Валентин Кудров
Недавние волнения в Будапеште стали болезненным эхом бархатных революций, изменивших Восточную Европу.
Фото Reuters
Недавно весь мир внимательно следил за бурными событиями в Венгрии и Польше, вызванными недовольством значительной части населения ситуацией в экономике, социальной и внутриполитической сферах этих стран. Стало очевидно, что проведенные там рыночные и демократические реформы породили не только блага, но и трудности. Притом именно Венгрия и в еще большей степени Польша стали в конце 1989 – начале 1990 гг. лидерами бархатных революций, которые потом охватили практически все социалистические страны Восточной Европы (ВЕ).
Реформы носили решительный, системный характер, то есть привели эти страны от командно-административного социализма к рыночному и демократическому капитализму. К тому же системные реформы поддерживались явным большинством населения.
В широком плане системная трансформация экономики и общества стран ВЕ прошла в своем развитии три этапа. Первый этап – спонтанная подготовка в условиях социализма к неизбежной будущей системной трансформации. Она означала сохранение и укрепление частных рыночных механизмов в форме хозрасчета и бригадного подряда на государственных предприятиях, развитие мелкого бизнеса и частного сектора в розничной торговле, сельском хозяйстве, ремесленничестве, строительстве и даже в промышленности, что часто имело нелегальный, теневой характер. Этот этап охватывает период с 1948-го по 1989 г.
Начиная с 70-х гг. прошлого века стали ухудшаться не только показатели эффективности и конкурентоспособности производства социалистических стран ВЕ, но и позиции всего социалистического лагеря на мировой арене. Мир заговорил об общем кризисе социализма.
В этих условиях такие страны ВЕ, как Польша, Венгрия и ГДР, имевшие более глубокие исторические корни в западноевропейской цивилизации, оказались более приспособленными для достаточно быстрого и грамотного перехода к рынку и демократии, чем, например, Россия, не говоря уже о других странах СНГ.
Все видели, как в этих странах ВЕ в процессе спонтанной трансформации разрушалась старая нерыночная система, основанная на безликой государственной собственности и директивном централизованном планировании. Уже при социализме здесь практически создавались элементы институтов свободного ценообразования, предпринимательства, рыночной инфраструктуры.
Второй этап – переход от скрытой приватизации к открытой и широкомасштабной, когда уже на совершенно законном основании происходит широкомасштабный процесс перехода государственных предприятий в частные руки. Также на законном основании формировались слои частных собственников в виде реальных владельцев и инвесторов предприятий, огромного числа акционеров и институты рыночной экономики – банки, рынки, биржи и т.д. При этом само государство руководило процессом их формирования. Заработал механизм конкуренции вместе с механизмами государственного регулирования производства и его структуры, антимонопольной политики.
Масштабная приватизация началась в Польше и Венгрии осенью 1989 г., когда был запущен в действие ранее подготовленный пакет соответствующих законов. В ГДР приватизация началась весной 1990 г., еще до ее объединения с Западной Германией, в Чехословакии – также в 1990 г., а в Болгарии и Румынии – в 1991–1992 гг. Государство сохраняло в своих руках определенный перечень хозяйственных объектов, в частности объектов инфраструктуры и природных зон, но резко снизило свое прямое присутствие в производстве, проводя политику его дерегулирования и грамотную промышленную, налоговую, таможенную политику. В странах ВЕ были также приняты законы о реституции, и в процессе приватизации недвижимость возвращалась к ее прежним собственникам.
Европейские ориентиры
Третий этап системной трансформации начался примерно с 1994 г., с окончанием масштабной приватизации и преодолением трансформационного спада производства. Этот этап практически завершился в наши дни, когда почти все постсоциалистические страны ВЕ вступили (или вот-вот вступят) в ЕС. Для этого этапа характерен быстрый рост производства, дальнейшая реструктуризация экономики в соответствии не с искусственными плановыми предпочтениями, как было при социализме, а с платежеспособным спросом и интересами повышения конкурентоспособности производства.
Быстрый рост производства и его конкурентоспособности базировался в этот период на увеличении внутренних инвестиций и импорте иностранного капитала. Прямые иностранные инвестиции в Польше в 1993 г. составили 1,7 млрд. долл., в 2004 г. – 6,2 млрд. долл., в Чехии соответственно 0,7 и 4,5 млрд. долл., в Словакии – 0,2 и 1,1, в Венгрии – 2,3 и 4,2, Болгарии – 0,04 и 1,8, в Румынии – 0,09 и 5,1 млрд. долл. Иностранные предприниматели получили в странах ВЕ те же права и обязанности, что и свои, отечественные. Широкое распространение приобрели специальные экономические зоны. Иностранные фирмы, привлекающие туда капиталы, получали налоговые и таможенные льготы, льготы на проведение валютных операций. В результате эти зоны стали реальной движущей силой экономики большинства стран ВЕ. Не в последнюю очередь благодаря им начался процесс ускоренного развития отсталых районов, подтягивание их до среднего уровня.
