Олег Никифоров
Начавшиеся в 1953 году волнения в Берлине давали советскому руководству шанс объединить страну на своих условиях. Фото 1953 года из Федерального архива Германии
Обострение российско-германских отношений в связи с различной оценкой российской и германской сторонами предполагаемого отравления российского оппозиционера Алексея Навального скорее всего ставит крест на многолетних усилиях сначала Советского Союза, а потом и России по налаживанию особых отношений с Германией с целью ее вывода из-под влияния США и укреплению таким образом позиций СССР, а потом его правопреемницы России на Европейском континенте. Вопрос стратегического партнерства, включая создание экономической зоны от Лиссабона до Владивостока, судя по всему, отложен на многие годы, если не навсегда.
В нынешнем правительстве канцлера Меркель победили атлантисты, а федеральные выборы в 2021 году скорее всего выиграют консерваторы – ХДС/ХСС и зеленые, которые и создадут новое правительство, нельзя исключать, что на антироссийской основе. Ведь и лидирующий в гонке за канцлерское кресло глава Экономического крыла христианских демократов Фридрих Мерц, и лидеры «Союза 90/Зеленые» Роберт Хабек и Анналена Баербок в один голос требуют наказать «режим Путина» за «отравление Навального», которому они присвоили роль ведущего российского оппозиционного лидера. Во всяком случае, прошедшие в крупнейшей немецкой земле коммунальные выборы Северный Рейн-Вестфалия как раз охарактеризовались поражением сил, которые на федеральном уровне выступали в «деле Навального» с пророссийских позиций.
Германия после ее объединения, которое произошло при активной поддержке и по инициативе СССР, уже чувствует себя достаточно сильной для того, чтобы бросить открытый вызов постоянному члену Совета Безопасности ООН и державе-победительнице, которая к тому же выступает внешним гарантом существующих границ Германии. Следует напомнить при этом мнение ряда российских экспертов, что при заключении Московского договора 1990 года Берлин, кстати, пообещал не принимать внешнеполитических решений без консультаций с державами-победительницами. А фактический отказ от стратегического партнерства и есть важнейшее внешнеполитическое решение, принятое в последние десятилетия германским правительством.
Ситуация вокруг Навального – не столь уж заметной фигуры в российской политике, – искусственно подогреваемая на Западе, была, судя по всему, успешно использована противниками Путина многопланово. В том числе чтобы разрушить создаваемый им каркас взаимоотношений с крупнейшей в экономическом плане европейской державой – Германией. Как отмечает эксперт из Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин, «Берлин закрывает открытую Горбачевым эпоху доверительных, долгое время дружественных отношений с Москвой».
Возникает вопрос, особенно в связи с 30-летием объединения страны, почему Путин так настойчиво стремится добиться партнерских отношений именно и в первую очередь с Германией. В данном случае его подход неоригинален. Практически все руководители СССР и затем России уделяли столь пристальное внимание германскому вопросу. Настолько пристальное, что, по сути, объединение Германии могло произойти еще в начале 50-х годов прошлого века и сегодня мы бы отмечали не 30-летие ее объединения, а уже 70-летие. Чтобы понять это, надо вернуться в прошлое.
Послевоенная история германского вопроса
Проблема объединения Германии встала на повестку дня сразу после ее поражения во Второй мировой войне и разделения страны на четыре оккупационные зоны: советскую, американскую, британскую и французскую. В связи с этим нелишне напомнить о забытой современными историками «Ноте Сталина». «Нота Сталина» – западное название дипломатического документа (ноты) СССР от 10 марта 1952 года по объединению Германии.
В «Ноте Сталина», также известной как «мартовская нота» или «мирная нота», всем оккупационным державам (Великобритании, Франции, США, СССР) предлагалось незамедлительно и при участии германского правительства начать разработку мирного договора с Германией, проект которого прилагался. СССР готов был согласиться на объединение страны, допустить существование немецкой армии, военной промышленности и свободной деятельности демократических партий и организаций, но при условии неучастия Германии в военных блоках.
Это привело к «битве нот» между западными державами и Советским Союзом, вследствие этого Запад фактически отверг советское предложение, настаивая на том, что объединенная Германия должна быть свободной для вступления в НАТО.
