«Пусть же свершится правосудие!»

Из трех мировых лидеров лишь Сталин настаивал на суде для нацистских преступников. На фото: восковые фигуры, установленные в Ливадийском дворце. Фото Reuters

Нюрнбергский процесс над организациями и руководителями нацистского государства был крупнейшим и самым значительным в истории человечества судебным разбирательством. Мировая история не знала таких масштабов преступной деятельности и такой концентрации кровавых злодеяний, как те, что были совершены нацистами до и во время Второй мировой войны.

Нюрнбергский международный военный трибунал (МВТ) означал конец безнаказанности агрессии. Впервые в истории руководители государства были осуждены как уголовные преступники, виновные в подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны, в попытке навязать миру нацистский «новый порядок», в невиданных до того военных преступлениях и геноциде. По образному выражению главного обвинителя от СССР Романа Руденко, нацисты вели себя как «преступники, завладевшие целым государством и сделавшие самое государство орудием своих чудовищных преступлений». В приговоре был подтвержден принцип Устава МВТ, что действия по распоряжению правительства, состоящие в выполнении преступных приказов, не освобождают лиц, отдавших и выполнивших преступный приказ, от личной ответственности.

Нюрнбергский приговор вошел в историю как грозное предупреждение всем зачинщикам войн и конфликтов, апологетам расовой ненависти, антисемитизма и ксенофобии. МВТ открыл новую эпоху правосудия. Принципы, заложенные в Уставе МВТ и его Приговоре, были подтверждены решениями Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 года и 27 ноября 1947 года как общепризнанные нормы международного права.

Они легли в основу Конвенции 1948 года о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, Женевской конвенции о защите жертв войны 1949 года, Гаагской конвенции о защите культурных ценностей 1954 года, определения понятия «агрессия», принятого ООН в 1974 году, Римского статута 1998 года, Международного уголовного суда в Гааге, который начал работать в 2003 году.

Уже по этим причинам следовало бы, наконец, полностью издать в России материалы Нюрнбергского процесса. Еще в 1946–1947 годах международный секретариат МВТ подготовил на английском, французском, немецком и русском языках полную стенограмму судебных заседаний и предъявленные суду обвинением и защитой документы для официальной публикации всех материалов процесса. В 1947–1949 годах эти материалы, составившие 42 тома, увидели свет на английском, французском и немецком языках. Аналогичного русского издания нет до сих пор. В СССР вышли в свет семитомник в 1957–1961 годах и восьмитомник в 1987–1999 годах.

Ни в СССР, ни в современной России не были изданы документы 12 «малых» Нюрнбергских процессов, проведенных в 1946–1949 годах военным командованием США согласно праву, данному союзникам Союзной Контрольной Комиссией в Германии. Это были процессы: над нацистскими врачами (США против Карла Брандта), Эрхарда Мильха (США против Эрхарда Мильха), над нацистскими судьями (США против Йозефа Альтштеттера); процесс по делу Главного административно-хозяйственного управления СС (США против Освальда Поля), по делу Фридриха Флика (США против Фридриха Флика); процесс «ИГ Фарбен» (США против Карла Крауха); процесс над генералами вермахта (США против Вильгельма Листа); процесс по делу о расовых преступлениях (США против Ульриха Грейфельта); процесс по делу айнзацгрупп (США против Отто Олендорфа); процесс по делу Альфреда Круппа (США против Альфреда Круппа); процессы по делу «Вильгельмштрассе» (США против Эрнста фон Вайцзеккера) и по делу военного командования Германии (США против Вильгельма фон Лееба).

Международный военный трибунал в Нюрнберге стал кульминацией истории антигитлеровской коалиции, логическим завершением Второй мировой войны в Европе. 29 августа 1945 года был опубликован список 24 главных военных преступников, которые несли основную ответственность за преступления, совершенные гитлеровцами, и должны были предстать перед судом МВТ.