Рост производства на третьем этапе системной трансформации привел к заметному повышению жизненного уровня населения. С 1994 по 2005 г. реальные потребительские расходы населения выросли в Польше на 58%, в Чехии – на 45%, в Словакии – на 47%, в Венгрии – на 39%, в Болгарии – на 14% и в Румынии – на 45%. За исключением Болгарии, эти данные свидетельствуют о более быстром росте жизненного уровня населения в странах ВЕ по сравнению с Россией.
Большую роль в системной трансформации стран ВЕ сыграли налоговая реформа, реформы социального обеспечения, образования, науки и т.д. В ходе налоговой реформы вместо архаичной советской была создана современная налоговая система, принятая в ЕС. Широкое распространение получили налоговые кредиты и льготы. В результате этой реформы многие теневые структуры вышли на поверхность и стали платить налоги. Но самыми сложными оказались реформы социального обеспечения, особенно пенсионной системы и системы здравоохранения.
Во времена социализма все пенсионеры и больные получали пенсии и бесплатные медицинские услуги за счет государственного бюджета. При этом строго умалчивался и даже скрывался тот факт, что эти фонды формируются ценой серьезной недоплаты за труд. Теперь же пришлось не только повышать реальные доходы населения с целью доведения их до уровня стран Западной Европы, но и переходить на новые технологии финансирования всей системы социального обеспечения. Была поставлена задача хотя бы наполовину отделить систему соцобеспечения от госбюджета, увязать социальные расходы с доходной частью бюджета и обеспечить его баланс за счет частичной коммерциализации этой системы. Практически была создана новая система социальной защиты населения с использованием современных финансовых технологий.
Следует отметить и такие реформы, как административная, реформы ЖКХ, образования, науки и даже статистики. Административная реформа выражалась прежде всего в децентрализации власти, увеличении функций и роли местных и региональных органов, сокращении функций и роли власти на государственном уровне. Реформа ЖКХ была направлена на повышение роли частных домовладельцев в обеспечении достойного уровня коммунальных услуг. Реформа науки состояла в избавлении ее от старой, консервативной, прокоммунистически настроенной академической номенклатуры, реформа статистики – в принятии международных стандартов и форм отчетности, в прекращении сознательного приукрашивания достижений в экономическом развитии. Все это вело к формированию основ гражданского общества и зрелой рыночной (капиталистической) экономики, к тому же интегрированной в ЕС.
Обратная сторона медали
Были, разумеется, и негативные, болезненные процессы, были ошибки, неудачи и даже провалы. Падение производства, рост безработицы и эмиграция населения стали результатом неизбежного системного кризиса. Ошибки же были связаны с недостатком опыта и профессионализма чиновников, не привыкших и часто просто не умевших работать в условиях новой рыночной системы.
С 1989-го по 1993 г. ВВП всего региона Восточной Европы сократился на 21%, в том числе в Словакии – на 25%, в Болгарии и Румынии – на 24%, в Венгрии – на 18, Чехии – на 13, а в Польше – на 12%. Это, конечно, меньше, чем падение ВВП в тот же период в России, но все равно болезненно. В результате значительно сократилось количество занятых и резко возросла безработица, которая как в 1993 г., так и в настоящее время составляет по разным странам от 6 до 18% общей численности рабочей силы – это существенно выше по сравнению не только с США и Западной Европой, но и с Россией. Миллионы людей покинули свои страны, переехав жить и работать прежде всего в развитые страны Западной Европы.
Спад производства и рост безработицы на втором этапе системной трансформации привели к снижению жизненного уровня населения на 10–30%. Но это значительно меньше, чем двух-трехкратное его снижение, имевшее место у нас. А уже с 1993 г. жизненный уровень населения стал расти, хотя, например, в Венгрии этот рост начался позже и оказался не столь существенным, как в других странах ВЕ.
Тем не менее на втором этапе системной трансформации рассматриваемых стран резко возросла социальная дифференциация. Так, если в 1987–1988 гг. в Польше бедными считались 2,1 млн. человек, или 6% населения, то в 1993–1995 гг. – 3,8 млн., или 10% общей численности населения. В Венгрии в эти же годы бедняков было соответственно 0,1 млн. (1%) и 0,7 млн. (7%), в Румынии – 1,3 млн. (6%) и 10,8 млн. (48%). К этому следует добавить падение рождаемости, рост коррупции и криминализации общества.
