«Старший комиссар» морской пехоты

Кавалер ордена «За военные заслуги» полковник Михаил Могилко.  Фото автора

Так было в первую чеченскую кампанию, когда в Грозный отправился полковник Владимир Гриднев. Так случилось и во вторую, когда в боевых порядках морпехов находился уже его преемник – полковник Михаил Могилко.

Трудно ли офицеру далось это решение? Скорее всего Михаил Михайлович не особо думал над этим. Всю жизнь, начиная с Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища, его готовили к работе в боевой обстановке.

Но в 1995 году, в первую кампанию, будучи заместителем командира бригады морской пехоты СФ по воспитательной работе, дислоцированной в Архангельской области, он не попал в Чечню. На войну уходили сослуживцы, друзья-офицеры, а его не отпускали. Накатывала обида, было стыдно перед женами тех, кто улетал в Грозный на усиление 876-го ОДШБ, а позже – в чеченские предгорья вместе со сводным батальоном морской пехоты подполковника Сергея Пушкина.

Тогда Могилко не смог переломить ситуацию. Ему строго-настрого наказали: «Твое место в бригаде, здесь разруливай ситуацию». Но пообещали: в следующий раз точно направим тебя в первых рядах.

Однако в следующий раз полковник отправил себя на войну уже сам. Воспользовавшись, так сказать, служебным положением. С полным на то моральным основанием и правом.

В СПЕЦКОМАНДИРОВКУ НА КАВКАЗ

В августе 1999 года в Дагестане начались крупномасштабные боевые действия против чеченских сепаратистов и поспешивших на их зов наемников всех мастей. Североморцы поняли: как и в 1995-м, без участия морской пехоты Северного флота не обойдется. И хотя на тот момент приказов либо директив о целенаправленной подготовке к спецкомандировке еще не было, командование флота и управление береговых войск СФ подспудно уже догадывались, что отправка морских пехотинцев на Северный Кавказ – вопрос времени, причем скорого.

Боевое распоряжение начальника Генерального штаба ВС РФ об убытии 876-го ОДШБ морской пехоты СФ в Дагестан для выполнения специальных задач пришло в гарнизон Спутник 9 сентября 1999 года.

Полковник Могилко понимал – времени на подготовку отведено в обрез, а сделать предстояло многое. Учитывая сжатые сроки, Михаил Михайлович и подчиненные ему офицеры-воспитатели сосредоточились на изучении моральных, психических и военно-профессиональных качеств североморцев.

В каждой анкете и справке, в результатах тестов они искали ответы на самые, пожалуй, главные вопросы. Не подведет ли парень в бою, не сломается ли от свалившихся на его плечи трудностей, от тягот и лишений, сопутствующих любой боевой операции? Не струсит ли под шквальным вражеским огнем, не потеряет ли самообладание при виде крови или гибели сослуживцев?

Могилко до рези в глазах вчитывался в бумаги, за которыми стояли конкретные люди, их судьбы. Бумаги, бумаги, бумаги... Как будто они могли ответить на все вопросы, поставленные войной.

ДАГЕСТАН И ЧЕЧНЯ

20 сентября 1999 года последний эшелон 876-го ОДШБ морской пехоты Северного флота прибыл в дагестанский Каспийск.

С момента размещения «черных беретов» на территории местного Завода точной механики и на весь период боевого слаживания основными задачами морально-психологического обеспечения стали вроде бы прописные правила: поддержание высокого уровня психологической устойчивости военнослужащих и их готовности к боевым действиям.

Каждую свободную минуту полковник Могилко и офицеры-воспитатели разъясняли морпехам поставленные перед ними задачи, военно-политическую обстановку, сложившуюся на Северном Кавказе и конкретно в районе временной дислокации батальона. В подразделениях ОДШБ действовали агитаторы и редакторы боевых листков, выпускавшие памятки и листки-предупреждения по требованиям безопасности при обслуживании боевой техники и обращении с оружием. И никто из морпехов не сказал о том, что, мол, комиссары занимаются чем-то не тем. Все было важным и необходимым – как дополнительный патрон, никогда не лишний на войне.

4 октября 1999 года батальонная тактическая группа морской пехоты заняла позиции на наиболее важном направлении – Хасавюртовском.

Не раз слышал споры людей о месте офицеров-воспитателей в современных вооруженных силах. Уверен: в морской пехоте, десанте или у мотострелков оно, как говорится, самое козырное – «на передке».

Полковник Михаил Могилко с того самого 20 сентября 1999 года находился в зоне проведения контртеррористической операции «Восточная». И с первых дней активно вел работу по морально-психологическому обеспечению морпехов. Иначе говоря, готовил их к схваткам с жестоким противником. Благодаря ему в батальонной тактической группе не было ни одного бойца, отказавшегося от выполнения поставленной задачи.

