Валентин Лебедев В НГ-EL от 10.03.05 была опубликована первая часть сказки Валентина Лебедева "Аромат ананаса из джунглей Мадраса". Увы, под другой фамилией. Приносим свои извинения автору и читателям и предлагаем вашему вниманию вторую часть сказки.
Много дней стояла хмурая погода. Тяжелые тучи, клубясь и задевая отвисшими животами за верхушки араукарий и кокосовых пальм, угрюмо брели по небу со стороны океана на другой конец Индии. Там, у подножья Великих Гор они должны были исполнить свою ежегодную миссию: прогреметь раскатистыми громами, блеснуть ослепительными молниями, расколоть небеса и пролиться на вековые чащи безудержными тропическими ливнями. Глядя на раздутые бока муссонно-облачного стада, обитатели джунглей то и дело поеживались от предчувствия нависшей над всеми Большой Беды...
На тринадцатую ночь распогодилось. Последние отставшие тучи, усталые и взлохмаченные, догоняли хвост громыхавшего за дальними холмами дождевого стада.
В полночь на черный бархат небосвода впервые за долгое время высыпались искрометные южные звезды...
Не спали только Летучие Мыши, Цикады и Мангусты. Да время от времени пробегала по крыше нашей тростниковой хижины неугомонная Мартышка из Майсура. Мы не вникали в ее сомнительные делишки, но кое-какой печальный опыт все же напоминал, что за ней нужен глаз да глаз.
Суета на крыше всегда вызывает подозрения, поэтому не спалось и нам.
Мартышка, несомненно, была не в себе. С ней, в общем, всякое бывает, но чтоб вот так колобродить в ночи - тут явно попахивало чем-то важным. Едва только сгустились сумерки, она то и дело прыгала на нашу пальму и подолгу там вертелась. Все тыкала в небо мохнатой лапой и бормотала какую-то мудреную считалку: причем счет у нее шел на миллионы.
Вряд ли кто мог тогда понять, какая на самом деле невероятная история приключилась с Мартышкой в ту памятную ночь. Когда наутро джунгли смаковали новое происшествие, сентиментальные Лемуры падали в обморок, а Попугаи и Гиены хохотали до слез. И до конца сезона дождей в джунглях царило бодрое оживление┘
Злее Мартышки в ту ночь мог быть только редкий нездешний зверь. Надув мохнатые щеки, она, похоже, расшаманилась не на шутку:
"Вай-вай, Хануман, Великий Обезьяний Царь! Эти Облачищи истоптали все небо! - жаловалась на судьбу Мартышка, и в ее глазах разгоралась ярость. - Вай-вай, Хануман, а еще они уперли по доброй пригоршне звезд из каждого созвездия! Вай-вай, Хануман, а Большой Банановый Квадрат, любимейшее из созвездий, единственное утешение в голодные дни, так и вовсе пропал! И нет, нет больше распрекрасной, самой ласковой и нежной звездочки, той, что радовала глаз, изящно мерцая в галактике Кокосовых Брызг!"
После ритуальных жалоб Мартышка перешла все границы. И рта не успели раскрыть, а Мартышка уже творила чудеса. Она дала волю своему горю. Она дала ему такую волю, что от ее визга на Большой Термитник свалилась с ветки баньяна разорительница вороньих гнезд Кобра Злю, а Оранжевые Лягушки в Пруду Синих Лотосов оцепенели и бездвижно всплыли вверх животиками, будто опавшие листья пайсонии. Затем досталось Крысе, принюхивавшейся к новому скандалу: Мартышка всегда отличалась редкой меткостью в швырянии колючих ананасов, не промахнулась она и в этот раз. Уж не промахнулась так не промахнулась.
Впрочем, Крыса была отнюдь не последней, кому в ту ночь досталось неприятностей. Может, и врут Попугаи, будто от обезьяньих воплей за рекой Адьяр упал во сне прислонившийся к дереву Слон, но Рыбы, Летучие Мыши и Мотыльки с тех пор больше не поют в наших окрестностях. А еще в кокосах скисло молоко и стали страшно заикаться Цикады.
Один вездесущий бог Шива знает, кто еще мог угодить под мохнатую лапу разгневанной Мартышки, не наткнись она в темноте на шипы Гигантских Кактусов. Мартышка тут же отыгралась на Павлинах. Спросонку те едва ли разобрали, какое лихо пронеслось над их царственными хвостами и какой косматый тать умчался в кусты с большим пучком прекрасных перьев. В конце концов, кипя от боли, Мартышка метнулась на финиковую пальму и, из последних остатков буйности завязав в тугой узел собственный хвост, навсегда затаила лютую злобу на всех, кто летает вокруг ее любимых звезд┘
Впоследствии многократно искаженный рассказ о Мартышкиных похождениях оброс всякими глупыми сплетнями и небылицами, и только нам одним доподлинно известно, как оно было на самом деле.
А дело оказалось в том, что ночные звезды были честно выменяны ею у местных Летучих Мышей. За звезды она отдала им свой волшебный секрет добычи мангового сока. Если при ясной погоде в пятницу скакать на левой ноге строго к востоку от руин храма - ровно дюжину дюжин прыжков, - то непременно окажешься у старого колодца. Про тот колодец говорят, будто он загадочно высох тысячу лет назад, когда, по преданию, приблудный Питон проглотил Мудрохвостого Попугая, последнего из тех, кто знал древние тайны и заклинания здешних джунглей.
Самой Мартышке волшебный секрет открылся невзначай. Как-то, прячась от полуденного зноя под пологом джунглей, она обдумывала очередную коммерцию. Время от времени ей досаждали кусачие насекомые, и она азартно почесывала хребет черепаховым гребнем. В гребне обнаружились колдовские силы, и на забытом древнем языке он заговорил с седыми камнями, а колодезное эхо ему гулко ответило, и отверзлись волшебные глубины, ровнехонько до краев наполнив угрюмый колодец золотым нектаром отменного мангового сока.
Так у Мартышки появилась Тайна. Пятничными ночами украдкой пробираясь к заветному колодцу, Мартышка от ушей до хвоста наслаждалась своим секретным богатством, пока однажды ее не приметили те самые Летучие Мыши, что посулили ей в обмен на участие в волшебном пиршестве все звездное небо от края до края. По части коммерции Мартышке на сто верст вокруг никто в подметки не годится, так что она своего не упустила┘
┘Силы небесные, святые и праведные! Что за вопли? Что за треск? Одно из двух: либо пожар в джунглях, либо проспали праздник.
Выкатываемся из хижины. Таращимся во все стороны: где беда, куда деваться? На макушке пальмы без труда узнаем косматую тень. Так вот кто устроил нам ночной переполох! Да она просто несносна, эта Мартышка из Майсура... Эх, какой был сон! Можно сказать, сказочный┘
Какой шайтан занес ее на пальму среди ночи? Мечется по веткам, как привидение в капкане, тычет мохнатой лапой в небо и бубнит про какие-то миллионы┘
Кокосы сыплются на крышу, что тебе метеориты. Надо же было случиться в год дракона такому щедрому урожаю. А спать хочется так, что за ушами колики от зевоты. Досмотреть бы чудный сон, потревоженный этой маленькой мохнатой дрянью┘
Хм, и сон был тоже какой-то странный. Теперь уж не вспомнить, про что┘
