За каменным занавесом

Заборы на Рублевском шоссе и в его ближайших окрестностях при всем кажущемся многообразии мало чем отличаются друг от друга. Как правило, это глухие стены из кирпича или валунов мрачновато-серых оттенков. Меньше 3 метров в высоту заборы на Рублевке не делают – как правило, существенно выше. В густонаселенных Жуковке и Барвихе между заборами соседних домовладений порой не больше полутора метров: крупногабаритные «Мерседесы» и «Лексусы» в таких местах могут разъехаться, только зарулив в небольшие «карманы» перед гаражами. По всему периметру заборов установлены камеры наружного наблюдения. Причем развешены они так, что ни один угол не остается без присмотра.

Как ни странно, непреодолимая тяга к воплощению в жизнь принципа «мой дом – моя крепость» одолела россиян вскоре после падения «железного занавеса». Казалось бы, должно было случиться наоборот – да и пример наконец-то открытого взглядам Запада убеждал, что отгораживаться друг от друга глухими стенами нет никакой необходимости. Но сложилось именно так: на смену железному занавесу пришел сначала деревянный, а потом и каменный. Достаточно хотя бы вспомнить, как в середине 90-х рос, словно на дрожжах, бизнес по установке стальных дверей.

Резоны обитателей тщательно огороженных участков (некоторые из которых насчитывают не один гектар) на Рублевском шоссе и в подобных уголках Подмосковья понятны. О них красноречиво свидетельствуют непременная будка охраны у ворот, камеры на стенах и мощные автомобили охраны, следующие за лимузинами. Вопрос в другом: задумываются ли хозяева циклопических заборов о том, что эти архитектурные излишества – не только мера безопасности, но и реальная угроза экологии того самого райского уголка, в котором они поселились?

Тропинка над обрывом

Растягивающиеся на несколько километров глухие заборы, резко обрывающиеся в лесном массиве, – непременный атрибут строительства больших коттеджных поселков. Многокилометровые бетонные стены могут огораживать несколько гектаров отменного соснового леса. Близ забора по веткам скачут белки, редко решаясь перебраться на ту сторону преграды, а сами дома и подсобные помещения находятся в глубине участков в нескольких десятках, а иногда и сотнях метров от ограды.

Некоторые заборы в Жуковке подходят вплотную к Москва-реке. Между коваными решетками и обрывом берега – узкая тропинка. Всякий ступающий на нее рискует очутиться в воде, напуганный внезапным появлением из недр прибрежных домовладений огромных псов – кавказцев и ротвейлеров, истошно лающих и брызгающих слюной у ограждения буквально в полуметре от идущего.

Определить невооруженным глазом обывателя, где на Рублевке частный забор, а где – «федеральный», невозможно. Впрочем, за вторыми строго следят и в случае чего быстро объяснят, где чья ограда. Корреспондент «НГ» попытался сфотографировать один из заборов на Рублевском шоссе, недалеко от ресторана «Дворянское гнездо». Он едва успел сделать снимки и, сев за руль, отъехать на 30 метров, как его машину подрезала черная «Волга» с номерами серии «ЕКХ». Из автомобиля вышли двое мужчин, у каждого из которых под пиджаком отчетливо просматривалась торчащая из кобуры рукоятка пистолета. Они вежливо поинтересовались, что и с какой целью фотографировал корреспондент «НГ».

Внимательно выслушав ответ, человек в костюме настоял на том, чтобы в его присутствии журналист удалил с карты памяти снимки половины забора – вторая половина, по словам мужчин с пистолетами, к ним отношения не имеет. Отличить две абсолютно одинаковые части забора друг от друга невозможно, но когда корреспондент «НГ» поинтересовался у людей в костюмах, по каким формальным признакам можно определить принадлежность глухой стены к «федеральным» структурам, ему ответили, что, если он еще раз ошибется в выборе объекта съемок, ему об этом обязательно сообщат.

Не бегать, не летать, не ползать!

Расследование, проведенное «НГ» по следам поездки по Рублевскому шоссе, показало, что, хотя в большинстве случаев появление многометровых заборов не согласуется с законами, их хозяева почти никогда не сталкиваются из-за этого с проблемами. Одна из причин такого положения дел, по словам инженера отдела индивидуального строительства МУП «Архитектура и градостроительство г. Одинцово и пригородной зоны» Ольги Диканской, в том, что контролеры работают «в настоящее время в переходном периоде – от старого Градостроительного кодекса к новому». «В старых документах, которые были отменены около двух лет назад, все строительные нормы были четко прописаны: максимальная высота ограждений частных домовладений допускалась до 1,8 метра. Сейчас же норм как таковых нет, но, поскольку новые технические регламенты для частного строительства еще не утверждены, старые правила продолжают работать. Такой вот нонсенс», – утверждает Диканская.

