Майкл Бом
Фото Reuters
Казалось бы, России очень повезло, что Дональд Трамп стал 47-м президентом США. Своей благосклонностью к Москве он значительно выделяется на фоне глобалистского политического истеблишмента в США.
Во-первых, Трамп говорит с Владимиром Путиным на равных. Нынешний президент США явно не придерживается мнения таких ярких представителей двухпартийного «Deep State», как Барак Обама, который надменно назвал Россию всего лишь «региональной державой», – а тем более покойного Джона Маккейна, неоконсерватора, который высокомерно считал РФ «бензоколонкой».
Тяга Трампа к России вполне закономерна, поскольку он всегда восхищался всем большим – как, например, небоскребами и курортно-гостиничными комплексами, которые он построил по всему миру. Как известно, он очень любит большие сделки и большие деньги. Поэтому абсолютно естественно, что Трамп восхищается большим масштабом России – тем, что она является не только самой большой страной по территории, но и самой богатой страной в мире по своим природным ресурсам, что особо важно для президента США.
Во-вторых, у Трампа вызывает уважение мощный российский ядерный потенциал, сопоставимый с американским, а также «сильная рука» Путина – чему он явно завидует – и его умение отстаивать национальные интересы России. Именно поэтому Трамп считает, что есть три великих мировых державы – США, Китай и Россия. И, судя по всему, готов заключить некое «новое ялтинское соглашение» с Россией, согласно которому он признает эксклюзивную сферу интересов России на территориях большинства бывших республик СССР.
В-третьих, негативное отношение Трампа к «глобалистской Европе» явно на руку России. Любой раскол в трансатлантическом союзе, спровоцированный Трампом, означает ослабление НАТО, ЕС и коллективного глобалистского Запада как такового.
В-четвертых, у Трампа более благосклонное отношение ко многим российским задачам в СВО. Именно поэтому после телефонного разговора с Путиным 19 мая президент США больше не требует от России согласия на 30-дневное перемирие и выступает против введения новых сокрушительных санкций против покупателей российской нефти.
Судя по всему, Трамп больше не будет давить на Россию, чтобы она согласилась на его первоначальный мирный план, который предусматривал перманентную заморозку конфликта по сегодняшней линии фронта – что было абсолютно неприемлемо для Кремля.
Вполне возможно, Трамп обещал Путину во время телефонного звонка на прошлой неделе, что не будет особо мешать российским Вооруженным силам дойти до административных границ Донецкой, Херсонской и Запорожской областей. Он прекрасно понимает, что выполнение этой задачи приоритетно для Путина. По идее, Трамп потом может гордиться тем, что именно он в роли «миротворца» убедил Путина на этом этапе остановить СВО.
А в обмен Трамп, вероятно, услышал от Путина более привлекательное деловое предложение, согласно которому американские компании получат доступ к ключевым российским проектам на эксклюзивной основе. Ведь Путин прекрасно понимает, на что у Трампа загораются глаза – это заключение новых крупных деловых и инвестиционных сделок в области российских природных ресурсов, космоса и много чего еще.
И в связи с этим Путин, в свою очередь, готов способствовать Трампу достичь крупной для него внешнеполитической победы, то есть дать президенту США возможность хвастаться тем, что он не только добился «золотой лихорадки» для американских корпораций в России, но и стал тем миротворцем, который положил конец конфликту на Украине.
Интересно вспомнить, что Трамп давно хотел выполнить свою миротворческую миссию между Вашингтоном и Москвой начиная с далекого 1986 года, когда он обратился к президенту Рональду Рейгану с предложением назначить его спецпосланником в СССР. Тогда он аргументировал это предложение тем, что, так как он девелопер, у него уникальные способности закончить гонку вооружения между двумя сверхдержавами и положить конец холодной войне. (Неудивительно, что Рейган отказался от этого предложения.)
Однако есть одно большое «но», которое может испортить все грандиозные планы Трампа улучшить российско-американские отношения. В Сенате набралось более 80 из 100 сенаторов из обеих партий, которые подписались под законопроектом о введении санкций против покупателей российской нефти, газа, урана и других природных ресурсов, что могло бы нанести мощнейший удар по российской экономике. Они выступают категорически против попыток Трампа «умиротворять агрессора».
Нужно всего 67 голосов в Сенате, чтобы преодолеть президентское вето. Однако в данном случае Трампу скорее всего удастся убедить необходимое количество сенаторов – около 15 человек – снять свои голоса, чтобы отменить этот законопроект. Но ситуация может все-таки кардинально измениться после промежуточных выборов в США в ноябре 2026 года.
Дело в том, что существует закономерность в американской политике, которая сложилась за последние 80 лет: почти всегда действующий президент теряет места своей партии в Конгрессе после промежуточных выборов. Как раз в 2018 году, спустя два года после того, как Трамп впервые был избран президентом, он потерял 40 мест республиканской партии в обеих палатах парламента.
Но в конце 2026 года Трамп, вероятно, потеряет намного больше мест в Конгрессе на промежуточных выборах, поскольку его рейтинги во втором сроке значительно ниже, чем они были при его первой каденции. Недовольство Трампом среди избирателей, вероятнее всего, сохранится к 2026 году. Мало того, оно вполне может усилиться, особенно если дела в экономике США к тому времени продолжат ухудшаться.
И это значит, что Трампу будет гораздо сложнее или даже невозможно осуществить свою амбициозную пророссийскую повестку.
Так что России следует ковать железо, пока Трамп все еще может беспрепятственно определять американскую внешнюю политику по отношению к России. Однако после 2026 года Россия столкнется с тем, что глобалистский политический истеблишмент в США опять будет доминировать в американской внешней политике.
И это означает, к сожалению, что жесткое противостояние между Россией и США – как при Байдене (или даже хуже) – продлится еще долго.
