Яцек Палкевич
Павильон России на выставке «Милан-экспо – 2015»: красиво со всех точек зрения. Фото с сайта www.russia2015.com
Франко Фраттини, министр иностранных дел в правительстве Берлускони, в марте прошлого года написал в Twitter: «Я думаю, что вследствие санкций в отношении России в Италии возросло сочувствие к Москве».
«Санкции? Это абсурд!»
Спустя две недели бывший председатель Европейской комиссии Романо Проди в интервью российскому телевидению сказал: «Санкции? Это абсурд!» Он отметил, что эффект от антироссийского эмбарго катастрофичен для его страны, где экспорт в Россию упал на 50%. Этот же политик не без оговорок сказал потом на Евроазиатском форуме в Вероне: «Санкции против России – это коллективное самоубийство. На этом теряют Россия и Европа, и уж наверняка не США. Мы не можем играть такими картами, которые не позволяют вести самостоятельную экономическую политику, ибо это угрожает нашему будущему».
Когда кто-то упрекает Италию в том, что она занимает слишком мягкую позицию по вопросу эмбарго, политики единым хором отвечают, что в рамках ЕС Италия является вторым после Германии и четвертым в мире крупнейшим торговым партнером России. Поэтому ничего удивительного, что в результате этих санкций она страдает больше всех. «У нас там 500 фирм, и между 2014 и 2016 годом наш экспорт в эту страну упал на 3 млрд долл. США, – подчеркивают итальянские политики. – Принимая во внимание наш собственный глубокий экономический кризис, мы не можем себе позволить такую солидарность».
Поддержка для Путина слышна в Италии с разных сторон. В сентябре 2014 года популярный итальянский эстрадный певец Аль Бано в интервью газете «Коррьере делла Сера» отмечал: «Эта часть Украины (Крым) принадлежала России и вернулась к ней. Похожая ситуация имела место, когда принадлежавший Италии в течение многих лет полуостров Истрия был занят хорватами после Второй мировой войны. Сепаратисты, которые воюют на востоке Украины, родились в СССР и на референдуме высказались за присоединение к России. Они просят помощи, так почему им не помочь? Я, например, родился апулийцем (в Апулии), так почему я должен умирать китайцем?»
Между тем новый руководитель дипломатии ЕС Федерика Могерини в контексте поступающей ежедневно информации о событиях в Украине и робких санкциях со стороны Евросоюза отметила: «С Россией нельзя бороться, Россию следует убедить вести диалог и в этот диалог втягивать». 16 июля 2016 года сокрушительную оценку выставил ей журнал «Уолл-стрит джорнал»: «Ее отношение к России слишком мягкое. Русофилка Могерини олицетворяет все недостатки левых центристов своего поколения, то есть тех, кто перешел от левых радикалов к главному течению». В итальянских СМИ высказывалось мнение, что ее взгляды являются противовесом русофобии, лежащей в основе польской государственной идеологии.
Не скрывающие своего антиамериканизма жители Апеннинского полуострова относятся с полной толерантностью к действиям российского руководителя. «В частности, потому, что действия Путина на Украине гораздо более рафинированные, чем военная тактика, которой отдает предпочтение вследствие своей глупости случайный хозяин Белого дома в Ираке, Ливии и Сирии», – писала миланская газета «Иль Джорнале».
Известно, что с политической точки зрения Италия гораздо ближе к России, чем к Украине, и во имя какой-то европейской политической политкорректности она не желает ангажироваться в санкции. Четыре года назад шумно праздновался Год Италии в России и Год России в Италии, а за последние 10 лет объем торгового обмена вырос на 100%, достигнув почти 30 млрд евро в год.
