Евгений Примаков
Когда налицо общественная активность, возникает дилемма: либо дестабилизация, либо политическая стабильность на новой основе.
Фото Reuters
Среди основных событий 2012 года было возвращение на пост главы государства Владимира Владимировича Путина. Его избрание, несомненно, влияет на экономические подходы, на политическую обстановку, на условия демократизации российского общества.
Накануне Нового года Владимир Путин обратился с Посланием к Федеральному собранию и провел длительную пресс-конференцию; характеризуя события 2012 года, можно было бы ограничиться положениями, высказанными президентом. Однако с учетом его оценок и планов я все-таки позволю себе добавить ряд штрихов к картине сегодняшней России.
Новое в жизни России
В настоящее время Россию характеризуют некоторые новые черты, отличные от предшествовавшего периода. Одна из них – конец эпохи тандема. Это отнюдь не значит, что его участники должны разойтись по разные стороны баррикады. Но окончание эпохи тандема демонстрирует прежде всего, что и практически, и юридически глава российского государств ныне в одном лице – в лице Путина. Вместе с тем перестала существовать перспектива обязательной взаимной ротации двух лидеров, что должно способствовать демократизации общества.
Все это происходит в условиях новых моментов в общественной жизни России. Впервые в истории нашей страны разрешен уличный протест недовольных – еще сравнительно недавно такие демонстрации подавлялись силой. Свобода печати стала тоже, пожалуй, впервые проявляться в беспрепятственной критике в адрес властей – справедливой или несправедливой. Путь открыт к созданию малых политических партий, не за горами, очевидно, и разрешение на создание их предвыборных блоков. Создается новая обстановка, которая приводит к дилемме: либо установление политической стабильности на новой основе, либо развитие процесса дестабилизации в обществе.
Чтобы избежать дестабилизации, нужно в первую очередь значительно больше, чем раньше, учитывать общественное мнение при принятии решений. Речь идет о недопустимости игнорирования мнения не только широких слоев общества, но и меньшинства, нередко объединенного креативными идеями.
Отступление от этого наблюдается. В прошлое отходит решение перенести, невзирая на огромные затраты, все федеральные учреждения из Москвы в область. Непопулярным, особенно среди ученых, можно считать проект «Сколково». Будь огромные суммы, предназначенные главным образом на строительство нового города, направлены в уже существующие научные центры страны, будь распространены на них те привилегии, которые гарантированы Сколкову, это обеспечило бы решительный подъем научно-исследовательской деятельности в России. Думаю, что возможна корректировка первоначальной редакции проекта «Сколково», распространение его принципов на всю территорию России.
Неоднозначная ситуация в российском общественном мнении сложилась в связи с ответом на американский «Акт Магнитского», согласно которому власти США решили блокировать счета и ввести визовые запреты против граждан России, виновных, по мнению Белого дома, в нарушении прав человека, в частности, в гибели бухгалтера фонда Hermitage Магнитского, скончавшегося в СИЗО. Нет серьезных споров о необходимости ответных мер на неприкрытое, да к тому же необоснованное вмешательство США в наши внутренние дела.
Вызывает справедливое возмущение также позиция тех властей США, которые снисходительно относятся к американцам, совершающим преступления против взятых в свои семьи российских детей. Однако далеко не всеобщее одобрение вызвало включение в закон, разработанный в ответ на «Акт Магнитского», запрета американцам усыновлять наших детей, в том числе детей-инвалидов.
Разница во мнениях по этому вопросу продолжает существовать. Как известно, подписав этот закон, президент одновременно подписал указ, предписывающий правительству до 15 февраля 2013 года предложить систему мер поддержки российских граждан, намеревающихся усыновить или взять под опеку детей-сирот. Через месяц будет ясно, насколько достаточны эти меры, чтобы покончить с позором – неспособностью государства обеспечить благополучие осиротевших детей и создать все необходимые условия для лечения детей-инвалидов.
Раздражение в обществе существует. Главными его причинами являются разгул коррупции и бюрократии, недовольство растущим разрывом в доходах между горсткой богатеев и значительной частью населения, находящегося за чертой бедности. Такое недовольство не следует считать антипатриотичным проявлением. Есть, правда, силы, которые используют это недовольство как средство борьбы с существующим режимом, с Россией. Решительные действия строго на основе закона оправданы в отношении тех, кто пытается разжигать это недовольство, переводить его в антиконституционные акции, нападает на представителей властей. Однако необходимо решительно пресекать распространение таких мер на участников протестного движения, не замешанных в подобных деяниях.
