге Владивосток стал базой кораблей созданной в 1856 году Сибирской флотилии, в состав которой входили корветы, канонерские лодки, шхуны и вспомогательные суда. Корабли Сибирской флотилии постоянно базировались во Владивостоке и не покидали Тихого океана. Кроме того, с Балтики на Тихий океан на 1–4 года регулярно отправлялись отряды кораблей. Владивосток из-за удаленности от перспективного театра военных действий с Англией, а главное, из-за замерзания порта с ноября по март не мог быть надежной базой русских крейсерских эскадр. Поэтому русские адмиралы в качестве базы выбрали японский порт Нагасаки.

Симодский трактат

Еще в январе 1855 года вице-адмирал Е.В. Путятин заключил с японским правительством Симодский трактат. Согласно его условиям, остров Итуруп передавался Японии, а остров Уруп и прочие Курильские острова оставались во владениях России. Японцы открывают для русских военных и торговых кораблей три порта: Симода, Хакодате и Нагасаки.

«Русские консулы будут назначены с 1856 года. Места и домы для консульства будут определены Японским правительством. Русские живут в них по своим обычаям и законам», – говорилось в объяснительных статьях трактата.

8 июля 1857 года из Кронштадта на Тихий океан ушел фрегат «Аскольд» под командованием флигель-адъютанта Унковского. Вечером 18 июля 1858 года в 58 милях от Шанхая фрегат был настигнут сильнейшим ураганом, в результате чего получил серьезные повреждения. В японском порту Нагасаки фрегат прошел почти 10-месячный ремонт. На корабле началась эпидемия холеры. Четверо матросов умерли и были похоронены на берегу. По другим сведениями, умерли 13 человек. Заболевших моряков Унковский свез на берег, а японцы устроили лазарет в местном храме.

Фрегат «Аскольд» был первой ласточкой, отправленной на Тихий океан. А за ним на Дальний Восток отправились несколько отрядов русских кораблей. 19 сентября 1857 года из Кронштадта на Тихий океан впервые в истории российского флота пошла целая эскадра под командованием капитана 1 ранга Д.Н. Кузнецова. Она получила название первого Амурского отряда, в составе которого были корветы «Воевода», «Новик», «Боярин» и клипера «Джигит», «Пластун» и «Стрелок». Российско-американская компания предоставила для них судно снабжения – транспорт «Николай I».

В июле 1858 года из Кронштадта на Тихий океан отправился второй Амурский отряд под командованием капитана 1 ранга А.А. Попова. В его составе были корветы «Рында», «Гридень» и клипер «Опричник».

Почти через год, в конце августа 1859 года, на Тихий океан отправится из Кронштадта новый отряд: корвет «Посадник» и клипера «Наездник» и «Разбойник».

Уже в июле 1875 года управляющий Морским министерством предписал начальнику отряда судов Тихого океана контр-адмиралу О.П. Пузино заключить контракт с японским землевладельцем Сигой о 10-летней аренде участка земли, на котором, «не выходя их ассигнованной суммы, предполагалось установить и оборудовать баню, лазарет, шлюпочный сарай и кузницу».

В Нагасаки производился ремонт и докование (в собственном доке) российских кораблей. Здесь же закупали и большую часть угля, потребляемого Владивостокской эскадрой. С японской компанией, разрабатывающей Таксимские угольные копи, был заключен долговременный контракт. Причем угольные склады русского флота были не только в Нагасаки, но и в Иокогаме.

Преимущество Нагасаки перед Владивостоком достаточно очевидно проявилось, например, в разрабатывавшемся в 1888 году плане нападения всей эскадрой на Гонконг. К апрелю 1895 года в Нагасаки был складирован месячный запас продовольствия для десанта в 5 тыс. человек.

Для удобства коммерсантов обеих стран и не в последнюю очередь для наших морских офицеров компания «Мицубиси» в апреле 1886 года организовала регулярные грузо-пассажирские рейсы Нагасаки–Владивосток. Кроме того, в Нагасаки регулярно заходили пароходы Добровольного флота, направлявшиеся во Владивосток. Так, например, в 1897 году из Одессы во Владивосток прошли 18 пароходов, а из Петербурга во Владивосток – 3.

С 1866 года в Нагасаки работал почетным консулом (на неофициальных началах) М.Ф. Цивильков, с 1868 года должность нештатного консула исполнял А.Ф. Филлипеус. Русские дипломаты снимали аккуратный одноэтажный дом на невысоком холме. Его называли Хигаси Яма-но Тэ Дзюнибан Кан (здание в 12-м квартале Восточного предгорья). Оно сейчас восстановлено местными властями и причислено к памятникам архитектуры государственного значения.

Официальный статус российское консульство в Нагасаки стало приобретать с 1871 года, в преддверии визита в Японию великого князя Алексея Александровича.

13 октября 1872 года фрегат «Светлана» бросил якорь в порту Нагасаки. На рейде его прибытия дожидались корвет «Витязь» под флагом командира свиты его императорского величества контр-адмирала Федоровского и канонерская лодка «Морж».