Взаимоотражение
Итальянцам Россия представляется не как страна далекая и незнаемая и не как очень близкая действительность. Где-то на середине, на полпути, и это приводит к тому, что мнения о ней могут быть – в зависимости от исторического момента – то восторженными, а в другой раз холодными. Россию трудно раскусить, и чем меньше ее знаешь, тем больше риск ее мифологизировать. В ХIХ веке Федор Тютчев – русский поэт и дипломат, кстати, прекрасно знавший Западную Европу, выразил мысль, которую повторяют по разным оказиям: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить. У ней особенная стать, в Россию можно только верить».
Известный итальянский публицист Индро Монтанелли, которого сравнивали с Уинстоном Черчиллем в том, что касается его знаний в области культуры и истории, сказал как-то, что Россия является трагическим отражением Италии, а Италия – это комическая версия России. В свою очередь, русские считают, что житель Апеннинского полуострова напоминает русского оптимиста, а русский – итальянского пессимиста.
Почему итальянцев и русских тянет друг к другу? «Вы, русские, декламируете свою трагедию, а мы – нашу комедию», – услышал я в одной из дискуссий в узком кругу между итальянцами и русскими. Одна короткая фраза, которую можно считать квинтэссенцией разницы в культурах двух стран. Кто-то еще отыскал очередной общий знаменатель, прекрасно вписывающийся в итальянские реалии: Россия – театр абсурда. Говорят, что в этой стране на театральной сцене играют произведения в меру реалистические, а то, что происходит в зрительном зале, – это абсурд. Напомним, что Бенито Муссолини считал, что «Большевизм – это славянская версия фашизма».
В 1960 году президент Италии Джованни Гронки побывал с официальным визитом в СССР. Никита Хрущев приветствовал его словами: «Мы горды, что принимаем главу итальянского государства, колыбели культуры и искусства, страны Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело и Робертино». Гронки с удивлением взглянул на своих сотрудников, он знал первых трех, но четвертый – Робертино – кто такой?
Легенда неизвестного в родной стране четырнадцатилетнего Робертино Лоретти распространилась от Москвы до Владивостока, продажа его пластинок достигла 50 миллионов! В честь «ребенка с голосом ангела» была даже выпущена почтовая марка. Когда Валентину Терешкову спросили из Центра управления полетами, как там, в космосе, она ответила, что все изумительно, только она чувствует себя одинокой в окружающей ее тишине. А может, хотелось бы послушать музыку? – предложили ей. Тогда она сказала, что охотно послушала бы песню в исполнении Робертино. Перед национальными гимнами, с которых начинался футбольный матч, в котором участвовала сборная Италии («адзурри»), российские болельщики выслушали «O sole mio» в исполнении «вундеркинда».
Малоизвестный в родной стране исполнитель впервые посетил Россию только после падения берлинской станы. Его турне было триумфальным, везде его принимали как короля. Горбачев принимал его в Кремле, а на концерте в Харькове Робертино пел на площади, заполненной полумиллионом слушателей.
Итальянцы ответили реверансом в адрес «матушки России». Их восхищал привкус чего-то чуждого, таинственность восточных пределов, неизмеримые пространства, суровый климат Сибири или петербургские белые ночи. Путь в отличающийся множеством аспектов «российский мир» вел через русскую культуру, через страницы Достоевского, Гоголя и Толстого, Солженицына, Бродского и Пастернака. Когда последний, будучи «невыездным», не мог в своей стране издать роман «Доктор Живаго», он нашел итальянского издателя левых взглядов Фетринелли. За этот жест в сторону диссидента издателя потом исключили из Итальянской коммунистической партии. Курьезен тот факт, что в 1958 году Пастернак получил литературную Нобелевскую премию, опередив коммуниста… Альберто Моравиа.
