Андрей Илларионов
Князь Владимир выбрал лучшее из того, что имелось на конфессиональном рынке десятивековой давности.
Иван Эггинк. Великий князь Владимир избирает религию. 1822. Государственный музей истории религии, Санкт-Петербург
Одним из наиболее отчетливых трендов в деятельности российских властей в последние годы стала православная реставрация. Ремонтируются старые храмы, строятся новые, по Федеральному закону № 327 от 2010 года Церкви передается государственное и муниципальное имущество, в том числе и то, какое никогда не принадлежало РПЦ, – от протестантских кирх в Калининградской области до Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Сотни тысяч человек выстраиваются в многочасовые очереди для почитания религиозных реликвий, кампании озабоченных верующих против не нравящихся им книг и кинофильмов приобретают национальные масштабы и фантасмагорические черты. Оскорбление чувств верующих, безотносительно к тому, что под этим понимается, в 2013 году было переведено из разряда административного правонарушения в уголовное преступление, на этом основании сотни граждан ежегодно подвергаются преследованиям силовиков, не говоря уже об осужденных на «двушечку» за панк-молебен. Государственные руководители не пропускают ни одного богослужения на Рождество и Пасху, летают на богомолье в Херсонес и на Валаам, торжественно отмечают годовщины Крещения Руси и воздвигают памятники князю Владимиру, называют Крым сакральным местом и российской Меккой, обнаруживают в православии ключевой элемент, создавший единую русскую нацию и единое национальное русское государство.
Православие (как и любая другая религия) – это не только система представлений и верований, не только предметы искусства и образцы архитектуры, но прежде всего определенный набор правил поведения – между самими верующими, между верующими и неверующими, между людьми и властью. Этот кодекс является одним из самых мощных и долгосрочных по силе и времени воздействия на различные стороны человеческого поведения. Влияние различных конфессий на экономическое и политическое поведение людей как минимум со времени Макса Вебера стало предметом исследования академической науки. В России негативное воздействие православия на политическое развитие страны отмечалось многими отечественными мыслителями – от Петра Чаадаева до Дмитрия Фурмана.
Накопленные за последнее время данные позволяют получить количественное представление о воздействии различных конфессиональных кодексов поведения на долгосрочные темпы экономического роста в странах с преобладанием лиц, приверженных тому или иному вероисповеданию. Следует отметить, что факт нерелигиозности многих или даже большинства граждан той или иной страны еще не означает моментального прекращения действия в ней кодекса поведения, сложившегося за столетия господства в ней той или иной конфессии. Так, несмотря на широкое распространение агностических взглядов, сегодняшняя Швеция, например, по правилам поведения многих своих граждан по-прежнему остается преимущественно протестантской, Польша – католической, Россия – православной.
Пять веков конфессиональной конкуренции
График 1 долгосрочного экономического роста в 1600–1950 годах в странах Старого Света (Европа, Ближний Восток, Северная Африка) в зависимости от конфессиональной принадлежности большинства их жителей построен по базе данных Ангуса Мэддисона. Средневзвешенное значение ВВП на душу населения по паритетам покупательной способности валют в постоянных ценах Гэри-Камиса 1990 года для протестантских стран по каждому году взято за 100%. Соответствующие средневзвешенные значения ВВП на душу населения по группам стран иной конфессиональной принадлежности исчислены в процентах к среднему уровню протестантских стран. К протестантским странам Старого Света отнесены: Великобритания, Германия, Дания, Нидерланды, Норвегия, Финляндия, Швейцария, Швеция; к католическим: Австрия, Бельгия, Ирландия, Испания, Италия, Португалия, Франция; к православным: Греция; к исламским: Египет, Ирак, Иран, Марокко, Турция. График для России (Русского царства, Российской империи, СССР, Российской Федерации) построен отдельно.
Как видно по графику 1, главной особенностью более чем 350-летнего экономического роста стран Старого Света в зависимости от конфессиональной принадлежности их жителей является относительно высокая устойчивость его основных параметров при наличии некоторых отклонений.
 |
| Инфографика автора |
В 1600 году наиболее богатыми странами этого региона мира были католические государства. Следом за ними шли протестантские страны, в которых ВВП на душу населения в среднем был на 7% ниже. Россия и исламские страны по уровню своего экономического развития мало отличались друг от друга и в целом отставали – и от католических стран (примерно на 40%), и от протестантских (примерно на 36%). Другая православная страна (Греция) была беднее России (примерно на 12%) и по уровню своего развития отставала от протестантских стран почти на 44%.
