Государство равнодушно к судьбам людей, чудом избежавших смерти в годы сталинских репрессий

Память о погибших в годы репрессий не должна быть формальной. Однако она все больше становится именно такой. Фото агентства «Москва»

В этом году мы будем отмечать своеобразный юбилей – с 1937-го прошло 80 лет. 1937-й – среди самых страшных лет нашей истории. Это было время пика политических репрессий, адская репрессивная мельница перемолола и унесла огромное число (даже боязно называть цифру) полных сил и желания служить своей родине, уже много сделавших к той поре инженеров, ученых, писателей, учителей, врачей, музыкантов и других представителей интеллектуальной элиты, высококвалифицированных рабочих, крестьян, заслуженных, подготовленных командиров и политработников Краской армии. В чудовищные жернова попали представители всех слоев населения СССР.

Еще живы люди, которых относят к категории «репрессированные». И нынешний «юбилей» может считаться праздником для выживших в сталинских лагерях. Но гораздо больше сейчас других репрессированых – детей расстрелянных и погибших в этих лагерях «врагов народа». Дети давно стали взрослыми и живут, невзирая на все удары судьбы. К сожалению, современное общество мало интересуется их судьбой, как правило, вспоминая только в определенных ситуациях, нередко конъюнктурных.

 Вот и сейчас... Например, казалось бы, частный случай, но показательный – когда вольно, невольно или уже привычно репрессированным была недавно, в мае, нанесена огромная обида. К Дню нашей Великой Победы власти решили поддержать некоторые группы престарелых людей, им выделили к празднику относительно небольшие суммы денег. Они им не помешали, учитывая невысокий уровень жизни тех, кому предназначались. Это заслужившие внимание своей жизнью фронтовики, блокадники, узники концентрационных лагерей. Но среди отмеченных категорий не оказалось значительной группы – «репрессированных». Люди, сидевшие в советских лагерях, дети «врагов народа», хлебнувшие горе сполна, прожившие при этом другую жизнь, а не ту, которую могли бы прожить. Упомяну только о трудностях с получением образования, работы, с созданием семьи. «Дети войны» (кроме репрессированных после ее окончания) работали с подросткового возраста, они сами и их безвременно погибшие родители были патриотами, невзирая на трудности. А живущие ныне и остаются патриотами.

«Маска скорби» Эрнста Неизвестного – знак беды, которую общество и государство пока осознали не в полной мере. Фото Сергея Ковалева

Большинство из них даже не знают, где зарыты кости их родителей. В великий праздник Победы в каком «Бессмертном полку» и куда им идти с портретами сгинувших родителей? К НКВД–КГБ, которых давно нет? Их родители были бы в первых рядах «Бессмертного полка», как величайшие патриоты они были бы достойными защитниками родины в Великую Отечественную войну. Но им не дали идти в бой, их – беззащитных и безоружных – подло расстреляли.

Сегодня о репрессированных и их еще живых детях вспоминают только тогда, когда надо из конъюнктурных соображений очередной раз заклеймить тоталитарный режим, показать наши достижения свободы и демократии.

Появляются время от времени в разных регионах многочисленные мемориалы, стелы, обелиски. 31 октября в Москве откроют наиболее затратный подобный мемориал – «Стену скорби». Будут сказаны гневные, правильные слова, обличающие тоталитарный режим и культ личности Сталина. 

Знаки памяти уместны и очень нужны. Но они не могут заменить заботу. Напомню, что льготы отменены, а ведь они хотя бы отчасти облегчали жизнь во многом обездоленных, больных, нередко одиноких людей. Надбавка же к пенсии носит чисто символический характер даже по сравнению с отмененным законом РСФСР от 20.11.90, где наряду с другими льготами в п. «И» ст. 10 предусматривалось: «Размер пенсии повышается гражданам, необоснованно репрессированным по политическим мотивам и впоследствии реабилитированным, на 50% минимального размера по старости».

В результате большинство наших товарищей по общему несчастью не живут, а доживают. Более того, они чувствуют себя людьми «второго сорта». Остается надежда на внимание органов социальной защиты, муниципалитетов и Общества репрессированных. Однако их возможности минимальны. 

Невзирая на все это, те, кто еще в состоянии, встречаются с учащимися, рассказывают о сложной истории страны. В то же время в последние годы руководство школ под разными предлогами уклоняется от организации встреч с репрессированными.

Забота об этой категории людей снижена с федерального до регионального уровня, как будто репрессии проводились не на уровне государства. Разработка и принятие достойного закона о репрессированных так и не вышли из стадии бесконечного обсуждения (впрочем, закон уже и не обсуждается). 

Средства для решения проблем могли бы быть изысканы. Пока же надо хотя бы приравнять репрессированных к другим льготным категориям федерального уровня типа блокадников или узников концентрационных лагерей.

Правда, если все оставить как есть и с принятием закона не торопиться, проблема довольно скоро решится сама собой. Репрессированных просто не будет по естественным причинам. Что ж, вот и экономия бюджетных денег для поддержки находящейся в кризисе экономики...

Подчеркну, что дело не в подарках к Дню Победы и другим знаменательным датам (хотя это и показательно), а в равнодушии общества к интересам людей со сломанными судьбами, в нежелании показать, что страна не забыла их. Что им, свидетелям одной из самых страшных страниц нашей истории, достойно прошедшим нелегкий путь, отдается долг – в память о несостоявшейся благополучной жизни.

Растущее равнодушие к репрессированным общества и официальных структур особенно заметно на фоне отношения к другим группам населения, пострадавшим в последние годы и, безусловно, нуждающимся в поддержке. Например, недавно депутатами Заксобрания Санкт-Петербурга передан в Госдуму законопроект, по которому бывшие несовершеннолетние узники концлагерей могут получить право на вторую пенсию. Предполагается внести поправку в федеральный закон о ветеранах, включить туда новую категорию – бывших несовершеннолетних узников концлагерей, куда входят также гетто и другие места принудительного содержания, которые фашисты создали во время войны. Им, как и ветеранам – участникам боевых действий с инвалидностью, предлагается предоставить право на получение еще одной государственной пенсии по инвалидности. Следует напомнить, что и жители блокадного Ленинграда с инвалидностью имеют право на получение одновременно двух пенсий – страховой пенсии по старости и пенсии по инвалидности. В этом случае вторая пенсия рассчитывается как 200% от размера социальной пенсии для инвалидов первой группы, 150% для инвалидов второй группы и в размере социальной пенсии для инвалидов третьей группы.

Безразличие общества к репрессированным определяет и его отстраненное отношение к ужасам тоталитарного режима, ожидание «сильной руки», изменяющегося отношения к Сталину. Незнание всех обстоятельств того времени подогревает интерес к личности Сталина, безудержно завышают его роль в достижении успехов страны. Получается, что уроки истории не очень-то и нужны...