Для сохранения политической стабильности в России крайне необходимо ни в коем случае не сворачивать решительные действия против чиновников-коррупционеров. Говорю об этом, потому что распространены сомнения, не будет ли антикоррупционная борьба, которая находит широкую народную поддержку, доводиться лишь до определенного уровня должностных лиц.
По большому счету стабилизация политической обстановки в России в сегодняшних условиях может быть упрочена при сбалансированности сил на правящем верху. Речь не идет об участии в этом «балансе» крайне правых, скомпрометировавших себя в 90-е годы, и крайне левых, экстремистские подходы которых не отвечают интересам многонационального и многоконфессионального общества. Как представляется, необходимо заполнить образовавшийся левоцентристский вакуум, в то время когда правее центра располагается «Единая Россия». Состязание по лучшему руководству страной, экономикой между правоцентристскими и левоцентристскими силами нужно сегодняшней России – мировой опыт здесь весьма полезен.
Об экономике
Перейдя к экономике, остановлюсь на отдельных проблемах. Есть две стороны у того факта, что Россия – не изолированный остров в глобализирующемся мире. Одна сторона проявляется в том, что мы, к сожалению, подвержены воздействию кризисных процессов, развивающихся в других странах, особенно в ЕС. Но существует и другое – мы не можем оставаться в стороне от главных позитивных направлений динамики в окружающем мире. Совершенно очевидна тенденция вывода на первый план человеческого капитала, особое внимание уделяется образованию, науке, медицине. Приведу несколько цифр. В расчете на душу населения США в 2010 году тратили на образование 3,6 тыс. долл., Япония – 1,5 тыс., Бразилия – 550 долл., у нас – 400 долл. Государственные и частные расходы США на науку в расчете на одного исследователя составляли 293 тыс. долл., в Японии – 264 тыс., Китае – 74 тыс., в России – 39 тыс. При этом научных работников в США в три с половиной раза больше, чем в России.
За последнее время – это относится и к минувшему году – было увеличено финансирование образования, медицины, науки из государственного бюджета. Конечно, нелегкая задача – делать это, принимая во внимание одновременную необходимость финансировать затянувшееся на многие годы перевооружение армии. Дело также в том, что в других государствах в значительной степени превосходство над нами в области развития человеческого капитала обусловлено вложениями не только и не столько государством, но и частным бизнесом и некоммерческими организациями. У нас – совсем не так. При этом еще более остро стоит вопрос об изыскании средств для рывка (не побоюсь этого слова) вложений в человеческий капитал.
В этой связи большое значение имеет использование Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. По предложению Минфина, Резервный фонд должен составлять 7% от ВВП. Нужно отметить, что, по мнению Минэкономразвития, достаточно держать в Резервном фонде 5% от ВВП. Так или иначе, но уже сегодня Резервный фонд и Фонд национального благосостояния составляют 9% от ВВП. Следовательно, речь может пойти о серьезных вложениях в инфраструктуру и, естественно, в человеческий капитал.
Россия, обладающая огромными природными ресурсами, должна иметь возможность не только плавного увеличения финансирования, что сохраняет разрыв с другими развитыми, да и рядом развивающихся стран, но финансового рывка в обеспечение здравоохранения, образования и науки. Без этого нет и не может быть инновационного развития, модернизации страны. Без этого, хочу подчеркнуть особо, нет решения и демографической проблемы, остро стоящей перед Россией, которую покидает значительное число молодых людей, принадлежащих к креативной части населения. По имеющимся подсчетам, из России в последние годы уехало примерно 2 млн. представителей образованного среднего класса.
И дело не только в недостаточности ресурсов, расходуемых на человеческий капитал. Слепо копируя, например, организацию фундаментальной и прикладной науки в США, мы делаем ставку на развитие нашей науки в университетах. В некоторых университетах, например в МГУ, такой акцент оправдан. Однако нельзя забывать, что у нас существуют многочисленные институты Российской академии наук, кстати, предмет зависти наших американских коллег. Был принят специальный закон о развитии науки и ее коммерциализации в вузах.
Пора подвести итоги. Думаю, что там, где есть реальные результаты, как правило, эти университеты связаны с ведущими институтами РАН. Хорошим примером является организованный на базе Физико-технического института имени А.Ф.Иоффе РАН и руководимый лауреатом Нобелевской премии академиком Ж.И.Алферовым Академический университет, включающий в себя лицей и Физико-технологический научно-образовательный центр. В таких комплексах, очевидно, заложено организационное будущее российской науки, позволяющее не только использовать накопленный потенциал выдающихся академических институтов, но и возможность выявления и подготовки наиболее одаренной молодежи.
