Андрей Николаев
Фото Reuters
Управленческая вертикаль в России громоздка и неповоротлива, то, что ее необходимо реформировать, сомнений не вызывает. Модернизации сейчас подвергаются многие сферы жизни общества – здравоохранение и образование, промышленная политика и межбюджетные отношения. Однако преобразования, идущие в них, не собирают и десятой доли критики, обрушивающейся на реформу МВД.
Никто не говорит: «налоговая реформа захлебнулась» или «запуск нанотехнологий в стране провалился». Все понимают, что прогресс – это не стометровка, а скорее тяжелый марафон. Почему же именно реформа МВД вызывает столь резкое неприятие оппонентов, требующих выдать результат на-гора прямо сейчас? Попробуем разобраться.
Один их основных доводов критиков – якобы не снижающийся уровень насилия в рядах полицейских. Мол, уже год прошел после переаттестации сотрудников, но как были они негодяями, так и остались. В качестве иллюстрации при этом приводится дикий случай в казанском отделе полиции «Дальний», когда в результате действий полицейских погиб подозреваемый. Спору нет, виновные в разыгравшейся трагедии должны быть наказаны. Первые выводы из происшедшего уже сделаны: отделение «Дальний» расформировано, глава МВД республики подал в отставку, решается вопрос о максимальной прозрачности – в буквальном смысле слова, вплоть до стеклянных стен и видеокамер – повседневной жизни полицейских участков. Тем временем на фоне взвешенных комментариев звучат утверждения отдельных публицистов о повальном зверстве полицейских. А еще – о немедленном и безоговорочном разгроме руководящих структур МВД.
Будем объективными – тему насилия при желании можно проследить практически везде: в семье, школе, армии, не говоря уже о политике и бизнесе. Сколько детей кончают жизнь самоубийством, не выдержав нападок учителей? И как часто воспитанники детских домов подвергаются надругательствам со стороны воспитателей? А искусство, где «кровь» льется даже не литрами – тоннами? Может быть, зарубежная практика отличается повышенной гуманностью? К сожалению, нет. Зайдите в любой поисковик и наберите фразу «зверства полиции в Великобритании, Франции, Малайзии или США». Вы получите тысячи ссылок. Посмотрите любой фильм с участием того же Брюса Уиллиса, играющего хорошего полицейского. Что, он угощает подозреваемых кофе и булочками? Бьет до крови, пока они не выдавят из себя нужную ему информацию.
Никто не спорит, что все государства стремятся к сокращению насилия в обществе, и правоохранительным структурам в этом отводится особая роль. Кандидатов туда стараются подбирать физически крепких, грамотных и культурных, но самое главное – нравственно здоровых.
Вряд ли найдется страна, где населения с заданными характеристиками с избытком хватает для этих нужд. Даже в США, на чей опыт так любят указывать, уже в 1980-х разрешалось принимать на службу в ФБР людей с судимостью за незначительные преступления. Что уж говорить о России с ее удручающей статистикой количества наркоманов, пьяниц, душевнобольных и лиц с судимостью на душу населения. Перспективная молодежь предпочитает бизнес или карьерный рост в крупных госкомпаниях. Романтика полицейской работы, о которой так часто говорят недалекие журналисты, отличников и спортсменов привлекает мало.
И эта проблема отнюдь не так нова, как может показаться на первый взгляд. Еще в 1967 году тогдашний министр внутренних дел Николай Щелоков в своей записке на имя Леонида Брежнева пишет о непрестижности профессии милиционера, высокой текучке кадров и, как следствие, низком образовательном и культурном уровне сотрудников. Трудно поверить, но одной из причин низкого авторитета профессии тогда, более 50 лет назад, называлась деятельность средств массовой информации, которые зачастую односторонне освещали работу органов правопорядка. Более того, делали их объектом насмешек, теряя всякое чувство меры.
На рубеже конца 1980-х – начала 1990-х годов были проведены любопытные социологические исследования. Самой денежной, а потому престижной профессией старшеклассники-мальчики считали рэкет, а девочки – проституцию. Десять лет спустя нравы поменялись: старшеклассников, желающих податься в бандиты и ночные бабочки, соцопросы не выявили. Тем не менее большая часть нынешних полицейских, прокуроров, таможенников и налоговиков «родом» оттуда, из 90-х. И что стало с подростковыми приоритетами заметной части представителей нынешних органов правопорядка, не могут сказать даже штатные психологи.