Первое заседание МВТ состоялось 20 ноября 1945 года. Во вступительной речи главный обвинитель от США Роберт Джексон сказал: «Преступления, которые мы стремимся осудить и наказать, столь преднамеренны, злостны и имеют столь разрушительные последствия, что цивилизация не может потерпеть, чтобы их игнорировали, так как она погибнет, если они повторятся». Роман Руденко завершил свою речь знаменательными словами: «Пусть же свершится правосудие!»

Нюрнбергский процесс продолжался более 10 месяцев. В ходе 403 судебных заседаний судьи из Великобритании, СССР, США и Франции тщательно исследовали 2630 документов обвинения и 2700 документов защиты. МВТ допросил более 200 свидетелей. Стенографический отчет процесса занял 16 тыс. страниц. 24 обвиняемых представляли 27 адвокатов и 54 их помощника. Для записи процесса потребовалось 27 километров магнитной ленты.

1 октября 1946 года МВТ вынес свой исторический приговор. Главные нацистские преступники были осуждены как злейшие враги мира и человечества. К смертной казни через повешение были приговорены 12 осужденных: Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрайхер, Заукель, Йодль, Зейс-Инкварт и Борман (заочно). Три преступника были приговорены к пожизненному заключению: Гесс, Функ и Редер. Двое подсудимых – Ширах и Шпеер – были приговорены к 20 годам, Нейрат – к 15 и Дениц – к 10 годам тюремного заключения. Суд, несмотря на протесты советской стороны, оправдал троих: главу рейхсбанка Шахта, дипломата фон Папена и радиопропагандиста Фриче. Преступными организациями были признаны руководящий состав нацистской партии (НСДАП), охранные отряды (СС), их служба безопасности (СД) и тайная государственная полиция (гестапо).

Путь к Нюрнбергу был долог и непрост. В самый трудный период Второй мировой войны, 1–2 января 1942 года, когда немцы были под Москвой, а японцы уничтожили Перл-Харбор, Великобритания, СССР, США и Китай, а также еще 22 Объединенные Нации подписали в Вашингтоне декларацию, в которой обязались совместно бороться за свободу и независимость всех наций, за сохранение человеческих прав и справедливости. Так как основной целью 26 Объединенных Наций было поражение гитлеризма, их коалиция получила название антигитлеровской. В соответствии с принципами основного документа антигитлеровской коалиции, Атлантической хартии, «фашизм и нацизм должны быть уничтожены, а их доктрины должны бесследно исчезнуть. В этом, – как подчеркивал в октябре 1943 года на Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании государственный секретарь США Корделл Хэлл, – заключается главная цель союзных наций. По этому вопросу между нами нет разногласий».

В качестве неотъемлемой части программы Объединенных Наций по разгрому фашизма Советский Союз выдвигал требование сурового и справедливого наказания зачинщиков войны и всех тех, кто совершил тягчайшие преступления против человечества. Идея международного судебного процесса над главными немецко-фашистскими военными преступниками впервые была выдвинута советским правительством в заявлении «Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы» от 14 октября 1942 года. «Советское правительство считает необходимым безотлагательное предание суду специального международного трибунала и наказание по всей строгости уголовного закона любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властей государств, борющихся против гитлеровской Германии», – гласил документ.

Однако советская идея создания специального международного трибунала долгое время не находила поддержки со стороны правительств США и Великобритании. 29 июля 1942 года британский комитет по вопросу о военных преступлениях, созданный при военном кабинете, представил королевскому правительству рекомендации, в которых говорилось: «Предложение о каком-либо международном суде для наказания военных преступников должно быть решительно отклонено. Уже достаточно хорошо выявились необязательность и нежелательность создания нового юридического органа для суда над военными преступниками».