В ходе боевых действий уже непосредственно в Чечне офицер неоднократно встречался со старейшинами сел, расположенных вблизи опорных пунктов подразделений ОДШБ. Следствием этих встреч стало доброжелательное отношение местных жителей к морпехам, отсутствие обстрелов и нападений с их стороны на североморцев.

Чего не скажешь о боевиках, которые питали злобу и ненависть к «черным беретам». Называли морских пехотинцев неверными, захватчиками, пугали ими мирных жителей.

Между тем медики батальона не раз оказывали помощь простым людям, возвращая некоторых чуть ли не с того света. Делились продуктами с местными. Интересно было наблюдать, как в селе Беной в Веденском ущелье чеченские женщины подходили к штабу тех, кого Хаттаб и Басаев окрестили «черной смертью», и говорили: «Сынки, мы не ели двое суток...» И ни разу морские пехотинцы не дали им от ворот поворот. Североморцы пришли дать мир этой многострадальной земле. Так их воспитали – и среди воспитателей был полковник Михаил Могилко.

Строки наградного листа чаще всего скупы. Не в полной мере они отражают мужество и отвагу офицера, чья обязанность – призывать морских пехотинцев, поднимать их и вести за собой. Но главное – указом президента России от 7 февраля 2000 года полковник Михаил Могилко был награжден орденом «За военные заслуги».

МУЖЕСТВО И ВЕЛИКОДУШИЕ

В Чечне батальонная тактическая группа морской пехоты выполняла боевые задачи на восточном фланге войск объединенной группировки федеральных сил.

Офицеры-воспитатели под руководством Могилко вели индивидуально-воспитательную работу во взводных опорных пунктах, пропагандировали в окопах опыт отличившихся в боях. Основная задача – помочь морпехам достичь морального превосходства над врагом, воспитать в парнях уверенность в собственных силах. И в том, что территории, очищенные от боевиков, навсегда останутся в составе России.

Однако сам Михаил Михайлович прекрасно понимал, что вся эта «наука побеждать» проходит на ура, когда боевые задачи выполняются без сучка и без задоринки. А лютый враг, как в бравурной песне, «бежит, бежит, бежит!».

Но на войне особо не походишь парадным маршем при развернутых знаменах и под гром фанфар. Там, куда бросили североморцев, все было гораздо сложнее и страшнее. А главное – были раненые и погибшие сослуживцы, товарищи, друзья.

Что он, офицер-воспитатель, мог сказать им, 20-летним парням, хотя бы в то трагическое утро 31 декабря 1999 года, когда в бою близ Харачоя батальон понес самые крупные за войну потери – 12 человек?

Каким нужно было обладать внутренним стержнем, чтобы сохранить хладнокровие и выдержку? Более того, постараться найти нужные, простые слова, которые помогли бы бойцам преодолеть нахлынувший страх, вырвали бы их сердца из оцепенения?

В итоге командование и офицеры-воспитатели сохранили высокий морально-психологический настрой у морских пехотинцев и не допустили психических травм. Напротив, потеря боевых товарищей вызвала у «черных беретов» стремление как можно быстрее отомстить бандитам.

Разведчики морской пехоты в боевом рейде.  Фото Павла Герасимова

Кроме того, морпехи были образцом милосердия и благородства. 12 февраля командир парашютно-десантной роты старший лейтенант Сергей Лобанов и его заместитель по воспитательной работе капитан Олег Левченко, не мешкая, откликнулись на просьбу старейшин селения спасти женщину, получившую ранение в живот по неосторожности. Пострадавшую доставили на КП+ батальона, где наши врачи оказали ей необходимую помощь. Затем военным транспортом раненую эвакуировали в Гудермес.

Во все времена русского солдата отличали высокий моральный дух и великодушие: слабого и ребенка не обидит, упавшего на землю не добьет, чужого не возьмет, женщину не подвергнет насилию. В Чечне «черные береты» показали себя достойными наследниками своих предков.

И еще: у них перед глазами был великолепный пример мужества и героизма, благородства и порядочности. Всего того, что присуще полковнику Михаилу Могилко.

ПО МИННОЙ КОЛЕЕ

В начале февраля 2000 года группировка морской пехоты заняла Веденское ущелье. И беженцы стали возвращаться в освобожденное Ведено. Со стороны Первомайского и Беноя они ехали на легковых автомобилях, тракторах, шли пешком, неся на руках малых детей и немудреный домашний скарб.

Бесноватый Шамиль Басаев, пытаясь не допустить возвращения жителей в его родное село, грозил, что станет расстреливать непокорных. Поэтому морпехи, фильтруя людей, формировали их в колонны. И в сопровождении взвода «черных беретов» – БТР впереди и БТР сзади – отправляли в населенный пункт.

