Алексей Кавецкий Юристы, в первую очередь, – адвокаты, по моему мнению, чаще являют собой образ пессимиста. Прочитайте, например, одну из последних книг Анатолия Кучерены «22 дела, которые изменили Россию», или проанализируйте публичные высказывания именитых юристов – Павла Крашенниникова, Юрия Пилипенко… Но стараюсь поддерживать в себе дух оптимизма. Вот и с так называемым «делом Леонида Слуцкого». Вижу в нем изрядную долю позитива.
Конечно, можно принять сторону потерпевших журналисток и присоединиться к тем, кто жестко и бескомпромиссно осудил выводы комиссии по этике Государственной думы о «необоснованности предъявленных Л. Слуцкому обвинений». Я присоединяюсь к осуждающим голосам – но по другим основаниям.
У меня вопрос: в составе этой комиссии есть практикующие юристы? А если их там нет (всего в составе депутатского корпуса высшего законодательного органа нашего государства – не так уж и много), то можно бы было таковых пригласить для участия в таком, пусть «квази», но все же «процессе»? Ведь собравшимся предстояло оценить доказательства и вынести решение о наличии либо отсутствии в действиях «стороны» этических нарушений и решить вопрос о наказании в пределах имеющихся полномочий и установленных «санкций». Чем не «процесс»? Тем более, что события получили большой общественный резонанс.
Тогда что мешало воспользоваться – пусть в самом «усеченном» виде - процессуальными правилами, хорошо известными юристам-практикам?
Первое. Почему потерпевшим (это не точный процессуальный статус, я хорошо понимаю) не воспользоваться своим конституционным правом на юридическую помощь и придти на заседание с адвокатами? Многие вопросы, наверное, можно было бы решить на месте, усилить позиции журналисток. Например, попросить отложить заседание в связи с тем, что одно из главных доказательств находится на экспертизе и будет, несомненно, представлено комиссии через некоторое время.
Второе. Почему комиссия, приняв на себя роль своеобразного «суда» (существуют же у нас в воинских подразделениях, в органах внутренних дел – так называемые «суды офицерской чести») не отложила по своей инициативе принятие решения до получения заявленной улики – аудиозаписи. А непредставление этого веского доказательства – стало бы, в свою очередь, доказательством несовершения порочащих действий и основанием для прекращения производства без вынесения наказания.
Третье. А вообще говоря, комиссия Госдумы по этике не превысила ли свои полномочия, приняв к рассмотрению это дело. Как мне представляется, эта комиссия должна рассматривать этичность поведения депутатов во время исполнения ими своих депутатских полномочий. То есть – не факты нарушения депутатом закона или совершения действий, ущемляющих права и законные интересы иных граждан, причем если эти действия не связанны с реализацией депутатских полномочий.
Участники этого «квазипроцесса» говорили, что сталкиваются с такой ситуацией впервые. И это может в какой-то мере объяснить «промахи». Но важно излечь урок, внести поправки и дополнения во внутренние регламенты и уже не «подставляться» во второй раз.
А в общем, я думаю, мы имеем право констатировать – гражданское общество медленно, но неуклонно развивается. Отстаивание своих прав – в судах, в формах непосредственной демократии – на митингах, выборах и так далее – становится нормальным явлением. И недалеко время, когда в Государственной думе будут проходить полноценные парламентские расследования. Такой опыт накоплен во многих странах.
И все чаще граждане проявляют политическую солидарность с теми, кто взял на себя роль первопроходцев, отважных лидеров. Как сделали это журналисты ряда изданий в связи с решением комиссии по этике Госдумы по «делу Слуцкого».
Андрей Мельников
комментарии(0)