Лишь 12 октября 1943 года, через год после заявления советского правительства «Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников…», британский премьер Уинстон Черчилль направил Иосифу Сталину и Франклину Рузвельту письма, в которых предлагал принять декларацию о наказании военных преступников, предусматривающую «возвращение гитлеровских палачей на места их преступления и суд над ними в соответствии с законами тех стран, против которых совершались эти преступления». Однако в проекте Черчилля ничего не говорилось о наказании главных военных преступников, чьи преступления не были связаны с определенным географическим местом. В письме Черчилля указывалось, что декларация к ним не относится. Поэтому принципиально важной была поправка, предложенная правительством СССР 25 октября 1943 года, которая предусматривала, что главные военные преступники «будут наказаны совместным решением правительств союзников». Но эта формулировка не определяла форму наказания военных преступников: у правительств великих держав еще не было согласованного мнения.

За казнь глав правительств нацистской Германии, фашистской Италии, милитаристской Японии без суда высказывались президент США Франклин Рузвельт, председатель Верховного суда США Xарлан Стоун, министр финансов США Генри Моргентау. Уже упоминавшийся госсекретарь США Корделл Хэлл 22 октября 1943 года на Московской конференции министров иностранных дел Великобритании, СССР и США сказал: «Если бы я выбирал путь, я бы предал Гитлера, Муссолини, Тодзио и их основных соратников военно-полевому суду. И на рассвете следующего дня произошел бы исторический инцидент».

Как отмечала российский исследователь Нюрнбергского процесса Наталья Лебедева, Черчилль в ходе обсуждения «Декларации о наказании главных военных преступников» пытался убедить Сталина расстрелять их без всякого суда. Однако советское правительство настаивало на судебном процессе.

В подписанной Рузвельтом, Сталиным и Черчиллем «Декларации об ответственности гитлеровцев за совершенные зверства», опубликованной 2 ноября 1943 года, было достигнуто компромиссное решение. В документе отмечалось, что будут составлены подробные списки военных преступников, но в то же время «декларация не затрагивает вопроса о главных военных преступниках, преступления которых не связаны с определенным географическим местом и которые будут наказаны совместным решением правительств союзников».

Нюрнбергский процесс продолжался более 10 месяцев. 1 октября 1946 года он вынес свой исторический приговор. Фото Рэймонда Д’Аддарио

Вопрос о форме ответственности главных преступников оставался открытым до 1945 года. К мысли о предпочтительности судебного процесса перед административным актом Рузвельт склонился лишь после Крымской конференции, Черчилль – незадолго до капитуляции Германии. Окончательное решение о создании Международного военного трибунала было принято в Лондоне 8 августа 1945 года, когда было подписано соглашение между Великобританией, СССР, США и Францией «О судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси». К соглашению присоединились другие государства Объединенных Наций. Юристами Великобритании, СССР, США и Франции был разработан Устав Трибунала, который фиксировал «превосходство общих гуманистических норм над тем или иным конкретным правом, принципов международного права, которые вытекают из обычаев, принятых среди цивилизованных народов, из законов человечности и из велений общественной совести». Такая формула позволяла добиться юридического компромисса между советской, американской, британской и французской школами права. Точнее, удалось юридически закрепить и на время Нюрнбергского процесса сохранить политический компромисс, который лежал в основе антигитлеровской коалиции во время войны в Европе.

Сущность лондонского соглашения 8 августа 1945 года состояла в том, что оно представляло собой союзническую модель отношений в послевоенном мире. Эта модель наряду с сохранением единства союзников в германском вопросе на основе решений Потсдамской конференции могла бы стать реальной альтернативой холодной войне, развернувшейся после окончания Нюрнбергского процесса. Единство союзников в Нюрнберге не поколебала даже Фултонская речь отставного британского премьера (на тот момент лидера парламентской оппозиции) Черчилля 5 марта 1946 года, которую принято считать началом холодной войны.

