Сергей Перегудов
Каждый год в залах заседаний Давосского форума речь идет о вкладе бизнеса в решение проблем современного мира.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Проблема социальной ответственности российского бизнеса, и прежде всего бизнеса крупного, приобрела в последнее время острое политическое звучание. Не только в самом бизнес-сообществе, но и на страницах деловой прессы высказываются самые различные, часто противоположные суждения на сей счет. Одна из распространенных точек зрения состоит в том, что тема эта «всплыла» в результате наезда правоохранительных олигархов на т.н. олигархов и под влиянием распространившихся в обществе требований если не отнять, то хотя бы частично поделить собственность и сверхдоходы как самих бизнесменов, так и их компаний.
Как бы в ответ на подобного рода настроения и требования рядом представителей деловых кругов и экспертного сообщества стала все настойчивее высказываться мысль о том, что социальная ответственность бизнеса реализуется прежде всего в результате его успешной производственной и коммерческой деятельности, а потому чем меньше он будет отвлекаться на решение других задач, тем лучше будет и для него самого, и для общества. Что же до непосредственных социальных функций, то они должны заключаться лишь в своевременной и честной уплате налогов, а также, если на то есть добрая воля и возможности, – в чисто благотворительной деятельности. При этом, как правило, ссылаются на опыт и практику компаний стран Запада, которые якобы именно так и поступают.
Впрочем, часть тех, кто разделяет данную позицию, все же считают, что, учитывая бедственное положение многих сограждан и плачевное состояние социальных услуг, российский большой бизнес может и должен тратить часть своих доходов на то, чтобы помогать государству решать эти проблемы. Однако делать это он должен лишь до тех пор, пока ситуация не изменится в лучшую сторону и государство само, без посторонней помощи сможет с ними справляться.
Как видим, даже среди тех, кто является сторонником социально ответственного поведения бизнеса, преобладает та точка зрения, что такое поведение – это скорее отклонение от нормы, но не норма как таковая.
Между тем социальная ответственность, т.е. ответственность и перед собственным персоналом, и перед обществом, – это отнюдь не что-то экстраординарное, исключительное, порождаемое лишь особыми обстоятельствами, а именно норма, вытекающая из самой сущности крупного корпоративного бизнеса. Ибо крупная корпорация – это не только экономический, но и социальный, а точнее – социально-политический институт, и социальные аспекты ее деятельности столь же неотделимы от нее, сколь и аспекты экономические. Недаром сама концепция социальной ответственности бизнеса возникла почти сразу после того, как началось формирование крупных корпораций и они стали занимать ведущее положение в странах со сложившейся уже к тому времени рыночной экономикой.
В отличие от подавляющего большинства компаний и фирм малого и среднего бизнеса, крупные корпорации группируют внутри себя и вокруг себя большие массы людей, нередко являются градообразующими, от их деятельности во многом зависит состояние окружающей среды, качество потребительских товаров. Они же задают тон и в сфере трудовых отношений, соблюдении (или несоблюдении) трудового законодательства, участии персонала в управлении производством и т.д. и т.п. Недаром в последнее время во влиятельных кругах делового сообщества стран Запада получила широкое признание концепция «компании участников» (stakeholders company), в соответствии с которой «участниками» или, точнее, соучастниками (буквальный перевод термина «stakeholders») корпорации являются не только ее акционеры, менеджеры и наемный персонал, но и прилегающие к ее предприятиям местные сообщества (communities), а также проявляющие интерес к их деятельности организации гражданского общества – экологистов, потребителей, правозащитников и др. В числе «стейкхолдеров» фигурируют также органы местного самоуправления и ответственные за состояние социальных услуг органы центральной власти. Подобного рода трактовка социальных связей корпорации есть не что иное, как признание того факта, что как важный общественный институт корпорация включена в систему отношений, во многом определяющих социальное бытие не только отдельных сегментов общества, но, если брать корпоративный сектор в целом, то и всего общества в его совокупности. По существу, она делит с государством ответственность за состояние системы социальных услуг и за благополучие общества в целом. Как и какими конкретно способами и механизмами осуществляется их взаимодействие в данной сфере – тема особая, здесь же хотелось бы лишь подчеркнуть, что роль корпораций во всем этом – отнюдь не маргинальная, «вспомогательная», а ключевая, точнее, одна из ключевых.
Разумеется, в реальной жизни не все так просто, и далеко не все, а в целом ряде случаев и не большинство тех, кто делает погоду и в бизнесе, и в политике, и в СМИ, согласны с подобного рода трактовкой социальной ответственности бизнеса. Больше того, после прихода к власти «новых консерваторов» (Тэтчер, Рейган и др.) и в политике, и в бизнесе верх взяли те, кто считал (и до сих пор считает), что в основе корпоративного поведения должна лежать концепция «компании акционеров» (shareholders company), в соответствии с которой ее главным и, по сути дела, единственным приоритетом является извлечение максимальной прибыли для ее собственников.
