Три цвета бизнеса

Появление бирж обозначило начало нового российского капитализма и рождение предпринимательского типа, сочетающего авантюрность и строгий расчет.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

С 1992 года Центр политических технологий проводит масштабное исследование предпринимательской культуры в современной России. Исследования, проведенные в первой половине 90-х годов, составили основу книги «Бизнесмены России: 40 историй успеха», которая была издана в 1994 году.

С тех пор прошло более десяти лет. Этого достаточно, чтобы возникла необходимая дистанция для ретроспективного взгляда на российских предпринимателей начала 90-х и для ответов на актуальные сегодня вопросы: куда движется российский бизнес, как изменилась структура власти в новых российских предприятиях, какие психологические типы сейчас доминируют в предпринимательстве?

Сегодня ЦПТ готовит новое исследование на основе глубинных интервью как с героями книги, изданной более десятка лет назад, так и с другими представителями бизнеса. Некоторые результаты этого исследования изложены в данной статье.

Иных уж нет┘

Прежде всего стоит констатировать, что значительная часть героев нашей книги покинула бизнес. Причем бизнесменов «вымывало» из этой сферы по нескольким причинам.

На первом месте, конечно, криминальный фактор. Из 120 героев нашего исследования погибли семеро. Например, Иван Кивелиди, которого отравили. Кто именно – так и не выяснили. Не поймали и заказчиков убийства Сергея Дубова, создавшего крупный бизнес на базе издательства «Новое время».

Несколько человек из нашей выборки, видимо, опасаясь криминальных разборок, уехали из России. Я знаю судьбу одного из них, руководившего очень крупным бизнесом. Сейчас он управляющий отделом в одном из немецких банков, то есть стал наемным работником. Другой человек основал свой банк, а потом – «растворился», просто исчез. Таких примеров много.

То есть какая-то часть этих людей погибла либо физически, либо де-юре. Они не выдержали напряжения того времени. Это неудивительно. Например, двух из наших героев похищали с целью получения выкупа. У одного история была как в приключенческом романе: к месту захвата приехала милиция, начали стрелять, а он уговорил бандита, который находился рядом с ним, отпустить его. Он сумел выстоять. А второй переживший похищение бизнесмен бросил все и ушел в рантье┘

Покинула предпринимательство и еще одна группа – люди, которые работали по 15–20 часов с утра до вечера много лет, а потом почувствовали, что они устали, физически и психологически. Значительное количество таких предпринимателей постепенно стали превращаться в рантье. Часть из них ушла в чиновничество, в регламентированную сферу жизни. Психологически там куда комфортней, а деньги, притом немалые, можно получать, договариваясь о незаконных трансакциях. Туроператоры рассказывают, что чиновников среди тех, кто заказывает дорогие туры, не меньше, чем бизнесменов.

Также появился тип людей, которые почувствовали, что бизнес – это опасно. Один мой знакомый, например, понял это в 1995 году. Сначала убили одного его партнера, потом другого. Он все продал, вложил деньги в престижный клуб и получил некий социальный статус, который позволил ему психологически чувствовать себя совсем неплохо и вместе с тем избежать риска┘

Те же предприниматели, которые сумели сохранить или улучшить свой статус, в основном являются представителями среднего бизнеса. Это люди, в мотивациях которых изменилась иерархия. Если первоначально они работали на износ, надеясь как-то вырваться из повседневности, то потом соотношение между частной жизнью и экономической деятельностью стало более уравновешенным. Они научились совмещать их в нормальных пропорциях. Кроме того, те, кто выжил, были менее авантюрными, чем остальные. Они сумели правильно распределить риски и сориентировались не на самореализацию, а на свое дело.

Пессимизм, усталость, осторожность

Наши исследования позволяют сделать вывод: предприниматели стали гораздо пессимистичней и осторожней, чем десять лет назад. Тогда бизнесмены чувствовали в себе силу преодолеть любые препятствия на своем пути. Теперь это не так. Далеко не все потенциальные участники исследования согласились давать нам интервью. Думается, такая осторожность связана не с криминальным фактором, как это было ранее. Напротив, резко уменьшились трансакционные издержки, которые раньше были связаны с криминалом. Частично восстановилось государство, и теперь можно использовать против бандитов милицию. К тому же сам криминал обуржуазился.

