Сергей Куриц
Протест налицо. Но путь к выраженной политической воле будет долгим.
Фото Reuters
Мощные демонстрации сотрясали мир в 2011 году. Поводы были разными, а результаты одинаковыми: улучшения условий жизни граждан не произошло. Сменялись персоны во власти или не сменялись – власти исхитрялись вводить граждан в заблуждение обещаниями. Похоронили погибших, прекратились стоны раненых, и история покатилась по новому трагическому кругу.
Выйти из этого круга можно, если понять и устранить глубинные причины противоречий, которые его вызывают. Хотя институт государства возник более 6 тыс. лет назад, наука не готова дать объяснения противостояния народа и государства. Между тем, каждодневно сталкиваясь с влиянием государственных законов и их последствий, ни новые, ни прошлые поколения людей не интересуются источниками противоречий и удовлетворяются домыслами СМИ, политиков и политологов.
Таков уровень понимания, формируемого с детства у граждан во всех странах. Предполагается, что государство, его система управления и права – это вечные категории со своими неизменными функциями и структурами. Государь (монарх или президент, премьер-министр) властвует (принимает государственные решения), и он же управляет народом в качестве главы исполнительной власти. Общепринято, что должен быть парламент, а персоны во власти должны меняться с помощью выборов, и т.д. Школа внушала детям, а СМИ – взрослым, что существующая система государственного управления и права способна создать для людей нормальные условия жизни. Меняются люди, но принципы управления государством остаются неизменными.
В последние полвека распространились идеи освобождения путем ненасильственной смены власти. В популярной книге «От диктатуры к демократии» американского политолога Джина Шарпа детально (с инструктивными подробностями) разработаны инструменты организации протестных движений – тех, которые превращаются в бархатные (цветные) революции. Движение социальных протестов возникло во многих регионах, грозя распространиться на весь мир. Оно уже породило беспокойство у государей (президентов) крупнейших стран мира, которые призвали к большей открытости государственного управления, борьбе с коррупцией, эффективному использованию бюджетных средств, к отчетности и прозрачности всех ветвей исполнительной власти перед гражданами и консолидации гражданского общества.
Однако Шарп, наверное, забыл, что принципы управления любого современного государства заимствованы у древнейшей системы управления, представляющей собой диктатуру государя и/или элиты, которая сохраняется даже после успешных ненасильственных протестных выступлений.
И реализация привлекательных идей Шарпа может приводить к возрождению не менее несправедливых и жестоких диктатур, ускоряя лишь трагический круговорот противостояния гражданина и государства. В условиях бурного научно-технического прогресса, особенно средств массовых коммуникаций, появления изощренных орудий убийства человека и роста экспорта оружия такой круговорот истории приближает человечество к «успокоению на общем кладбище», по образному выражению Канта.
Проведение выборов вписывается в рамки политической борьбы, которая носит мирный характер и не должна выходить за конституционные ограничения. Важным этапом выборов является определение результатов голосования, а их фальсификация уголовно наказуема. Так говорят правовые нормы, но не так складывается история.
В России тоже началось протестное движение нового типа. Формальным поводом к нему стало обвинение в фальсификации выборов в Государственную Думу, а в действительности – это протест против избрания главой государства на третий срок одного из наиболее результативных менеджеров в российской истории. Движение несогласных забыло (а может быть, и не знает), что де Голль, который спас Францию от коммунизма, был трижды избран на высшие посты государства, последние два раза – на пост президента путем увеличения конституционного срока пребывания во власти с пяти до семи лет.
Ни жесткие нормы уголовного права, ни электронное голосование и прочие современные прибамбасы не могут предотвратить фальсификацию – в той или иной форме – результатов практически любых выборов, так как ее источники и причины заложены уже в избирательном законодательстве и существующей практике, а не только в процедуре подсчета голосов.
В Новое время распространилось понятие «представительная демократия». Это политический режим, при котором основным источником власти формально признается народ, но властвование (принятие высших решений) и управление (организация, руководство и контроль над их реализацией) делегируются различным представительным органам, избираемым гражданами. В сочетании с отказом от прямых выборов (замена персональных кандидатур списком, составляемым партийными лидерами) представительная демократия легитимировала право игнорировать предпочтения электората.
