Игорь Татарович
Иллюстрация Pixabay.com
Идея помощи малоимущим и нуждающимся в России всегда популярна. Благородные цели очевидны и потому легко уязвимы – ими можно прикрыть неоднозначные либо сомнительные действия, планы, программы. Ими несложно манипулировать, выстраивая безукоризненные внешне последовательности от нравственного императива до противоположного по смыслу частного или ведомственного интереса. Например, провозглашенная сравнительно недавно (и не в первый раз) идея – создать систему государственных юридических бюро – преследует красивую и полезную цель оказания нуждающимся бесплатной юридической помощи. Казалось бы, кто посмеет возражать, откуда могли бы взяться аргументы против?
Однако первое и очевидное сомнение лежит на поверхности – что, раньше ничего не было, бесплатная помощь не оказывалась никому и никогда? Это не так. Даже во времена, когда не было нормативного регулирования, ни одна одинокая мать, ни один участник Великой Отечественной войны не уходили из коллегий адвокатов без помощи.
После начала действия в 2011 году закона о бесплатной юридической помощи эта проводимая адвокатами работа стала субсидируемой (честнее сказать – частично субсидируемой), сформировалась система и правила оказания помощи. Правда, это не отменило деятельности адвокатуры по оказанию бесплатной помощи в чистом виде – в рамках разовых и регулярных акций, дней помощи, проводимых адвокатами.
Прозвучали аргументы, что адвокаты работают неохотно и потому плохо. Пропаганда образа адвоката как ленивого и черствого стяжателя распространена, но действительности не соответствует. Пишу так не только потому, что обидно. Потому что стереотип не учитывает работу и взгляды тысяч и десятков тысяч обычных адвокатов, которые считают помощь нуждающимся, оказавшимся в сложной ситуации, своим нравственным долгом, которые непосредственно общаются с гражданами, в том числе в небольших городах, в сельских районах. Есть здесь и объективные показатели, под микроскопом в отчетно-учетных целях проверяемые органами социальной защиты: ежегодно помощь оказывается тысячам и десяткам тысяч граждан, жалобы же на некачественное либо неправильное оказание помощи единичны. Их всегда на порядок меньше, чем благодарностей.
Второе сомнение – откуда в обоснование идеи госюрбюро взялись 30 млн в них нуждающихся? Адвокатура объективно видит от 1–2 до 10 тыс. обратившихся за бесплатной юридической помощью в год в каждом из регионов, не считая столичных. На широко анонсируемые Дни бесплатной юридической помощи откликаются сотни граждан. Но никак и никогда не получаются миллионы. Остается предположить, что «миллионы нуждающихся» нужны исключительно для обоснования миллиардов бюджетных средств, которые ежегодно будут поступать в распоряжение ведомства…
Но нужно ли это кому-нибудь, кроме Минюста? Притом что адвокатура этой работой занималась, занимается и будет заниматься, и на средства, совершенно, то есть на порядки, несопоставимые с планами ведомства по размерам финансирования госюрбюро. И это притом, что и органы прокуратуры выполняют традиционные функции обращения в суд и участия в делах, имеющих публичное и особое социальное значение. А также притом, что в каждой государственной или муниципальной структуре работают юридические отделы, в которых десятки, сотни, а в итоге – многие тысячи квалифицированных юристов, призванных в том числе оказывать помощь и содействие гражданам.
Возможно, идея лежит в другой плоскости – пока неназываемой. Возможно, она заключается в полной замене представительства в судах государственным представительством служащих государственных юридических бюро. Кстати, по цифрам похоже. По статистике, в российские суды общей юрисдикции поступает примерно 30 млн обращений по гражданским и административным делам. Но если идея в этом, то становится не просто грустно, а уже печально. И печально не только потому, что Россия в этом случае станет единственной страной без адвокатуры. А потому, что функция правосудия реализуется только государством, но если государством же будет реализовываться и функция представительства при защите частных прав, то тогда при таком совместительстве ни о состязательном, ни о каком-либо ином процессе говорить будет уже нельзя.
Среди главных задач того, кто оказывает юридическую помощь, – быть профессиональным и независимым советником. С профессионализмом у госадвокатов в принципе может и получиться, почему бы и нет? Но ведь может и не получиться – вовсе не факт, что новый набор окажется лучше действующего или вообще дееспособным. С независимостью все будет сложнее. Состоять на госслужбе, в трудовых отношениях с госюрбюро и быть при этом независимым, наверное, можно, но, как обычно шутят, недолго.
Среди многочисленных адвокатских этических правил есть правило об адвокатской тайне – это безусловный императив, начало, от которого нельзя отступать без риска лишиться статуса. И сам факт обращения, и его содержание, и любые сообщенные сведения защищены, они никому не должны быть доступны. Без этого невозможны ни оказание юридической помощи, ни нормальная и качественная защита прав, ни состязательный процесс. Возможна ли тайна обращения, консультации, представительства в государственных бюро, у государственных служащих? Шутить тут как-то не хочется, а серьезно говорить не получается.
В общем, есть две большие тайны – кому и зачем эти госюрбюро все-таки нужны и будет ли для них свята своя госюрбюрошная тайна…
комментарии(0)