Ашот Джазоян Не так давно столица отметила свой очередной день рождения. Вопрос был лишь в том, кто из ее жителей почувствовал себя на этом празднике именинником, а кто - гостем, причем гостем незваным. По завершении уже традиционного (слава Богу) праздника Дня города я вспомнил о случае в Нью-Йорке, когда мой друг вместе со мной колесил по штату Нью-Йорк, ища, где можно купить американский флаг: был День независимости.
- У тебя ведь уже есть один, - удивился я. - Ты и так поднимаешь его каждый день перед завтраком.
- Это старый. Он за год совсем выцвел и истрепался. А тут - праздник.
Что ж, американский патриотизм широко известен во всем мире. Но есть в этой истории одно обстоятельство, наводящее на серьезные размышления.
Дело в том, что этот мой приятель не коренной американец, а армянин, как и я, и обосновался на берегах Гудзона, как и я на берегах Москвы-реки. Но в отличие от своего земляка я никогда не поднимаю ни российского триколора, ни московского красного полотнища со св. Георгием.
При этом никто моему приятелю ничего не предписывал. Просто его переполняла гордость за страну, которая его - заметьте! - не накормила и обогрела, а просто дала ему возможность проявить себя, стать одним из известнейших строителей Америки и получить "золотую лопату" строителя из рук самого Буша-отца.
Кто не помнит бесконечного выяснения отношений между "коренными" москвичами и "лимитой"! Но, пожалуй, никогда подобные настроения не были сильны в столице так, как теперь. В чем же дело? Некоторые считают, что все дело в небывалых масштабах притока в Москву иногородних. Однако статистика осторожно опровергает это утверждение. Никакого существенного роста миграции за последнее время не замечено, а в отдельные годы он имел даже отрицательный показатель. Однако два обстоятельства и впрямь изменились.
С одной стороны, в сегодняшней Москве приезжему, как и местному жителю, не так-то легко найти жилье и работу. Так что конкуренция за "место под солнцем" стала не в пример выше, чем в советское время. С другой стороны, сильно изменился национальный состав вновь прибывающих, среди которых теперь значительно больше выходцев из бывших национальных республик, ставших теперь независимыми государствами, а некоторые по совместительству "горячими точками". Даже внешне эти люди слишком сильно отличаются от коренных москвичей, что существенно облегчает всем агрессивно настроенным людям разделение на "своих" и "чужих".
Не стану напоминать, от какой жизни уезжают в Москву люди. Не буду задавать бестактного вопроса: "А у самих москвичей никогда не возникало желания перебраться поближе к Западу?" Давайте смиримся как с чем-то очевидным (как с законом природы, если угодно), что человек всегда стремится жить лучше, а значит, и ТАМ, где лучше. Лучшим подтверждением этого закона служит┘ родословная любого "коренного" москвича. Даже потомки древнего московского боярства вынуждены признать, что когда-то их семья переехала сюда из других мест - у кого при Донском, у кого при Грозном. О всей прочей публике и говорить не приходится. Сегодня вполне "коренными" считаются у нас потомки тех крестьян, что обильно заселили столицу в годы большевистской индустриализации, если не еще позже.
Началось же все с тех пор, как Москва из пограничной крепости превратилась при Иване Калите в столицу могущественного княжества. Об этом князе вспоминают редко. В основном говорят, что он был хитрым, богатым и дружил с татарами. Между тем именно Иван Данилович не только имел калиту - мешочек, где хранил деньги для раздачи бедным, но и запустил механизм роста и развития будущей столицы, который работает до сих пор и уже сделал ее самым большим мегаполисом Европы. Конечно, так далеко князь не заглядывал. Просто он, выражаясь современным языком, превратил Москву в зону, благоприятную для бизнеса. Он стал привлекать в город жителей соседних княжеств (Владимиро-Суздальского и Тверского в первую очередь), способных сделать свой вклад в московскую экономику. Талантливых мастеров и даже просто землепашцев он заинтересовал низкими налогами. Иногда даже освобождал от их уплаты на срок до 10 лет. С тех пор население Москвы стало расти не столько за счет рождаемости, сколько благодаря миграции. Поэтому, даже пережив никак не меньше четырех иноземных нашествий и двух смут, город всякий раз возрождался в рекордно короткий срок. Притом как раз в такие моменты удельный вес "чужих" в городе резко возрастал.