Иными словами, бизнес стал более упорядочен: теперь можно решать споры юридическими методами, не прибегая к огнестрельному оружию.

Причина растущего пессимизма связана с позицией государства, которое в последнее время стало усиленно следить за успехами российских предпринимателей. Государство тем или иным образом устанавливает контроль над «лакомыми кусками» экономики, соответственно выстраивается и стратегия предпринимателей: главное – «не светиться».

Подобная тенденция прослеживается и в публикациях СМИ последнего времени. Достаточно вспомнить известное интервью бизнесмена и депутата Александра Лебедева в газете «Ведомости», в котором тот в крайне эмоциональной форме выражает явную разочарованность тенденциями политического и экономического развития страны. Такие же эмоции высказывают многие предприниматели. Характерны рассуждения Лебедева о том, что жесткая система менее устойчива, чем равновесная.

Налицо также определенная усталость, готовность стать рантье либо создать себе резервную площадку на Западе. Российские бизнесмены вкладываются в недвижимость за границей, получают второе-третье гражданство, открывают фирмы, с помощью которых можно было бы реинвестировать деньги в другую страну и начать там новое дело. Ярким примером такой стратегии стало поведение Романа Абрамовича. За Абрамовичем в последнее время потянулись и другие. Не хочу сказать, что раньше этого не было. Какая-то часть предпринимателей в 90-х испытывала сильный страх, что все закончится восстановлением тоталитаризма. Однако чем дальше, тем больше этот страх уходил в прошлое, чтобы возродиться в начале XXI века.

Взаимное отторжение

Пушкин говорил, что государство в России – единственный европеец. Но реально ситуация в последние пятнадцать лет несколько изменилась. Появился слой людей, которые обладают не меньшим модернизаторским потенциалом, чем государство. Более того, в начале 90-х годов государства фактически не было, и многие его функции, по сути, взяли на себя предприниматели. Если бы не олигархи, в 1996 году Ельцин мог проиграть выборы. И тогда к власти пришли бы реваншистские силы.

Правда, сейчас многие из тех олигархов жалеют о том, что спасли ельцинский режим. Сейчас они были бы готовы на приход коммунистов – для того, чтобы было обеспечено демократическое чередование власти. Идея простая: ненасильственная ротация власти приводит к установлению предсказуемой политической системы, возникает плюрализм, обеспечиваются гарантии прав собственности. Словом, крупных предпринимателей не слишком удовлетворяет тот моноцентрический режим, который существует сегодня в России.

При этом процесс расхождения власти и бизнеса взаимный. Государство в последнее время захватывает все больше и больше площадок частного предпринимательства. Все говорит о том, что государство усиливается, а бизнес занимает подчиненную позицию, которая его не устраивает.

Интересно, что одна из социальных стратегий, которую избирают предприниматели в этой ситуации, – уход в политику на уровне муниципалитетов. Помимо административного обеспечения бизнес-интересов предприниматели руководствуются и другими мотивами. Речь идет о попытке компенсировать резко понизившийся в последнее время социальный статус и одновременно увеличить свои политико-экономические возможности за счет вступления в политическую сферу.

Романтики и авантюристы

Очевидно, что бизнесмены, которые появились в постсоветской России, не совсем точно соответствовали наиболее эффективному типу предпринимателя, который распространен на Западе. Предприниматель современной Европы и Америки ориентирован на рациональное достижение цели: ставишь задачу, достигаешь ее, затем ставишь новую, более сложную, и так далее.

В России конца прошлого века доминировал совсем другой психологический тип. Отечественные бизнесмены того времени были эдакими романтиками-авантюристами, для которых просто не существовало пределов активности. Безусловным культурным героем, социальным образцом в этой среде был Остап Бендер. Не случайно предприниматель Герман Стерлигов собирался ставить памятник этому литературному персонажу.