В течение XVII столетия наиболее быстро развивались экономики протестантских стран. Страны с преимущественным распространением других вероучений заметно отстали от них, так что к 1700 году все другие группы стран стали беднее протестантских, в том числе: католические – в среднем на 12%, Россия – примерно на 40%, мусульманские страны – более чем на 48%, православная (Греция) – на 51%.
За следующие 120 лет – к 1820 году – протестантские страны ушли в экономическом развитии дальше других. Отставание от протестантских других групп стран увеличилось: католических – до 18%, православных – до 52%, исламских – на 57%. В то же время в результате петровских (Петра I и Петра III), екатерининских, александровских реформ, а также благодаря включению в состав Российской империи густонаселенных территорий Балтии, Финляндии, Великого княжества Литовского, Королевства Польского со значительным неправославным, более предприимчивым и более зажиточным населением отставание России от протестантских стран сократилось до 34% (по сравнению с 40% в 1700 году), от католических стран – до 20% (по сравнению с 33%).
В течение последующего почти полного столетия (1820–1913) протестантские страны продолжали укреплять свое лидерство по темпам и уровню экономического развития. Отставание от них католических стран увеличилось в среднем с 18% в 1820 году до 29% в 1913-м, православных – с 52 до 61%, исламских – с почти 2,5-кратного до 4-кратного. В России николаевский застой (период правления Николая I) способствовал возобновлению отставания страны от Западной Европы, запоздавшие Великие реформы 1860–1870-х годов смогли лишь его замедлить, но не смогли его преодолеть, а начавшиеся затем процессы русификации империи и православной реставрации в конце XIX века (Александр III, Константин Победоносцев) еще более усугубили ситуацию. К 1913 году отставание России от протестантских стран возросло до 61% (по сравнению с 34% в 1820 году), от католических – до 45% (по сравнению с 20% в 1820 году).
В период 1913–1950 годов положение основных групп стран Старого Света относительно друг друга практически не изменилось. Протестантские страны продолжали лидировать, отставание от них других стран оказалось в 1950 году почти таким же, что и в 1913 году: католических – на 31%, православных – на 65%, исламских – почти в четыре раза. Существенной особенностью этого периода стало лишь заметное сокращение отставания России (в виде СССР): от протестантских стран – до менее чем 2-кратного, от католических стран – на 21%. Возможно, этот ускоренный рост в какой-то степени был связан в том числе и с существенным ослаблением православного кодекса поведения в экономической и общественной жизни Советского Союза.
Послевоенные годы
График 2 экономического роста в 1950–2016 годах построен для всех стран Старого Света, по которым есть соответствующие данные.
Послевоенные годы стали свидетелями изменения некоторых, казалось бы, уже ставших весьма устойчивыми тенденций. Католические страны, возможно, в результате мощного реформаторского движения, символом которого стал Второй Ватиканский собор (1962–1965 годы), заметно сократили свое отставание от лидеров – их уровень экономического развития повысился с 65% от уровня протестантских стран в 1950 году до 80% в 2009 году. Православные страны (без России) также заметно улучшили свое положение в первые три десятилетия, сократив отставание от протестантских стран с почти 4-кратного в 1950 году до 2,5-кратного во второй половине 1970-х – первой половине 1980-х годов. Мусульманские страны, кажется, приостановили процесс своего относительного падения – ВВП на душу населения в них в последние десятилетия колеблется в пределах 21–33% от уровня развития протестантских стран.
Россия (СССР) в 1950–1980-е годы сохраняла более или менее постоянную дистанцию от протестантских стран, отставая от них по уровню экономического развития примерно вдвое. Во время Великой российской депрессии 1990–1998 годов российский ВВП на душу населения рухнул, оказавшись в 1998 году вчетверо ниже, чем в среднем в протестантских странах, практически сравнявшись со средним уровнем развития мусульманских стран. Российское экономическое чудо нулевых годов позволило преодолеть часть накопленного за время депрессии отставания, так что в 2013 году величина отставания России от протестантских стран сократилась до 59%. Однако в последние четыре года отставание нашей страны от протестантских и католических стран возобновилось.
 |
| Инфографика автора |
По состоянию на 2016 год российский ВВП на душу населения составляет лишь 38% от среднего уровня протестантских стран и 48% от среднего уровня католических стран. Это самый низкий уровень относительного развития нашей страны за четырехвековой период (за исключением периодов двух мировых войн и Великой российской депрессии 1990–1998 годов).
