Лев Лягушкин Баба-яга Пелагия Львовна жила в избушке. На курьих ножках. Много веков. Про то всякий знает. Кроме нее в лесу том сказочном – его сами обитатели называли Старый Лес – еще много кто жил. В берлогах, землянках, других избушках. Так было всегда, до самого последнего времени.
Но с некоторых пор местность вокруг Старого Леса все более заселенной становилась, с нечистью считались все меньше, и в один прекрасный день нагрянула в Лес инспекция Высшего Городского Начальства. Ходят они по Старому Лесу, головами качают. Ну что, мол, за дела? Избушки какие-то малоэтажные, землянки, всякие там лешие да кикиморы.
– Здесь, – говорит подчиненным Высший Городской Начальник Жером Сигизмундович Привычко, – я бы хотел видеть не старый Старый Лес, а новый, сверхсуперсовременный Лес-Сити. Не одноэтажные избушки с бабами-ягами, а небоскребы! Заводы и фабрики, банки и офисы, супермаркеты, гипермаркеты и гиперсупермаркеты. Ну а всех местных, так сказать, жителей мы упечем... то есть не упечем, конечно, а с почетом отправим в Дом престарелой лесной нечисти, в Дом сказочных ветеранов.
– А они не зачахнут там? – спрашивают подчиненные.
Зря, надо сказать, спрашивают. Жером Сигизмундович уже дальше прошел, руками машет, будущие прелести сам себе расписывает. Вот, говорит сам себе, приеду сюда через год, чтоб Лес-Сити стоял – и никакой нечисти!
Страшно стало обитателям Старого Леса, да только что они могут? Начали чудить, конечно, но ведь колдовство штука тонкая – кто в него не верит, на того оно и не действует. К тому же, говорили знающие люди, Жером Сигизмундович Привычко никакой не Привычко на самом деле, а небезызвестный в самых нехороших кругах колдун Злодей Злодеевич Подловатых. Впрочем, может то были просто слухи. Во всяком случае, ничего не смогла лесная нечисть поделать против проекта «Лес-Сити», да и сбежала, куда глаза глядят, – в дальние южные страны.
Сбежала Баба-яга, живет возле пальм, на берегу моря. Ничего так, конечно, но уж больно домой хочется – в Старый Лес, одноэтажный, милый, красивый. Да и какая у нее там избушка? Ни курьих ножек, ни печки внутри – зачем печка-то, когда и так жара? Стоят вокруг пальмы, море шумит, а кикиморы болотные да лешие ходят угрюмо и ноют: ску-у-чно. Ясное дело, скучно: болотной кикиморе в болоте хорошо, а не в джунглях, да и лешему лес подавай, а не саванну.
Так и зачахла б несчастная лесная нечисть, если бы не проезжал теми местами случайно знаменитый художник, архитектор и авантюрист-герой Мудроврат Хулиганович Кочевряженко, ученик еще более знаменитого в свое время архитектора Вертибутылкина. Подошел к домику Бабы-яги и хохочет. Та ему сначала ступой хотела по спине треснуть – да нет ступы, сама же и разбила в ярости, еще в первые дни жизни на чужбине. Ну ничего, думает, не ступой, так метлою огрею – глядь, а ведь и метлы уже нет. Тоже сама и тоже в ярости расколошматила – вроде тогда не просто так, а на лешем отыгралась. Схватила тогда Пелагия Львовна кокос и – прямо архитектору в лоб.
– Спасибо, – хохочет Кочевряженко (он вообще любил хохотать). Поймал кокос, расколол, молоко кокосовое пьет. – А что же вы, сударыня, такая грустная?
– А с чего ж, – отвечает Пелагия, – радоваться-то? Вдали от дома живу, грущу, тоскую. Злодействовать скучно, хорошие дела и вовсе делать противно. А в Лесу нашем хотят всяких многоэтажных небоскребов построить, сделать там современный Лес-Сити. Вот мы и бежали, куда глаза глядят.
