Анатолий Плейшнер НЕДАВНИЙ съезд Союза правых сил, преобразовавший рыхлое предвыборное объединение в формально единую партию, привлек заметно большее внимание, нежели того заслуживает по формальному думскому весу соответствующей фракции. И дело тут не только в том, что СПС декларирует себя как единственное правое политическое образование. Куда важнее то, что попытка объединения ультрадемократических - а потому откровенно индивидуалистичных - лидеров стала важнейшим знаком изменения всей российской политической атмосферы. Эпоха деятельности, которую Томас Гоббс в XVII веке назвал bellum omnium comnes (война каждого против всех), завершается.
Похоже, что Россия, наконец, решила иметь единый четкий политический стержень. Потому и выбрала лидера, именно стремлением к прямоте и твердости известного. Конечно, все эти термины можно трактовать сугубо фрейдистски. Но в стране, проходящей через многолетнюю полосу экономической и политической нестабильности и пораженной всеми сопутствующими болезнями (от сепаратизма до коррупции), другая политика не может быть сколько-нибудь продолжительной.
О том же стремлении к стабильности - и общей ориентации как ключевом средстве ее достижения - свидетельствует и еще одно объединение крупных политических течений, провозглашенное несколько ранее. Правда, кое-кто из журналистов утверждал, что "Единство" и "Отечество" все равно не найдут общего языка - ведь оба движения формировались под будущих президентов, причем разных.
Разумеется, это мнение ошибочно по крайней мере в отношении "Отечества". Движение изначально формировалось под четко сформулированный и массово одобренный комплекс идей. Только традиционным журналистским верхоглядством можно объяснить, что большее внимание уделялось не самим этим идеям, а лидеру, готовому их осуществить и уже многое для этого сделавшему.
Впрочем, логики в журналистских гипотезах все равно не найти. Ведь партии, сформированные под кандидатов в президенты, должны были бы прекратить борьбу, как только сами эти кандидаты найдут общий язык. А это произошло более года назад. "Отечество" задолго до президентских выборов решило поддержать Путина. Возможно, в "Единстве" кто-то и обиделся, что это решение не было принято с ходу? Но иного и нельзя ожидать от партии идеологической, сверяющей каждый свой шаг с твердо принятыми ценностями. Тем весомее хорошо обдуманные решения.
Зато "Единству" и впрямь очень не повредило бы разжиться у "Отечества" идеологией. Да и региональная структура "Отечества", формировавшаяся снизу, несравненно работоспособнее, нежели у изготовленного по команде центра "Единства". А ведь в нынешней обстановке вялотекущего полураспада страны единая партия, пронизывающая всю Россию, более чем необходима. Чтобы активно жило единое тело необходимо, чтобы его пронизывала единая нервная и кровеносная сеть.
Отчего раковые опухоли развиваются столь стремительно? Оказывается, у них прекрасный механизм кровоснабжения. Опухоль головокружительно быстро прорастает разветвленной сетью капилляров.
Казалось бы, раковая опухоль - абсолютное зло. Но ученые сумели выделить из опухолей стимулятор прорастания сосудов. И стали впрыскивать его людям, перенесшим тяжелый инфаркт миокарда. Взамен закупоренных сосудов в сердечных мышцах стали прорастать новые. Выздоровление и полное восстановление активности стало куда вероятнее.
Как видим, даже в биологии зло не бывает абсолютным. А уж в политике прагматизм должен вообще быть главной опорой для практического руководства. Какие бы жирные минусы ни были нарисованы на ярлыках, мудрый политик должен уметь перерисовать их в плюсы.
Итак, даже если бы идеология "Единства" во многом противоречила позиции "Отечества" - все равно необходимо было бы искать точки соприкосновения. В данном же случае никаких реальных противоречий на идейном уровне отродясь не бывало. И объединение - реальный шанс и для "Единства", и для всей страны.