И западные союзники, и Советский Союз ради достижения общей цели – наказания главных немецких военных преступников – шли на взаимные уступки. Изначально советская сторона, согласно господствовавшей в советском праве концепции архитектора сталинских показательных процессов Андрея Вышинского «признание – царица доказательств», выступала за то, чтобы судебный процесс проводился против лиц, которых союзники еще до суда признали виновными, что означало вынесение заранее предрешенного приговора. Кроме того, СССР настаивал на проведении процесса на территории советского сектора оккупации Берлина.

Американские представители выступали за проведение процесса в американском секторе оккупации Германии в соответствии с американскими стандартами публичных слушаний. Французы и англичане больше стремились не к юридическому анализу и правовой оценке совершенных нацистами преступлений, а к скорейшему наказанию преступников при формальном соблюдении необходимых юридических процедур.

В итоге стороны сошлись на том, что следует подробно сформулировать обвинение, обеспечить обвиняемых лучшими немецкими адвокатами, строго соблюдать принцип доказательности судебного обвинения и состязательности процесса. МВТ должен пресекать все попытки обвиняемых и их адвокатов поставить под сомнение правомочность суда.

На Лондонской конференции по разработке соглашения о создании МВТ (26 июня – 8 августа 1945 года) советский представитель Иона Никитченко настоял на включении в Устав Международного Военного Трибунала статьи 21-й. Она обязывала суд принимать без доказательств доклады правительственных комиссий по расследованию злодеяний гитлеровцев. Таким образом в суд попал советский доклад «Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ Смоленска) военнопленных польских офицеров». Однако Трибунал не поддержал советское обвинение, в приговоре МВТ катынский эпизод отсутствует.

Попытки Никитченко дополнить Устав МВТ прямым запрещением использовать процесс в целях распространения фашистской пропаганды и нападок на союзные страны оказались тщетными. Советская делегация уступила мнению трех западных оппонентов, учитывая, что по инициативе американского представителя на Лондонской конференции Роберта Джексона было принято решение, которое позволяло МВТ блокировать попытки нападок со стороны обвиняемых и их защитников на союзные государства и их политику.

В качестве Главного обвинителя от США на Нюрнбергском процессе Джексон работал в тесном контакте с советскими представителями, к которым он испытывал глубокое уважение. Это подтверждается комментарием Джексона по поводу итогового заявления советской делегации в Нюрнберге: «Несогласие представителей СССР с оправданием Шахта, фон Папена и Фриче и то, что нам не удалось объявить генералитет и Верховное командование преступниками, является сдержанным, но значимым мнением, которое не только не ослабляет, но подтверждает правовые принципы, изложенные в приговоре Трибунала». По предложению Джексона, Трибунал должен был принимать строгие меры против любых попыток неоправданно затянуть процесс. Было решено не рассматривать заявления обвиняемых и защиты, признанные судом не относящимися к делу, препятствовать выступлениям немецкой стороны, которые суд посчитал бы нападками на Трибунал и политику союзных государств. Этот вопрос рассматривался на заседании комитета обвинителей 29 ноября 1945 года. Британская делегация, которая еще 9 ноября выступила с инициативой принятия совместных мер по недопущению политических выпадов в адрес стран – организаторов процессов, первой представила свой меморандум. В нем говорилось: «Если подсудимые при даче показаний или через свою защиту будут пытаться делать какие-либо политические выпады против правительств, обвинитель от Великобритании будет немедленно протестовать против таких выпадов согласно ст. 18 и 20 Устава. Обвинитель от Великобритании также будет принимать меры против всех встречных обвинений против политики Великобритании вне зависимости от того, по какому разделу Обвинительного акта они возникнут. Возможные встречные обвинения против правительств могут распадаться на три периода: А. Период до начала войны. В. Германское нападение на 1) Данию и Норвегию, 2) Бельгию и Нидерланды. С. Германское нападение на Югославию и Грецию. Возможные выпады против так называемого британского империализма XIX в. и в начале XX в. или против поведения Великобритании во время войны с бурами будут встречать с нашей стороны резкий отпор как не относящиеся к делу».

