Объяснить Россию миру

Анатолий Торкунов не первый год возглавляет ведущий дипломатический вуз России. Фото Константина Ремчукова

– Анатолий Васильевич, МГИМО встречает 75-летие, будучи одним из самых известных и престижных университетов в России. Он занимает солидные места в международных рейтингах. Среди выпускников множество очень влиятельных людей. Все удалось? Есть ли еще чего желать?

– Конечно, есть. Университет работает в очень конкурентной среде. В России число абитуриентов сейчас сокращается, это демографическая тенденция. А конкурировать надо не только с российскими, но и с зарубежными университетами. Мы по известной поговорке должны быстро двигаться даже для того, чтобы просто стоять на месте. Но стоять на месте – это не решение. МГИМО должен развиваться с опережением, быстрее других. Мы специализированный и «компактный» университет и не можем выигрывать благодаря масштабу – только благодаря качеству. К тому же МГИМО работает в весьма чувствительной сфере международных компетенций. По сути, он обеспечивает воспроизводство российской внешнеполитической элиты и элит ряда других стран. Мы должны поддерживать широкую сеть международных контактов, уверенно выступая в мировой академической среде под российским флагом. В сегодняшних условиях это представляет особый вызов.

В ближайшие годы нам предстоит усилить позиции МГИМО в российской и мировой науке. Тут нужна оговорка. МГИМО всегда совмещал превосходную подготовку практиков – дипломатов, в том числе экономических, специалистов по международному праву и других – и собственную мощную научную традицию. Уже более четырех десятилетий МГИМО на постоянной основе обеспечивает Министерство иностранных дел и другие органы власти аналитическими материалами, причем по целому ряду направлений наши специалисты-прикладники здесь вне конкуренции. Большинство крупнейших наших международников в своей профессиональной жизни связаны с МГИМО. Но мы можем и должны усилить наше присутствие в области международных академических публикаций. Здесь у МГИМО есть большой потенциал роста. Тем более ту же задачу ставят президент и правительство. Национальный проект «Наука» предполагает, что Россия должна войти в число пяти ведущих научных держав. Один из ключевых показателей – рост числа публикаций в наиболее цитируемых журналах, индексируемых в международных базах данных.

– Оценка науки через число публикаций в журналах часто подвергается критике. Особенно если речь идет об общественных науках, где командные высоты у западного истеблишмента. Следует ли ориентироваться на такой показатель? Разве недостаточно того, что научные результаты МГИМО востребованы у российского внешнеполитического сообщества?

– Я в курсе этой дискуссии. Первый и самый простой ответ: иных, лучших критериев пока не предложено. Кроме того, международная публикационная активность российских исследователей-международников – это еще возможность донести и объяснить глобальной аудитории российскую позицию по важнейшим вопросам мировой политики. Конечно, это не прямые политические заявления вроде тех, что делают дипломаты. Зато академические публикации показывают в фундаментальных категориях, как Россия мыслит о международных отношениях, в чем особенности нашей стратегической культуры, как мы видим развитие нашей страны и мира. Сравните, сколько работ публикуют в международных изданиях китайские международники и сколько публикуют наши. В результате Китай сейчас более понятен Западу, чем Россия. Пусть его тоже нередко считают враждебным, но он понятен. А международная академическая дискуссия о России идет зачастую без участия России. Это надо исправлять. У нас сильнейшая традиция исследований по международным отношениям, нам есть что сказать. Дело за тем, чтобы глубже интегрировать российскую науку в мировую, точнее, сделать достижения наших ученых более доступными для мировой академической аудитории. Коль скоро ключевая компетенция МГИМО – это международные коммуникации, то кому как не нам решать эту задачу.

– Интеграция в мировую науку предполагает сотрудничество с западными учеными. Удается ли его поддерживать в нынешних политических условиях?

– Мы никогда не закрывались для диалога и сотрудничества, среди партнеров МГИМО десятки университетов Китая, США, Германии, Великобритании, Швейцарии, многих других стран. Со многими у нас совместные магистратуры. С 2018 года в МГИМО идет работа над исследовательским проектом «Трансформация системы международных отношений в контексте смены технологического уклада», поддержанным правительством в рамках программы исследований под руководством ведущих ученых («Мегагранты»). Проект возглавляет Уильям Уолфорт, известный американский специалист по теории международных отношений, истории холодной войны и американской внешней политике. Кстати, в конкурсе 2017 года это был единственный проект по политической науке среди 35 победителей, а всего на конкурс было подано 358 заявок. Это пример того, как академическое сотрудничество продолжается и развивается, несмотря на политическую конъюнктуру. МГИМО привлекает и других зарубежных исследователей, в том числе из США, к нашей научной работе. Конечно, рабочий график не всегда позволяет ведущим международникам найти необходимое время для работы в России. В этом плане они как оперные звезды: гастроли запланированы на годы вперед. Но большинству наши инициативы интересны, потому что сейчас интересна сама Россия, на Западе ее снова стали изучать. И к счастью, наука и у нас, и на Западе все еще в достаточной мере вне политики.

