Тайны Брестской крепости

По замыслу сталинских военачальников, Брестская крепость должна была стать пересыльным пунктом для пленных либо крупным прифронтовым госпиталем. Фото Седера Ласло

Расположение Брестской крепости на Днепро-Бугском водном пути, пересечение дорог на Москву, Варшаву, Киев и Вильно определяло ее стратегическое значение. Построенная в 1833–1842 годах, крепость совершенствовалась. Цитадель – замкнутые двухэтажные казармы со стенами двухметровой толщины. Три предмостных укрепления, сеть подземелий, два кольца фортов с общей оборонительной линией в 30 км.

Но в ХХ веке толщина стен уже не определяла оборонную мощь. На смену крепостям приходили укрепрайоны, а былые цитадели использовались как казармы, арсеналы, госпитали, тюрьмы.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ И ГРАЖДАНСКАЯ

Германо-австрийский Горлицкий прорыв в 1915 году это наглядно подтвердил. В условиях острого дефицита боеприпасов русский Юго-Западный фронт потерпел жестокое поражение. Крепость Новогеоргиевск капитулировала с 80 тыс. защитников, пали Осовец и Ковно, а из Брестской крепости просто вывезли имущество, взорвав часть укреплений.

Летом 1917 года Германия воевать на два фронта уже не могла, а голодающая Австро-Венгрия вела с Россией тайные переговоры. В октябре большевики совершили переворот и согласились на сепаратный мир. 9 декабря в Брест-Литовск съехались делегации. Германскую возглавлял генерал Гофман, советскую – Лев Троцкий. Гофман настаивал на границе, отсекающей от России Польшу и Литву, часть Латвии и Белоруссию, поддерживал украинскую «самостийность». 27 января Украина сама подписала мир – при этом ей отходили Брестчина и Полесье. Советы на ультиматум немцев ответили отказом. 18 февраля 52 немецкие дивизии двинулись, не встречая сопротивления в глубь России. Генерал Гофман эту кампанию назвал «самой комичной войной».

Большевики пошли на условия немцев, но те, взяв Псков 23 февраля, их ужесточили. И 3 марта в Белом дворце Брестской крепости был заключен мир, который Ленин назвал «похабным». Россия теряла территории с 56 млн населения и должна была выплатить 6,5 млрд марок контрибуции.

По Ленину, Брестский мир помог большевикам «завоевать страну и удержать власть». Но он же привел к Гражданской войне, интервенции бывших союзников и международной изоляции.

4 июля 1920 года РККА, получив подкрепление, начала первый поход в Европу. Командующий Западным фронтом Михаил Тухачевский издал приказ: «Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! На Варшаву!» В Смоленск из Москвы прибыло польское советское правительство Юлиана Мархлевского. Формировалась польская Красная армия, не дремали чекисты Дзержинского.

В Бресте советская власть продержалась 18 дней. Разгром войск Тухачевского был оглушительным. В плен попали 130 тыс. красноармейцев, из них потом погибли 55 тыс. – часть в концлагере Брестской крепости. По Рижскому договору Белоруссию разорвали на две части, Брест-Литовск отошел к Польше.

НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ

Перейду сразу к 1939 году, когда вероятность сохранения мира в Европе свелась к нулю.

21 марта Германия потребовала от Польши присоединения к рейху Данцига и коридора на Кенигсберг. Польша отказала, хотя притязания Германии возникли не на пустом месте. От захваченной ею Чехословакии Польше прирезали солидный кусок территории, теперь пришла пора расплачиваться. Польша видела сгущающиеся над ней фашистские тучи и надеялась на помощь Великобритании и Франции. Но чуда не произошло.

Пакт Германии с Советским Союзом готовился стремительно, но уже в Москве на переговорах вышла заминка. СССР претендовал на Белостокский выступ. Гитлеру пришлось уступить: его подгоняли генералы, боясь осенней непогоды, ведь план нападения на Польшу был готов к реализации.

1 сентября Германия напала Польшу. Франция и Великобритания объявили Германии войну, но Польше ничем помочь не смогли. Польская армия была разбита за пару недель.

13 сентября немецкие части достигли Бреста, генерал Гудериан начал штурм крепости. Силы противников были несопоставимы. Крепость под ударами артиллерии и авиации сопротивлялась три дня, а когда закончились боеприпасы, ночью защитники вырвались на Тереспольское шоссе.

