Максим Кустов
Националистическое сознание ведет к моральному разложению, беззаконию и самосудам. Фото с сайта www.patrol.police.gov.ua
В годы Великой Отечественной войны формирования украинских националистов, как известно, не проявили высокой боеспособности в открытых боях против Красной армии. Достаточно вспомнить хотя бы молниеносный разгром дивизии СС «Галичина» под Бродами в 1944 году.
И в масштабных столкновениях с советскими партизанами серьезных успехов бандеровцам достигнуть, как правило, не удавалось. С отрядами Ковпака или Медведева им было не совладать.
Тем не менее украинские националисты были весьма серьезной силой, упорная вооруженная борьба с которой затянулась на много лет – до середины 1950-х годов.
Кровавая провокация на Волыни
Но в чем действительно были сильны бандеровцы? Здесь надо прежде всего отметить их способности к организации всевозможных провокаций.
Советский партизан Ульян Романович Лаврентьев, живший в селе Копылье Колковского района Волынской области, в своих воспоминаниях (сборник «Я дрался с бандеровцами») описал, как ловко сумели националисты спровоцировать масштабный советско-польский бой в сентябре 1939 года.
В селе и в районе в целом очень серьезным влиянием пользовались коммунисты. «Красная Армия перешла советско-польскую границу и начала освобождать Западную Украину. Наши подпольщики по своим каналам узнали об этом, провели собрание и решили соорудить праздничные ворота в Колках для торжественной встречи освободителей. Будецкий (лидер местных коммунистов – М.К.), только что освободившийся из польской тюрьмы, возглавил группу встречающих из числа партактива. Люди в приподнятом настроении ждали прибытия передовых частей Красной армии. Появилась колонна».
Но встречающие Красную армию коммунисты допустили роковую ошибку. «Это оказались отступающие польские части. Разъяренные поляки арестовали Будецкого и еще нескольких активистов. Всю ночь их избивали в подвале колковской школы. Утром семерых истерзанных подпольщиков во главе с Будецким расстреляли на кладбище в Колках».
Поляки, отступая перед Красной армией, напоследок сводили счеты с местным украинским населением:
«Появилась польская кавалерия и на рысях перебралась на наш берег. На лугу пасся скот. Поляки начали рубить его саблями. Прямо перед нами упала туша лошади. Так, петляя и прячась от польской кавалерии, мы пришли к Годомичам. Здесь мы увидели покидающих село поляков, за которыми шла Красная армия. Ее встречали местные капэзушники (члены Коммунистической партии Западной Украины) во главе с моим братом Иваном. Местные девушки встречали освободителей цветами».
На сей раз трагической ошибки не произошло: действительно подошли советские части. Но без крови вновь не обошлось:
«Основная часть войск Красной Армии остановилась на въезде в Годомичи, а два танка прошли вперед. Они должны были встретиться с поляками для ведения переговоров. И вот тут произошла провокация… Танки остановились, открылся люк. Один из танковых командиров двинулся в направлении поляков. Как только он подошел к ним, с кладбища раздались винтовочные выстрелы.
Танкист рухнул как подкошенный – он был убит наповал. Поляки ударили по кладбищу. Танки начали отходить, огрызаясь огнем по полякам. Разгорелся полномасштабный бой. Празднично одетые люди, готовившиеся встречать Красную армию, заметались в панике. Бой шел до двух часов ночи. Только после двух артиллерия Советов перестала бить по полякам, так как закончились снаряды. Дезорганизованные остатки трех польских дивизий отступили в окрестные леса».
Вскоре стало известно, что же произошло. «Причиной всех бед стали местные националисты. Это они устроили засаду на кладбище. В том бою погибло много красноармейцев. Их потом свозили на кладбища в села Сокол и Грузятин. Всего захоронили 186 убитых. Националистов, которых постреляли польские солдаты, похоронили в трех могилах. Убитых поляков насчитали более 370 человек».