В течение четырех суток с раннего утра и до позднего вечера шли беженцы. Однако в 18.00 бойцы внутренних войск перекрывали дорогу. Чеченцы, не успевшие пройти фильтрацию днем, были вынуждены ночевать в окрестных селах у родственников и знакомых.

И вот незадолго до шести вечера в штаб североморцев позвонили вэвэшники: мол, к вашему генералу, который был в большом авторитете у горцев, слезно просятся местные жители. Пропустить?

Александр Иванович сразу дал добро. Через некоторое время к нему привели трех чеченцев, сказавших, что они с семьями не успели проехать в Ведено до начала комендантского часа. А до их жилья остались считаные километры: оно чуть ниже основного села.

Отраковский и Могилко вышли к машинам. Увидели: в них пожилые люди, малые дети, одна из женщин беременная. Не в расположении же ОДШБ ночевать им? И генерал решил, несмотря на позднее время, провести людей к их домам.

– Давай, Миша, – кивнул Александр Иванович заместителю.

Могилко вскарабкался на головной БТР, и колонна, приглушив свет фар, двинулась в путь. Прошли Ведено. Рядом на заснеженной сопке – полковник знал это – пост десантников. Оттуда и грохнул предупредительный выстрел. Колонна остановилась, офицер запустил в небо зеленую ракету: «свои». С сопки донеслось:

– Кто такие?

Могилко ответил: мы – морские пехотинцы, сопровождаем возвращающихся беженцев. Осталось пройти вниз по дороге километра полтора-два.

Рослый десантник спустился к колонне:

– А как вы собираетесь идти? Дорога заминирована. «Противопехотки» стоят.

– Заминирована?

Михаил задумчиво посмотрел на дорогу: днем – черное грязевое месиво, но к ночи – уже припорошенная снегом и поэтому чистая, нетронутая и какая-то умиротворяющая.

Десантник с интересом ожидал дальнейших действий морпехов. Могилко покосился на чеченцев, которые с мольбой в глазах смотрели на него, и решил:

– Едем вперед… Ты, – обратился к старшему БТР, – спрячься в командирском люке, а я лягу на броне за водителем. Если и наедем колесом на мину, то «противопехотка» для бэтээра – комариный укус, да и осколками не должно зацепить при разлете… Вы, – кивнул чеченцам, – чтобы ехали за мной колея в колею, след в след.

Те закивали головами, а затем бросились к машинам.

Потихоньку тронулись. К ночи уже вовсю морозило, но от нервного напряжения по телу офицера заструился липкий пот. БТР аккуратно, метр за метром, но с таким противным хрустом продавливал корку заиндевевшей дороги...

Ну, вот и все: легковушки остановились, каждая у своего дома. Чеченцы высыпали из машин, стали благодарно махать руками морпехам.

А БТР развернулись и неспешно – по своим же следам – отправились в обратный путь.

РЕЙД МЕЖДУ УЩЕЛЬЯМИ

В конце февраля 2000 года ОДШБ морской пехоты предстояло передислоцироваться из Веденского ущелья в соседнее – Агиштинское.

Накануне выхода батальона генерал-майор Отраковский, полковник Могилко и глава администрации Беноя – небольшого села, где стоял штаб морпехов, – проехали все населенные пункты по маршруту следования колонны. Поговорили со старейшинами и главами администраций.

Скрывать что-то от посторонних глаз, пристально следивших за каждым передвижением «черных беретов», было бесполезно. Война не раз доказывала, что и у гор есть глаза и уши. Поэтому разговор с чеченцами был короткий:

- Утром через ваш населенный пункт пройдет колонна. Просим об одном: чтобы не было ни единого выстрела – все наши бойцы должны остаться живыми. Но если только раздастся хоть один выстрел из какого-нибудь дома или со стороны улицы, артиллерия «раскатает» весь населенный пункт. Будем стрелять туда, откуда вели огонь по нам. Понятно?

В Беной уазик генерала, в сопровождении БТРа с черноморскими разведчиками, возвратился поздно. На поселковой дороге уже вытянулись в нитку бэтээры парашютно-десантной роты: пришла информация, что отряд Хаттаба намеревается атаковать Ведено, где дислоцировались пермские омоновцы. Их командование уже заручилось поддержкой морпехов в случае нападения боевиков. Однако ночь прошла относительно спокойно.