Великий князь Алексей пробыл в Японии до 26 ноября 1872 года, когда «Светлана» и «Витязь» взяли курс на Владивосток.

Секреты чайных домиков

Чтобы современный читатель мог понять ситуацию в Нагасаки, нужно сказать пару слов об офицерских нравах в России конца XIX века. Так, вступать в брак младшим офицерам было запрещено уставом. В Морском ведомстве исключение сделали лишь для младших офицеров, служивших в Сибирской, а позже и в Амурской флотилиях, поскольку «в местах не столь отдаленных» найти достойную невесту было практически невозможно.

Невеста должна была быть из дворян, лишь в отдельных случаях делались исключения для семей интеллигенции. В свое время, изучая подшивку «Артиллерийского журнала» за 90-е годы XIX века, я полчаса не мог понять, в чем суть скандала, когда армейский артиллерийский офицер женился на дочери мебельного фабриканта. Его за сей брак хотели выкинуть из бригады, да тут вступилась либеральная пресса.

Мало того, даже если невеста была из знатного дворянского рода, ее должны были принять в свой круг полковые дамы (то есть жены офицеров полка, не путать с полковыми дамами другого сорта). Если полковые дамы не принимали невесту или жену офицера в свой круг, ему приходилось уходить из полка (с корабля). Но зато в отношении неофициальных подруг в нашей армии и флоте в конце XIX века царил полнейший либерализм.

Следует сказать, что в конце XIX века в отличие от советского и нынешнего «демократического» времени на русских боевых кораблях не было особистов, которые следили за поведением моряков. На русских кораблях служба заканчивалась в 17 часов, если у офицера не было ночной вахты, он был свободен до 8 часов утра.

Сойдя на берег в Нагасаки, господа офицеры спешили не только в рестораны «Санкт-Петербург», «Кронштадт» и «Владивосток», но и в многочисленные публичные дома. Причем наиболее скромные и порядочные офицеры предпочитали вступать в брак с японками. Для этого нужно было заключить контракт с хозяйкой так называемого чайного домика. Обычно контракт заключался на все время стоянки корабля. Женами становились 14–16-летние японские девушки. Таким образом, в течение всей стоянки капитан или мичман знал, что он в любой момент может прийти в чайный домик, где его будет ждать туземная жена, строго хранящая ему верность до самого подъема якоря корабля.

Многие офицеры все время стоянки так и жили в чайных домиках, лишь изредка появляясь на кораблях. Хозяйками чайных домиков, как правило, были японки, хотя встречались и исключения. Так, владелицей домиков в европейском стиле была Мина Рахиль Неухова-Писаревская – мещанка из Одессы.

Обычно жены брали в месяц по 40 иен, за дом и питание – еще 20 иен. Таким образом, русский офицер на все про все тратил около 50 руб. в месяц.

История с «Рындой»

Любопытная история случилась с корветом «Рында». Согласно планам Морского ведомства, «Рында» должен был обследовать наши дальневосточные берега, в частности провести топографическую съемку берегов и промер глубин в Татарском проливе. Но сей маршрут очень не понравился мичману Александру Романову. Он записал в своем дневнике: «Я предлагаю чудный план, чтобы нас отправили в Сан-Франциско, потом Сандвичевы, потом Таити, Новая Гвинея, Австралия, Новая Зеландия… Это надо просить прямо Алексея… Я бы устроил все это сам через адмирала, начальника отряда, но дело в том, что он не может отпустить нас без разрешения свыше». (Под именем «Алексей» имеется в виду великий князь Алексей Александрович, генерал-адмирал русского флота. – А.Ш.).

Алексей уважил кузена, и вот «Рында», вместо того чтобы идти в Магелланов пролив, пошел в Тихий океан. В «круиз» для «Рынды» был подобран и соответствующий офицерский состав: лейтенанты князь М.С. Путятин и граф Н.М. Толстой, мичманы граф М.А. Апраксин и А.М. Романов.

Естественно, прибыв в 1888 году в Нагасаки, вся эта компания рванула в Иносу. Впрочем, пусть об этом расскажет сам великий князь: «Как только мы бросили якорь в порту Нагасаки, офицеры русского клипера «Вестник» сделали нам визит. Они восторженно рассказывали о двух годах, проведенных в Японии. Почти все они были «женаты» на японках. Браки эти не сопровождались официальными церемониями, но это не мешало им жить вместе с их туземными женами в миниатюрных домиках, похожих на изящные игрушки, с крошечными садами, карликовыми деревьями, маленькими ручейками, воздушными мостиками, микроскопическими цветами. Они утверждали, что морской министр неофициально разрешил им эти браки, так как понимал трудное положение моряков, которые на два года разлучены со своими домами.

Рикша в Нагасаки. Фото Адольфо Фарсари

Офицеры «Вестника» дали в ее ресторане обед в нашу честь в присутствии своих «жен», а те, в свою очередь, привезли с собою подруг, еще свободных от брачных уз.

