Валерий Бадов ЗНАМЕНИТАЯ управленческая "модель" Черномырдина "Хотели как лучше..." - лишь частный случай "Закона Мэрфи". Его сформулировал известный сатирик - исследователь иерархических систем Лоуренс Дж. Питер. "Закон Мэрфи" гласит: если что-то может пойти наперекосяк, оно непременно пойдет наперекосяк!
Не такова ли предопределенность течения и исхода экономической реформы в России в 1992-1999 гг.? На избыточном ресурсном наследии "сверхдержавы" спроворили экономический уклад, лишенный напрочь способности к саморазвитию. Экономист Солтан Дзарасов определяет его как "анархо-либерализм".
Прошлый труд - основа жизни любого общества - "реформаторами" расхищен, обесценен или утрачен. Именно в этом, а не в передаче основных фондов из собственности государства в руки нового предпринимательского класса - "венец" либеральной революции 1992-1999 гг.
После августовского финансового краха утрачены хрупкие предпосылки оживления товарного производства. Слой малых собственников - "подрост" новой экономики - превращен в пауперов. Произошло неприемлемое сжатие платежеспособного спроса. Особенно это подкосило экономику Москвы, где в структуре валового дохода услуги достигли двух третей. Это, казалось бы, под стать столицам развитых стран. Но в странах "посткапитализма" такую структуру занятости в метрополиях подпирает мощнейшая процветающая конкурентоспособная промышленность. В России же промышленность, особенно высокотехнологичная, угасает. Прибыли рантье и посредников выжимаются сегодня уже не из прибавочного, а из необходимого продукта труда производителя. В этом-то подоплека неискоренимости невыплат зарплат и пенсий.
"Либералы" и "младореформаторы" получили после августовского краха легкую трепку. А левоцентристское правительство Примакова-Маслюкова - ограниченный мандат вывести народное хозяйство из штопора. "Мавр сделал свое дело". И реставрация "анархо-либерализма" не заставила себя ждать.
Засуха, безденежье, безвременье - состояние России осенью 1999 г. Это похоже на голодный обморок. Социальные инстинкты масс ослабли. Протестный потенциал будто улетучивается. "Либералов" это подбадривает вести дело к "закреплению" уродливой и неживой экономической модели, сложившейся по итогам десятилетнего насилия над производительными силами.
"Когда рушится фундамент пирамиды, ее верхушка может сохраняться на месте; для этого нужны только деньги". Так проявился у нас еще один Принцип Питера. Правящая группировка, похоже, всерьез в него уверовала. Происходит необычайное нагнетание активности и политических комбинаций на правом политическом фланге - от кириенковской "Новой силы" до гайдаровской компании "туземных" монетаристов.
Весь пыл и реваншистский запал "правых" направлен не против КПРФ, а супротив объединения "Отечество - Вся Россия" и его лидеров. Почему? Очевидно, это упреждающая атака с целью предотвратить утверждение на авансцене широкой постмонетаристской коалиции политических сил.
Если называть вещи своими именами, то это коалиция избирателей - квалифицированных работников наемного труда, ответственных предпринимателей из производительного сектора экономики и "служивых" - против спекулятивного и компрадорского капитала.
Ставки высоки. В залоге - судьба промышленности России, утрата самодостаточности которой равнозначна рассыпанию страны как цивилизационной тысячелетней евразийской общности.
По счетам перманентного банкротства 1992-1998 гг. выпало отвечать вовсе не тем, кто этим банкротством заправлял, а правительству Примакова-Маслюкова. Между тем мандат его был ограничен. Ресурсы - денег, продовольствия, масс-медиа - в руках противников.
Убедившись, что на памятном съезде РСПП сомкнулись "реставраторы" из правительства и промышленное сообщество России, организаторы широкомасштабной PR-кампании против курса кабинета сменили регистр. Заявлены были новые, упрощенные информационные технологии. От "интеллектуальной" демагогии перешли к прямому подавлению сознания. После отставки Примакова под их прессинг неминуемо попало "Отечество". Его настырно принуждали к коалиции с "правыми", которая лишила бы Юрия Лужкова всякой перспективы на выборах.
Технотронные информационные воздействия трудно отразимы. Уроком может послужить то, как была оркестрирована кампания PR против примаковского кабинета. Замысел состоял в противопоставлении знаковых фигур: премьера как интеллектуала-"шестидесятника" и его первого заместителя как госплановского деятеля старого закала. Первый воплощал страдательную роль умиротворителя страстей после краха 17 августа. Второй - символ "реванша красных директоров" и "химеры советского планирования". Просвещенный консерватор и организатор "отката" назад.
