Юрий Вронский В конце пятидесятых, в "оттепель", "Литературная газета" опубликовала выступление польского писателя Мечислава Яструна о том, что в ХХ веке произошла страшная, "нестерпимая", по его словам, вещь: писатели, которым сам Бог велел быть на стороне побежденных, т.е. обездоленных, перешли на сторону победителя.
Как-то в связи с годовщиной ваучерной приватизации по ТВЦ выступила писательница Мария Арбатова. Она сообщила, что обманутые сограждане - вовсе не жертвы упомянутой приватизации, а "совки", которым только бы проехаться "на халяву". Я вдруг осознал, что либеральный жаргон мне не более приятен, чем блатной. Но в этой статье, я вижу, без жаргона не обойтись. Обратите внимание, говорила писательница, что среди всех городов мира Москва по количеству казино на первом месте, - это оттого, что ни один народ так не падок "на халяву", как русские. Доброе новое государство ("государство" в сознании большинства - это совокупность правящих чиновников) предоставило всем равные возможности в игре - у кого есть способности, выигрывай, у кого нет - проигрывай. "Совки" и "халявщики" послушно включились в игру - приобрели на свои ваучеры акции предприятий, которые приносят им теперь либо копейки, не окупающие расходов на поездки для их получения, либо вообще ничего. То есть проиграли. И поделом им. Зато какие-то ее знакомые, люди ответственные, не "халявщики" сложили свои ваучеры и открыли магазин. (А самые ответственные даже приобрели нефтяные или газовые месторождения! - Ю.В.) Сама М.Арбатова, по ее признанию, слишком ленива и магазина не открыла. А ее муж, эксперт-экономист, вообще не стал брать ваучера, поскольку ему было некогда - он постоянно мотался между Питером и Москвой.
Сдается мне, что муж-экономист не взял ваучера по другой причине - просто ему как человеку, знающему, в чем дело, незачем было участвовать в игре государственных "наперсточников" в качестве "лоха". Возможно, у него в этой игре была роль поинтереснее.
Возможно, ради демофобии одной отдельно взятой М.Арбатовой и не стоило бы чинить перо, но она выражает нечто общее для наших либералов. Последние откровенно презирают свой народ: это "быдло" (излюбленное либеральное словцо) и пальцем-де не пошевелит - ждет, когда ему поднесут на блюдечке. Отсюда готовность тратить время и деньги на покупку у государства ваучеров, а это ведь, по сути, то же, что покупка акций МММ.
То же, да не совсем. Количество обманутых МММ исчисляется тысячами, а количество обманутых государством - десятками миллионов. МММ использовало доверчивость самых легковерных, а государство - доверие народа. В остальном же все совпадает.
В доверии народа к государству, вопреки мнению либералов, нет ничего зазорного. Без него невозможна совместная деятельность государства и общества. И обычным людям нелегко поверить, что государство, предпринимая те или иные действия, заведомо не имеет в виду никакой общественной пользы, а только лишь чью-то частную корысть. Чтобы поверить в это, необходима некая мера отчаяния, лишь она позволяет осознать и принять как реальность подобный цинизм. Наше государство преуспело в разрушении народного доверия: если бы оно теперь, спохватившись, затеяло наконец что-то общественно полезное и призвало народ к сотрудничеству, у него ничего бы уже не вышло. По мнению ученых, у населения "в чулках" дремлет не менее 80 млрд. долл. Однако предложите такому "чулочнику" переместить свои доллары из чулка на сберкнижку - и он ответит, что лучше сожжет их на свечке.
Что касается либерального рассуждения, будто наш народ - иждивенец ("халявщик"), то оно лживо. На деле иждивенец и дармоед - как раз государство. Большая же часть жителей страны давно уже, насколько могла, отделилась от него, ничего от него не получает и не ждет, несмотря на то, что содержит его на свои кровные. Люди не ждут даже полицейской защиты, хотя это первое, ради чего любой народ содержит государство. Пример - промышленный Череповец. Возле города огромное поле, поделенное на участки по четыре сотки каждый. Множество череповчан, может быть, большинство, кормится с этих четырех соток, являя миру чудеса агротехнического искусства. Тех мизерных зарплат, которые они получают на своих металлургических или химических предприятиях, хватает в основном на соль и сахар для засола овощей и консервации ягод.