Напомним, что у российских деятелей культуры, писателей и поэтов 20-х годов были весьма оживленные контакты с итальянской культурой. В Венеции П.И. Чайковский создал свою Пятую симфонию. В том же городе похоронен Игорь Стравинский. Максим Горький, выйдя из тюрьмы, где он оказался за идейную поддержку революции 1905 года, облюбовал для себя остров Капри. Здесь он прожил семь лет со своей второй женой, известной своей красотой актрисой Марией Андреевой, в прекрасно расположенной вилле Блезус, в которой у него гостили многие знаменитые земляки, в частности, Иван Бунин, впоследствии лауреат литературной Нобелевской премии, реформатор театра Константин Станиславский и дважды – Владимир Ленин.
Народы-близнецы
В начале ХХ века Эмилио Салгари, один из наиболее популярных итальянских писателей в жанре приключений, закрепил в своих романах восхитительный образ «русскости» и «сибирского мифа», что на всем протяжении столетия проявлялось в итальянской литературе. Итальянцев, пожалуй, более всего привлекает трудно уловимая русская духовность, одна из наиболее известных в мире визитных карточек этой страны. Богатую русскую душу, меланхоличную, откровенную и широкую, как приволжская степь, они находят в поэзии, живописи, прозе и музыке.
 |
| Даже простой макет Пизанской башни в Государственном универсальном магазине в Москве неизменно привлекал внимание русской публики. Фото PhotoXPress.ru |
«Итальянского туриста привлекает доброжелательность и гостеприимство российского народа, – считает преподаватель университета Умберто Грего. – Вызывает интерес его таинственная, глубоко противоречивая душа». На волне оттепели в 60-е годы прошлого века несколько сот тысяч восхищающихся Лениным и коммунизмом итальянских туристов, ведомых за ручку интуристовскими гидами, посетили Страну Советов. Кто захотел, мог услышать: «Для нас наш коммунизм нечто вроде мертвого пса, а для многих из вас он по-прежнему живой лев».
«Несмотря на историческую пропасть с точки зрения цивилизации между латинским Западом и российским монголизованным византизмом, нас разделяет лишь тонкая граница, – утверждает Юрий Корочкин, один из русских бизнесменов, работающий в Италии. – Мы народы, склонные к застольной беседе, мы любим балет, вы – оперу. Вы смеётесь на наших комедиях, а мы – на ваших. Говорят, что итальянский язык – это язык нашего сердца, что нас объединяет нота романтизма и мелодрамы. Сходств множество. Могло бы показаться, что это два народа-близнеца, только разделенные с рождения».
Жители Апеннинского полуострова также считают, что многое объединяет их с россиянами, говорят даже об ощутимой взаимной притягательности. О том, что они близки по своей склонности к авантюризму (скандальности?), но также и по гостеприимству и недоверию, которое легко перерождается в щедрость. Что уж говорить о бюрократии, о бессмысленности разных правил. Важным атрибутом этих душ является простота, неприязнь к формализму, а также склонность к пафосу. Но также и ловкость, и коррупция, без которых, как говорят, трудно было бы жить и соображать.
Говорят, что в отличие от наследников Юлия Цезаря потомки царей не умеют радоваться жизни. «Итальянцы склонны к развлечениям и умеют черпать радость от жизни, – говорит Корочкин. – Наш характер более спокойный, мы не любим демонстрировать эмоции и слишком открываться перед людьми. Достоевский писал: «Терпеть и плакать означает жить». А итальянцы считают, что вся жизнь – это час секса. Наверное, поэтому «химически» мы друг другу подходим, взаимно притягиваемся по принципу противоположностей».
А банковский консультант Энцо Баджио, который много путешествовал по России, дополняет: «Русская покорность входит в противоречие с нашей национальной гордостью/надменностью, а политическая апатия – с политическим фанатизмом».