…Я часто навещал семьи моих «женатых» друзей, и мое положение холостяка становилось прямо неудобным. «Жены» не могли понять, почему этот молодой «самурай» – им объяснили, что «самурай» означало по-русски «великий князь» – проводит вечера у чужого очага, вместо того чтобы создать свой собственный уютный дом… Быть может, он был слишком скуп, чтобы содержать «жену»! – читалось в их глазах.

Я решил «жениться». Эта новость вызвала сенсацию в деревне Инаса, и были объявлены «смотрины» девицам и дамам, которые желали бы занять роль домоправительницы русского великого «самурая».

Теперь у меня завелся собственный дом, правда, очень скромный по размеру и убранству… В половине седьмого я уже был «дома» за обеденным столом в обществе миниатюрного существа. Веселость ее характера была поразительна. Она никогда не хмурилась, не сердилась и всем была довольна.

…Русские офицеры называли ее в шутку «нашей великой княгиней» – причем туземцы принимали этот титул всерьез».

В течение двух лет Нагасаки служил базой, откуда «Рында» регулярно уходил в плавание и куда возвращался на стоянку для отдыха и ремонта. По возвращении в Петербург Александр Михайлович 25 июля 1894 года женился на дочери императора Александра III Ксении.

15 апреля 1891 года в порт Нагасаки прибыл крейсер «Память Азова» с наследником престола цесаревичем Николаем Александровичем. Там собралась внушительная русская эскадра – броненосные крейсера «Адмирал Нахимов» и «Владимир Мономах», клипер «Джигит», канонерские лодки «Бобр», «Манджур» и «Кореец», а также пароходы Добровольного флота «Петербург» и «Владивосток».

Надо ли говорить, что и будущий император отдал дань деревне Иноса. Ситуация в Иносе хорошо описана в воспоминаниях вице-адмирала Г.В. Цывинского «50 лет в Российском Императорском флоте». В 1891 году Цывинский служил лейтенантом на крейсере «Память Азова».

«Наследник на Страстной неделе говел и пока по Японии не путешествовал. Но ежедневно он съезжал на берег с молодыми офицерами, делал покупки и раза два посетил Иносу, где ему представлялись наши старые знакомые матроны Ойе-сан и Оматсу-сан; обе они удостоились получить по золотой брошке с сапфирами».

Сохранился своеобразный портрет Оматцу-сан – в виде куклы в натуральную величину, которую преподнес цесаревичу перед отплытием из Японии знаменитый мастер Кавасима Дзимбей. В настоящее время кукла Оматцу-сан находится в Кунсткамере в Санкт-Петербурге.

В свите цесаревича был и фотограф Владимир Менделеев – старший сын химика Дмитрия Менделеева. Мичман Менделеев с фрегата «Память Азова», как и другие офицеры во время стоянки в порту Нагасаки, обзавелся временной женой по имени Така Хидесима. В 1893 году она родила Владимиру девочку, назвав ее Офудзи. Она стала единственной внучкой знаменитого ученого-химика. Эта история вдохновила советского писателя Валентина Пикуля на книгу «Три возраста Окини-сан». Владимир в 1896 году женился на дочери художника Варваре Лемохе, а через два года умер от воспаления легких.

Ну а для матросов в Иносе существовало 3–4 трактира с женской прислугой. В итоге среди нижних чинов достаточно широкое распространение получили венерические болезни.

Отношения русских с японцами в XIX веке были в целом хорошими, благо, Иноса была курицей, несущей японцам золотые яйца. Исключение представил инцидент в марте 1896 года, когда произошла массовая драка матросов с броненосца «Николай I» с японскими матросами с канонерки «Осаки-мару». В ее ходе матрос Есаулов получил тяжелое ранение ножом.

2 (14) декабря в Порт-Артур вошли суда Тихоокеанской эскадры под командованием контр-адмирала Ф.В. Дубасова, а 15 (27) марта 1898 года состоялось подписание русско-китайской конвенции, передававшей России в аренду на 25 лет Квантунский полуостров (южную оконечность Ляодунского) с Порт-Артуром и Талиенваном.

После этого Порт-Артур стал главной базой российского флота на Тихом океане, а число заходов наших военных кораблей в Нагасаки постепенно снижалось. Однако русская деревня Иноса продолжала существовать. К концу XIX века там проживали около 300 гражданских российских подданных. Были свой приход и деревянная часовня. Началось строительство большой каменной церкви, но закончить ее к началу войны не успели.

В июне 1903 года Николай II отправил на переговоры в Японию военного министра А.Н. Куропаткина. Возвращаясь домой, министр остановился в Нагасаки и провел несколько дней в гостинице Мичинаги Ей. Видимо, ему потребовалось «сочувствие» знаменитой женщины, чтобы сгладить впечатление от холодного приема в Токио.

27 января (9 февраля) 1904 года японские миноносцы без объявления войны атаковали русские корабли в Порт-Артуре. 2 (15) февраля французский пароход «Ярра» принял на борт последних русских жителей Иносы и взял курс на Манилу.

Российские постройки в Иносе были уничтожены в ходе атомной бомбардировки Нагасаки 9 августа 1945 года. В настоящее время на их месте стоят жилые дома.