"Отечество" не приложило к объединению свой легендарный интеллектуальный потенциал. Это движение известно, помимо прочего, изобилием людей и структур, обязанных формировать общественное мнение. В данном же случае на общество не воздействовал никто. Информационное поле по всем проблемам, связанным с сущностью и технологией объединения центристских политических сил, отдано на откуп всем желающим. Похоже, системной, программной воли в данном вопросе не проявилось. А без нее сколько ни говори "халва" или "интеллектуальный потенциал", все равно ни для рта слаще, ни для общества убедительнее не становится.
На информационно пустом месте затормозить объединение можно множеством способов. Например, изобрести противоречия. Дискуссия Исаева ("Отечество") и Резника ("Единство"), недавно выплеснувшаяся на страницы "Коммерсанта", ярко демонстрирует такое изобретательство. Предлагаемые Резником программные формулировки неприемлемы не только для его оппонента, но и для большинства его же собственных соратников по фракции. Выдвигать их можно только в полной уверенности, что никто из коллег в предложения не заглянет, а до их осуществления дело и подавно не дойдет.
Резник, конечно, не единственный и даже не главный генератор неприемлемых ходов. Скажем, предложенный Слиской односторонний роспуск "Отечества" с последующим приемом его членов в "Единство" чуть ли не в индивидуальном порядке по особым рекомендациям - тоже не лучший способ привлечь новых сторонников. Особенно, если учесть, что "Отечество" почти на год старше - следовательно, в случае досрочного роспуска Думы именно у него будет меньше юридических проблем на новых выборах. Правда, требуемый год с момента возникновения уже прожило и "Единство" - но все шаги, необходимые для полноценного юридического оформления, оно проделывало настолько позже "Отечества", что и придраться к нему несравненно легче.
Отчего же фракция - пожалуй, самая послушная за всю новейшую российскую историю - вдруг начала так отчаянно брыкаться?
Принято считать, что в "Единстве" ни одна муха не пролетит без санкции создателя движения - администрации президента. Это, вероятно, некоторое преувеличение. Но трудно сомневаться, что без приказа со Старой площади вряд ли удалось бы сплотить - пусть и декларативно - вокруг одной идеи столь разнообразных и в большинстве своем несгибаемо непримиримых деятелей.
Это, кстати, указывает, что злодейская репутация администрации несколько преувеличена. Уж если первый заместитель ее руководителя Сурков стал главным организатором насущно необходимого нестабильной стране объединения центристских сил - значит, и его непосредственный начальник способен интересоваться не только собою.
Но в президентском окружении - в том числе и в администрации - единства не было никогда. Это, в общем, нормально. В руководстве страны всегда хватало полярных идей - не говоря уж о методах их осуществления. Нежданная строптивость "Единства", похоже, санкционирована кем-то, имеющим на это право.
Сурков, несомненно, искренне стремится быть главным координатором процесса объединения двух конкурирующих партий. Потому и подчеркивал собственную роль в возникновении этого плана. Но в последнее время его собственные позиции в администрации ощутимо слабеют. Возможно, это лишь отголосок усиленно обсуждаемой сейчас неустойчивости положения самого Волошина, неизменно к нему благосклонного. Возможно, есть у Суркова и собственные проблемы. Как бы то ни было, идея, столь тесно связанная с личностью, неизбежно испытывает на себе все превратности положения этой личности.
Впрочем, одна личность - даже столь влиятельная, как заместитель руководителя администрации президента - погоды не делает. Препятствовать слиянию мощных политических течений, противостоять их равноправию может только достаточно устойчивая группировка.
Искусственно созданная, внеидеологическая, не имеющая собственных устойчивых политических позиций парламентская фракция - незаменимый инструмент лоббирования. Среди ее членов, попавших в парламент в спешке и поэтому чаще всего достаточно случайных, вполне достаточно авантюристов от бизнеса. Они уже ощутили вкус больших лоббистских денег. Через партию и фракцию они вышли на устойчивые связи не только внутри Думы и в Совете Федерации, но и с другими ветвями власти.