По словам Диканской, проект дома в обязательном порядке должен быть согласован с главным архитектором, который и дает разрешение на строительство. «Вместе с проектом дома согласовывается и эскиз ограждения, в котором указывается высота забора, а также его особенности – сплошной, не сплошной, кирпичный, деревянный и т.д. Бывают случаи, когда мы не разрешаем возводить ограждения выше 1,8 м, – например, когда забор разделяет соседние участки или проходит по внутренней дороге поселка. Но если забор идет вдоль магистральной трассы и ему отводится роль шумопоглощающего экрана, мы согласуем хоть до 4, хоть до 5 метров», – пояснила она.

Однако, избавляя живущих за ними людей от шума автотрассы и любопытных глаз, те же самые заборы серьезно осложняют жизнь другим обитателям Подмосковья – животным и птицам. Как утверждает пресс-секретарь и координатор Центра охраны дикой природы Елена Колесникова, «на окружающую природную среду глухие заборы вокруг дачных участков и частных коттеджей, естественно, влияют негативно».

«Поскольку мелкие животные не могут свободно мигрировать, на этих территориях их численность со временем сокращается, а некоторые виды просто вымирают, – заявила Елена Колесникова корреспонденту «НГ». – Два года назад мы провели в Серебряном бору специальную акцию: владельцам расположенных там престижных дач было предложено прорубить в высоких заборах маленькие дверцы, чтобы ежики, обитающие на этой территории, могли перемещаться свободно. С местной администрацией тогда удалось договориться без особых проблем, а вот жителей пришлось довольно долго убеждать в необходимости сохранять природу. И все равно не все владельцы домов согласились принять участие в нашей акции. Планов провести подобную акцию на Рублевке у нас пока нет».

Не меньше проблем возникает и у представителей растительного мира, считает заместитель директора ФГУ «Российский центр защиты леса» (подведомственное учреждение Рослесхоза) Алексей Бобринский. «Прежде всего мы озабочены последствиями такого строительства. Страдают ведь не только животные. Самое главное – на таких территориях, отведенных под частные застройки, нарушается гидрологический режим почв, – заявляет он. – И если на этих участках был когда-то лес, то в большинстве случаев он со временем просто погибает. Отчасти с этим связана и проблема короеда: этот вредитель нападает на ослабленные деревья. Сначала строят забор, он перераспределяет сток воды, и соответственно ее становится где-то больше, а где-то – меньше. Для деревьев это тяжело: они у нас существа косные и адаптируются к условиям меняющейся среды очень медленно. Соответственно они чахнут, а на чахлые уже нападает короед».

Приказано пускать

Помимо нормативного и экологического аспектов в современном заборостроении есть и еще один, не менее важный. Далеко не всегда точно известно, на каком основании владеет куском леса тот, кто возвел вокруг него пятиметровую ограду. Среди рублевских участков есть как приобретенные в собственность, так и арендованные. И в последних случаях, как рассказал корреспонденту «НГ» заместитель руководителя Росприроднадзора Олег Митволь, глухая кирпичная стена может рассматриваться как незаконная.

«Нам все равно, какой забор – двухметровый, трехметровый, из кирпича, или из железа, или с бетонным основанием, – если им незаконно огорожен участок государственного лесного фонда. У нас по закону граждане имеют право доступа в государственный лесной фонд. Соответственно люди, которые этому препятствуют, поступают незаконно, – утверждает Митволь. – Если участок расположен в лесной зоне и находится в аренде, забор строить можно, но необходимо обеспечить доступ граждан».

«Меня беспокоит, что многие участки леса вообще незаконно ограждены. Берут государственный лес и ограждают. В этих случаях мы подаем иски в прокуратуру и судимся», – заявил «НГ» Олег Митволь. Правда, при этом он заметил, что объявить беспощадную войну высокопоставленным заборам очень и очень трудно: «Проблема в том, что у нас на всю Московскую область всего 10 инспекторов». Трудно сказать, как часто кто-нибудь из этого десятка заглядывает на Рублевское шоссе, но монументальность заборов вдоль него, похоже, не способно поколебать ничто.

Этот частный шумопоглощающий забор, начинающийся за рестораном «Дворянское гнездо», переходит в «федеральный» незаметно для глаза.	В окрестностях Барвихи можно увидеть воплощение архитектурных традиций Средневековья.
За этой двухкилометровой стеной в деревне Усово строится новый коттеджный поселок.	Разъехаться на этой улочке в Жуковке владельцам дорогих авто бывает проблематично.
Практически на каждом втором въезде в рублевские поселки висит «кирпич».	Такие призывы украшают Рублевку на всем ее протяжении.