Но и это еще не все. «Теорема невозможности» нобелевского лауреата (1972), американского экономиста Кеннет Эрроу доказывает, что демократический выбор невозможен даже при соблюдении всех условий тайного, прямого и всеобщего голосования. Формула «народ идет голосовать» лишена смысла. На самом деле вкусы и пристрастия граждан формируют (с помощью средств массового воздействия) денежные потоки, за которыми стоят вполне конкретные люди и финансовые группы со своими интересами. Национал-социалистическая партия пришла к власти в Германии в 1933 году в результате вполне демократических выборов, а Сократ был приговорен к казни большинством голосов демократического ареопага.
Почему же обман с корыстной целью (так по-латыни обозначается фальсификация, от falsifico – «подделываю») – это органическое (неотъемлемое) свойство выборов во власть в любом государстве? В фальсификации как сознательном или бессознательном обмане избирателей принимают участие три формально (то есть на правовой основе) обозначенные категории физических лиц: граждане государства, претенденты на властные должности и обслуживающий избирательный процесс персонал, а также множество неформальных физических и виртуальных участников, влияющих на исход выборов. В массовом же сознании сложилось ошибочное представление, что источником всех фальсификаций является лишь персонал, организующий и проводящий процесс голосования.
Граждане государства
Граждане подчинены конституционным законам (виртуальным участникам), которые определяют устройство системы государственного управления и права и регламентируют права граждан и их поведение, в том числе в период выборов. В законах отражены принципы управления, интуитивно заимствованные государями в глубокой древности у живой природы. Основой принципов управления является диктат лидера, как прежде – диктат вожака стада, стаи. В разных формах диктат используется и поныне во всех существующих государственно-правовых режимах в мире.
История народных (демократических) выборов известна со времен древнегреческой и древнеримской демократии, создатели которой наделили статутом гражданина лишь лиц мужского пола, владевших определенным материальным состоянием. Их было до 15% от общего числа постоянных жителей. Женщины, малоимущие и рабы не имели этих прав. Такое соотношение «гласных и безгласных» частей народа было регламентировано в первой в мире Конституции, принятой в США в 1787 году (во Франции и Англии эта доля в начале XIX века составляла 0,4% и 3% соответственно).
США потребовалось 83 года (примерно три поколения) после принятия Конституции, чтобы XIII и XV поправками к ней отменить рабство и снять ограничения на участие в выборах граждан в зависимости от их расы, цвета кожи и прежнего состояния в рабстве. Еще 50 лет ушло на то, чтобы женщины – более 50% населения – получили избирательные права. Кровопролитными бунтами и гражданской войной жители страны добились устранения этой несправедливости де-юре, но до 1920 года, то есть в течение 133 лет после провозглашения Конституции, государственные решения де-факто принимались от имени всего народа лишь меньшей частью населения. Отметим, что именно в США абсентеистов особенно много: они не верят в объективные результаты выборов.
Этот источник фальсификации результатов выборов мудрые отцы-основатели Конституции оправдывали, считая, что демократия в ее полном понимании (безраздельная власть народа) неприемлема для начального этапа развития нового государства (см. их статьи в сборнике «Федералист»). Народовластие было еще не готово к управлению государством (принятию законов и контролю над их исполнением), не способно было обеспечить желательное качество жизни граждан, а могло загубить развитие даже либерально-демократического государства (тогда не было понятия правового государства с социальной защитой населения).
Такова неизбежная реальность переходного периода (или периода адаптации) для всех живых существ и созданных ими искусственных объектов. Например, рождение ребенка затрудняет режим жизни родителей, растут их расходы, и родители вынуждены ограничивать права своих детей. Та же картина – в управлении новыми государствами, особенно возникшими после разрушения тоталитарных режимов и последующего разграбления имущества. Так было в России.