– Скажем, российские физики исторически среди мировых лидеров и публикуются в самых престижных международных журналах. Но как можно добиться, чтобы российские международники также вошли в элиту мировой науки? Ведь по общественным наукам Россия традиционно отстает.

– Суждение об отставании России в общественных науках распространено, но неточно. На самом деле многое зависит от конкретного направления да и от конкретного ученого. Нам в МГИМО предстоит перевести наши высокие компетенции во внешнеполитической экспертизе в высокие академические результаты. Наша экспертиза основывается на многолетней исследовательской или дипломатической работе наших сотрудников, МГИМО вообще силен тем, что в его коллективе много практиков. Нужно усилить собственно академические исследования и увеличить публикационную активность. Что мы для этого делаем? Конечно, привлекаем новых людей. Проводим действительно конкурентные конкурсы на замещение должностей в исследовательских подразделениях МГИМО, прежде всего в Институте международных исследований. За последний год к нам присоединились несколько известных исследователей, например известный в России и за рубежом политический аналитик Евгений Минченко. Широкая публика его знает по исследованиям российской политической элиты.

МГИМО является главной кузницей внешнеполитических кадров для страны. Фото с сайта www.mgimo.ru

Изменена система стимулирования публикаций в ведущих международных журналах. Многие университеты премируют своих сотрудников за такие публикации, но мы решили попробовать немного иной путь. В этом году в Институте международных исследований МГИМО прошел первый внутренний грантовый конкурс, причем с очень жесткими требованиями: отчет только по публикациям в журналах первого и второго квартиля индексируемых баз Scopus и Web of Science. Это позволяет мобилизовать научные коллективы, работающие по каждому из проектов, позволяет им спланировать свое время и ставит их перед обязательствами по исследованиям и публикациям. Премирование постфактум таких обязательств не создает.

Наконец, конечно, мы налаживаем практику внутреннего рецензирования, вообще усиливаем коммуникацию между исследователями по работе над их проектами: здесь важен взаимообмен знаниями и опытом, сама атмосфера разделяемого интереса к изучаемой проблеме, которую так ценят настоящие ученые. Работаем над тем, чтобы наши лучшие публикации были заметны в академической среде в России и за рубежом.

– Мы говорим об организации науки, а как обстоит дело с ее содержанием? Над чем работают ваши исследователи?

– Есть несколько «ударных» тем. Если говорить о внутренних грантах, то у нас есть проект по исследованию политических элит и глобальных сдвигов во внутриполитических процессах, происходящих одновременно в разных государствах. Что, например, означает популистский тренд в странах Европейского союза? Над этим проектом работают К.П. Петров и Е.Н. Минченко. Этот коллектив уже опубликовал первую статью. Она посвящена тому, как представители российской элиты оценивают свое влияние на внешнеполитические решения. Парадокс в том, что представители менее влиятельных элитных групп склонны считать свою роль в выработке внешнеполитических решений более важной, а представители более влиятельных групп, наоборот, свою влиятельность недооценивают. Статья в сентябре вышла в известном журнале Post-Soviet Affairs. Другой проект – его возглавляет известный российский специалист по Китаю А.В. Лукин – посвящен китайской инициативе «Один пояс – один путь». Е.Я. Арапова с коллегами исследует интеграционную стратегию России. Группа исследователей во главе с С.М. Маркедоновым работает над проектом по де-факто государствам – иначе их еще называют непризнанными государствами – в Евразии.

Но по этим проектам работа только начата. Из того, что уже сделано, нужно отметить поддержанный Российским научным фондом проект «Типология современных военно-политических союзов и модели отношений России с союзниками». Руководитель проекта И.А. Истомин опубликовал статью, где анализирует, как продвижение универсалистской либеральной идеологии стимулирует государства, которые стигматизируются как несоответствующие требованиям этой идеологии, заключать своего рода идеологические альянсы друг с другом. По сути, в идеологической сфере воспроизводится модель баланса угроз, которая обсуждалась в реалистской теории международных отношений применительно к соотношению материальных потенциалов. В рамках того же проекта И.В. Фомин и Н.Ю. Силаев провели исследование отношений России с ее союзниками, установив, что наличие формального оборонительного союза необязательно означает приоритетность партнера в плане практического военно-политического взаимодействия.