8 марта 1946 года Джексон обратился к главным обвинителям от СССР и Франции с предложением представить перечни вопросов, как это сделала британская делегация. В его письме, адресованном главным обвинителям от этих стран, говорилось: «На совещании главных обвинителей 9 ноября 1945 года мы обсуждали возможность политических выпадов со стороны защиты по адресу представителей наших стран, особенно по вопросам политики Англии, России и Франции в связи с обвинением в ведении агрессивной войны. На том же совещании было принято решение о том, что все мы будем противостоять этим выпадам как не имеющим отношения к делу и что, так как США вступили в войну поздно и находились далеко от непосредственной операции, то, очевидно, выпадов против США будет меньше, а следовательно, в этом отношении положение представителей этой страны несколько удобнее для того, чтобы препятствовать политическим дискуссиям… Кроме того, договорились о том, чтобы каждая делегация составила меморандум».

У англичан и французов в Нюрнберге был общий «скелет в шкафу» – Мюнхенский сговор 30 сентября 1938 года. Обвинение обошло молчанием вопрос о попустительстве Даладье и Чемберлена, тогдашних лидеров Франции и Великобритании, нацистской агрессии в Европе.

В Нюрнберге не было речи о вине бывшего командующего германских люфтваффе рейхсмаршала Геринга в варварских бомбардировках Варшавы, Белграда, Роттердама, Сталинграда, Лондона и Ковентри. Напомним, что Устав МВТ был утвержден 8 августа 1945 года – через два дня после американской атомной бомбардировки японского города Хиросима (погибли 140 тыс. чел.), и за день до того, как США сбросили атомную бомбу на Нагасаки (было убито и пропало без вести 74 тыс. чел.). После этих событий США не решились обвинять Геринга в военных преступлениях люфтваффе.

Учитывая стремление организаторов процесса к сохранению политического компромисса, который способствовал военной победе антигитлеровской коалиции и должен был обеспечить успех МВТ, 17 марта 1946 года Руденко направил Джексону ответное письмо: «Согласно высказанному в Вашем письме пожеланию, сообщаю примерный перечень вопросов, которые по указанным мотивам должны быть устранены от обсуждения: 1. Вопросы, связанные с общественно-политическим строем СССР. 2. Внешняя политика Советского Союза: а) советско-германский пакт о ненападении 1939 года и вопросы, имеющие к нему отношение (торговый договор, установление границ, переговоры и т. д.); б) посещение Риббентропом Москвы и переговоры в ноябре 1940 г. в Берлине; в) Балканский вопрос; г) советско-польские отношения. 3. Советские прибалтийские республики».

«Как теперь документально установлено, материалы по этому вопросу находятся в ЦГАОР (в Центральном государственном архиве Октябрьской Революции. Ныне это Государственный архив Российской Федерации. – Б.Х.). и были обнаружены историками Н.С. Лебедевой и Ю.Н. Зоря, в момент конституирования Международного военного трибунала в Нюрнберге был составлен специальный список вопросов, обсуждение которых считалось недопустимым. Справедливость требует отметить, что инициатива составления списка принадлежала не советской стороне, но она была немедленно подхвачена Молотовым и Вышинским (разумеется, с одобрения Сталина). Одним из пунктов был советско-германский пакт о ненападении», – писал в 1990 году советский германист Лев Безыменский.

Адвокат заместителя Гитлера по партии, рейхсминистра без портфеля, рейхсляйтера и обергруппенфюрера СС и СА Рудольфа Гесса д-р Альфред Зайдль представил МВТ документы, связанные с подписанием советско-германского «Договора о ненападении» и договора «О дружбе и границе». Среди этих документов было описание хода германо-советских переговоров в Москве и записанный начальником юридического отдела Министерства иностранных дел Германии Фридрихом Гаусом текст секретного протокола к пакту Молотова–Риббентропа. 17 мая 1946 года Зайдль получил в свое распоряжение фотокопию секретного протокола к советско-германскому договору 23 августа 1939 года и аффидевит (заверенное письменное показание) Гауса. В нем подробно описывался ход переговоров и содержание секретного протокола к советско-германскому пакту о ненападении от 23 августа 1939 года.