Важным событием минувшего года является вступление России в ВТО, что предполагает следование ее правилам. В связи с этим нам придется менять многие подходы в нашей экономической политике. Известно, что от вступления в ВТО в первую очередь выигрывают экспортеры, но стимулирование экспорта по-прежнему важно. Экспорт нефти и газа обеспечивает около половины доходов федерального бюджета страны. И совершенно правильно, что для достижения деструктуризации экономики акцент делается не на ослаблении экспортных возможностей сырьевого сектора. Тем более что ситуация здесь непростая. Даже при прогнозах сохранения высоких цен на нефть в 2013 году сдвиг нефтедобычи в Восточную Сибирь в разы увеличивает издержки, на шельф Арктики – на несколько порядков. Вместе с тем за рубежом ведутся интенсивные работы по созданию заменителей традиционных энергоресурсов, включая производство сланцевого газа. Если нам заранее не подготовиться, то ослабнет основной для нас фактор роста.
В таких условиях большое значение приобретает использование в качестве точек роста сельского хозяйства и пищевой промышленности. По своему потенциалу пахотные земли, пастбища, водные ресурсы могут внести в экспорт не меньший вклад, чем ТЭК, особенно с учетом неизбежного обострения мировой продовольственной проблемы, недостатка пресной воды в ближайшие десятилетия и возможного ухудшения конъюнктуры на рынке нефти и природного газа.
Однако после вступления нашей страны в ВТО важнее всего помочь отечественному производителю конкурировать с иностранными фирмами на внутреннем рынке. В нынешних условиях приобретает важнейшее значение импортозамещение, особенно в машиностроении. А это предполагает в первую очередь наличие современного – я бы даже сказал, современнейшего оборудования – и, конечно, кадров. Обеспечить все это – задача и государственной власти, и предпринимательского сообщества, и торгово-промышленных палат, и других структур, представляющих интересы бизнеса.
Для успехов конкуренции крайне необходимо развитие банковской системы в России. Российские банки не могут удовлетворить потребности нашего бизнеса в осуществлении крупных экономических проектов. До сих пор не решена проблема «длинных денег» для кредитования реального сектора экономики. Требуется кардинальная реформа российской банковской системы, ее оздоровление предполагает более активное исключение «карманных» и криминальных банков. Все эти проблемы не должны заслоняться предложениями о создании в Москве международного финансового центра. Такая идея представляется утопической – для ее реализации нет предпосылок. Кстати, это еще одна иллюстрация непродуманных, без широкого обсуждения специалистами решений, принимаемых скорее в целях политического пиара.
Вступление в ВТО – сознаем мы сегодня или еще не сознаем – заставляет во многом изменить существующие условия развития нашего бизнеса. Не буду углубляться в эту тему. Приведу лишь важное положение, высказанное Владимиром Путиным в Послании Федеральному собранию: «Ни одна бизнес-структура не должна пользоваться привилегиями от близости к исполнительной, законодательной или судебной власти, причем любого уровня». Этот вывод, пожалуй, предполагает разворот от существующей практики ведения бизнеса в России, где если не все пользуются такой близостью к властным структурам, но стремится к этому преобладающее большинство предпринимателей. Особое значение у нас должны приобрести конкуренция за счет роста производительности труда, сокращения издержек производства, выхода на достижение технико-технологического прогресса.
Наконец, несколько слов о роли государства в ключевых секторах экономики. Это далеко не второстепенная тема, особенно в условиях, когда в стране в 2012 году распространялись идеи резкого сокращения или вообще отхода государства от владения средствами производства. Для иллюстрации вывода о необходимости государственного участия приведу тяжелую ситуацию, складывающуюся в отечественной электроэнергетике, где, как известно, формируются издержки в промышленности и сельском хозяйстве, а от тарифов на электроэнергию во многом зависит жизненный уровень населения. Между тем обещанных в результате реформы РАО «ЕЭС» инвестиций в отрасль оказалось явно недостаточно. Распределительные сети – в предаварийном состоянии. Еще одна характеристика – неразбериха в соотношении центрального и регионального уровней. У многих регионов нет ни денег, ни соответствующих компетенций. Разве не ясно, что в таких условиях требуется повышение роли государства? Прежде всего в финансировании инвестиций в новые генерирующие мощности, модернизацию сетей, безопасность. Также необходимо усилить государственное регулирование рынка электроэнергии, как это имеет место в США, Канаде и многих европейских странах, где надежность поставок и безопасность энергетических объектов обеспечивает не рыночный механизм, а прежде всего государство.
О международной обстановке
В 2012 году мы продолжали жить в беспокойном мире: ежедневные сообщения о террористических актах в Афганистане, Ираке, идет кровавая гражданская война в Сирии, звучат призывы начать вооруженные действия против Ирана. Существуют в различных регионах и другие конфликты, угрожающие залить огнем многие страны. Все это, естественно, осложняет нашу жизнь, заставляет быть готовыми к отражению вызовов и опасностей международной обстановки.