«Мы не желаем умирать за Маастрихт»
В 2013 году россияне спасли опустевшую во время кризиса адриатическую Ривьеру, одно из наиболее известных мест отдыха в Европе. Больше половины из 770 тысяч туристов, которые в рекордном количестве посетили Италию (где оставили 1,3 млрд евро), заполнили крупнейший европейский пляж – 130 км белого песка. Пиццерии приготовили меню на языке прибывших гостей, в супермаркетах появились вывески, написанные на кириллице, некоторые рестораны приспособили меню к новым клиентам. «Зато спустя год наша туристическая отрасль была нокаутирована безответственными решениями брюссельских бюрократов, которые послушно поддались давлению Соединенных Штатов», – жалуется возмущенный Сандро Саккоччио из Итало-российской торговой палаты.
«Наша экономика повисла над пропастью, и политика, навязанная антироссийскими союзниками, убивает Италию, – говорит Чезаре Бординьон, владелец рекламного агентства в Виченце. – Я не совсем понимаю, почему в трудные годы кризиса нам надо вовлекаться в относительно далекие для нас проблемы, которые непосредственно нас не касаются. Нелепые решения евроидиотов обрекают на смерть местных производителей и приговаривают многие предприятия к медленной агонии. Мы не можем позволить себе отказываться от суверенитета, передавая его в руки тех, кто хотел бы принимать решения о нашем выживании. Мы не желаем умирать за Маастрихт. И в тот момент, когда эта, как бы объединенная, Европа отрезала нам бизнес, на российский рынок входят другие».
Италия может рассчитывать на поддержку традиционно пророссийских семейных кругов, которые предостерегают от санкций в отношении России. «Не унижать русский народ, не унижать и не ранить «великую русскую душу», ибо это может плохо кончиться. Лучше позаботиться о ее хорошем самочувствии», – призывает Валерио Серраль из движения, которое было инспирировано существованием давней Венецианской Республикой.
За Путина выступают почти все итальянские политические партии, критикующие санкции в отношении России: правая «Форца Италия», неофашисты, популистское «Движение пяти звезд», или крайне правая «Северная Лига». Кремль является фаворитом и для радикальных интеллектуалов, а также для кругов селебритов. Это делает также весьма деликатно самая мощная на сегодняшний день политическая группировка – Демократическая партия премьера Маттео Ренци, возникшая на руинах главного течения итальянских коммунистов, перекрасившаяся после падения берлинской стены в социал-демократическую и объединившаяся восемь лет назад с левыми католиками.
Когда Европейский парламент ратифицировал Соглашение об ассоциации с Украиной, несколько евродепутатов (итальянских депутатов в европейском парламенте) от Северной Лиги пришли на заседание в футболках с демонстративным принтом «Никаких санкций для России». Среднего итальянца больше беспокоит угроза со стороны Исламского Государства и бесконтрольный наплыв иммигрантов по Средиземному морю, чем российско-украинский конфликт.
Власти в Риме не скрывают, что видят в России сильного партнера, без которого будет трудно сдержать экспансию Исламского Государства. Премьер Маттео Ренци, который первым из руководителей государств ЕС сразу же после начала конфликта с Украиной посетил Путина, назвал Минские соглашения хорошей работой. Он напомнил об итальянском опыте с автономной областью Трентино – Альто-Адидже, как модели, которой можно было бы воспользоваться для случая Восточной Украины. При этом он заявил, что, несмотря на трудный диалог в вопросе решения конфликта в Украине, Италия рассчитывает на общую стратегию и на помощь России в борьбе с терроризмом.
На состоявшемся минувшим летом заседании двадцатки Международного экономического форума в Петербурге итальянский премьер заверил, что Италия находится в первых рядах тех, кто желает укрепить свое присутствие в России. При этом он добавил: «Налагаемые на Москву санкции не должны возобновляться автоматически. Нельзя бороться с экстремизмом и фанатизмом без России в этом большом международном сообществе». Он заявил, что внесет предложение о дискуссии по этой теме на форуме ЕС.
В тот день, когда глава итальянского правительства находился в России, политики правой оппозиции обратились к нему из Рима, призывая его решительно выступить за отмену санкций, наложенных на Россию в результате украинского конфликта.
Бассано-дель-Граппа–Варшава