Казалось, все кончено. 17 сентября Красная армия перешла границу, а 22-го танковый корпус комбрига Кривошеина достиг Бреста, чтобы принять город и крепость, отходящие к СССР. По Люблинской улице строевым шагом мимо двух командиров прошли немецкие и советские части. Нацистский флаг со свастикой сменили на советский.

Неожиданно выяснилось, что в форт Сикорского вернулись польские солдаты капитана Радзишевского. Фугасные снаряды фашистов им не причиняли вреда, и решение казуса Гудериан передал Кривошеину. Используя тяжелую артиллерию, удалось добиться некоторого успеха, но первый штурм поляки отбили. Ночью способные ходить защитники покинули форт.

Очевидно, этот инцидент имел в виду Сталин, поздравляя Гитлера с победой и упомянув «совместно пролитую кровь». Арестованный НКВД в Ковно капитан Радзишевский вновь оказался в Брестской крепости, где содержались переданные немцами пленные польские офицеры, позднее расстрелянные в Катынском лесу.

Последний эшелон с депортированными из Бреста поляками ушел 21 июня 1941 года.

НАЧАЛО ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Приведу несколько цитат и высказываний, так или иначе касающихся трагедии 1941-го, названной героической обороной Брестской крепости.

Особенности сталинской «оборонной доктрины» можно понять по воспоминаниям А.А. Гваришвили, личного секретаря Берии. Донесения разведки о подготовке Германии к войне росли и становились все тревожнее. Рассмотрев их, Берия заключил: «Много вранья. Стараются запутать». Секретарь попытался возразить, но от взгляда Берии у него похолодела спина. «И ты веришь всему этому? Англия и Франция проводят операцию по дезинформации, подключен даже Черчилль».

Нарком позвонил начальнику политуправления РККА и потребовал усилить борьбу со слухами о нападении немцев на СССР. А 21 июня 1941 года Берия приказал дезинформаторов стереть в лагерную пыль, а действовать он мог только в рамках дозволенного ему Сталиным.

Пять предшественников начальника Главного разведуправления Голикова навечно упокоились в Коммунарке. А Голиков, поставляя Сталину правильную информацию, уцелел. Ему помог и Гитлер, проведя в мае массовую бомбежку британских городов, а затем вернув на восток половину самолетов. Тогда же в Москве приземлился посланник фюрера, доставив Сталину письмо с уверениями Гитлера в дружбе. Советское руководство и командование РККА дождалось «неожиданного» нападения Германии. Хотя для жителей приграничных областей, скупавших в магазинах все, что можно, оно не стало сюрпризом.

А вот цитаты из книги генерал-майора запаса пограничной службы ФСБ Владимира Городинского «Правда истории или мифология».

«Стратегические, оперативные, мобилизационные планы и планы прикрытия границы, разработанные накануне войны с Германией, выдержаны в наступательном духе и рассчитаны не на отражение вражеского нападения, а на начало войны по инициативе СССР».

«Накануне 22 июня 1941-го пограничники готовились не просто к наступательным действиям против Германии, которые должны были начаться по приказу Сталина, а к советизации стран Европы».

С апреля 1940-го численность советских войск в приграничных районах стабильно росла. В 4-ю армию генерала Коробкова входили четыре стрелковые, две танковые и механизированная дивизии, три пулеметно-артиллерийских батальона, три полка артиллерии. Имелись 600 танков, 1647 орудий и минометов, 241 самолет при общей численности красноармейцев и командиров более 71 тыс.

Почему же такая мощь практически не оказала сопротивления фашистам? 22 июня в 3.30 генерал получил приказ командующего округом с бессмысленной директивой наркома обороны, «Не поддаваться ни на какие провокационные действия и пленить прорвавшиеся войска».

Это стратегический просчет. Но были и собственные – внутривойсковые.

ОШЕЛОМИТЕЛЬНЫЙ УДАР

Предвоенная суббота определила трагедию начала войны по крайней мере под Брестом.

Гарнизон города нес обычную службу. Саперные части и приданные стрелковые подразделения строили оборонительные объекты. Многие части вывели в летние лагеря, из Брестской крепости – более половины гарнизона. В крепости оставались пограничники, тюремщики НКВД, врачи и лечащиеся в госпитале, семьи офицеров.

В воскресенье готовились показательные учения в присутствии высшего комсостава. Генерал Гудериан записал в дневнике: «Русские ничего не подозревают о наших намерениях. В крепости под звуки оркестра провели развод караулов. Береговые укрепления русскими войсками не заняты».