Теперь же лоббистская судьба многих деятелей "Единства" оказалась под вопросом. Правда, потесниться им придется вроде бы не слишком значительно - в идеологически отчетливом "Отечестве" лоббистов несравненно меньше. Зато сама эта идеологическая устойчивость резко сужает поле возможных маневров. Да и парламентский опыт большинства членов "Отечества" позволяет им легко выявлять - следовательно, и пресекать - невинные с виду, но очень коммерчески значимые поправки к законам. Значит, совсем уж закрытая политическая коммерция станет вообще невозможна.
Рост фракции позволит проводить более значимые решения. Но лоббистские доходы это вовсе не повысит. Скажем, во фракции, составляющей абсолютное большинство парламента и способной поэтому и в одиночку провести любое решение, достаточно договориться с руководством - такая фракция не может надежно контролировать парламент без жесткой внутренней дисциплины. Во фракциях же сравнительно мелких, но влиятельных лоббистам зачастую приходится обрабатывать каждого парламентария в отдельности - и за очень отдельные деньги.
Впрочем, в российской политике мало кто загадывает вперед не то что на годы, но и на считанные месяцы. А многие и вовсе готовы следовать завету, пришедшему в нашу жизнь из уголовного мира: "Умри ты сегодня, а я завтра".
Такая близорукость - неизбежное следствие политической неструктурированности, когда вокруг каждого сколько-нибудь заметного лидера - а уж тем более вокруг первого лица государства - постоянно толкутся самые разнообразные фигуры и структуры. Они, естественно, отстаивают собственные интересы. А интересы эти в отсутствие четких идеологических ориентиров совпадать никак не могут.
Поэтому лидер подвергается постоянным и разнородным толчкам с разных сторон. Так любая твердая частица, попавшая в газ или жидкость, испытывает непрерывные удары молекул. Следствие нам известно еще из школы. Броуновское движение, как доказали математики, абсолютно хаотично, лишено каких бы то ни было намеков на порядок.
Броуновская политика заставляет даже идеологически вменяемые силы защищаться всесторонне. Например, тому же "Отечеству" следовало бы выстроить вокруг предстоящего объединения собственную агитационную кампанию. Причем целью построения считать набор очков в общественном мнении не столько от результата, сколько от самого процесса. В этом случае любые форс-мажорные обстоятельства послужили бы к вящей славе "Отечества".
Кстати, подобное построение кампании вдобавок предохранило бы движение от слишком беззастенчивых кидал среди контрагентов. Ведь в этом случае их скоропостижный отказ от объединения скомпрометировал бы только их самих, а "Отечество" заметно усилил бы.
Но подобные полумеры избавляют лишь от следствий нынешнего российского политического беспредела, но не от его причин. Причина - идеологическая пустота в слоях, определяющих реальное продвижение.
Левый фланг российского политического спектра четко структурирован идеологически. Анпилов подчеркнуто дистанцируется от Зюганова, зюганова трудно спутать с Селезневым, а Селезнев и подавно не похож на Явлинского. Соответственно, любой левый может найти собственную экологическую нишу и не метаться из партии в партию.
Объединительный съезд СПС позволяет ожидать четкого структурирования справа. Уход из новой партии Юшенкова и весьма вероятный уход Ковалева позволит каждому стороннику безудержного рынка и безоговорочных свобод тоже найти себе отчетливые цели и устойчивые средства их достижения.
И только в центре все еще царит неразбериха. Большее из течений, пролегающих в этом русле, всячески противится идеологическому оформлению и даже отталкивается от единственного союзника, чья идеология не только давно сформулирована, но уже и прошла длительную общественную экспертизу.
Очевидно, без вмешательства высшей власти в данном случае обойтись вряд ли удастся. Ведь нынешние противники объединения разными способами используют авторитет президента для обоснования собственных, подрывающих этот авторитет деяний. Только когда с этими ссылками на высшую силу будет покончено, когда в центре сформируется движение, сочетающее административный ресурс "Единства" с идеологической четкостью и практическим опытом "Отечества" - федеральная исполнительная власть обретет наконец опору на массовую политическую партию с идеологией политической стабильности, экономического роста и соблюдением основных принципов социальной справедливости. При наличии такой опоры у власти не останется пространства для броуновских телодвижений.