Так было и в тех же США, где неучастие более половины граждан в принятии государственных решений и отсутствие прямых выборов президента (и поныне – через выборщиков), а также способ выборов членов Конгресса ставят под сомнение деятельность институтов представительной демократии. Принятие важнейших государственных законов эти ограничения задержали на столетия. Не удалось узаконить верховенство федерального права над правом штатов, и жители некоторых штатов до сих пор ущемлены в своих правах; сохранилось право граждан владеть огнестрельным оружием, на деле выступая в роли судьи и пенитенциарного исполнителя. То есть и сегодня, через 225 лет после принятия Конституции, полного равенства граждан в стране де-факто так и не наступило.
Согласно древнейшим традициям государственного управления, бытующим в современных государствах, права на получение желательных будущих результатов выборов не принадлежат гражданам. Эти права присваивались наследственными монархами, позже перешли к ненаследственным государям (президентам, до сих пор нередко получающим посты по наследству, к премьер-министрам, фюрерам, генсекам, чучхе и др.). Поэтому решения государей до сих пор отражают их личные интересы, предпочтения и даже капризы вроде соперничества с другими государями. Такие государственные решения именуются политическими (название, якобы заимствованное у Аристотеля). Поскольку древние государи всегда были военачальниками, то народ, по их представлениям, должен подчиняться правителям беспрекословно, как солдаты.
 Выбор сделан. Акт народного волеизъявления. Фото Reuters |
Претенденты на властные должности
Граждане, рискуя своими жизнями и объединившись в государство для достижения желаемых для себя и потомков результатов своего труда, оказались лишены права (даже после окончания трудного переходного периода) определять, какие итоги им нужны, и контролировать сроки и полноту их достижения. Попытки организовать контроль народа над властью всегда оказывались недостижимыми. Для защиты от народа большая часть важных решений получает гриф секретности. Ответственные и принципиальные ученые и журналисты, пытающиеся раскрыть сущность таких решений, нередко платили и платят своей свободой и жизнями (пример – судьба создателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа).
Кандидаты, избранные в органы законодательной и исполнительной ветвей власти по партийным спискам, тотчас забывают о «своих» избирателях и иногда законно (с сохранением всех льгот) переходят в другие партии, которые перед выборами рассматривались ими в качестве оппонентов. «Представительные демократы» ныне ничем не обязаны гражданам: зарплату слуги народа получают из госбюджета, который сами составляют, определяя ее размеры и перечень льгот (только в 1992 году XXVII поправкой к Конституции США было запрещено изменять зарплату членам Конгресса до следующих выборов), пользуются неприкосновенностью при совершении правонарушений и др. Какое им дело до потребностей и желаний народа, если их кандидатуры для следующих выборов определяются отношением к ним партийного «начальника»?
Выдвижение кандидатов для участия в выборах привлекает большое число интересантов, которые способствуют продвижению желательной лично для них кандидатуры. Наиболее многочисленны интересанты внеправового характера: владельцы крупных капиталов и лоббисты (работающие по найму у «денежных мешков», в том числе зарубежных). Они дают деньги на проведение избирательных кампаний, имея в виду выгоды от возврата вложенных капиталов. Институт лоббизма был создан Джеймсом Мэдисоном – четвертым президентом США – в надежде, что конкуренция между лоббистами будет препятствовать монополизму и ограничит влияние лоббистов на президента. Однако он ошибся, и нет ограничений для влияния, угроз и подкупа первых лиц государства и элиты в интересах лоббистов. Таким образом, гражданам предоставляется право избрать лишь того кандидата во властные структуры, кого захотели финансовые группы или соперничающие лоббисты.
Обслуживающий выборы персонал
Выборы обслуживаются наемными работниками, которые оплачиваются из госбюджета, а также из средств кандидатов во власть, лоббистов и т.д. при участии СМИ и нередко своих и зарубежных денежных интересантов. Их состав и принятый порядок играют определенную роль в организации и проведении выборов, в фальсификации их итогов. Как ни странно, этой проблеме в последнее время стало уделяться особое внимание, хотя ее влияние на фактические результаты выборов – наименьшее, поскольку их исход уже загодя предопределен.