Похоже, по той же пиаровской "колодке" противопоставляют теперь Юрия Лужкова и Валерия Шанцева. "Кто там левой?.." - почти по Маяковскому. Эту мнимую антитезу исподволь внедряют в массовое сознание.
Тактика многообещающая и "проходная". И главным образом потому, что общественное мнение находится в состоянии болезненного постмонетаристского синдрома. Олицетворением его является чисто российский, мозги набекрень, массовый социальный феномен либерально настроенного... паупера. Он пребывает в убеждении, что его и сегодня терзают демоны скверного советского прошлого. Это своеобразное иррациональное, но стойкое состояние, основанное на подсознательно внушенных базовых идеях. Оно схоже с самосознанием новообращенных в сектах, где процветает начетничество и насилие над психикой (ТВ как "электронный пресвитер" и источник откровений, принимаемых на веру).
Вот краткий катехизис внушенных идей постмонетаристского синдрома:
- после жертв на алтарь "уже недалекого общества потребления" в России главная угроза не в окончательном погружении в нищету, а в скверне "отката" в прошлое. В чем "скверна"? А в том, что, вместо того чтобы добиваться, как в "цивилизованном мире", товарного изобилия для всех, прежняя власть настырно и зря тратила деньги на ракеты и "стройки века";
- вектор "куда идти обществу" - простой тяни-толкай: вперед-назад, а объемной вариантности якобы не существует в самой природе общества;
- во власти должны быть люди только богатые, потому что у них теперь все есть и им довольно; а бедные, если дорвутся, начнут воровать пуще;
- весь мир живет богато, потому что никто не смеет перечить свободе частного капитала - воротилам, вокруг которых скоро заведутся тысячи и миллионы пусть не таких же, но зажиточных;
- чем больше у нас ядерного оружия, тем дольше мы будем на плохом счету у богатых стран - и они не захотят с нами делиться инвестициями, хотя в этом и есть их благая цель;
- нельзя печатать деньги: чем меньше дензнаков в обороте, тем дешевле товары - и к ним хоть можно подступиться;
- "госплановцы" опять введут карточки и талоны.
Конечно, весь этот "джентльменский набор" анархо-либеральных идеологем - "лапшевник". Но иезуитское свойство информационных моделей, внедренных через подсознание, - внушить избирателю иллюзию, что эти "прозрения" порождены собственным, освобожденным от тоталитарного гнета "свободомыслием".
Это умонастроение - "верую, потому что абсурдно!" - увы, массовое. Сверхзадача PR левоцентристской ориентации - создать вменяемую созидательную мотивацию личности соотечественника: личные интересы - доходы - занятость - производительный труд - восстановление хозяйства - прирост товарной массы - справедливое распределение национального дохода от имущих к неимущим как действительный стимул к развитию экономики - восстановление созидательной общности соответственников - достаток и достоинство для людей труда.
На мой взгляд, чашу весов склонят в свою пользу те партии и движения, которые выиграют борьбу за избирателя в мегаполисах, где правые партии по инерции имеют много сторонников. Для победы же надо развенчать в массовом сознании политические и чисто пиаровские мифы (ниже выделенные курсивом).
Вхождение России в русло мировой тенденции смены лидерства - благо: молодые вожди прогрессивны и превосходят старых хозяйственников уже в силу новизны мышления.
"Юномании" между тем есть опровержение. Сирил Норткот Паркинсон писал в конце 60-х: "Считается, что мы живем в эпоху, когда предпочтение отдается молодым. Но ее можно назвать и эпохой Макмиллана и Неру, Аденауэра и председателя Мао, Чан Кайши и Шарля де Голля. Все эти властители мира, все эти ядерные громовержцы родились между 1876 и 1894 годами".
Это куда как верно, добавим, и для наших 90-х гг. Не молодость и необремененность государственной мудростью позволили лидерам процветающих наций взойти к высотам, а сильные государственнические идеи, политическая воля и взвешенность. Напротив, невежественные молодые "радикалы", развязавшие "культурную революцию", едва не сгубили великий Китай. Только теперь обольщенный "электронным пресвитером" волонтер лучезарного августа-91 смекает: а не были ли и впрямь 1989-1999 гг. нашей "культурной революцией", "выпадением" страны из колеи исторического бытия?
Что же до последней идеи-соломинки либеральной "юномании", то попытка протащить в законодательство "верхний" возрастной избирательный ценз практического смысла не имеет, но выдает, куда клонят "правые" - противопоставить поколения, создать ложную коллизию в обществе вместо реальной - социальной.
