Кирилл Коробов Правозащитные организации в России – это больше, чем просто правозащитные организации. Люди, гордо именующиеся защитниками прав граждан, зачастую оказываются обыкновенными бизнесменами, считающими себя монополистами на рынке правозащитных услуг, они готовы растерзать любого, кто действует не под их «крышей».
Появление в России новой общественной правозащитной организации для рядовых граждан явление, в общем-то, обычное и ничем не примечательное. В первую очередь потому, что деятельность отечественных «зубров» в деле защиты гражданских прав и свобод почему-то никем не замечена, кроме них самих да пары-тройки дружественных СМИ.
Не секрет, что и судебная, и правоохранительная система в России нуждается в серьезном ремонте, и россияне очень часто испытывают проблемы при взаимодействии с данными структурами. Между тем ни один из действующих на территории страны правозащитников не занимался делом простых людей, делом, которому нельзя придать общественную огласку. Сфера деятельности российских правозащитников – это критика власти и создание видимости работы в деле построения гражданского общества перед своими зарубежными спонсорами. Объявив себя монополистами правозащитной тематики, глашатаи демократии зорко оберегают свою поляну от чужаков.
Вот и появление новой организации, поставившей своей целью защиту прав и свобод граждан, было принято в штыки. Для монополистов неважно, что новое движение «Сопротивление» (это название пока рабочее) в первую очередь собирается заниматься тем, чем манкируют действующие организации, – гражданским контролем над работой правоохранительных органов, содействием созданию общественной программы защиты свидетелей, противодействием информационному давлению на участников судебного процесса и т.д. Для них неважно, что инициаторами движения стали люди, которые или испытали все беззакония на себе, или это профессиональные юристы, наблюдавшие много реформ правовой системы. Для правозащитников-монополистов важно только одно – на их поле деятельности появился конкурент. Который, возможно, станет более успешным, чем они. А значит, прощай, западные гранты, зарплата, статус? Нет, этого они допустить не могли, и тут же на «незваных» гостей полилась грязь.
Что удивительно, претензии наших монополистов к новому движению заключались в том, за что они сами бьются уже долгие годы, – привлечение государства к участию в строительстве гражданского общества. Из митинга в митинг, из заявления в заявление все российские правозащитники ноют о том, что государство не прислушивается к их требованиям и не желает участвовать в процессе. И вот появляется движение, которое напрямую заявляет о том, что государство должно и обязано сотрудничать с правозащитниками. Более того, новые правозащитники намерены сделать все для этого возможное.
Однако именно это требование и вызвало массу критики. Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы, фактически заявила о том, что в России «уже есть аппарат уполномоченного по правам человека в РФ и Совет содействия развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ», посему, как следует из ее мысли, появление новой организации – штука совершенно лишняя. Но лишняя не потому, что делать в этой сфере нечего, а потому что позиционируется как государственная.
«Мне непонятно, почему нас называют государственной организацией – видимо, это такое цеховое шельмование, приклеивание ярлыков конкурентам, – говорит один из инициаторов создания нового движения Ольга Костина. – В декларации о создании мы однозначно заявляем, что это частная, гражданская инициатива. В то же время заявления о том, что реальная защита прав граждан возможна без взаимодействия с соответствующими государственными органами, минуя правоохранительную и судебную системы, – это как минимум лукавство».
Забывают и о том, что никто из ветеранов правозащитного движения не ставил до сих пор такую проблему, как защита свидетелей. А ведь это немаловажная часть гражданского процесса. Мало говорят о потерпевших, но еще меньше о тех, кто может доказать их правоту. Кто сможет защитить наших российских граждан от бандитов? «Жертвы преступлений в нашей стране оказываются полностью беззащитными, – считает член оргкомитета нового движения Алексей Александров. – Если все пойдет такими темпами, скоро вся страна будет потерпевшей. Бандиты объединяются, у них много денег, они нанимают хороших адвокатов, запугивают свидетелей и уходят от ответственности. Существующие правозащитные организации больше занимаются политикой, нежели защитой прав граждан. Ярчайший пример тому – дело ЮКОСа, когда они бросились защищать Ходорковского и Лебедева, забыв обо всем на свете».
Один мой знакомый как-то рассказал историю своей попытки обратиться за помощью к отечественным правозащитникам, тиражирующим свои услуги везде и всюду. Но потратив массу времени на объяснение ситуации и доказательства своей правоты, он получил ценный совет┘ получше почитать Гражданский кодекс, а уж потом, «если ничего не получится», обращаться к ним. Так кого защищают нынешние отечественные правозащитники – российских граждан, не имеющих возможности платить адвокатам, тратить время на просиживание стульев в судах, вместо того, чтобы заниматься привычной деятельностью, или тех, в ком заинтересованы западные правительства?
Так о каком законе говорят отечественные правозащитники – о законе совести или о законе денег? «Нигде в мире миллиардеры напрямую не правят государством. И человек не должен бояться давать показания против очень богатых людей», – считает Светлана Врагова.
Но даже и это можно понять – бизнес есть бизнес. Проблема в том, что, захватив «свой» рынок, «российские» правозащитники стараются на него больше никого не пускать, поскольку понимают, что появление любой мало-мальски прогрессивной, по-настоящему деятельной силы сметет их с насиженных мест. Ведь если вспомнить, что сделали за все эти годы наши правозащитники, то, кроме воспоминаний о борьбе с тоталитаризмом во времена сталинского режима, им больше похвастаться нечем.
