Польза конституционной дискуссии несомненна

Фото агентства городских новостей "Москва"

Конституционно-реновационный процесс, который идет в России, имеет, несомненно, важное значение с точки зрения привлечения внимания широкой, даже неюридической общественности к проблемам нормотворчества и правоприменения в нашей стране. Можно сказать – к проблеме построения конституционно обозначенного правового государства. Почти каждый день приносит тому подтверждения. Инициатор изменений президент Владимир Путин придал немалый энергетический импульс развитию правовой демократии в РФ. В ходе обсуждения предлагаемых дополнений и изменений юристам приходится давать разъяснения не только существующим конституционным нормам, но и, что очень важно, федеральному законодательству.

Вот несколько интересных примеров.

Интересующиеся читатели, несомненно, увидели опубликованное в «Российской газете» 17 февраля распоряжение президента Владимира Путина, посвященное проведению всероссийского голосования. Но все ли заметили несколько юридических тонкостей? Во-первых, президент возлагает на Центральную избирательную комиссию (ЦИК) обязанности не по проведению общероссийского голосования, а только по подготовке проведения этой акции (например, пункты 2.3.4.6).

Что это? Неточность? Убежден – нет. В распоряжении (да простят меня коллеги за это слово) президента – юристы высочайшей квалификации. Дело в том, что федеральный закон, устанавливающий компетенцию ЦИКа, не возлагает на него обязанности по проведению «всероссийского голосования», а лишь по проведению выборов и референдумов (ФЗ-67 «Об основных гарантиях избирательных прав…», ст. 21). Чтобы дать такое поручение ЦИКу, пришлось бы сначала вносить изменения в этот закон. И почему столь важный государственно-правовой вопрос облечен в форму распоряжения президента, а не указа?

Я не теоретик в области государственного управления, а практикующий адвокат. Но мне кажется, всероссийскому голосованию юристы придадут характер технического мероприятия, а обеспечивающие его юридические документы – акты, не содержащие признаков нормативности. Поэтому и издано распоряжение, а не указ. То есть это будет «эксклюзивное, одноразовое» событие. Тогда можно обойтись без ревизии огромного массива законодательства – уже сейчас называется 30–40 законов, подлежащих изменению. Возможно ли это сделать за столь короткий срок, даже при «круглосуточном режиме работы», как говорил Павел Крашенинников?

Вот еще один пример. Крашенинников в «Российской газете» от 17 февраля рассказал о своем видении в отношении поступающих предложений о внесении в текст Конституции уточняющих положений о семье. Хорошо известно, что Павел Владимирович – крупный специалист в области нескольких отраслей гражданского права – жилищного, наследственного, семейного, ряда других отраслей юриспруденции, и его мнение – это мнение эксперта экстра-класса. Все же позволю себе не согласиться с Крашенинниковым в некоторых аспектах, поскольку время от времени сталкиваюсь с реальными проблемами семейного права в зале судебных заседаний.

Для начала обозначим понятную всем юристам границу между категориями «брак» и «семья». Это понятия близкие, но далеко не совпадающие, имеющие разную правовую природу. Что такое брак, в законе сказано абсолютно определенно. Но что такое семья по российскому законодательству? Возможно ли это понятие сформулировать достаточно точно? Насколько важно иметь эту юридическую дефиницию?

Крашенинников в упомянутом интервью от 17 февраля говорит: «Важно понимать, что с юридической точки зрения закрепить в законодательстве определение семьи нельзя – бывают ведь и неполные семьи…» Я не могу согласиться с этим утверждением именно с юридической точки зрения.

Во-первых, в целом ряде законов – и федеральных, и региональных – очень часто используется понятие «семья». Например, закон города Москвы «Об улучшении жилищных условий жителей г. Москвы» № 22 в статьях 2 (части 2.3), 6 (часть 4), 10 и других, в Жилищном кодексе (например, ст. 51) и т.д.

Во-вторых, принадлежность гражданина к конкретной семье или, наоборот, невключенность его в конкретную семью влечет за собой серьезные материальные последствия. Например, является основанием для предоставления либо отказа в предоставлении жилой площади. По-моему, это убедительное обоснование необходимости определиться с понятием семьи, и главное, с процедурой признания граждан членами одной семьи, изменения состава семьи. И закрепить эти положения – ну где же, если не в Семейном кодексе!

Пока этого нет, возникают казусы. Несколько лет назад я участвовал в деле о предоставлении жилья гражданам, дом которых подлежал сносу. Очень кратко расскажу суть дела. В квартире фактически проживали и были зарегистрированы родители и их взрослая дочь с мужем. Это две семьи или одна? Так вот, суды всех четырех инстанций фактически признали, что одно лицо в зависимости от того, надо предоставлять ему отдельную квартиру или нет, может быть признано членом то одной, то другой семьи, а фактически – членом двух семей одновременно! Разве это нормально? Кстати, отдельную квартиру молодой семье, конечно же, не дали. Опытные, уже пожившие люди сделали вывод о молодой женщине: «Ну и дура, что расписалась в ЗАГСе, сейчас бы жила в отдельной квартире! » Это, между прочим, информация для тех служителей культа, кто печется о нравственности, осуждает так называемый гражданский брак, сожительство, не понимая всех причин этого социального явления.

Но эта тема – развитие семейного права – просто пришлась к слову в связи с упоминанием ее одним из сопредседателей рабочей группы. Я не считаю, что она должна включаться в число изменений и дополнений к тексту Основного закона.

Существует публицистическо-юридический термин – «правовое поле». Позволю себе придать ему буквальный смысл. Инициаторам пересмотра Конституции, похоже, придется перепахать это правовое поле, чтобы на нем взошли посеянные Конституцией 1993 года семена правового государства.