Владимир Козловский
Фридрих Вильгельм Ницше писал о России как о единственной стране, которая еще имеет жизненную силу, может что-то обещать и от которой чего-то можно ожидать. Фото 1875 года
На фоне обострившегося украинского кризиса и шпионского скандала с участием американских спецслужб Россия в глазах многих немцев оказывается привлекательнее возглавляемого США Запада. По данным опроса общественного мнения, проведенного объединенным берлинско-боннским Институтом политических исследований, 49% немцев высказались за взвешенную позицию ФРГ в конфликте России с Западом. Только 45% опрошенных полагают, что Германия должна более интенсивно поддерживать западную (проамериканскую) позицию в украинском вопросе.
Для людей, выступающих за укрепление отношений с Россией в ущерб интересам Запада, в немецком языке есть специальное обозначение: Russland-Versteher («пониматели России»). Это насмешливо-презрительное слово, созвучное понятию Frauenversteher («дамский угодник»). «В Германии «понимателями России» обычно называют представителей элиты или интеллигенции, которые выражают согласие с политикой России и ее президента Владимира Путина в ток-шоу, на страницах журналов и во время званых обедов», – иронизирует британский еженедельник Economist. По мнению журналиста газеты Welt Даниеля Фридриха Штурма, выражение Russland-Versteher плотно вошло в немецкий политический жаргон в разгар Крымского кризиса. Ровно за день до того, как президент России Владимир Путин подписал закон о вхождении Крыма в состав России, издатель еженедельника Zeit Йозеф Йоффе (родившийся в СССР, но выросший в Западном Берлине и получивший образование в США) опубликовал на страницах своей газеты сатирическую классификацию социально-психологических типов, сочувствующих России. В эту «лоскутную семью», по мнению Йоффе, входят психически неуравновешенные люди, страдающие ностальгией по соцлагерю и коммунизму, отъявленные русофилы, аморальные циники, витающие в облаках философы, а также политически и экономически ангажированные представители немецкого истеблишмента. Статья Йоффе являлась ответом на опубликованное накануне в той же газете интервью бывшего канцлера ФРГ и соиздателя Zeit Гельмута Шмидта, в котором он выражал согласие и солидарность с политикой России в украинском вопросе.
Через две недели идею Йоффе о том, что самые верные «пониматели России» происходят из среды немецкого истеблишмента, подхватил и развил на страницах Zeit широко известный в Германии «профессиональный русский» писатель-эмигрант Борис Шумацкий в статье «Русских больше нет». По мнению Шумацкого, терпимость и понимание по отношению к России и Путину проявляют в первую очередь крупные промышленники, лоббисты и некоторые бывшие федеральные канцлеры (вроде Гельмута Шмидта и Герхарда Шредера). Большая их часть, убежден писатель, в том или ином виде получает за свою лояльность вознаграждение от Кремля. «Очень отрезвляюще действует картина того, – сокрушается Шумацкий, – как под воздействием старинного, описанного еще историком Гердом Кененом, немецкого «русского комплекса» понимание России у немцев превращается в некритичное восприятие Путина». И здесь автор затрагивает популярную в Германии тему особой иррациональной любви немцев к России.
В конце марта Йорг Химмельрайх опубликовал в Welt фельетон под заголовком «Роковой «русский комплекс» Германии». Химмельрайх отметил странный парадокс: чем больше Путин попирает международное право в Украине, тем больше «понимание» по отношению к нему немецкого общества. Вслед за Шумацким Химмельрайх объяснил эту непоследовательность немецкого сознания «русским комплексом», то есть «тесным переплетением глубинных немецких страхов с буйным восхищением по отношению к России». «В Германии по сей день тесно уживаются острая русофобия с благоговейной русофилией», – поясняет он. «В своем восхищении Россией немецкие философы и поэты часто представляют ее утопическим местом, – пишет Химмельрайх, – на которое они проецируют свою мечту об ином, лучшем, не западном мире». Большая страна на Востоке, добавляет Шумацкий, в немецких мечтах является спасительным прибежищем, где бундесбюргеры могут отдохнуть от рыночной демократии и рутины правового государства. По мнению Шумацкого, немецким романтикам Россия до сих пор представляется страной мечты – более совершенной Германией, которой не пришлось склониться перед державами-победительницами, покориться обществу потребления и которая осталась верна своей национальной душе. И еще у этой страны есть сильный лидер – Путин, который держится независимо и даже говорит по-немецки. «Для иных Путин является противовесом несимпатичным США, – полагает Шумацкий, – сквозь очки антиимпериализма путинский милитаризм не выглядит чем-то серьезным. В конце концов, не будучи милитаристской сверхдержавой, невозможно противостоять Вашингтону». Кроме того, современная Россия является воплощением сильной руки, которой очень многим не хватает в забюрократизированном ЕС, добавляет он.