Проект «Трансформация системы международных отношений в контексте смены технологического уклада» тоже дает интересные результаты. М.А. Сучков с соавторами провели исследование того, как российские военные и эксперты видят будущее войны. Эта статья принята к публикации в журнале Survival. Готовится к публикации также статья о парадоксальном сочетании силы и слабости во внешнеполитическом положении России – автор объясняет это особой политико-географической конфигурацией, в которой оказалась наша страна после распада Советского Союза. И.В. Фомин подготовил теоретико-методологическую статью о практиках прогнозирования в международных отношениях, в прошлом году она была опубликована на русском, сейчас готовится значительно доработанная английская публикация. В основе исследования лежит математическая обработка сотен статей в ведущих журналах по международным отношениям, содержащих прогностические утверждения. В целом международники пока избегают давать сильные прогнозы, то есть прогнозы о конкретной стране и конкретном сценарии будущего в определенном временном горизонте. Для нас особенно ценна эта работа, поскольку она суммирует работу по прогнозированию, которая была сделана другими авторами, а мы в МГИМО в последние годы много работаем по прогнозированию международных ситуаций, регулярно выпускаем материалы на эту тему.

– И удаются ли предсказания?

– В декабре в нашем ежегодном прогнозе «Международные угрозы» мы уверенно предсказали успех В.А. Зеленского на президентских выборах в Украине. Напомню, он объявил о своем выдвижении на выборах в январе. И довольно точно описали сценарий того, что происходит вокруг иранских танкеров в последние месяцы. Хотя воздушную атаку на саудовскую нефтяную инфраструктуру предсказать не смогли.

Вообще для нас важно, чтобы исследования и аналитические материалы, которые создаются в МГИМО, были достоянием не только академического и внешнеполитического сообщества, но и широкой публики. У нас много благодарных читателей. Доклад «Международные угрозы» широко цитируется в прессе. Большое внимание привлек доклад наших исследователей о влиянии западных санкций на российскую экономику. Публикация и популяризация качественной внешнеполитической экспертизы в конечном счете делает публичные дискуссии по вопросам международной политики более рациональными и взвешенными, а сейчас это особенно необходимо.

– Как вы делаете ваши прогнозы? Опрашиваете экспертов, строите модели?

– Опираемся на разные методы. Хорошо работающие методики были разработаны в МГИМО еще в советское время. Но в этой области постоянно появляется что-то новое. Кроме того, интересные результаты дает интеграция информационных технологий и исследований по международным отношениям. Например, один из наших проектов посвящен моделированию поведения Соединенных Штатов в международных кризисах. Есть определенный набор параметров, который описывает это поведение: тональность высказываний официальных лиц о стране и ситуации, дипломатическая и военная активность в регионе. Эти параметры могут быть описаны в количественных показателях. Мы предполагаем, что анализ этих показателей может ответить на вопрос, есть ли за действиями США в кризисах определенная долгосрочная стратегия или они реактивны и спонтанны. Мы изучаем, как вели себя США в прошлых кризисах – в Ираке, когда, как теперь известно, у них стратегия была, и в Египте в 2011 году, когда у них стратегии не было, – и выявляем характерные особенности профиля их активности. Это позволит оценить наличие или отсутствие у США стратегии в текущих и еще предстоящих кризисах и делать обоснованные суждения об их будущих ожидаемых действиях.

Такая работа требует обработки большого объема неструктурированных данных, разного рода текстовых сообщений. Для этого и нужны информационные технологии. Мы сотрудничаем с представителями Курчатовского института. Работаем с информационно-аналитической системой «Семантический архив» – это российская система для обработки больших массивов неструктурированных данных и создания баз знаний. В прошлом году А.А. Токарев опубликовал монографию, в которой исследовал подходы украинской политической элиты к проблеме Донбасса. Он собрал и изучил около миллиона постов в социальной сети Facebook, принадлежащих ведущим украинским политическим блогерам. Это было сделано благодаря «Семантическому архиву» и некоторым другим программным инструментам обработки текста.

– Тогда ждем от вас прогноз: могут ли западные санкции заставить Россию изменить внешнеполитический курс?

– В литературе по международным отношениям много обсуждается эффективность санкций, у нас в России благодаря нашим западным партнерам есть много возможностей оценить это на практике. И внести вклад в академическую дискуссию.

Наши экономисты М.Е. Мамонов и А. Пестова в своем исследовании пришли к выводу, что за первые два года действия санкций российская экономика потеряла из-за них 800 млрд руб., или 1,2% ВВП. При этом рецессию в 2015 году мы получили бы и без санкций, это была заслуга цен на нефть, длинных демографических трендов и, конечно, нашей экономической политики. Если не допускать ошибок в экономической политике, то мы, разумеется, будем терять деньги и возможности из-за санкций, но в политическом плане останемся для них неуязвимы.

Кстати, при внимательном анализе, как ни странно, обнаруживается что-то общее в экономиках России и США. Центр исследований международной экономики Института международных исследований МГИМО в одном из своих проектов изучает роль скрытого отрицательного капитала финансовых посредников (банков) в углублении кризисных спадов. Банк России обнаружил более 3,3 трлн руб. «скрытых дыр» в балансах 412 банков за период 2007–2018 годов, это примерно 3,2% ВВП страны за 2018 год. Так вот, феномен скрытого отрицательного капитала характерен как для развитой экономики США, так и для развивающейся экономики России и объясняется преобладанием несбалансированных бизнес-стратегий банков. Так что проживем и под санкциями.