Однако существует более глубокая причина неизбежной фальсификации выборов и их результатов. Она состоит в том, что центром управления избирательными процессами во всех странах является государство, а не граждане, которые заинтересованы в деятельности госорганов, способных обеспечить получение ими благоприятных для себя результатов. Цель власти совсем иная – удовлетворение субъективных (политических) предпочтений и капризов, но так, чтобы не нести при этом ответственности, разве что после ухода ее представителей с руководящих постов. Ныне фактически в каждом государстве как бы узаконена своя особенная вековая традиция фальсификации результатов выборов.
До сих пор гражданское общество не осуществляет контроля ни над выборами, ни над принятием властями государственных решений, не обеспечивает необходимую обратную связь. Гражданское общество способно пробуждать и культивировать моральные ценности и гражданскую ответственность в отношениях, носящих управленческий характер «власть–подчинение» в семье, в отношениях с непосредственным окружением, а также предупреждать конфликты в отношениях людей между собой и с властями, поддерживать развитие культуры и образования. Особое влияние гражданское общество может оказать в переходный период движения государства к правовому социальному строю, разъясняя ограничительные особенности этого периода, снижая его нестабильность.
Можно ли искоренить фальсификацию?
Государство (власть) и граждане могут и должны быть партнерами, сохраняя статусы субъекта управления (управляющего) и объекта управления (управляемых). Такие партнерские отношения сложились в связке научного менеджмента-маркетинга с партисипативным управлением (действительным участием всех управляемых), которая возникла в прошлом столетии и повторяется ныне в многочисленных современных организациях разнообразного назначения – от производства до культуры (при этом некоторые из организаций превосходят многие нынешние страны по численности работающих и объемам капитала).
Наступило время понять необходимость перехода от существующей системы государственного управления и права, берущей начало в древности, к новой модели власти, поскольку «выживание и развитие государства определяются способностью государственной машины выходить из проблем и кризисов, а не входить с ними в конфронтацию». Эта ситуация, подмеченная известным американским исследователем Аланом Болом, отражает действительное положение, существующее почти в любой стране.
Потеряла свое значение и «представительная демократия». Никакие попытки разделения ветвей власти, использования механизмов сдерживания и противовесов, принятия всеобщих и локальных законов и заключения международных договоров, смена парламентского правления на президентское и наоборот, призывы к проведению нефальсифицированных всеобщих выборов и проч. не могут остановить абсолютную власть государя. Государственная машина, созданная по древнему образцу, дает одному человеку неограниченное право суверена, никем не контролируемого носителя функции властвования и функции управления одновременно.
Принципы построения новой системы государственной власти, в которой функция властвования отделена от функций управления (по аналогии с деятельностью корпорации), исключают диктатуру власти, коррупцию и многие другие дефекты, вызывающие страдания и жертвы среди гражданского населения вследствие постоянно возникающих проблем, кризисов и конфликтов. Сохранив институт выборов, новая система государственного управления и права позволит исключить возможность фальсификации результатов избрания во власть, поскольку отсутствуют процедуры подготовки к выборам физических лиц и процессы их проведения, создаются условия честного волеизъявления граждан. Исчезнут существовавшие в прошлом источники фальсификации, когда несведущий электорат избирал во власть тех или иных людей на основе созданных политтехнологами и СМИ привлекательных фантазий.
Эта система управления и права детально разработана на базе современных общенаучных методологий и конкретных знаний нескольких отраслей науки, а результаты ее использования для анализа ситуации во многих странах изложены в работах авторов настоящей статьи.
Для реализации такой модели нужно время, чтобы воспитать новые поколения людей, у которых будет велика потребность понимания причинно-следственных связей и которых модным лицедеям не удастся зомбировать. Социальные сети, возникшие в последнее время и имеющие важное значение, помогают отдельным группам населения в борьбе с несправедливостью. Но акции физического протеста в очередной раз приводят к разорению и жертвам, не принося надежд на долговременное улучшение качества жизни людей.
Не осознав причин повторения трагического круговорота истории, противоречий между гражданином и государством, особенно в условиях ускорения научно-технического прогресса, отсутствия возможности контроля над исполнительной властью со стороны гражданского общества, наличия открытой экономики, открытого правительства и открытого Интернета, мы уподобляемся сохранившимся на земле диким племенам, которые до сих пор не понимают роли мужчины в рождении ребенка.