Главный обвинитель от СССР Руденко, не имея перевода этого документа и, видимо, не зная, кто такой Гаус, не воспрепятствовал предъявлению его Трибуналу. В результате Зайдль получил возможность огласить текст секретного протокола в судебном заседании и задавать вопросы о нем другим обвиняемым и свидетелям защиты. Помощник Руденко, государственный советник юстиции 3-го класса Николай Зоря получил приказ не допустить показаний обвиняемого рейхсминистра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа о существовании секретного протокола к советско-германскому договору о ненападении. Но и Риббентроп под присягой раскрыл его содержание. Рейхсминистр сказал, что, когда он прибыл на переговоры в Москву «к маршалу Сталину, он (то есть Сталин. – Б.Х.) обсуждал со мной (то есть Риббентропом. – Б.Х.) не возможность мирного урегулирования германо-польского конфликта в рамках пакта Бриана–Келлога, а дал понять, что если он (то есть Сталин. – Б.Х.) не получит половины Польши и Прибалтийские страны (ещe без Литвы) с портом Либава, то я (о есть Риббентроп. – Б.Х.) могу сразу же вылетать назад».

Председатель МВТ британский судья Джеффри Лоуренс потребовал от Зайдля сообщить, от кого получены фотокопия и аффидевит. После отказа защитника сделать это, Трибунал отверг этот документ как доказательство и не принял показания Риббентропа.

Но 22 мая 1946 года текст секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года был опубликован американской газетой «Сент Луис пост диспетч». На следующий день, 23 мая 1946 года, в доме советской делегации в Нюрнберге на Гюнтер-Мюллер-штрассе, 22, был найден мертвым Николай Зоря. По официальной версии, 38-летний юрист погиб в результате «неосторожного обращения с личным оружием». Жене и 17-летнему сыну Юрию сообщили: самоубийство.

Поскольку защита не прекращала своих усилий включить в качестве доказательства фотокопию секретного протокола, 30 мая 1946 года Комитет обвинителей по инициативе Руденко осудил действия Зайдля. Заместитель главного обвинителя от Великобритании Дэвид Максуэл-Файф согласился со своим советским коллегой в том, что ходатайство немецкого адвоката не относилось к делу и носило злонамеренный характер. Американский обвинитель Томас Додд отметил, что заявление защитника Гесса, будто он получил документ от неизвестного американского офицера, было злостным и, если даже такой случай имел место, офицер, безусловно, превысил свои полномочия. 5 июня 1946 года Комитет обвинителей передал Трибуналу меморандум, в котором отмечалась «дефектность» и «злонамеренность» документов, представленных защитником Гесса. МВТ счел эти аргументы убедительными и удовлетворил просьбу Комитета обвинителей отклонить ходатайство Зайдля о приобщении к делу секретного протокола. В своей защитительной речи Зайдль обвинил СССР в совместной с Германией агрессии против Польши в сентябре 1939 года, однако МВТ постановил исключить это его высказывание из протокола заседания. В тексте Приговора МВТ секретные советско-германские документы 1939–1941 годов не упоминаются. Единство союзников на суде было сохранено.

Нюрнбергский процесс приобрел всемирно-историческое значение как первое и по сей день крупнейшее правовое деяние Объединенных Наций. Единые в своем неприятии агрессии и насилия, преступлений перед человечеством и надругательств над человечностью, народы мира доказали, что они могут урегулировать внутренние разногласия, сохранять единство, необходимое для победы над вселенским злом – нацизмом.