Кровавую провокацию надо признать вполне удавшейся. Националисты ее весьма грамотно организовали. В этом они были настоящими мастерами.
При этом Ульян Лаврентьев отмечает: «Бандеровские идеи стали заразой расползаться по Колковскому району через группу музыкантов из духового оркестра. Они ездили играть по селам и подпольно начали распространять идеи национализма».
Духовой оркестр как пропагандистская команда националистов действовал весьма эффективно. Каких только приемов пропаганды они не использовали! В сочетании со звериной жестокостью к тем, кого бандеровцы считали «отступниками», их пропаганда давала результаты, «заразой расползалась» по Украине.
Бандеровская красотка в райкоме партии
Помимо эффективного распространения своих идей националисты чрезвычайно умело мимикрировали для достижения своих целей.
Николай Кириллович Попель, начавший войну заместителем по политической части командира 8-го механизированного корпуса, привел такой пример в мемуарах:
«Мы стояли тогда в недавно лишь освобожденной Западной Украине. Вдруг появляется хорошенькая девушка с длинными, как тогда было модно в этих краях, локонами. Она назвалась машинисткой райкома партии и сказала, что не однажды видела меня у секретаря...
А месяца через три узнал, что «красотка» стала женой офицера гаубичного полка, стоявшего в Калуше. Теперь я видел ее не только в райкоме, но и в Доме Красной армии. Она умела одеваться и слыла среди командирских жен, усвоивших лексикон западных областей, «элегантской». На вечерах держалась скромно, но непринужденно. Много танцевала, шутила. Вокруг нее всегда толпились командиры. Молодой муж сиял, вызывая зависть холостяков».
Отчего бы советскому командиру не жениться на красивой советской гражданке, да еще машинистке райкома партии? Ведь она же «проверенный товарищ»: кого попало в райком ВКП(б) не возьмут. Вот только, как пишет Попель, безоблачная жизнь молодоженов прервалась неожиданно:
«В июне 1941 года к нам поступило сообщение, что на северной окраине Калуша, в сараях со старым сеном должны встретиться местные вожаки бандеровцев. Под утро банда была накрыта. Двое погибли при перестрелке. Трое попали в плен. В том числе калушская «красотка». Она представляла на нелегальном сборище бандеровское руководство. Подобная история выглядела бы очень эффектной в детективном романе или на киноэкране. Но в жизни мы ощутили ее как удар в спину. Связи бандеровцев с германской разведкой в ту пору уже не были секретом. Значит, досье с надписью «8-й механизированный корпус», хранившиеся в штабных сейфах по ту сторону Сана, пополнились новыми данными».
Действительно, данные о 8-м механизированном корпусе, и не только о нем, у немцев имелись весьма обширные. Убедиться в этом Попелю довелось уже в первые дни войны. При осмотре документов, обнаруженных в разгромленной немецкой колонне, обнаружилась «любопытная книжица», в которой имелись «характеристики всех наших командиров, начиная от командира полка, и всех приграничных частей». Было указано, например, что командир корпуса Дмитрий Иванович Рябышев «в тридцать девятом году разгромил кавалерийскую группу Андерса».
Любопытная книжица содержала и «неформальную» информацию относительно командиров 8-го механизированного корпуса: «Есть и о том, кто насчет выпить, а кто насчет женщин. Поразительная осведомленность».
Пленный немецкий офицер, подчеркивая свою ценность, заявил: «Имейте в виду: я – начальник оперативного отдела корпуса, и мне многое известно. К памяти претензий не имею. Можете в этом убедиться: вы – Николай Попель, бригадный комиссар, рождения 1901 года. Участвовали в монгольских операциях и финской кампании. Женаты и имеете двух дочерей. Забыл лишь название улицы в Дрогобыче, на которой вы жили со своей фамилией. Постараюсь вспомнить».
