Анатолий Торкунов
Лейтмотив: с оружием в руках вершить судьбы мира. И.А. Владимиров. Взятие Зимнего дворца. Рисунок. 1917
100 лет назад свершилось событие, изменившее ход истории, – Великая российская революция. Это значимая историческая дистанция, большая часть которой пришлась на ХХ век, насыщенный динамической энергией прорыва, сочетавший противоборствующие процессы разрушения и созидания невиданного ранее в истории масштаба, включившего в себя создание, взлет и распад уникального государства – Советского Союза, взросшего на российской почве.
Влияние российской революции распространилось по всему миру. Но она встретила мощное противодействие со стороны сил, ее не принявших, отвергнувших и осудивших коммунистические идеалы, ее вдохновлявшие. Соответственно и общественные оценки революции оказывались полярными. Основной накал дискуссии вокруг революционных событий 1917 года и их последствий приобрели в нашей стране после распада СССР и с тех пор не ослабевают. Нынешняя годовщина побуждает вновь и вновь возвращаться к теме революции, ее причин и результатов. Хочется надеяться, что целью этих дискуссий станет попытка выработать общественный консенсус в базовых оценках событий тех лет (хотя замечу, что такого консенсуса не удалось достичь даже в странах, которые на столетия раньше прошли через революционные испытания). Во всяком случае, историческая отдаленность этих событий и расширяющееся историческое знание позволят вести эти дискуссии без прежнего эмоционального накала, который, на мой взгляд, вообще неуместен, когда речь идет о событиях 100-летней давности.
Понятие «Великая российская революция», не так давно введенное в оборот, обоснованно носит естественно-исторический характер, не является «игрой в слова». Такое определение позволяет точнее позиционировать российскую революцию в ряду революций нового и новейшего времени. Ко времени ее свершения в Европе уже около четырех веков развивался процесс масштабной исторической модернизации – трансформация традиционного аграрно-ремесленного общества, характерного для Средневековья, в индустриальное общество нового времени, то есть осуществлялось постепенно движение Европы (прежде всего Западной) к так называемой современности (Modernity). Этот переход и выдвинул Европу в авангард исторического развития.
Важнейшими вехами, обозначившими этапы этого движения, были «классические» революции Нового времени (нидерландская, английская, революция американских колоний, французская). Определенную роль сыграла и Реформация (500 лет с ее начала мы будем отмечать в октябре этого года). Основные позиции проекта современности были сформулированы просвещением. Центральной стала идея прогресса, который может быть осуществлен с помощью рационалистического моделирования общественного, политического, экономического, цивилизационного и культурного развития. В качестве важнейших составляющих проекта современности назывались индустриальное производство, правовое государство, гражданское общество, рациональная свободная личность, права человека, определенная система ценностей. Вместе с тем указывалось и на возможность рационально предусмотренной насильственной ориентации движения общества по пути прогресса, формирования рационалистически обоснованных общественных моделей и их революционного воплощения. Собственно, таким образом осуществлялась Великая французская революция, в ходе которой ее идеологи и вожди стремились обуздать революционную энергию масс, направить ее в русло «заданного проекта». Напомню, что французская революция включала в себя фазы от конституционной монархии до директории, а внутри жирондисты, якобинцы, термидорианцы – 10 лет от 1789 до 1799 года.
Российская революция своеобразно продолжила эту линию. Это было характерно и для ее начала – Февральской революции, в ходе которой свершилась неудавшаяся попытка обращения России на путь либеральной демократии. И далее, когда В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий и их соратники сумели, опираясь на российские реалии, направить готовый к бунту народ в прокрустово ложе марксистской парадигмы общественного развития в большевистской трактовке.
О сущности российского революционного процесса, его своеобразии написаны тысячи исследований. Здесь и тяжелое экономическое положение России, и вызванные войной повсеместное обнищание, разрушение для сотен тысяч крестьян (а крестьяне составляли подавляющее большинство населения) привычного для них уклада, неспособность города производственно ассимилировать тысячи крестьян, покинувших деревню, нарастание социальной активности, мобильности населения, общей дезорганизации в обстановке мировой войны и, конечно, тяжелое положение на фронте.
Россия оказалась на пороге исторического саморазрушения, которое, несмотря на вышеуказанные обстоятельства, не имело достаточно очевидных факторов. Еще совсем недавно в России успешно шла модернизация, развивалась экономика. И хотя положение на фронте было тяжелым, в 17-м году уже брезжила перспектива успешного для страны и ее союзников завершения войны.
Тем не менее крепость монархической власти оказалась иллюзией, большинство народа быстро и безжалостно отвернулось от нее. Уинстон Черчилль, анализируя мировой кризис тех лет и роль в нем России, отмечал: «Ни к одной из наций судьба не была так неблагосклонна, как к России. Ее корабль пошел ко дну, уже видя перед собой порт. Она вынесла шторм, когда на чашу весов было брошено все. Все жертвы были принесены, все усилия предприняты... С победой в руках она рухнула на землю, съеденная заживо, как Ирод давних времен, червями». Конечно, оценка Черчилля потенциала России к самовосстановлению субъективна, но так ему и многим другим виделась ситуация 1917 года.