Артем Тарасов в своей последней книге «Миллионер» рассказывает о предпринимателе Хамиде Садекове (впоследствии убитом), который «прочитал только одну книгу – про Остапа Бендера. Возможно, он ее и не читал, а просто посмотрел кинофильм, после чего решил слетать в Рио-де-Жанейро и пройтись там в белых парусиновых штанах». В таких «белых парусиновых штанах» и щеголяло первое поколение российских бизнесменов. Это уже потом они стали изучать опыт Карнеги, Тейлора, Форда┘

Недавно в интервью в рамках нашего проекта глава издательства «Эгмонт» Лев Елин рассказал мне теорию трех типов предпринимателей: «синих», «красных» и «зеленых». Согласно этой теории «синие» ориентированы на цифры, бюджеты, планы, достижение четко поставленных целей. «Зеленые» – те, для которых самое главное человеческие отношения, создание комфортного микроклимата в коллективе. Из таких людей выходят плохие предприниматели, если вообще выходят. Это скорее «секретари», не претендующие на лидерство. Наконец, для «красного» бизнесмена главное – идея, экспансия, захват, штурм. Сначала такой бизнесмен становится собственником металлургического завода, затем завоевывает нефтяное производство и далее по нарастающей.

В 90-х годах прошлого века «красные» преобладали. Однако они бы ничего не достигли, если бы за ними не стояли «синие». Вместе два этих типа создавали устойчивый симбиоз. Но, например, у Михаила Ходорковского симбиоза не получилось: если в бизнесе «красный» элемент в нем успешно взаимодействовал с «синим», то в политике «синий» в конечном итоге был вытеснен «красным». В целом же российская бизнес-среда эволюционировала в другом направлении. «Синих» в России сегодня стало существенно больше.

Кризис команд

Известно, что группы молодых ребят, которые вместе делают деньги, на каком-то этапе переживают явный кризис взаимоотношений. Люди вообще не могут долго сосуществовать друг с другом, даже мужу с женой это через какое-то время надоедает, а тем более – партнерам. Известно крайне мало примеров долгих партнерств.

А ведь во многом именно команда обеспечивает отечественному бизнесу выживаемость. Проблема команды здесь – одна из самых главных. Тот, кто сохранил ее, сохранил и компанию. И в этом отличие западной корпорации от российской. Российская – это прежде всего лидер, брэнд и команда. Западная – структура и управление. То есть западная компания более устойчива, поскольку меньше зависит от личностных факторов. Это не значит, конечно, что все крупные российские корпорации не переживут уход своего создателя. Например, «Вымпелком» выжил и успешно развивается после того, как компанию покинул ее основатель Дмитрий Зимин. Однако в любом случае уход главы для российской фирмы – это почти обязательный кризис.

Примеров сохранения команды очень мало. По сути, это получилось только у ЮКОСа до арестов его руководителей и у «Альфа-групп». А вот, например, у Константина Борового не вышло. Это эмблематичная фигура начала 90-х, символ российского кооперативного предпринимательства. Он ушел, потому что остальные совладельцы дела сказали: ты слишком яркий, ты на нас бросаешь тень, у тебя слишком много идей. Ему дали отступные, и сейчас он руководит одним из американских журналов.

Что порой происходит в такой ситуации дальше? Каждый получает свою долю, но психология здесь такова: раз мы тогда на одном миллионе долларов сделали 100, то я на 10 миллионах сделаю миллиард, действовать буду теми же методами, что и раньше, – то есть открывая самые различные производства. Постепенно наращивается капитал. И вот такой человек со своими, условно говоря, 10 миллионами открывает 10–15 фирм, легко перебрасывая деньги из одной в другую. Как правило, все они терпят неудачу. Сейчас же диверсификация – неперспективный путь. Наоборот – важно найти нишу и инвестировать только в нее. В этом случае шансы на успешное развитие бизнеса существенно увеличиваются.

Некоторые выводы

Итак, российский бизнес за полтора десятилетия стал закономерным явлением. Наступил период стабилизации (наше исследование показало, что треть респондентов сохранила свои позиции в бизнесе, а шестая часть существенно улучшила их). Деятельность предпринимателя стала профессией, которая в целом соответствует классическому типу бизнесмена, сочетающему сильное новаторское начало со способностью к рациональному поведению.

Однако и такой бизнесмен трудно совместим с государственной бюрократией, склонной к жесткой борьбе за свои интересы. Конфликт между бизнесом и бюрократией может стать серьезным негативным фактором для нормального развития экономики, которое в условиях рынка невозможно без частной инициативы.