Маргарита Шарапова Именно таковым он и являлся на самом деле – добрым и невезучим. А как еще можно назвать того, кто бескорыстно любит людей, всегда стремится присутствовать во всякой теплой компании, приветлив, ласков, но испокон века приносит в жизнь человеческую дискомфорт, а то и более серьезные неприятности, хотя от всей души не желает никому зла?!
О да! Доброта и невезучесть – его скорбный крест, который он несет не противясь судьбе, смиренно и без надежды на изменение ситуации к лучшему. Люди никогда не поймут и не признают его. И он всегда будет недобрым гостем в их домах, вечным изгнанником, проклинаемым и ненавидимым, существующим без надежды на взаимность.
Несчастный сударь Сквозняк, да, таково его истинное имя, но люди же обычно отзываются о нем более пренебрежительно. «Откуда-то дует!» – зябко ежась, говорят они и начинают искать причину проникновения любезнейшего сударя Сквозняка в их жилище.
Что ж, давно известно, что люди не очень чествуют незваных гостей. Но как же быть сударю Сквозняку, если его никогда никуда не зовут? Вы, безусловно, возразите, припомнив случаи, когда нарочно приоткрывали окна в купе поезда или двери в прокуренном помещении, призывая свежий ветерок. Однако потом, когда у вас начинало ломить поясницу или постреливало в глубине уха, вы проклинали себя за допущенную оплошность и сетовали на проявленную слабость, жалуясь: «Меня продуло! Вот незадача! Будь проклят этот сквозняк!»
Случаи гостеприимства в отношении сударя Сквозняка ничтожно малы по сравнению с гигантским количеством поношений в его адрес. Другой бы на его месте приуныл, потерял веру в себя, разочаровался в жизни, пал духом и, возможно, покончил с собой. Никаких улыбок! Сударю Сквозняку приходила сия прискорбная идея – лишить себя земного существования. Но по взвешенном размышлении он пришел к единственно верному выводу, что не ему решать – быть ему или не быть, ведь не он себя придумал и создал! Ему не ведома собственная конечная задача пребывания в этом полном противоречий и загадок мире, следовательно, нельзя нарушать всеобщую гармонию малодушными выходками, а надо стойко нести данный высшими силами крест, исполнять предназначение и поменьше роптать, да и размышлять о себе самом поменьше.
Легко сказать, живи так, как ты задуман природой, не требуй, не проси иной судьбы, принимай себя таковым, какой ты есть, радуйся каждой минуте земного бытия, каждое мгновение неповторимо, безвозвратно, цени его!
Ан нет! Разочарования и муки никогда не оставляли сударя Сквозняка! Так он и жил, раздираемый противоречиями, сомнениями, страстями и тоской о своем неблаголепии.
Всей нежностью своей сути он тянулся, например, к изящному изгибу облачно-прозрачной шейки юной прелестницы, когда та читала книжку на дачной веранде в жаркий июльский полдень, целовал ее в хрупко выпирающие позвонки под игривыми кудряшками на затылке, легко прикасался к крылышкам-лопаткам под тонкой кисеей платьишка, озорно вздергивал подол, красавица хихикала и прижимала непослушное платьишко коленками, а сударь Сквозняк шалил все больше┘ На следующее же утро девушка не поднималась с постели, щеки ее температурно полыхали, она кашляла и тяжело вздыхала.
И сударь Сквозняк не находил себе места от страдания, метался по дому, хлопал дверьми, оконными рамами, гасил огонь в камине, гудел в трубах. А все корили его и запирали наглухо двери и окна, показывая этим, что присутствие его более в этих стенах крайне нежелательно.
И ослабевший изничтоженный сударь Сквозняк плелся, не разбирая дороги, прочь, плакал, стенал, выл, взвивался в поднебесье, бросался отчаянно вниз, опять взмывал, но вдруг в окошке высокой многоквартирной башни видел пьющих чай веселых студентов, тут же забывал прежние невзгоды и залетал к ребятам на огонек: раз окно дружелюбно приоткрыто, то, следовательно, тут рады любому страннику!
И сударь Сквозняк взъерошивал вихры студентам, раздувал бешено страницы книг, сбрасывал с подоконника на паркет веером листы рефератов, а молодежь заливисто хохотала, и все было весело и хорошо! А наутро опять печаль┘ Один молодой человек кашлял, как старый портовый докер, всю жизнь прокуривший трубку с крепким кубинским табаком, другой пылал алым жаром и метался в поту по простыням, третий не мог повернуть продутую шею. И все вновь винили сударя Сквозняка!
Нелегко быть изгоем, нелюбимым, нежеланным, непризнанным! Невыносимо, страшно и больно, но никакое присутствие в этом мире и в любом другом пространстве не является пустопорожним, оно необходимо и нужно именно там, где оно есть сейчас, поэтому не порть картину бытия, будь и твори, даже если ты такой же добрый и невезучий, как сударь Сквозняк!