Окончание холодной войны отодвинуло нас от опаснейшей черты, переход через которую грозил человечеству глобальной ядерной катастрофой. Но, к сожалению, не наступило время, когда можно отказаться от такого атрибута холодной войны, как взаимное ядерное сдерживание. Нас учит не только прошлое, но и настоящее необходимости постоянно держать в центре внимания военный потенциал России, особенно в ядерной сфере, где с таким трудом в советское время был достигнут паритет с США. Вместе с тем меры по укреплению боеспособности Вооруженных сил России не должны ударить по жизненному уровню населения, как это было в прошлом.
Укрепление военно-политической стабильности в сегодняшнем мире во многом зависит от отношений России с Соединенными Штатами и руководимого ими НАТО. Нас разводит с США ряд проблем. Об одной из них – неприкрытом вмешательстве в наши внутренние дела – я уже говорил. Думаю, что полученный отпор заставит многих в Соединенных Штатах задуматься о контрпродуктивности таких действий, как «Акт Магнитского». Но представляется важным, чтобы «обмен законами» не привел к наращиванию с двух сторон напряженности между Россией и США. А это, несомненно, ослабило бы противодействие расширению ядерного оружия, борьбу против международного терроризма, усилия по ликвидации опаснейших региональных конфликтов.
Но, естественно, отношениями с США не ограничивается поле деятельности нашей внешней политики. Адекватны многополярному миру продолжавшееся в 2012 году расширение и углубление связей с Китаем, Индией, странами ЕС, другими государствами без всякого исключения.
Особое значение имеют отношения со странами Содружества Независимых Государств. Не во всем эти отношения развиваются удовлетворительно. Но оптимизм внушают успехи в создании Таможенного союза, а в дальнейшем Единого экономического пространства России, Казахстана и Белоруссии. Будущее этого интеграционного объединения, способного обрасти новыми членами, во многом будет зависеть от того, извлечем ли мы уроки из событий в Европейском союзе. Трудности, которые испытывает на себе ЕС, свидетельствуют о том, что интеграция не может развиваться без создания и развития наднациональных структур. Это – непреложная истина. Но следует подчеркнуть: она отнюдь не означает, что государственный суверенитет теряет свое значение в сегодняшнем мире. Передавая его часть на наднациональный уровень, члены интеграционных сообществ сохраняются как самостоятельные государства. Трудно ожидать отхода от этого в обозримый период.
Многое говорится сегодня о последствии вывода в 2014 году американских войск из Афганистана. Настораживает военная активизация талибов, их стремление вернуться в Кабул и установить контроль над всей страной. Это может иметь негативные последствия и для бывших среднеазиатских республик СССР, разжигая в них религиозные и межэтнические противоречия. Особое значение приобретает в подобной обстановке такая сторона Содружества, как наличие Организации Договора о коллективной безопасности, которая стоит препятствием на пути насильственного изменения режимов или утери территориальной целостности государств Центральной Азии.
Развитие событий показывает, что существует непосредственная зависимость между экспортом демократии в другие страны, осуществляемым США, и ростом религиозных противоречий на мировой арене. Экспорт демократии так же опасен, как и экспорт революции. Именно с операции США в Ираке началась разбалансированность общей ситуации на Ближнем Востоке, разгорелась кровавая борьба между представителями двух главных течений ислама – суннитами и шиитами. Трагедия сегодняшней Сирии является одним из последствий такого разрыва. Вместе с тем действия, якобы служащие демократизации в этой стране, породили оппозицию сирийскому режиму в виде сообщества, контролируемого интернационалом экстремистских исламистов.
Около двух лет прошло со времени арабской весны, когда волна революционного протеста смела авторитарных правителей в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки. Но после арабской весны наступил период заморозков, усилились исламистские силы. Было бы неправильно всех их рассматривать как единое целое. Среди этих сил есть умеренные исламисты, с которыми по пути представителям других религий и светским государствам. Но существуют и радикалы, экстремисты, стремящиеся навязать обществу далекие от истинного ислама принципы и идеи. Будущее Ближнего Востока и Северной Африки теперь уже зависит не только от политики ведущих мировых держав, но и от соотношения сил в исламском политическом лагере.
Тенденции, развившиеся в 2012 году на мировой арене, свидетельствуют о необходимости свести воедино общечеловеческие ценности, такие как безопасность, свобода, демократия, с национальными интересами различных стран. Нужно укреплять доверие между ними.
У России великие возможности. Она должна уже в 2013 году воспользоваться ими в полной мере.