Ключевой особенностью приведенных результатов долгосрочных измерений экономического роста является минимизация в них влияния большинства традиционно рассматриваемых кратко- и среднесрочных факторов экономического роста, как то: характер экономической политики, правовая система, политический режим, государственное устройство. Из сколько-нибудь значимых и количественно идентифицируемых факторов в них, по сути, остается только один – религиозная принадлежность значительной части (большинства) населения, или – точнее – особенности массового (в том числе экономического, правового, политического) поведения людей, возникшие, распространенные и закрепленные благодаря правовому кодексу, характерному для той или иной религиозной традиции.
В самом деле, что, кроме католического культурного наследства, объединяет многих жителей Франции времен Бурбонов, обоих Наполеонов, Пятой Республики? Что, кроме протестантского кодекса поведения, является общим для населения Прусского герцогства Альбрехта Бранденбургского, Королевства Пруссии Фридриха Великого, Германской империи Вильгельма II, современной Федеративной Республики Германии? Что, кроме правил поведения, основанных на православии, соединяет наших предков времен Русского царства Алексея Михайловича, Российской империи – от Петра I до Николая II со многими гражданами нынешней Российской Федерации?
Выделение одного из важнейших факторов долгосрочного экономического развития – кодекса поведения людей, основанного на их религиозной приверженности, – позволяет оценить его влияние на долгосрочные темпы экономического роста человеческих обществ. В последние четыре столетия наиболее способствующим поддержанию высоких темпов экономического роста являлся кодекс поведения, базирующийся на протестантских ценностях. На втором месте, особенно после реформ 1960-х годов, следует кодекс поведения, присущий католикам.
Византийский урок
Кодекс православных ценностей оказывается не слишком благоприятным для поддержания высоких темпов экономического роста в долгосрочной перспективе и, похоже, является одним из важнейших факторов долгосрочного экономического отставания православных стран. Если, согласно данным Ангуса Мэддисона, около 1000 года одним из наиболее развитых государств того времени была православная Византия, то с течением времени страны с преимущественно православным населением все более и более отставали и продолжают отставать от своих католических и тем более протестантских коллег. Возможно, одной из причин, объясняющих негативное влияние православия на долгосрочные темпы экономического роста, явилась его неспособность успешно провести свою Реформацию – ни так, как это сделали протестантские движения XVI века, ни так, как были проведены реформы католицизма во второй половине XX века.
Конфессиональный код поведения накладывает, похоже, довольно жесткие ограничения на долгосрочные темпы экономического роста и, следовательно, на возможный уровень экономического развития. Их можно представить в виде своеобразного коридора с верхней и нижней границами. Так, верхняя граница уровня экономического развития наиболее богатых православных стран (Греция, Кипр) не превышала в их лучшие периоды 70% от среднего уровня протестантских стран, а нижняя граница уровня развития наиболее бедных стран (Молдова) в их худшие периоды – 5%.
Когда в 988 году князь Владимир выбирал религию для себя и подвластного ему народа, он (согласно легенде) выбирал между исламом, иудаизмом, западным и восточным христианством. Хотя существует популярное мифологическое обоснование сделанного им тогда выбора в пользу восточного христианства (православия), маловероятно, что сам этот выбор мог быть другим. В конце X века выбор киевским князем греческого вероисповедания был вполне естественным, поскольку ничего, сопоставимого с уровнем развития, богатством, военной мощью, культурой Византии, в пределах разумной досягаемости от Киева не было. Тогда Владимир Первый (очевидно, вместе со своими советниками) выбрал лучшее из того, что имелось на конфессиональном рынке десятивековой давности.
В отличие от него 1000 с лишним лет спустя Владимир Четвертый (с его советниками или без них) осуществляет православную реставрацию тогда, когда стратегическая неудача православия, способствующего увеличивающемуся экономическому отставанию России от более успешных государств, стала более чем очевидной.
Если стратегическую ошибку Владимира Первого еще можно понять, поскольку у него не было возможности заглянуть на столетия вперед и предвидеть драматические повороты будущей истории, то чем можно объяснить стратегическую ошибку Владимира Четвертого, осуществляемую при наличии более чем убедительных результатов 1000-летнего экономического соревнования?