Немцы использовали свою осведомленность даже для попыток управлять по радио советскими войсками. Группа Попеля сражалась в отрыве от главных сил корпуса. Вдруг по рации «командир корпуса» вызвал комиссара. Потребовал доклада об обстановке и дальнейших планах. Но не смог «командир» ответить на проверочный вопрос об охотничьем ружье комиссара. Радиоигра сорвалась.
Но затеять ее немцы могли, только располагая подробнейшей информацией о 8-м мехкорпусе. Какую часть ее добыла «машинистка из райкома» и ей подобные персонажи? Надо полагать, что весьма немалую. Скажем, сведения о том, кто среди комсостава «насчет выпить, а кто насчет женщин», проще всего было получить, сплетничая с командирскими женами. «Элегантская» красотка как нельзя лучше для этого подходила. Сумела она искусно приспособиться к окружающей ее советской действительности, спрятать ненависть. Такая способность характерна для украинских националистов разных исторических эпох.
Как петлюровцы коммунистами обернулись
Согласно сообщению начальника 4-го управления НКВД СССР Судоплатова, адресованному замначальника 3 управления НКВД СССР Илюшину от 5 декабря 1942 года, «после разгрома петлюровщины… активные петлюровцы ушли в глубокое подполье и лишь в 1921 году легализовались, вошли в УКП и использовали легальные возможности для активизации националистической работы… Эти лица с приходом немецких оккупантов на Украину оказались на службе у немцев».
Таким образом, способность «прорастать» в советских структурах украинские националисты проявляли еще после окончания Гражданской войны. И при необходимости «свидомые» могли к кому угодно примазаться – с легкостью меняя, скажем, немецких хозяев на американских.
А Польшу, например, они ненавидели не меньше, чем Советский Союз и поляков истребляли беспощадно. Однако когда эсэсовцы из дивизии СС «Галичина» в 1945 году оказались у англичан и американцев, они резко «вспомнили» о том, что в 1939 году были гражданами Польши. Это позволило им избежать выдачи советским властям и, следовательно, наказания за свои злодеяния.
Любопытно, что помог «соотечественникам» в этом польский генерал Владислав Андерс, походатайствовавший за них перед американцами и англичанами. Тоже весьма «принципиальная» личность…
Особенно результативным стало врастание украинских националистов во властные структуры, когда во главе СССР стоял Никита Хрущев.
17 сентября 1955 года был принят указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны в 1941–1945 годах». Хрущев выпустил на свободу бандеровцев, власовцев и прочих гитлеровских пособников.
Бандеровцам была даже предоставлена возможность вступать в КПСС и ВЛКСМ. И они этой возможностью воспользовались, причем весьма результативно. Игорь Леонидов в статье «Ползучий нацизм. Как в советские времена происходила бандеризация Украины» привел такие данные:
«По оценкам ряда североамериканских и западногерманских источников (в том числе существовавшего в 1950-х – начале 1970-х годов Мюнхенского института по изучению СССР и Восточной Европы), не меньше трети украинских националистов и членов их семей, реабилитированных в середине – второй половине 1950-х, стали к середине 1970-х руководителями райкомов, обкомов, обл- и/или райисполкомов в Западной, Центральной и Юго-Западной Украине. А также – руководителями разного ранга во многих украинских министерствах, ведомствах, предприятиях, комсомольских и общественных организациях, в том числе областного уровня».
Можно себе представить состав райкома КПСС и настроения в нем где-нибудь на Ровенщине в 1975 году.
Так что последовавшей бандеризации Украины в конце XX и начале XXI веков удивляться не следует. Фундамент для нее еще «дорогой Никита Сергеевич» закладывал.
Бандеровцы XXI века принципиально от своих предшественников не отличаются. Тем, кто сейчас с оружием в руках ликвидирует последствия бандеризации, уже много раз приходилось сталкиваться с провокациями, которые следуют одна за другой.
Можно не сомневаться и в том, что после достижения серьезных успехов будет возможность оценить и способности националистов к мимикрии и «прорастанию» во властные структуры.