Канцлер Конрад Аденауэр и западные державы усмотрели в действиях Советского Союза агрессию, выражавшуюся в попытке тормозить процесс западноевропейской интеграции Германии, а также угрозу того, что свободная и демилитаризованная Германия может быть «втянута в советскую орбиту».
Советский лидер Иосиф Сталин выдвинул предложение о воссоединении и нейтрализации Германии без каких-либо условий для экономической политики и с гарантиями «прав человека и основных свобод, включая свободу слова, прессы, религиозных убеждений, политических убеждений, деятельности демократических партий и организаций».
В США увидели опасность ноты для трансатлантических отношений. Американские политики понимали, что принятие сталинских предложений может привести к «свободной, нейтральной и демилитаризованной Германии». Логично, что канцлер Конрад Аденауэр и западные союзники называли этот шаг Сталина агрессивным и направленным на остановку реинтеграции Западной Германии.
Позиция Сталина была не случайным капризом диктатора, а весьма продуманным шагом. Валентин Фалин писал об этом в своих воспоминаниях, вышедших на немецком языке. Позиция Сталина по Германии была выработана еще до Потсдамской конференции 4 июня 1945 года, она была подтверждена, по оценке Фалина, в январе 1946 года: «Разделение Германии означало бы слабость и вело бы к безоговорочному господству Америки». Важным для Сталина был статус Германии после объединения. Фалин напоминает о беседе Сталина с Пьетро Ненни, который тогда занимал пост руководителя партии итальянских левых социалистов. По словам Сталина, «объединение непременно состоится, если будет выполнено главное требование, а именно мирный договор, который будет содержать приемлемый для СССР военный статус (объединенной) Германии».
События 1953 года как прелюдия объединения Германии
Второй шанс для объединения Германии появился в 1953 году, он был связан с действиями тогдашнего всесильного советского политика, занимавшего пост первого заместителя председателя Совета министров СССР, Лаврентия Берии. Предпосылкой стали события 1953 года, когда в Восточном Берлине состоялись экономические выступления трудящихся ГДР, переросшие в политическую забастовку, охватившую всю страну. Джон Келлер, кадровый сотрудник ЦРУ, вспоминал в своей книге «Секреты Штази», что «встревоженный событиями в Восточной Германии Берия, возглавлявший к тому времени Министерство внутренних дел (объединившее все спецслужбы СССР), которое пришло на смену МГБ СССР, вылетел в Берлин. Он провел совещание с руководством МГБ ГДР, которых хорошо знал еще с начала 1930-х». В книге генерал-лейтенанта Павла Судоплатова, активного участника событий тех лет и руководителя разведывательно-диверсионных операций в советских спецслужбах, «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950» говорится: «В мае (1953 года. – «НГ») мы вызвали в Москву генерала Волльвебера, министра госбезопасности ГДР, который сообщил нам о серьезном расколе в руководстве после заявления Ульбрихта о том, что главная цель ГДР – строительство социалистического государства пролетарской диктатуры. Заявление Ульбрихта вызвало жаркие дискуссии и сильно обеспокоило Москву, поскольку приходилось считаться с настроениями западной общественности и политиков. Молотов предложил, чтобы Президиум ЦК принял специальное решение, что курс на ускоренное строительство социализма в Германии как главная цель является ошибочным». Судоплатов цитирует слова Берии: «Нам вообще не нужна постоянно нестабильная социалистическая Германия, существование которой целиком зависит от поддержки Советского Союза». Судоплатов пишет, что «Берия спекулировал лозунгом демократической объединенной и нейтральной Германии».
Вскоре была создана комиссия в составе Берии, Маленкова и Молотова для выработки политической линии по германскому вопросу. Судоплатов пишет: «Комиссия должна была подготовить условия соглашения объединения Германии с учетом продления на 10 лет сроков выплаты репараций в виде оборудования для восстановления промышленности и строительства автомобильных и железных дорог в СССР. Репарации составляли примерно 10 млрд долл. План предусматривал укрепление наших позиций как в Восточной Германии, так и в Польше, где свирепствовавший в то время экономический кризис заставлял тысячи поляков бежать в Западную Германию». Важно отметить следующие слова Судоплатова: «Вопрос о воссоединении Германии стоял остро, потому что нам приходилось снабжать по дешевым ценам сырьем и продовольствием и Восточную Германию, и Польшу, прежде чем коллективное хозяйство и восстановленная промышленность в этих странах смогут принести свои плоды».