Баланс со знаком «плюс»
В числе других негативных явлений в процессе системной трансформации – рост дефицитов бюджета и платежного баланса, размеров внешнего долга, а также сокращение удельных затрат на НИОКР. В этом отношении положение дел в этих странах сегодня хуже, чем в России.
Тем не менее сегодня весь мир однозначно положительно оценивает конечные результаты системной трансформации экономики и общества стран ВЕ. При этом обычно говорится, что наиболее грамотно и четко приватизация прошла в Польше, Венгрии, Чехии и Словакии, менее грамотно, с большой нерешительностью и трудностями – в Словакии, Болгарии и Румынии. Можно вполне согласиться с этим выводом, однако хотелось бы обратить внимание на следующие конкретные результаты.
1. Страны ВЕ в процессе системной трансформации восстановили современную систему производственных отношений на базе многообразия форм собственности и конкурентного механизма с преобладанием частной собственности, провели глубокую реструктуризацию, или перестройку, своей экономики и всего общества, покончили с государственным командованием над всем и вся, с централизованным директивным планированием.
2. В рассматриваемых странах уже создана современная рыночная инфраструктура, включающая в себя рынки всех факторов производства – труда, земли, капитала, рынки товаров и услуг, инноваций и других продуктов интеллектуального труда.
3. Большинство стран ВЕ уже принято в ЕС, где существуют строгие правила по части соблюдения прогрессивных норм и стандартов, причем не только в экономике, но и в общественной жизни. Прием в ЕС Болгарии и Румынии уже не за горами. Страны ВЕ идут по пути к введению евро.
4. Рассматриваемые страны прочно встали на путь повышения конкурентоспособности экономики, там с помощью наиболее продвинутых в этом отношении стран – членов ЕС, прежде всего Германии и скандинавских стран, формируется постиндустриальная, инновационная экономическая модель.
5. Идет быстрое повышение реальных доходов работников, усиливается их мотивация к высококачественному труду с крепкой трудовой дисциплиной и ответственностью. Рост жизненного уровня населения, начавшийся на втором этапе системной трансформации, наблюдается во всех странах ВЕ как прочная тенденция.
6. Глубокое вхождение стран ВЕ в европейский рынок, происходящее не секторально, как в России, а в целом, заставляет их предприятия работать с учетом самых высоких требований к качеству и эффективности производства, его конкурентоспособности. В структуре экспорта этих стран преобладает не сырье, а готовая продукция с высоким удельным весом добавленной стоимости, создаваемой на их территории.
7. Страны ВЕ сегодня уже окончательно покончили с реальным социализмом, в котором рынок был заменен централизованным планированием, цены устанавливались чиновниками, а естественные демократические институты заменялись властью одной партии, одной идеологии и степень монополизации экономики государством достигала невероятных размеров.
8. В общественном сознании населения стран ВЕ произошел масштабный отход от так называемых социалистических ценностей тоталитарного прошлого, сопровождавшийся еще более масштабным утверждением современных демократических и либеральных ценностей, чему весьма способствовало и государство. Сегодня огромное большинство населения этих стран с энтузиазмом поддерживает свершившиеся у них революции и активно трудится на поприще укрепления рынка, демократии, институтов гражданского общества, будучи свободными от авторитаризма или лукавств «управляемой» или «суверенной» демократии.
На этом фоне Россия выглядит отстающей страной, не сумевшей использовать возможности своей незавершенной системной трансформации. Все это заставляет серьезно задуматься над нашими национальными проектами и над тем курсом, который сейчас проводится в нашей стране. Особенно опасно то положение, когда уже начатые реформы, модернизация экономики и общества вдруг приостанавливаются по велению правителей. Тут возможно все: и возврат к старой, тупиковой модели экономики и общества, и новый передел собственности, и даже цветные революции. Поэтому важно не терять трансформационный курс и идти по цивилизованному пути, большую часть которого уже успешно прошли страны ВЕ. Тогда цветные революции будут ни к чему.
* * *
Да, страны ВЕ уже стали органической частью Запада. Но, похоже, прав эксперт Фонда Карнеги Дмитрий Тренин, который считает, что Россия тоже может создать у себя свою демократию, своеобразный свободный рынок и предпринимательскую среду, но вот частью Запада она еще долго не станет. В России, как всегда, идет холодная гражданская война за ее будущее, за стратегический курс ее политики. Или мы станем открытой, развитой страной со зрелой рыночной экономикой и реальной демократией, или вернемся в какой-то степени назад и воссоздадим своего рода мини-СССР. Но в последнем случае в окружающем нас демократическом мире поддержки мы не найдем, а процесс модернизации нашего общества и экономики откатится на десятилетие назад. И это будет сопряжено с реальной опасностью серьезных социальных взрывов, по сравнению с которыми сегодняшние волнения в Венгрии и Польше просто пустяк.