Самое интересное здесь, однако, заключается в том, что в течение ряда последних лет в корпоративном бизнесе наметился явный отход от указанной модели и стал быстро возрастать, а точнее – восстанавливаться интерес к доктрине социальной ответственности бизнеса и как следствие – к модели «компании участников». Больше того, доктрина социальной ответственности, развиваясь, превращается (или модифицируется) в другую, более широкую и всеобъемлющую концепцию корпоративного гражданства. Эта последняя, инкорпорировав в себя постулаты доктрины социальной ответственности, делает особый упор на необходимости установления корпорациями тесных, конструктивных (хотя и не обязательно бесконфликтных) отношений с упомянутыми выше «соучастниками» (stakeholders).
За неимением места я могу привести здесь лишь названия организаций и центров, которые вплотную занялись разработкой и внедрением данной концепции в жизнь, причем не только на национальном, страновом, но и на глобальном и региональном уровнях. Это прежде всего Мировой экономический форум (Давосский форум), Комиссия Европейского союза, организация «Социальный контракт», созданная по инициативе Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, а также десятки региональных и страновых центров практически во всех регионах мира, кроме разве что региона бывшего СССР и соцлагеря.
Сейчас уже не подлежит сомнению: наиболее дальновидные представители деловых и политических кругов стран Запада осознали или начинают осознавать, что неолиберальная модель корпоративного поведения, ставящая во главу угла эгоистические интересы собственников и менеджмента, грозит ввергнуть и отдельные страны и регионы, и человечество в целом в серию кризисов и катастроф, которые не пощадят и сами корпорации.
Если это так, то ставить под вопрос принципиальную целесообразность и необходимость социально ответственного поведения корпораций в России, ссылаясь на зарубежные «образцы», по меньшей мере некорректно.
Но, может быть, то, что может себе позволить большой бизнес Запада, является для наших корпораций непосильным бременем, способным отвлечь их от решения куда более насущных задач модернизации нашей экономики? Ведь именно так и ставят вопрос не только многие представители нашего большого бизнеса, но и некоторые серьезные аналитики. И следует признать, что такая проблема существует, причем выявилась она отнюдь не сегодня. Если мы оглянемся немного назад, то вспомним, что впервые о «непосильном бремени» социальных расходов предприятий заговорили сразу же после того, как был взят курс на их приватизацию и акционирование. Вхождение в рынок потребовало вести строгий учет издержек, и поскольку это бремя, разросшееся за годы советской власти, действительно делало создаваемые на базе приватизируемых предприятий компании неконкурентоспособными, был взят курс на «сброс социалки» и передачу ее объектов (жилого фонда, медицинских, культурных, спортивных учреждений и многих других) муниципалитетам. Но что интересно: взяв курс на «сброс» объектов соцкультбыта, многие компании и предприятия осознали негативные последствия такого «сброса» в условиях неспособности местных властей их содержать и сочли за благо продолжать оказывать им помощь в поддержании этих объектов в рабочем состоянии. Часть же объектов «социалки» компании оставляли у себя с тем, чтобы развивать систему внутрикорпоративных услуг. Именно по такому пути пошли такие крупные корпорации, как «ЛУКОЙЛ», «СУАЛ», ЮКОС, «Норильский никель» и многие другие. Проведенные Ассоциацией менеджеров, аналитическим центром журнала «Эксперт», фондом «Институт экономики города» при активном содействии ряда крупных бизнес-структур исследования убедительно продемонстрировали наличие четкой тенденции к развитию конструктивных отношений между муниципальными властями и крупным бизнесом. Подобного рода внутри- и внекорпоративная социальная политика дает и ощутимый экономический эффект, особенно в долгосрочном, стратегическом плане.
Те же исследования показали, что в российском бизнес-сообществе растет понимание необходимости социально ответственного поведения, участия в продвижении культурных, образовательных и медицинских проектов и программ. Однако сказать, что этим пониманием уже прониклось все наше бизнес-сообщество или даже его подавляющая часть, было бы большим преувеличением. Неолиберальные идеи и подходы слишком глубоко укоренились в сознании значительной части нашей менеджериальной элиты, и это серьезно сдерживает приобщение многих российских бизнес-структур к полноценному участию в «социальном обустройстве» общества.
Конечно, возможности наших крупных компаний далеко не одинаковы, и не все и даже не большинство из них могут себе позволить сейчас полноценную социальную активность. Но, судя по той быстроте, с которой происходила в последние годы экспансия и крупных корпораций, и целых бизнес-групп, в России сформировался достаточно обширный и преуспевающий корпоративный сектор, который в случае принятия им на себя социальной ответственности сможет существенно поспособствовать решению социальных проблем страны. Перекладывать эту миссию целиком на государство равносильно сохранению нынешнего плачевного состояния социальной сферы, включая и такие жизненно важные ее отрасли, как образование и здравоохранение.
Так что при всей специфике молодого российского бизнеса, в том, что касается социально ответственного поведения, тенденция здесь примерно та же, что и в мире в целом. Чего, однако, не хватает, так это четкой и недвусмысленной ориентации нашего бизнеса на такое поведение, сознательного принятия его не как некой аномалии, временных и вынужденных «трат», а постоянной и целеустремленной стратегии, направленной не только на экономическое, но и на социальное благополучие граждан.