Революционный февраль не был «побочным продуктом» Первой мировой войны, как иногда утверждается. Война стала катализатором трансформации социально-экономической и политической системы России и привела к ее разрушению. Ход событий в феврале–октябре 1917 года определил многие глубинные социально-экономические факторы, характерные для развития страны и второй половины XIX века. В стране все еще отсутствовал сколько-нибудь мощный и многочисленный слой собственников в городе. Не было единения и между господствующими классами – дворянством и буржуазией: дворянство уже растеряло свое экономическое господство, а буржуазия не получила его ни в экономическом, ни в политическом плане. И наконец, самое главное – в деревне еще не произошло глубокого расслоения крестьянства, там только-только начал складываться слой «крепких хозяев» – сельской буржуазии. Ситуация, конечно же, усугублялась наличием громадных и беспокойных национальных окраин и необъятностью территории России.
И здесь нельзя не сказать о факторе, который также сыграл важнейшую роль в истории российской революции, – глубоком расколе в элитах, который усугублялся кризисом доверия к верховной власти и монархии как таковой. Ярким и резонансным проявлением этого кризиса стала речь лидера кадетской партии П.Н. Милюкова в ноябре 1916 года в Госдуме, где он прямо не исключил возможности государственной измены со стороны ближайшего окружения императора. Доверия к власти не добавляла и правительственная «чехарда». Мрачной тенью ложилась на императорскую власть распутинщина. Внимательный внешний наблюдатель французский посол Морис Палеолог еще в конце 1916 года характеризовал ситуацию в России как преддверие хаоса. Он констатирует неспособность властей и их противников к компромиссу, утверждая, что, исходя из сложившейся ситуации, можно понять «посох Ивана Грозного» и «дубинку Петра Великого». В этом свете точной и глубокой видится мысль А. Солженицына о том, что «революция – это хаос с невидимым стержнем. Она может победить и никем не управляемая».
2 марта 1917 года (по старому стилю) Николай II принял решение об отречении в пользу малолетнего, больного гемофилией сына – наследника престола. Вечером того же дня он неожиданно заявил, что решил вопрос в пользу своего брата Михаила, а уже на следующий день Великий князь отказался от престола до окончательного решения о государственном строе России.
 |
| Советским историческим датам верны многие. Празднование годовщины Октябрьской революции. Фото Reuters |
Самодержавие рухнуло фактически в одночасье, как будто не было столетий «богоизбранной власти», не правил безраздельно веками страной «помазанник Божий». Рухнуло полностью и бесповоротно, несмотря на, казалось бы, давно обсуждавшийся различными политическими силами «промежуточный» вариант конституционной монархии (некоторые ее элементы и так уже присутствовали). Оказалось, что к 1917 году не было ни военной, ни социально дееспособной силы, к поддержке которой могла бы обратиться монархическая власть.
Зато в достатке были силы политические, которые хотели бы «спрямить» революцию. Эти силы, раздробленные на враждующие группировки, были настроены решительно и руководствовались утопическими идеями радикального преобразования. Их не устроило и то, что уже первое Временное правительство под председательством князя Г.Е. Львова приняло важнейшие решения, о которых давно мечтали революционные и либерально настроенные слои российского общества: полная политическая амнистия, отмена сословий, религиозных и национальных ограничений, провозглашение всеобщих выборов, выборы в органы местного самоуправления, равноправие женщин. Однако либерально-демократические ценности не смогли реализоваться в политических институтах и гарантировать стабильность. Слишком велика была поляризация общества. В революционный процесс стремительно вовлекались массы рабочих и солдат, а также крестьян, возвращающихся с фронта в свои деревни. Признавая свой провал, П.Н. Милюков вынужден был заявить: «История проклинает вождей наших, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю… Спасение России в возвращении монархии».
Политическим неудачником оказался глава Временного правительства эсер А.Ф. Керенский. К июню 1917 года стала очевидной полная неспособность Временного правительства создать хотя бы видимость какого-либо социального порядка. Двоевластие Временное правительство–Петросовет стало своеобразной попыткой установления некой квазигосударственности, впрочем, очень скоро также обнаружившей свою несостоятельность. После корниловского мятежа стало очевидным, что старый порядок полностью разрушен и делегимитизирован. В стране господствовали хаос и «насилие толпы». В разных слоях общества нарастало желание порядка. В.И. Вернадский, выдающийся российский ученый и член ЦК партии кадетов, писал: «В столице распространялось настроение, которое называли «тоска по городовому». Когда в спектакле «Живой труп» в Александринском театре на сцену выходил актер в полицейской форме, в зале стихийно начиналась овация, которой не видел и Шаляпин». В своем дневнике он с горечью отмечал: «Невозможное становится возможным, и развертывается небывалая в истории катастрофа или, может быть, новое мировое явление. И в нем чувствуешь себя бессильной былинкой. В сущности, массы за большевиков».