Налицо новейшая форма крепостного рабства - крохотный земельный участок, с которого кормится крепостной, и барщина в виде работы на современных предприятиях. Известны еще три разновидности крепостного рабства: колхозное и два вида старого - догодуновское с Юрьевым днем и послегодуновское без оного. И есть любопытная разница между старым крепостным рабством и нынешним, советско-демократическим, неизвестная большинству сограждан. Раньше количество земли, даваемое барином крепостному для прокормления, измерялось десятинами, а теперь - сотками. (Десятина равняется 1,09 га.)
Когда я объяснял соседу, известному писателю, апологету либеральной революции, про нынешнее крепостничество, он недоверчиво и неприязненно возразил мне: "Почему же они не уходят?" Пришлось продолжить объяснение: "Куда уходить-то? Где им приготовлены жилище взамен нажитого великим трудом и эти жалкие сотки для прокормления, да и та же барщина, чтобы заработать на соль и сахар? Ведь это не то, что было до реформы Бориса Годунова, когда перешедший в Юрьев день от одного господина к другому получал и жилище, и землю, и орудия труда".
Несколько слов о фетише либералов - торговле. После либеральной революции выяснилось, что русские не слишком склонны к торговле: недаром почти вся торговля в больших городах оказалась в руках выходцев с Кавказа. Либералы начали трубить славу тем, кто, выбросив свои дипломы и ученые степени, подался в торговлю, а не сделавших этого упрекать в иждивенстве. Но никто не опомнился, не воскликнул: "Братцы, а чем же будут торговать симпатичные предприимчивые кавказцы и прочие, если все ринутся в торговлю? Импортом? А чем за него платить, если никто ничего не производит и, следовательно, не зарабатывает? И как быть без врачей, учителей и железнодорожников?"
Время от времени в печати появляются интервью с крупными учеными, в которых они, словно оправдываясь, рассказывают о своих попытках зарабатывать деньги с помощью "коммерческих проектов". Либералы в восторге, а мне жаль серого вещества и времени этих ученых, вынужденных заниматься не своим делом. "Инициатива" же молодых ученых пока что успешно проявляется в бегстве за границу.
В "героях нашего времени" сейчас ходят те, кого называют олигархами. Можно не сомневаться, что все они вызывают у либералов восхищение, но лидирует, конечно, жесткий и непреклонный Чубайс. Не зря его называют "либералиссимус всех времен и народов". Сведущие люди говорят, что если ему удастся довести до конца свой вариант реформы энергосистемы, страной будет управлять Чубайс, а не президент. Бытует мнение, что Чубайс - необычайно умный человек. Может быть. Из его "проектов" нам известна только ваучеризация. Но, как это ни забавно, придумал ее не он. Как рассказал советник президента Андрей Илларионов, перед либеральной революцией существовал московско-ленинградский семинар молодых экономистов, в который входили и Чубайс с Илларионовым. Один из ленинградцев сделал доклад, в котором изложил проект ваучеризации. Чубайс тогда жестко сказал: "В России этого не будет никогда!"
Нам мало известно о хозяйственных талантах наших "героев". Но время от времени СМИ кое-что сообщают. Нефтяные магнаты, например, даже не обновляют оставшиеся с советских времен обветшавшие трубы нефтепроводов и заливают нефтью тайгу и тундру, делая их навсегда непригодными для обитания коренных народов. Один из магнатов простодушно заявил с телеэкрана: "Потери составляют всего 7%, это не делает для нас погоды". Другой столь же лучезарно сообщил: "Продавать газ в России не имеет смысла - на Западе он стоит гораздо дороже". Ну как тут либералам не восхититься! Иногда, правда, у них возникают опасения за своих протеже: вдруг приватизацию пересмотрят в связи с ее криминальным характером? И они пугают нас гражданской войной. Очередная ложь. Какой дурак пойдет воевать за этих славных ребят?
Проповедь социал-дарвинизма звучала и в благословенные советские времена, только не так громко. В 1946 г. в гостях у одноклассника я впервые в жизни оказался перед телевизором. Мы смотрели пьесу Ромашова "Великая сила". Там беседуют два персонажа, члены большой преуспевающей семьи. Один из них с гордостью произносит: "Все наши вышли в люди!" Мой приятель, 17-летний сын полковника МГБ, сказал: "Все наши! Понимаешь? Наши! А что там с остальными, наплевать!" Ныне пьеса Ромашова забыта, но все, думаю, помнят формулу: "Умеют жить!" И самые большие умельцы по этой части были те, кто заключил союз с дьяволом, или с победителем, по слову Мечислава Яструна. Нынешний победитель не называет себя коммунистом, но это не меняет его сути.
Когда-то существовали понятия "прилично" и "неприлично". Ныне они устарели, но я все же хотел бы напомнить: неприлично писателю быть заодно с победителем своего народа.