– Эх, бабушка, – улыбается Мудроврат Хулиганович, – верну я тебя в Старый Лес, если ты не злодействами, в все больше экологией заниматься станешь.
– Мил человек, – плачет Баба-яга, – какие к лешему (прости, друг Леший!) злодейства? Одна тоска и томление духа.
– Ну что ж, тогда сделаем вот как. Жером Привычко с проверкой когда нагрянет?
– Скоро уже, пару месяцев всего осталось.
– Ничего, успеем. Будет к его визиту и Лес-Сити, и вас в Старом Лесу никто не тронет. Я архитектор, я знаю его вкусы. Собирайтесь, поехали.
Собрались, поехали.
Приезжают, а в Старом Лесу не так уж все и плохо. Хотя кое-что уже снесено, порушено, но кое-что и осталось. Избушка Бабы-яги, к счастью, на месте. Мудроврат Хулиганович сразу за дело взялся. Ходит вокруг Старого Леса – колдует. День колдовал, два колдовал, три дня и три ночи колдовал Кочевряженко и наколдовал. А наколдовал он вот что. Наколдовал он большую стену вокруг Старого Леса. Высокую стену. Разрисовал ее Кочевряженко большими небоскребами, банками и офисами. Все так, как и хотел Жером Привычко. Даже лучше, потому что нарисованное всегда лучше, чем настоящее. Нарисованному ничего не страшно, его, если что, всегда можно снова нарисовать да еще лучше прежнего. Назвал свое произведение архитектор Кочевряженко Как Бы Лес-Сити. Ведь все-таки то был не Лес-Сити, но как бы все же и Лес-Сити, а если точнее, то как раз Как Бы Лес-Сити.
Приехала в положенный срок Высокая Комиссия, ходит вокруг Старого Леса, смотрит на Как Бы Лес-Сити, нарадоваться не может. Очень красиво все Мудроврат Хулиганович нарисовал. И Старого Леса, где как раз затаились Баба-яга, лешие с кикиморами да прочие прежние лесные обитатели, так и не увидели. Уехали довольные, а те, кто остался, те тоже довольными остались.
Поговаривают, что Жером Сигизмундович все же узнал о проделках архитектора Кочевряженко. Узнал, даже ходил к Старому Лесу и смотрел, но, во-первых, очень уж хорошо Кочевряженко выстроил свой Как Бы Лес-Сити, а во-вторых, все-таки никакой Жером Привычко не Жером и уж тем более не Привычко, а самый настоящий Подловатых. А если он начнет копаться, выискивать, выяснять, затеет, как говорят серьезные люди, расследование? Его ж тогда тоже могут на чистую воду вывести, верно? Вот он и не стал рисковать. Кроме того, как мне недавно рассказали, надоело ему уже быть Злодеем Злодеевичем Подловатых. Не модно сейчас козни строить да людям и сказочным существам жизнь осложнять. Вот он и отказался от своих затей, так только ходит порой вокруг Старого Леса, приговаривая:
– Хорош Лес-Сити, ой как хорош!
Ну а если уж Самое Высокое Начальство из Центра приезжает, так он даже Старый Лес и нечисть лесную защищает. Все-таки они дружили когда-то с Бабой-ягою, все-таки надоело ему быть Злодеем, все-таки, как я совсем недавно узнал, хочет он теперь быть Добрыней Добрыниевичем Благородным. Защитником лесов и всех лесных жителей и обитателей. Что до Как Бы Леса-Сити, то его, по идее Добрыни Благородного, оставили – отчасти в качестве музея, отчасти в качестве защиты Старого Леса. Потому что обманывать – даже с благородной целью – все равно нехорошо. Поэтому Как Бы Лес-Сити и называют теперь – Музей Как Бы Лес-Сити. Музей того, что могли бы сделать со Старым Лесом, но, к счастью, не сделали.
Где-то ведь надо и сказочным персонажам жить, где-то же должны и избушки на курьих ножках стоять, старые и одноэтажные, но все равно милые и кому-то привычные.
