Алексей Фененко
Фото Gettyimages
В последние дни в Евросоюзе произошло два исторических события. 29 марта премьер-министр Великобритании Тереза Мэй запустила процедуру брекзита. А 25 марта на юбилейном саммите остальные 27 стран ЕС подписали Римскую декларацию о достижениях, вызовах и приоритетах своего объединения, которую негласно окрестили Капитолийской декларацией. Ее суть – заявление о намерении продолжать процесс интеграции, несмотря на выход Британии.
И это не случайно. Евросоюз после завершения брекзита кардинально изменит свою основу. Главной причиной брекзита стал не поток иммигрантов в страны ЕС, а рост британо-германских противоречий. В Берлине были недовольны Ланкастерскими соглашениями 2010 года, создавшими франко-британский тандем в сфере безопасности. Немецким ответом стало учреждение Европейского механизма финансовой стабилизации, что означало координацию бюджетной политики стран ЕС с ведущей ролью Европейского Центробанка (ЕЦБ). Британия, сохранившая свою валюту, сочла подобный проект ущемлением ее интересов, о чем заявил экс-премьер Дэвид Кэмерон на брюссельском саммите в декабре 2011 года.
Но страны ЕС в июне 2012 года достигли соглашения о предоставлении ЕЦБ полномочий контрольно-надзорного органа банковской отрасли Евросоюза. Было также решено создать дополнительно к национальным страховым программы страхования депозитов на уровне ЕС. Именно с этого времени кабинет Кэмерона начал подготовку к референдуму о выходе из ЕС. Результат превзошел ожидания премьера.
Выход Великобритании приведет к серьезным последствиям для ЕС. Он лишится Лондонской биржи, которая обеспечивала ему статус глобального игрока. (Франкфуртская биржа носит сугубо региональный характер и не сопоставима с глобальными площадками). Германии без оппозиции Лондона станет легче проводить свои экономические инициативы. Наконец, усилится напряжение в отношениях Германии со странами Восточной Европы.
В такой ситуации Германия неизбежно становится ведущей силой ЕС. (Франция из-за глубокого раскола элит и фактического отказа от голлистской политики вряд ли будет способна противостоять Берлину.) На память приходит старая геополитическая концепция «Срединной Европы», или «Миттельевропы». Разработанная в середине XIX века австрийцем Карлом Людвигом фон Бруком, она апеллировала к опыту Священной Римской империи германской нации периода ее расцвета (X–XIII века) – временам, когда ее император считался ведущим светским монархом Европы. На новом историческом этапе это означало заявку на первенство сначала Австрийской империи, а затем Германии в континентальной Европе. Примечательно, что авторы «Миттельевропы» оставляли за ее пределами две неевропейские, по их мнению, империи – Британскую и Российскую.
Кабинет Ангелы Меркель, возможно, хотел бы видеть Капитолийскую декларацию шагом к «Миттельевропе». Однако перспективы превращения Евросоюза в немецкий проект сомнительны. Целый ряд симптомов указывают на тот факт, что Британия не хочет уходить из ЕС одной. Британская дипломатия постарается выстроить систему сдерживания Германии внутри ЕС. И здесь у Лондона есть неплохие шансы, учитывая давние страхи европейцев перед сильной Германией.
Первая опора – страны Южной Европы. У британской дипломатии традиционно сильные позиции в Португалии, Италии, Греции, на Кипре (исключение составляет Испания, традиционно оппозиционная британской политике на Средиземном море). Все южноевропейские страны опасаются немецких инициатив по усилению бюджетной дисциплины ЕС. Памятно и давление Германии на Грецию в период финансового кризиса 2011 года.
Вторая опора – Швеция. Она, подобно Британии, не вошла в еврозону. Стокгольм вместе с Лондоном выражал недовольство Европейским механизмом финансовой стабилизации. Расширение немецких инициатив неизбежно затронет шведские интересы. Не говоря уже о том, что Стокгольм всегда видел себя, а не Берлин, естественным лидером Северной Европы.
Третья опора – Восточная Европа. Экономическое давление Германии уже вызвало волну антинемецких настроений в Польше и Венгрии. На очереди – Словакия, а возможно, и балтийские страны. Механизмом реализации их целей не обязательно будет лобовое столкновение с Берлином. Достаточно будет для начала воссоздать Вышеградскую группу как субблок в рамках ЕС.
В запасе у британской дипломатии есть и еще один ресурс – резкое ухудшение российско-германских отношений из-за санкций. Потеря сотрудничества с Россией приведет к сокращению энергетической роли Германии в Европе. Военно-политическое противостояние в Восточной Европе также будет отвлекать Берлин от проблем ЕС. Германия потеряет и свое значение как посредник между Россией и США. Пока британская политика занимает враждебную позицию к Москве. Но в будущем Лондон может использовать российский ресурс для борьбы с Берлином – сценарий, о котором писал британский политик Найджел Фарадж еще осенью 2012 года.
В такой ситуации Берлину вряд ли удастся удержать Евросоюз в его нынешних границах: слишком неприемлемо немецкое преобладание для многих европейских стран. Более интересным вариантом может стать решение Германии создать в рамках ЕС субблок из лояльных ей стран – настоящую «Миттельевропу». Однако такое логичное на первый взгляд решение может завершить существование ЕС в его нынешнем качестве.