В середине сентября 1917 года В.И. Ленин выступил за свержение Временного правительства. В известном письме ЦК РСДРП (б) он утверждал, что необходимо «на очередь дня поставить вооруженное восстание в Питере и Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства». Вечером 25 октября (7 ноября) в результате вооруженного восстания власть оказалась в руках большевиков. Вскоре после разгона Учредительного собрания (в феврале 1918 года) Россия вступила в один из самых трагических этапов своего развития – гражданскую войну. Анархия, произвол и насилие стали нормой жизни.
Насилие – неотъемлемая часть любой революции. Еще просветители, вдохновившие своими идеями Великую французскую революцию, были поражены, к каким кровавым злодеяниям привело революционное выступление масс. Насилие – движущая сила разрушительного хаоса, охватывающего все стороны народного бытия. И если в период упорядоченного состояния существования общества право на насилие отчуждается государству, то в период революционного возмущения срывается стоп-кран с запретов, гарантировавших ранее более или менее стабильное существование общества, разрушается мораль, утрачивается ценность человеческой жизни. На поверхность из глубины общественного и индивидуального подсознания вырываются самые темные инстинкты, неконтролируемое насилие становится формой разрядки накопившейся энергии всеобщего отрицания.
Три года мировой войны, предшествовавших революции, привели к тому, что в народной массе утвердилось страшное чувство – гарантией собственной жизни является смерть врага. Революция, а затем Гражданская война стали кровавым продолжением мировой войны. На пространстве огромной России все воевали против всех. И в этом всеобщем противостоянии действовала расчеловеченная логика революции, оправдывавшая множество кровавых жертв во имя торжества революционных идей. И более того, среди люмпенизированного, упивавшегося вседозволенностью населения убийство, насилие, грабеж стали распространенными реалиями повседневной жизни. «Красный террор» был беспощаден, но не менее беспощадным был и противостоявший ему «белый террор». В условиях того и другого человеческая жизнь представлялась тем, чем можно с легкостью пренебречь.
Результатом революции и Гражданской войны стало разительное сокращение российского населения. Невосполнимые потери, по приблизительным подсчетам, составили 16–18 млн человек. Страшным последствием стали дегуманизация общественного сознания, утрата устойчивых моральных ценностей и ориентиров.
В результате Гражданской войны власть, подавив сопротивление имущих классов, полностью ликвидировала частную собственность и, сконцентрировав материальные и институциональные ресурсы, стала абсолютной силой.
30 декабря 1922 года Всесоюзный съезд советов одобрил Договор об образовании СССР. Государственное строительство, осуществлявшееся большевиками, означало кардинальную смену социополитической и экономической системы. По существу, советской власти удалось собрать распавшуюся империю, даже в чем-то продолжить ее государственную традицию и мобилизационными методами осуществить не удавшуюся имперской России модернизацию.
Государство выступило организатором и всепроникающей силой. Сплотив входившие в него народы, мобилизовав все силы, это государство с поддержкой союзников одержало великую победу над фашизмом. На его счету немало и иных побед. Достаточно сказать, что советский гражданин Юрий Гагарин стал первым посланником человечества в космос. Однако строительство нового мира осуществлялось с применением насильственных методов, носило мобилизационный характер, приобретало тоталитаристский характер и таило в себе миллионы человеческих трагедий. Много позднее, подводя некоторые итоги, об этом написал в своем дневнике А.Т. Твардовский: «Строй, научно предвиденный, предсказанный, оплаченный многими годами борьбы, бесчисленными жертвами, в первые же десятилетия обернулся невиданной в истории автократией и бюрократией, деспотией и беззаконием, самоистреблением, неслыханной жестокостью, отчаянными просчетами в практической, хозяйственной жизни… огрублением нравов, навыками лжи, лицемерия, ханжества, самохвальства».
Говоря о жестокой противоречивости «советской модернизации», вместе с тем нельзя не отметить, что российская революция коренным образом повлияла на социальную и политическую практику большинства стран мира. Строительство нового мира, в котором декларировались особое уважение к людям труда, необходимость защиты их социальных интересов, вынудило капиталистические страны обратить внимание на улучшение положения рабочих, различных категорий населения, развитие социального обеспечения, расширение горизонта гражданских прав и в перспективе к социальной ориентированности государства. Революция дала мощный импульс к развитию национально-освободительного движения в колониальных странах, пробуждению национального самосознания.
В современном общественном историческом сознании много мифов о революции, Гражданской войне, о советском прошлом. Мифы, в том числе политические, являются естественными элементами исторической памяти. Но часто акцент делается на разделяющие наше общество мифы. До сих пор остаются непримиримыми сторонники красных, белых и других сил, действовавших в революции и Гражданской войне. В событиях 1917–1921 годов участвовали разные движения, но зачастую эти движения нельзя охарактеризовать понятием «революционность».
Современное российское общество очень нелегко примиряется со своей историей. Оно либо предпочитает видеть в ней череду побед и свершений, либо самоуничижительно акцентирует внимание на ее темных сторонах, представляя свою страну как бы выпавшей из «прогрессивно направленного» исторического времени. Пришло время вступить в диалог со своей историей и извлечь из нее уроки. Важно иметь мужество знать о своем прошлом правду и делать из этого знания выводы, которые бы способствовали движению нашего общества по пути стабильного развития.
