Марина Полякова - Александр Викторович, принятие нового закона о государственной политике на Севере России особенно актуально именно сейчас. Однако этот закон имеет, как известно, достаточно долгую и весьма драматическую предысторию. Каковы ее основные перипетии?
- Такой закон был нужен всегда. Сложилась парадоксальная ситуация: северные территории вносят определяющий вклад в развитие экономики страны, в то время как по социально-экономическому положению и уровню жизни населения большинство из них значительно отстают от других регионов России.
Поэтому в той или иной форме эта проблема рассматривается на протяжении уже более десяти лет. В 1992 году Егор Гайдар, который тогда возглавлял правительство, утвердил Концепцию социально-экономического развития Севера. Но для Севера последствий она не имела. В 1995 году был подготовлен проект сводной программы развития этого региона, но его не приняли. В 1996 году вступил в действие Федеральный закон "Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера Российской Федерации", а в 2000 году вышло постановление правительства "О концепции государственной поддержки экономического и социального развития районов Севера". Мы принимали участие в подготовке этой концепции, однако особых надежд с ней в то время тоже не связывали - уже тогда было ясно, что традиционная система государственной поддержки северных районов себя не оправдывает, так как направлена не на развитие потенциала регионов, а, по существу, на свертывание производства и утрату того позитивного, что было накоплено в период освоения Севера.
Продуманной государственной политики на Севере не существует до сих пор. Необходим закон, который соединит российский рыночный опыт прошедшего десятилетия с новой государственной северной политикой - на ближнюю и среднюю перспективу.
Если сегодня на самом серьезном законодательном уровне не определить новые приоритеты государственной политики по отношению к северным территориям, с учетом перехода к рынку и специфики регионов, то завтра во многих из них не только может быть свернута экономическая деятельность, но и само присутствие людей там станет проблематичным. В конечном счете такое положение приведет к потере северных территорий для страны. И это не преувеличение. Нас уже пытаются выдавить со Шпицбергена. А на днях Китай потребовал в качестве условия вступления России в ВТО, чтобы мы предельно упростили правила въезда в нашу страну иностранцев и требования к регистрации иностранных компаний. Комментарии здесь, что называется, излишни.
- Поможет ли новый закон решить такую болезненную проблему, как северный завоз?
- Проблема действительно самая что ни на есть больная. Тем более что существующая практика северного завоза уже создала угрозу для экономической и геополитической безопасности России. Здесь очень важно не ошибиться в анализе причин столь плачевной ситуации. С нашей точки зрения таковыми являются отсутствие эффективных, адаптированных к рыночным условиям механизмов поставок в районы Крайнего Севера, регулярный срыв сроков предоставления кредитов на северный завоз и нецелевое использование кредитных ресурсов, отсутствие прозрачной системы административной и экономической ответственности исполнительных органов власти за результаты кампании северного завоза.
Особую негативную роль играет привязка финансирования северного завоза к срокам принятия государственного бюджета. В концепции проекта закона предлагается решать эту проблему комплексно: стимулировать через систему налогообложения деятельность вертикально интегрированных компаний по доставке энергоресурсов в северные регионы с ограниченными сроками навигации; для обеспечения оптимальной схемы северного завоза - разработать Единую транспортную систему Севера России, включающую Северный морской путь, Транссиб и речные артерии Сибири; разработать систему льготного кредитования организаций, осуществляющих доставку товаров потребления в районы КС и многое другое.
Уже в этом году следует добиться, чтобы средства на северный завоз были выведены из Фонда федеральной поддержки регионов и выделены в бюджете отдельной строкой. Это же относится и к компенсации тарифов на электроэнергию территориям Дальнего Востока и Архангельской области. Осуществление этих мер в комплексе, думаю, решит проблему северного завоза.
- Вы уверены в том, что новый закон будет работать?
- Без совместных усилий всех ветвей власти любой даже самый прекрасный закон останется не более чем декларацией. Так что опасения понятны. Не прибавляет оптимизма и тот факт, что федеральные целевые программы по Северу финансируются в последнее время минимально, а объем государственной поддержки северных регионов из федерального бюджета сокращается из года в год. Правительство даже намеревается снять с себя финансирование северного завоза. Исполнительная власть, продекларировав на словах необходимость особого подхода к регулированию социально-экономических проблем северных регионов, на деле все дальше отходит от этих принципов. Так что, как это ни банально, но вся надежда здесь на нашего президента, который уже откликнулся на просьбу парламентариев и создал рабочую группу Госсовета по проблемам развития северных территорий.
Что касается собственно проекта закона, то реализация его положений выведет ситуацию на Севере из тупика. В этом я уверен. Во-первых, по новому закону предлагается строить государственную политику в районах Крайнего Севера на основе, я цитирую, "максимально полного учета специфических условий северных территорий, а также особенностей вхождения их экономики и социальной сферы в рыночные отношения". Во-вторых, впервые на уровне федерального закона предполагается раз и навсегда решить проблему районирования Крайнего Севера. Ведь в настоящее время территория Севера весьма произвольно делится только на две зоны: районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности. При этом отнесение конкретной территории к той или иной зоне находится только в ведении правительства и никак не отражается на уровне федерального закона.
В новом законе мы предлагаем осуществлять районирование на основе принципа комфортности (дискомфортности) для проживания и соответствующего интегрального показателя, рассчитанного применительно к конкретной местности и учитывающего всю сумму природных, экономических и медицинских факторов, степень их негативного воздействия на людей. Перечень основных критериев и общую методику для расчета показателя дискомфортности также предлагается закрепить в законе.
- Получается, что новый закон, если он будет принят, может отодвинуть от кормушки льгот и компенсаций целые регионы?
- Да, может. Но исходя не из личных преференций исполнительной власти, а на базе научно обоснованного, законодательно закрепленного принципа.
- А в какой мере новый закон будет соответствовать интересам региональных элит?
- С моей точки зрения, новая концепция закона представлена с учетом баланса интересов как Центра, так и регионов. Да, с одной стороны, при решении проблем Севера России государственный подход провозглашен приоритетным, но, с другой стороны (и это записано в концепции проекта закона), главной целью российской северной политики является формирование внутренних сил развития районов КС, повышение роли и конкурентоспособности региональных базовых предприятий на национальном рынке и рынках стран Северной Европы.
Иными словами, предполагается, как в известной притче, что страждущие северные регионы получат не рыбку к своему скудному столу, а удочку, чтобы ее поймать. То есть благодаря новому закону будут созданы условия для глубинного, комплексного, подлинного развития северных российских территорий и их народностей.