В 3.15 начался массированный обстрел военных городков Бреста и крепости, корректируемый с аэростатов. По захваченным мостам хлынули передовые части вермахта. Танковые соединения Гудериана охватывали Брестский район. Город был взят с ходу к 7 часам утра, а крепость блокирована к 9.00. Артиллерия в открытых парках превратилась в металлолом, горели склады и деревянные постройки, взрывались боеприпасы.

Управление гарнизоном, как и войсками армии, было утеряно. Гарнизон оказался расчленен на отдельные группы. Мосты через реку Мухавец были уничтожены, а выходы из крепости находились под пулеметным огнем. Вырвалась половина гарнизона.

Оставшиеся четыре тысячи стали защитниками крепости – символом стойкости, самоотверженности советского солдата. Здесь блицкриг дал первый сбой – штурм развалин вместо нескольких часов длился две недели. Героическую оборону твердыни писатель-фронтовик Сергей Смирнов, как мозаику, складывал из ее развалин, стараясь не упоминать про негатив.

ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА

Утром 23 июня полковой комиссар Фомин смог образовать как бы штаб обороны крепости, начавший готовить группы прорыва.

Немецкая пропаганда убеждала в нецелесообразности сопротивления, и во время прекращения огня 1900 человек сложили оружие – ряды защитников поредели почти вдвое. В первую очередь сдавались призванные с присоединенных территорий, служившие в польской армии, вкусившие прелестей социализма. Практически всех попавших в немецкие лагеря выкупали или просто забирали родственники. Догонять Красную армию они не собирались – но та через три года догнала их повторной мобилизацией.

Отношение к «западенцам» было соответствующим. Даже не переодев в военную форму, а иногда и без оружия их бросали в бой, освобождая НКВД от излишней работы. Поэтому в списках защитников Брестской крепости «западенцев» практически нет. СССР им не только не стал родиной, но к этому и не стремился.

В том, что комиссар Фомин переоделся в гимнастерку красноармейца, ничего удивительного не было. Как и в выстрелах в спину. К примеру, литовский корпус, в 1940-м вынужденный принять советскую присягу, с началом войны перебил советских командиров и комиссаров и перешел на сторону немцев.

К выжившим защитникам «бессмертного гарнизона» Брестской крепости советская власть отнеслась совсем не как к героям. О них на долгое время просто забыли. А некоторые из выживших даже прошли через советские лагеря после освобождения из лагерей гитлеровских.

Усилиями Сергея Смирнова о подвиге защитников крепости вспомнили к 20-летию Победы. Брестской крепости присвоили почетное звание «Крепость-герой». Две сотни выживших, погибших и умерших защитников крепости наградили орденами и медалями. «Говоря слово «Брест», мы держим в памяти слово «Берлин», – написал Константин Симонов.

Вскоре партия и правительство возвели в крепости помпезный мемориальный комплекс, который нес огромную идеологическую нагрузку.

Но у выцарапанной штыком надписи «Умираем, но из крепости не уйдем» этой нагрузки нет. История героической обороны имеет очень мало отношения к партийным лозунгам и гениальным сталинским директивам.

ОБОРОНА ВМЕСТО НАСТУПЛЕНИЯ

Теперь давайте вспомним о Белостокском выступе, который Сталин оспорил у Гитлера.

Полагаю, Белостокский выступ должен был стать плацдармом для очередного сталинского похода в Европу – напрямую через Германию. Прыжок же планировался ближе к осени 1941 года. Иначе РККА не оказалась бы в июне в таком разобранном состоянии, позволив уничтожить почти все свои кадры и технику на западной границе за месяц.

Гитлер справедливо боялся осенней распутицы, но все-таки угодил в нее – танки под Можайском просто встали. Советским же войскам в Европе подобного можно было не опасаться. На западной границе СССР на 100 кв. км площади имелось пять-шесть километров дорог с твердым покрытием. В Польше – 23 км, в Германии – 43,5, в Чехословакии – 46,5.

В Красной армии было 2 тыс. наступательных плавающих танков, гигантское количество воздушного десанта, который успешно применить так и не смогли. Кавалерия к тому времени оставалась только в Румынии – а наши маршалы-конники собирались ею добивать фашистов после танковых наступлений, как в фильме «Если завтра война».

А Брестская крепость, по замыслу стратегов сталинского наступления, должна была стать пересыльным пунктом для пленных либо крупным прифронтовым госпиталем.

Надеюсь, сомневающихся в сталинской прозорливости и стратегическом гении приведенная аргументация убедила. Ну а ортодоксов переубеждать бесполезно. H