5 июня 1953 года, пишет Судоплатов, в Германию прибыл Семенов, назначенный верховным комиссаром для наблюдения за выполнением московских директив, которые сводились к тому, чтобы не форсировать ход социалистического строительства и добиваться воссоединения. Позже Семенов рассказывал Зое Рыбкиной (в тот период начальнику немецкого отдела центрального аппарата разведки), что немецкие (восточногерманские) руководители умоляли дать им две недели, чтобы они могли обосновать изменения политического курса. Семенов настаивал на скорейшем ответе, утверждая, что ГДР станет автономной областью в составе объединенной Германии.
Ульбрихт вместе с другими руководителями ГДР в начале июня был вызван в Москву, где их проинформировали о новом политическом курсе в отношении Восточной Германии, одобренном Президиумом ЦК партии 12 июня. Этот документ обязывал Вильгельма Пика (президента ГДР - кстати, первого и единственного) и Вальтера Ульбрихта изменить направление своей политики и в какой-то мере отражал взгляды Берии. На момент выхода книги Судоплатов утверждал, что сам этот документ опубликован не был (он был обнародован в конце 2019 года).
Позднее, пишет Судоплатов, для зондажа реакции Запада по вопросу объединения Германии в Берлин прибыла Зоя Рыбкина. Но этим планам не суждено было реализоваться, потому что 26 июня в Москве был арестован Берия. Зондаж Берии по поводу воссоединения Германии, отмечает Судоплатов, был прерван, не начавшись. А 29 июня 1953 года Президиум ЦК партии отменил свое решение по германскому вопросу. Берии его позиция по вопросу объединения Германии была вменена в вину и послужила среди прочего официальным поводом для приговора к расстрелу.
Таким образом, вернуться к проблеме объединения Германии советскому руководству удалось лишь в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Но этот процесс по разным причинам не привел к тем ожиданиям, которые были с ним связаны, если не считать получения Михаилом Горбачевым многомиллиардного кредита в марках ФРГ от канцлера Гельмута Коля, который вошел в историю как объединитель Германии. Впрочем, лично Горбачеву досталась тогда Нобелевская премия мира.
Несостоявшиеся ожидания
Значение Германии в планах Путина на сегодня связано прежде всего с изменениями, происходящими в мире, которые называют деглобализацией. Мир становится многополярным и даже многофрагментарным, в нем начинают образовываться новые полюсы сил. В этих условиях Европа должна была бы играть самостоятельную роль и во многих отношениях стать соперником США, прежде всего в экономических вопросах. Обострение торговых войн с США, прежде всего американо-германских торговых отношений, скорее всего свидетельствовало, что Европа пойдет именно по этому пути. Выход Великобритании из ЕС означал ослабление привязки Европы к США и одновременно усиление позиций Германии как главного на сегодня рычага воздействия на экономические, а следовательно, и политические процессы в объединенной Европе. В данных условиях для России важно было разорвать военно-политическую составляющую трансатлантических связей. И построенная с Германией сеть многочисленных взаимных проникновений в рамках гражданского общества должна была служить этой цели.
Успешность реализации самостоятельного пути России, провозглашенного Владимиром Путиным в период 2007–2014 годов и предопределенного с неприятием уготованного Москве другими мировыми игроками, прежде всего США, второстепенного места в мировой политике, была связана с выбором союзника. Им, по мысли Путина, могла быть Европа, руководимая Германией.
Несомненно, успех выбранного Россией при Путине самостоятельного пути во многом зависит от внешних и внутренних факторов. К внешним относится наряду с усиливающейся санкционной войной начинающееся военное противостояние с США и НАТО, которое может привести к повторению условий накануне экономического и политического кризиса в СССР в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Негативным моментом стало и провоцирование нынешнего внутриполитического обострения в стране, которое, видимо, неожиданно для Кремля привело практически к обнулению планов на союзническую роль Европы. В связи с этим стоит прислушаться к уже упоминавшемуся Дмитрию Тренину: «Страницу переворачивает и Москва. Ситуация, таким образом, становится проще и одновременно более рискованной: Россия уже не ждет чего-то от Европы, а потому оглядываться на ее мнение или интересы становится необязательно». И сейчас у России остается фактически только один путь – полный разворот в сторону Китая.
комментарии(0)