Духовный источник экономической политики тандема Примаков-Лужкoв - советский корпоративный Госплан, это чудище, развенчанное еще в конце 80-х годов на "концертах либеральных экономистов".
На самом-то деле источник прагматизма старого "промышленного лобби" - блестящая отечественная школа и традиция. Ее олицетворяют имена русских политэкономов Леонтьева, Вознесенского, Кантаровича, Чаянова... На базе этой традиции экономической мысли создана реалистическая, не чета "туземному" монетаризму, программа восстановления порушенной экономики (Сергей Глазьев).
Поколение Кириенко-Немцова обладает "свободой" от советского отсталого менталитета. Они - блестящие предприниматели и публичные политики вместе. Рыночные премудрости у этих "новых менеджеров" от зубов отскакивают - не в пример...
Эта хлестаковщина не тотчас распознается избирателями молодого поколения. Действительно, имидж человека, чуждого публичной политике и внешним эффектам, типичен для старшего поколения управленцев, рекрутированных сегодня в политическую междуусобицу.
"Мелкое дает знание, глубокое дает беспокойство", - предостерегали мудрецы Поднебесной. Не так ли соотносится "многомудрие" Явлинского - новой лидирующей креатуры "монетаристского реванша" - и основательность, системная взвешенность Примакова? Чем дальше, тем настырней, судя по "увертюре" на съездах правых, попытки "развенчания" курса на регулируемый рынок и протекционизм государства будут апеллировать к "рафинированному" либерализму Явлинского.
Опыт становления советской экономики (программно-целевой метод) неприменим в новых рыночных условиях. Зато "монетаристский" подход в духе гайдаровских интеллектуальных штудий позволяет заранее наметить правильное направление политики по парадигме преуспевшего Запада ("иного не дано!").
Навязчивый мотив, что российская элита вновь пятится "от Сперанского к Аракчееву", имеет обольстительную сладость. Как же, еще один упущенный шанс въехать в Европу и зажить по-людски. Кого-то из "шестидесятников" и их отпрысков, может, и проймет. Но как раз насчет оплакиваемого "интеллектуализма власти" философ Ван Би вывел парадокс: "Нет большего вреда, чем тот, который причиняется мудростью правителя. Если он полагается на ум, люди вступают с ним в споры. Если он полагается на силу, люди вступают с ним в борьбу".
Разработанная Джоном Мейнардом Кейнсом модель вывода экономики из ступора рычагами централизованного финансирования перестала работать с тех пор, как общество отказалось от золотого стандарта, а денежные вливания в социальные программы неминуемо порождают скверну инфляции.
Складно? Сразу полдюжины проворных "фабрик мысли" в Белокаменной на разные лады вдалбливают избирателям представление об устарелости и никчемности кейнсианской модели. За ее противниками материальный перевес в российских СМИ, но их идеологемы слабы, исчерпаны и просто недостоверны. Например, божатся в окончательном торжестве либерализма тэтчеровского толка в мировой экономике. Но пример Китая, Японии говорит ведь об обратном. Рефлексирующему либеральному пауперу это невдомек. Ведь монетаристы перестраивали массовое сознание иррациональными, но изощренными приемами.
Последние модификации технологий PR правых рассчитаны на дальнейшее провоцирование травматических синдромов в психике людей. Делается ставка на массированное использование принципа стереотипизации в пропаганде, сформулированного еще в 20-е годы Уолтером Липпманом. Суть его в том, что бесконечное повторение на все лады любого, сколь угодно сомнительного и даже нелепого, утверждения, идеи, посыла или подтекста в конце концов закрепляет его в массовом сознании как здравое и самоочевидное суждение.
Так, в СМИ исподволь, нашептываниями и обиняками навязываются идейные стереотипы и мотивации:
- господство и аппетиты олигархии обходятся стране и налогоплательщикам гораздо дешевле, чем любая другая форма государственного устройства (социализм, госкапитализм, социально-рыночная экономика);
- олигархия - органическая форма благополучного устройства российского общества, идущая от пращуров;
- олигархи, после осечки младореформаторов, только и способны воссоздать вокруг себя ушибленный августом-98 "средний класс";
- доктринерский монетаризм по Гайдару-Чубайсу - отработанная ступень. Новая установка: держитесь за полу кафтана олигархов - и, миновав распрю передела "нажитого", прошмыгнете в благословенное "общество потребления".
Эти тезисы-наживки только на первый взгляд выглядят пародийно. Будучи вброшены в котел избирательной кампании, они как еще обольщают умы, если не встречают убедительного опровержения в масс-медиа.
...Оглянитесь, и вы увидите: "Закон Мэрфи" осечки не дает.