На самом деле у психологического немецкого «русского комплекса» очень глубокие корни. Еще на рубеже XVII–XVIII веков немецкий философ и эрудит Готфрид Вильгельм Лейбниц, придворный библиотекарь на службе ганноверского герцогского двора и консультант Петра Великого по реформам образования и государственного управления, написал несколько трактатов о России. В силу того что Россия тогда являлась в политическом отношении tabula rasa, у нее, по мнению Лейбница, был шанс избежать многих ошибок, допущенных Европой, «ибо, как мы знаем, построенный заново дворец выходит лучше, нежели перестраиваемый».
Эту идею Лейбница о России как совершенно новой конструкции, строительство которой позволило бы избежать ошибок, сделанных в Европе, позднее принял на вооружение немецкий мыслитель Фридрих Вильгельм Ницше. В книге «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом» он писал о России как о единственной стране, которая еще имеет жизненную силу, может что-то обещать и от которой что-то можно ожидать. России он противопоставлял жалкую провинциальную и нервозную Европу, которая с момента основания Германской империи находится в состоянии перманентного кризиса. Ницше предложил концепцию, которая впоследствии нашла отклик у многих немецких писателей и интеллектуалов: Россия как страна, которую ожидает великое будущее, – в отличие от клонящейся к закату Западной Европы.
Как и Ницше, австро-германский поэт-модернист Райнер Мария Рильке почти в религиозном экстазе увидел у тогда еще отсталой России могучее будущее, которого уже не имел угасающий Запад. Перед Россией и «священной русской литературой» преклонялся также Томас Манн.
Любовь к России и сакральной русской литературе, прежде всего Достоевскому, особенно обострилась у немцев после окончания Первой мировой войны, когда духовно-психологическую атмосферу Германии определяли чувство нестабильности и стресс, вызванный голодом, безработицей и гиперинфляцией. Освальд Шпенглер, Меллер ван ден Брук, Эрнст Блох и многие другие выдающиеся деятели культуры периода Веймарской республики увидели тогда в СССР надежду на спасение Европы от надвигающихся хаоса и гибели. Светлый миф о российской утопии в виде СССР оказался настолько живуч в сознании немецких литераторов и философов, что его не смогли развенчать даже страшные реалии сталинского периода.
Эта «аффективная любовь» немцев к России благополучно пережила и Вторую мировую войну, и подчинение Западом Федеративной Республики, и втягивание Германии в НАТО в нарушение Потсдамских соглашений, и распад Организации Варшавского договора, и воссоединение Германии, и крушение СССР. Более того, бескровное и фактически бесплатное для немцев воссоединение обоих германских государств придало «русскому комплексу» новый импульс благодаря охватившей большинство немцев в 1989 году горбимании. Позднее искренняя дружба Коля и Ельцина, Шредера и Путина только укрепила особые, доверительные, партнерские отношения между РФ и ФРГ.
Впрочем, далеко не все представители немецкого истеблишмента разделяют подсознательные и осознанные симпатии немцев к России. Самыми непримиримыми критиками России и ее «понимателей» выступают представители оппозиционной Партии зеленых, которые постоянно обвиняют правящую коалицию Христианско-демократического союза Германии и Социал-демократической партии Германии в неспособности отстаивать «западные ценности» и дать адекватный ответ «российскому неоимпериализму».
В статье «Зеленый бастион против понимателей России» Даниель Фридрих Штурм пишет: «Критика России со стороны зеленых сильнее, чем со стороны берлинских правительственных партий... Во взглядах на Москву представители правящих партий больше сосредоточены на торговле, чем на переменах». Здесь обыгрывается лозунг восточной политики Вилли Брандта по либерализации советского режима посредством внешней торговли: «Перемены через торговлю». Хотя в условиях поворота Кремля к «неоимпериализму» долгосрочное сотрудничество Германии с Россией в области экономики является, по мнению одного из видных функционеров Партии зеленых и члена правления мозгового треста партии – Фонда им. Генриха Белля Ральфа Фюкса, в лучшем случае «выдаванием желаемого за действительное».
Фюкс и его соратница по партии, депутат Бундестага и главный специалист зеленых по внешней политике Марилуизе Бек активно критикуют лидеров Социал-демократической партии Германии, которые, по их мнению, «поддерживают любой шаг Владимира Путина и слишком легко пренебрегают проблемой соблюдения прав человека». Политику «понимания России» они сравнивают с политикой «умиротворения агрессора», которую западные страны проводили в отношении Гитлера, чтобы избежать мировой войны. «Стремление понимать Россию, безусловно, благородное намерение, – считает председатель Партии зеленых Джем Оздемир. – Но оно не должно приводить к апологетике Путина».
«Связь Германии с Западом неразрывна, – пишет Штурм, – любой поиск отдельного от Запада пути, любое политическое колебание между Западом и Востоком – бесперспективно».
Дарья Гармоненко 