Смена поколения, выросшего в лихие 90-е, – дело отдаленной перспективы. Но, без сомнения, и сейчас подавляющее большинство сотрудников МВД и других силовых ведомств – глубоко порядочные люди, искренне преданные своему делу. Критики органов правопорядка предпочитают не говорить о том, что в схватке с преступностью сотни полицейских жертвовали своими жизнями, а тысячи остались инвалидами. Статистика заставляет вспомнить о фронтовых сводках: в 2010 году на боевом посту погибли 410 офицеров, в 2011-м – 422. Только за прошлый год жизнь и здоровье свыше 6 тыс. полицейских стали мишенью преступных посягательств. Очевидная несправедливость обвинений исключает саму возможность стихийного происхождения информационной кампании, развязанной в начале года против МВД. Причем догадки относительно заказного характера обвинений в адрес полиции полностью подтверждаются выводами специалистов.
Подробный анализ механизма манипулирования общественным мнением представил Игорь Ашманов, ведущий эксперт в области искусственного интеллекта, разработки программного обеспечения. По его данным, в отличие от новостных событий, интерес к которым у СМИ и интернет-сообщества сходит по затухающей экспоненте, внимание общества к так называемым информационным вбросам специально подогревается. Кончился заказ – пропал, «выключился» интерес читателей. «За последние 10 лет существовало несколько глобальных тем, искусственность которых не вызывает сомнений, – говорит Игорь Ашманов. – Сначала была Чечня, потом – дедовщина в армии, русский фашизм, а два года назад включилась тема плохих милиционеров. В 2011 году после начала реформы МВД она исчезла, зато появилась тема коррупции, трансформировавшаяся перед выборами в тему оппозиции партии власти и Путину. Подогревать ее после 4 марта стало бессмысленным, и на свет вновь были извлечены зверства полицейских».
Конечно, отмечает Ашманов, среди 2 млн. сотрудников органов внутренних дел есть психически неуравновешенные люди. Это люди, постоянно находящиеся в состоянии стресса, люди с оружием, которые неизбежно срываются и что-то творят. Однако в период «выключения темы» широкого общественного резонанса эти события не получают. «Искать заказчиков подогрева – дело спецслужб, – считает Игорь Ашманов. – Однако интернет-войну Россия пока проигрывает».
Имя противника секрета не представляет. Дискредитация МВД или армии как одних из столпов российской государственности выгодна в первую очередь Западу. Превращение России в мировые лидеры нынешним ведущим державам явно не нужно. И увеличение нашего ВВП за 10 лет с 300 млрд. долл. до 2 трлн. для них что кость в горле. Да и валютные транши, потраченные на протестное движение и дестабилизацию обстановки, надо отрабатывать. Но как это сделать, если выборы прошли, а протестная волна начинает сдуваться? Значит, надо заполнить улицы толпами митингующих, вооружив их единственным лозунгом – «Долой!».
Не так давно, в начале 90-х, политический инфантилизм едва не погубил нашу страну. Преобразовать государство, включая его правоохранительные ведомства, можно только эволюционным путем. В гармоничном реформировании нуждается вся правоохранительная система. При этом главным препятствием может стать кадровая чехарда. Открытость, доступность и беспристрастность перед своим народом должны стать приоритетами в работе не только органов внутренних дел, но и всех институтов нашей государственности. На февральской коллегии МВД России президент Дмитрий Медведев указал сотрудникам действовать «так, как считаете правильным, невзирая на лица… без оглядки на политические структуры». Раньше подобного тона и уровня рекомендаций в министерстве не слышали. Но уже начавшийся процесс чистки рядов полиции не должен превратиться в охоту на ведьм, срежиссированную западными «специалистами». Успешно завершить реформу МВД под силу только команде профессионалов, начавших ее. И только профессиональный опыт действующего министра внутренних дел и его команды может служить гарантией от нового, на этот раз необратимого развала служебной вертикали власти в одном из ключевых российских ведомств.
Дарья Гармоненко