Не знаю, как кому, а мне кажется, что если старая советская прописка отменена, если граница российская не на замке, если правители стран Содружества подписывают договор о безвизовом режиме, а политики неустанно твердят, что все мы - народы бывшего СССР - интегрируемся, то это есть самое настоящее приглашение в Москву всех, кто легок на подъем. Конечно, сегодня в отличие от времен Ивана Калиты гонцы по соседним землям с указами не разъезжают и народ не зазывают. Но, может быть, так оно было бы даже лучше?
В самом деле, тогда по крайней мере князь заранее прикидывал, сколько, каких работников и для чего ему понадобится и соответственно как их лучше переманить. А всякий иногородний знал, на что он со своей специальностью может рассчитывать и согласно какому именно указу. Иными словами, в те времена у государства была продуманная миграционная политика. Думаю, сегодня любой мигрант, любой беженец, узнав про такое, позавидовал бы черной завистью.
Нью-Йорк, как и отчасти Москва, - город иммигрантов. При этом не секрет, что попасть в Америку, даже туристом, - задача не из легких. Но если вы уже прибыли на территорию США, значит, имеете на это право и можете жить где и как угодно, лишь бы деньги позволяли и ваш образ жизни не мешал окружающим. У нас все как раз наоборот. Приехать из ближнего зарубежья проще простого. Зато здесь вас ждут невыносимые трудности.
Но ведь приезжие Москве нужны, вот в чем дело. Нужны тем, кто нанимает их за такую зарплату, за какую ни один москвич работать не станет. Нужны тем, кто "проверяет документы", выдает регистрационные свидетельства. И уже по одному этому никто и не думает систематизировать, направлять, уменьшать или увеличивать миграционные потоки, как это делается в той же Америке, Канаде. И едва ли кто-то задумывается о том, что без приезжих обезлюдеет наша Москва, где рождаемость, как и в целом по России, давно отстает от смертности. Как и о том, что, значит, надо срочно делать все, чтобы новоприбывшие поскорее почувствовали себя полноценными москвичами.
Конечно же, свою часть пути должен проделать и немосквич. Скажем прямо: плеваться под ноги, демонстративно громко переговариваться в компании на языке, которого остальные собеседники не понимают, а уж тем более приставать на улице к незнакомым женщинам - все это не проявления национального духа, а самое настоящее бытовое хамство, которого у себя на родине никто себе не позволит. Но кто же, не дожидаясь окрика милиционера или реакции общества, сам скажет: "Брат, не позорь наш народ, уважай дом, где живешь"?
Думаю, роль эта самой судьбой предназначена нашим национально-культурным автономиям, активно действующим по всей России, но в столице - особенно эффективно. Напомню: лидеры таких автономий, без преувеличения, являются цветом нации. Это интеллигенты и дети интеллигентов, ученые, мастера культуры, бизнесмены или олигархи, наконец. И сами автономии существуют, в частности, для того, чтобы помогать своим землякам адаптироваться к жизни вдали от родных мест, приобщать их к культуре других народов, уважать и любить город, в котором живут.
Но коль скоро именно национально-культурные автономии должны взять на себя тяжкий труд адаптации "новых москвичей" к реалиям московской жизни, им необходимо предоставить значительно более широкие, чем сейчас, права и полномочия. Я не утверждаю, что в органах представительной власти (про исполнительную и вовсе не говорю) необходимо выделять квоты под национальности, и тем более не призываю к созданию национальных политических партий. Однако какую-то форму пропорционального представительства всех народов, населяющих столичный мегаполис, изобретать так или иначе придется. Тем более что на федеральном уровне проблемам национальных взаимоотношений и миграции внимания уделяется явно меньше, чем следовало бы. Так, в нынешнем кабинете был упразднен Миннац, а ФМС была превращена в милицейский главк.
Думается, оптимальной на сегодня формой взаимодействия власти и многонационального общества мог бы стать совет по национальной и миграционной политике при мэре Москвы, куда вошли бы лидеры столичных диаспор. Похоже, идея эта носится в воздухе, поскольку в последнее время в той или иной форме озвучивалась рядом последних, а также представителями городских властей. Реализация данного предложения не только способствовала бы решению многих проблем нашего города, но и стала бы своего рода экспериментом по "обкатке" политической стратегии на федеральном уровне.