И все же ранним утром, когда до начала движения колонны остались считаные часы, Отраковский подозвал к себе Могилко:

– Миша, что-то мне неспокойно. Хаттаб где-то поблизости, здесь в горах. Но где конкретно? Давай сделаем так: бери уазик, радиостанцию, посади трех разведчиков с пулеметами Калашникова, возьмите, сколько сможете, коробок с пулеметными лентами, гранат. И тем же маршрутом, что мы ездили вчера, пройди перед колонной. Вплоть до Агиштов. Еще раз предупреди всех. Помнишь, где дома глав администраций и старейшин?

– Да, – ответил Могилко.

– Ну, тогда – с Богом!

По классическим канонам военного искусства впереди любой колонны первыми выдвигаются разведчики и саперы. Однако в то февральское утро первым из расположения 876-го ОДШБ в Беное выехал бронированный уазик с группой полковника Могилко на борту.

В селениях полковник поднимал на ноги глав администраций, старейшин и задавал им всего один вопрос: «Уговор – в силе?» Заспанные чеченцы, вскочившие ни свет ни заря, боязливо косились на морпехов с пулеметами на изготовку и заискивающе кивали Могилко: мол, конечно же, уважаемый, слово горца!

Наконец добрались до Агиштов. Выдохнули. Полковник сказал водителю: «Стоп!» – и взял рацию:

– «Волшебник» (позывной Отраковского в эфире)! «Волшебник»! Я – «Старший комиссар»! Прибыл на место без замечаний!

– Принял, «Старший комиссар»! – сквозь помехи в радиоэфире к полковнику прорвался оживленный с хрипотцой голос генерала. – Идем!

В Беное морпеховская колонна начала движение. А уазик, развернувшись, тронулся в обратный путь. То-то удивились саперы, утюжившие тралами дорогу на случай ее минирования, когда перед ними возникла генеральская машина.

Тогда полковник Могилко еще не знал, что генерал-майор Отраковский дал команду за этот рейд представить его к ордену Мужества.

Наградной лист отправили в Москву. А в ночь с 5 на 6 марта 2000 года на командном пункте 876-го ОДШБ перестало биться сердце 53-летнего Александра Ивановича Отраковского – отважного морского пехотинца, боевого генерала, Героя России. Он умер во сне.

Орден Мужества полковник Могилко так и не получил. В Главном штабе ВМФ кто-то сказал: мол, не по чину офицеру-воспитателю столь высокая боевая награда.

«ЧЕРНЫЕ БЕРЕТЫ» ИЗ ГОРОДА ЧЕХОВА

С тех пор прошло 22 года. Сегодня Михаил Михайлович Могилко с семьей живет в подмосковном Чехове. Однако размеренная жизнь военного пенсионера оказалась не для него. В одном из городских микрорайонов вместе с единомышленниками – ветеранами морской пехоты и ВМФ полковник запаса Могилко создал региональную общественную организацию морских пехотинцев «Черные береты», вошедшую во всероссийский «Тайфун».

– Пока нас не очень много – 26 человек, – рассказывает Михаил Михайлович. – Однако все, как говорится, активные штыки!

Пару лет назад по инициативе Могилко в День ВМФ в микрорайоне установили памятный камень с корабельным якорем. Для жителей города он стал символом мужества, отваги и самопожертвования всех поколений российских моряков.

Каждый праздник, будь то День Победы либо профессиональные дни ВМФ, морской пехоты, ВДВ, у памятного камня проходит торжественное построение чеховских «черных беретов». Ветераны, подтянутые, в парадной форме, многие при кортиках, с боевыми орденами и медалями, замирают смирно, когда под звуки государственного гимна российский флаг или знамя Победы взмывает по флагштоку вверх. Для них это очередная встреча с военным прошлым. А для детей и подростков – важный урок патриотизма, воспитание любви к Родине. Встать в один строй с ними почитают за честь и кадровые военные из местной войсковой части, и чеховские юнармейцы.

В марте организация «Черные береты» участвовала в городской акции в поддержку российских солдат, выполняющих задачи специальной военной операции по защите Донбасса, денацификации и демилитаризации Украины. Горожане с флагами России, ДНР и ЛНР, с андреевскими флагами с символикой морской пехоты, выстроились в форме буквы Z на площади у обелиска в честь 25-летия Победы в Великой Отечественной войне.

Михаил Михайлович рассказал, что в акции в поддержку бойцов, сражающихся в Донбассе, участвовало много ветеранов боевых действий, имеющих колоссальный боевой опыт, который был бы крайне полезен сегодняшнему поколению защитников Отечества.

– Если бы мне представилась такая возможность, я мог бы преподавать основы военно-политической работы в боевой обстановке, – поделился Могилко. – Так хочется поучаствовать в подготовке молодых офицеров нашего профиля…

1 мая Михаилу Михайловичу исполнилось 65 лет. Но для настоящего морского пехотинца такое понятие, как возраст, не существует.