Николай Миронов
Уже в 2016 году лишь половина депутатов пройдет в Госдуму по партийным спискам. Фото Reuters
Одним из основных трендов третьего президентского срока Владимира Путина продолжает оставаться борьба с коррупцией и постепенная декриминализация власти. Соответствующие задачи были поставлены президентом в ходе избирательной кампании 2012 года. За прошедшие два года в отставку ушли несколько губернаторов, лишились своих постов некоторые руководители правительственных ведомств, потеряли неприкосновенность (а некоторые – и мандаты) депутаты Госдумы и сенаторы.
К процессу «очистки» власти от лиц, имеющих негативный «бэкграунд», в последнее время также подключились и политические партии. К этому их подталкивает ряд обстоятельств, связанных с изменением правил игры в избирательном процессе. Приведены в действие ряд институтов, которые помимо политических задач, выполняют и функции по декриминализации партийной системы и депутатского корпуса, снижают так называемую электоральную коррупцию – злоупотребления в ходе проведения выборов.
В частности, этой цели служит неплохо зарекомендовавший себя муниципальный фильтр. Основная цель которого состоит в сокращении возможности для участия в губернаторских кампаниях лиц, не имеющих достаточной связи с регионом, его элитами и активом. Одновременно фильтр серьезно ограничивает и поле для незаконных технологий. В отличие от обыкновенных подписей, которые кандидаты, к сожалению, привыкли «рисовать» (из-за чего избиркомы вынуждены нанимать целую армию почерковедов и других экспертов), подписи муниципальных депутатов подделывать бесперспективно. Их количество невелико, а все подписанты – известные в регионе люди.
Другая антикриминальная функция муниципального фильтра состоит в том, что при сборе подписей происходит дополнительный «репутационный контроль»: муниципальные депутаты, которые дорожат своим именем, несколько раз перестрахуются, прежде чем подписаться за «сомнительного» человека.
Еще одним фактором, стимулирующим партии к очистке своих рядов, является реформа избирательной системы под выборы в Госдуму – в 2016 году нижняя палата парламента будет избираться наполовину по партийным спискам, наполовину – по одномандатным округам. Это предъявляет совершенно новые требования к политическим кадрам и к тем методам, которые партии используют при ведении избирательных кампаний.
Надо отметить, что за время действия полностью пропорциональной системы (впервые она была применена в 2007 году) партии серьезно расслабились. Выборы в Думу в значительной степени стали борьбой «брендов» и обтекаемых лозунгов. В роли «брендов» выступали как партийные символы (разного рода средства визуализации, к которым методично приучали избирателя, вырабатывая у него электоральный условный рефлекс), так и харизматичные лидеры партий, как бы застывшие в безвременье – вечно молодые, активные, бескомпромиссные.
Немудрено, что в рядах партий, в том числе в их парламентских фракциях, оказались люди с сомнительной репутацией. Например, через списки «спонсоров», «ресурсных» кандидатов, закрывая глаза на поддельные ученые степени, воинские звания и неизвестно как нажитые капиталы. Поскольку кандидаты по факту не сталкивались лицом к лицу с избирателями, а последние имели дело с красивым партийным фасадом, такая ситуация сохранялась долго и повторялась от выборов к выборам. Положение это, как правило, устраивало всех участников – и партию, и кандидата. Первая получала нужный ей «ресурс», а второй – неприкосновенность и статус.
Текущая реформа избирательной системы заставляет партии иначе подходить к своей кадровой политике. 225 думских мандатов – это та ставка, за которую придется бороться по новым правилам. Если не выставить на этом поле достойных игроков, то есть риск потерять с ходу половину Госдумы. Для наглядности возьмем гипотетическую оппозиционную партию, которая, условно, получила 30% мандатов по единому округу (всего по нему «разыгрывается» 225 мандатов), но не избрала своих кандидатов по мажоритарным округам. В нынешней Думе 30% – это 135 мандатов (из 450). С таким представительством в принципе можно претендовать на политическое влияние. А вот в новой Думе у партии окажется в два раза меньше мест – 68, и ее голос станет куда менее значимым.
Чтобы этого не произошло, партии уже сейчас начинают фильтровать свои ряды, избавляясь от политического балласта, то есть от игроков, которые не применимы на выборах по мажоритарным округам и не смогут войти и в без того переполненные партийные списки (где количество проходных мест сокращается вдвое). Это лица, имеющие небезупречное прошлое, находящиеся под подозрением в совершении нарушений, а зачастую и преступлений, имеющие сомнительные связи и т.д. Соответствующие факты обязательно проявятся во время кампании в одномандатном округе, где кандидату придется доказывать свою профпригодность лично, в жесткой конкурентной борьбе. Таким образом, внутренние партийные фильтры должны эффективно отделять «зерна от плевел». Ведь на кону будущее представительство партии в парламенте.
