Екатерина Михайлова Недавно состоялась встреча Владимира Путина с председателем РСПП Аркадием Вольским, посвященная теме "Бизнес и власть". За пару месяцев РСПП надеется выработать алгоритм решения этой проблемы - сначала в своем кругу, на съезде РСПП в феврале, затем на встрече Бюро РСПП с президентом, назначенной на март. Инициатива обсуждения в данном случае исходит от представителей крупного бизнеса, до сих пор державших определенную дистанцию в отношении политики кабинета Путина.
Сложилось расхожее мнение о том, что бизнес и власть могут быть только антагонистами. Однако на самом деле это уже не так. Мы стоим на пороге качественно новых для нас взаимоотношений бизнеса и власти.
Во-первых, интересы власти и бизнеса сближаются. Внутренняя логика этого сближения заложена в осознании общей цели - развития и процветания страны. Разница заключается в понимании конечных форм реализации этой цели.
Если для государственной власти развитие и процветание страны есть и конечная цель, и показатель эффективности деятельности всех ветвей власти, то для бизнеса это условие собственного коммерческого успеха, основа для достижения множественных целей коммерческих фирм.
Простая, лежащая на поверхности мысль о том, что не может быть успешного и стабильного бизнеса в нищей, убогой, деморализованной и вымирающей стране, стала осознаваться российскими предпринимателями только после завершения процесса накопления первоначального капитала, по мере того как возникали новые задачи: сохранения, приумножения и дальнейшего развития бизнеса.
Российский бизнес все больше приближается к цивилизованным формам рыночной экономики. Процесс этот, закономерный и объективный, "пошел" не потому, что бизнес стал нравственнее, а потому, что он стал богаче. Если сколотить первоначальный капитал эффективнее при социально-политическом хаосе, то сохранять его лучше при социально-политической стабильности.
Государство работает на своей бюджетной площадке: увеличивает пенсии и заработную плату госслужащим, совершенствует социальную политику и т.д. Бизнес начинает постепенно переходить от разграбления природных ресурсов страны к развитию ее внутреннего рынка. Отсюда появляется новая стратегия бизнеса, основанная на социально адаптированной ценовой политике, на новых технологиях, на расширении производственных мощностей и т.д.
Действия власти и бизнеса по укреплению социальной стабильности в стране можно сравнить с работой двух производственных бригад, которые пробивают тоннель, двигаясь навстречу друг другу. Теперь главное - не разминуться.
Гарантом необратимости процесса сближения интересов бизнеса и власти является адекватное восприятие гражданами страны форм, методов и самой деятельности этих двух общественных институтов. Опыт прошедшего десятилетия пошел населению впрок. Трудящиеся, далекие от знания теоретических законов экономики, на собственном практическом опыте сумели осознать взаимозависимость политических и экономических процессов. Время бурных митингов и забастовок прошло.
В стране сложилась уникальная ситуация общественного равновесия. С одной стороны, налицо осознанная терпимость граждан по отношению к стабильным раздражителям последнего десятилетия - власти и бизнесу; с другой - сложилась общая заинтересованность бизнеса и власти в социально-политической стабильности в стране.
Вторая тенденция - завершение этапа "стихийного капитализма". Речь идет о законодательном оформлении правил игры, об осознании участниками процесса не только обязательности и необходимости, но и выгоды соблюдения этих правил.
Когда говорят об этапе "стихийного капитализма", то этот процесс рассматривают только с одной стороны - с позиции становления российского бизнеса. Вспоминают о "партийном" накоплении первоначального капитала, о "прихватизации", о бесконтрольном вывозе сырьевых ресурсов страны и т.д. Однако до сих пор этап "стихийного капитализма" не рассмотрен со стороны одного из главных участников этого процесса - со стороны государственной власти. Если барометром стихии рыночной экономики является жизненный уровень народа, то власть выступает в роли метеоцентра, составляющего прогноз погоды.
Государство насаждало "стихийный капитализм" не меньше, чем лихие предприниматели начала 90-х. Сначала - полным отсутствием законодательной базы и экономическими ориентирами в стиле "кто смел, тот и съел", когда законом стала правовая пустота, по принципу "что не запрещено, то разрешено". Потом - "черными дырами" и "белыми пятнами" законодательства. Затем - противоречиями между федеральными законами, нестыковкой и отсутствием координации в правовой деятельности различных ветвей и уровней власти. Наконец, принятием законов, удушающих на корню всяческий бизнес в России. Законодательную и налоговую базу определяли нормы изначально невыполнимые. "Стихийный капитализм" ко всему прочему еще и загонялся в "тень".
По сути, сами властные структуры эффективно поддерживали сохранение и дальнейшее развитие "дикого капитализма" в самой криминально-коррупционной его форме. Вся экономическая политика, законодательная и налоговая база, создаваемая в стране, вплоть до 1999 г. являлась питательной средой этого процесса.
"Стихийный капитализм" закончился со сменой президента страны. Но не следует это понимать только как слабость президента Ельцина и политическую волю президента Путина. Окончание этого процесса также носит объективный и закономерный характер.
В стране создалась ситуация, когда, если перефразировать классику марксизма-ленинизма, "и низы хотят, и верхи могут". С одной стороны, потребность в соблюдении правил и норм цивилизованного предпринимательства сформировалась в самом бизнес-сообществе. С другой стороны, власть осознала, что дальнейшая эскалация фискальной политики не может привести к экономическому росту, стимулировать инвестиции, формировать средний класс и т.д. Это было не благородным порывом, а прагматической потребностью, продиктованной сокращением зарубежных международных финансовых потоков, текущих в экономику России.
На этом новом этапе открываются перспективы перехода от диалога к конструктивному взаимодействию и сотрудничеству. Как говорится в одном классическом вестерне, когда бывшие непримиримые враги приходят на помощь друг другу: "Это может быть началом большой дружбы".