Первыми проявлениями политики партий по очистке своих рядов стали громкие скандалы вокруг некоторых оппозиционных кандидатов, заявившихся на губернаторские выборы этого года. Так, широкий резонанс получила история с кандидатом в губернаторы Оренбургской области Сергеем Катасоновым, за которым тянулось сразу несколько откровенно криминальных историй: подозрения в махинациях, дело о фальсификации воинского звания, ученой степени. Кандидат шел от ЛДПР, и партия, приняв решение не портить свою репутацию накануне федеральной кампании, сняла его с выборов. Независимо от того, подтвердятся ли в итоге все обвинения в адрес Катасонова или только их часть, партия уже не сможет, не рискуя, выдвинуть его кандидатом в депутаты Госдумы от Оренбурга.
Как и ожидалось, Катасонов попытался связать отзыв своей кандидатуры с политическим давлением власти на него, как на оппозиционного лидера. Однако эту версию явно опровергает тот факт, что претензии к Катасонову были предъявлены правоохранительными органами задолго до избирательной кампании в Оренбурге, когда никто не знал, что она вообще состоится в ближайшие годы. Просто, как это часто бывает, с выходом кандидата в «публичное поле» соответствующая фактура немедленно вскрылась.
Похожая история произошла в Волгоградской области, где «добровольно» снял свою кандидатуру кандидат в губернаторы от КПРФ Николай Паршин. Как сообщалось, сделать это ему настойчиво рекомендовали однопартийцы. При этом они, в отличие от ЛДПР, официального решения по данному вопросу не принимали и даже обнародовали ряд формальных заявлений в защиту Паршина: видимо, чтобы максимально минимизировать репутационные риски по отношению к коммунистам.
В вину Паршину также были поставлены махинации. Кроме того, причиной снятия его кандидатуры, очевидно, стали резкие популистские заявления, сделанные им на последнем партийном собрании, явно не укладывающиеся в серьезный политический формат. Как и в случае с Сергеем Катасоновым, коммунисты, надо полагать, рассудили, что в преддверии думских выборов нет смысла оставлять в своей обойме кандидатов, которые могут ослабить партию в столь значимом регионе, где у нее всегда были хорошие позиции.
О серьезности «очистки» партийных рядов говорит тот факт, что она затронула не только политических «середнячков» и периферийных игроков, довольствующихся относительно небольшим электоральным масштабом («пошуметь» на губернаторских выборах, пробиться в депутаты и т.д.). Есть ряд более крупных фигур, которые также получили предупредительные сигналы от своих коллег по партиям.
Так, действующий губернатор Брянской области Николай Денин не возглавил список кандидатов от «Единой России» на осенних выборах в парламент своего региона. По законам политического жанра это означает наличие ряда вопросов со стороны однопартийцев. Поскольку в Брянской области достаточно сильна оппозиция, местные единороссы решили включить в свой список иные лица.
Еще один случай, о котором стоит упомянуть, – Оксана Дмитриева, претендующая на роль градоначальника Северной столицы. Несмотря на то что Дмитриева обладает весомым политическим ресурсом, что, казалось бы, должно было объединить вокруг нее оппонентов действующей власти, оппозиционная коалиция в Петербурге не сложилась. Ни КПРФ, ни «Яблоко» не стали поддерживать ее кандидатуру. Дело тут, надо полагать, опять же в определенных имиджевых рисках, связанных с возможной лоббистской деятельностью со стороны Дмитриевой в поддержку определенных петербургских компаний. Этим же можно объяснить и двойственную позицию «Справедливой России» в истории с Дмитриевой: с одной стороны, поддержали ее как «ресурсного» игрока, а с другой – не стали оказывать ей активной поддержки и, насколько это возможно, от нее дистанцировались.
Все описанные выше случаи говорят об изменениях в кадровой политике партий накануне приближающейся федеральной избирательной кампании. Им нужно в авральном режиме «залатать» дыры в институциональной структуре (усилить региональные, местные отделения там, где будут одномандатные округа), а также подобрать кадровый актив для выдвижения кандидатами и «скамейку запасных» – на случай выбытия, замены и т.д. Задача сложная, но в случае положительного результата мы сможем получить существенно обновленный депутатский корпус и в целом обновленный политический класс страны.
