Лена Листик
Если белье посушить, оно снова обретает чудесные свойства. Фото автора
Жила-была в Москве бабушка Поля. Это была самая обыкновенная бабушка, маленькая, сухонькая, очень уютная, с пучком седых волос и добрыми морщинками. Носила узорчатый платочек и даже летом одевалась в теплое пальто на вате и войлочные сапожки на «молнии», которые раньше называли «Прощай, молодость». Ведь у старых людей кровь плохо по сосудам бежит и тело все время мерзнет. И, конечно, как многие бабушки, она любила сидеть возле подъезда на стульчике и кормить воробушков крупой и хлебным мякишем.
Так бы и жила себе баба Поля спокойно, если бы не ее романтичный характер. Дело в том, что бабушка была родом с юга России, из деревни в Воронежской области, где протекает быстрая и холодная речка Дон. Речка холодная, а погода летом очень жаркая, и на полях цветут миллионы подсолнухов. Вот баба Поля эти подсолнухи всю жизнь и обожала. Они ей напоминали о родине, о жарком солнышке, которое греет косточки, о синем-синем небе, о курах, которые деловито выклевывают семена подсолнечника из гнездышек-ячеек в соцветии.
У бабы Поли даже халат был в подсолнухах. Она купила его по дешевке на распродаже для ветеранов. И тапочки были украшены двумя желто-черными цветками, которые она сама связала из шерстяных ниток. А еще она очень любила грызть семечки. Именно грызть, а не лущить руками. Щелкала их последним оставшимся зубом. Так вкуснее. Она часто жарила семечки на большой сковороде, обильно присыпая их солью. А салат из помидоров, огурцов и лука всегда заправляла пахучим нерафинированным подсолнечным маслом.
Но не думайте, что баба Поля была совсем уж одинока и не ухожена. Ее частенько навещал сынок Валентин. Он уже тоже был немолод, сутул, лысоват, носил большие старомодные очки в коричневой роговой оправе, как еще носили советские ученые. Да и вообще был старомодный чудак. Работал учителем астрономии в школе. Частенько он задумывался на ходу и мог запросто шлепнуться в канаву. А ученики издевались над ним: то жвачку ему на стул подложат, то очки украдут и на телескоп напялят, а то и дверь в классе снимут и унесут куда-нибудь.
Зарплата у Валентина была маленькая, так что он не мог матушку в родную деревню отправить. Да и здоровье у нее было не ахти. В пожилом-то возрасте долгие поездки опасны: то давление подскочит, то сердце заколет, то ноги опухнут. Но очень уж хотелось ему бабу Полю чем-то порадовать. Зашел он как-то в супермаркет и видит вдруг: в бутике внутри магазина постельное белье продается – сплошь в подсолнухах. Соцветия яркие – целое подсолнечное поле, а над полем небо – синее, как синька. Ну, помните, раньше ею еще белье синили? Правда, зачем – не знаю.
Побежал Валентин домой, выгреб сбережения, разбив большую курицу-копилку. Он в отличие от других держал в качестве копилки большую фарфоровую курицу. Потому что он вообще к деньгам философски относился и частенько говаривал: «Сколько ни копи – все равно курам на смех». В общем, взял деньги, купил постельное белье и подарил бабе Поле. Уж как она обрадовалась, сразу постелила его, улеглась. Лежит, как в подсолнуховом поле, и вспоминает, как она со своим покойным мужем Николаем в подсолнуховом поле в прятки играла. Она шустрая была по молодости, боевая. Даже участвовала во время войны в партизанских отрядах.
Но это все днем было. А вот ночью начались чудеса. Лежит бабка Поля и вдруг слышит – стук-постук! Что-то на пол упало. Сначала думала – показалось. Постонала, покряхтела, перевернулась на другой бок, ногой дрыгнула. И опять слышит – стук-постук. И так всю ночь напролет. А с утра встала бабка и видит: батюшки-светы! Рядом с кроватью – целая гора семечек насыпалась. И все они как на подбор – крупные, блестящие. И тут бабка Поля догадалась, что белье это волшебное. Из подсолнухов, которые на нем нарисованы, ночью настоящие семечки сыплются. Даже выковыривать не надо.
Обрадовалась бабка Поля. Достала чугунную сковородку, нажарила семечек, позвала Валентина и рассказала ему, какое дивное белье он, оказывается, ей подарил. Валентин сначала не поверил. Все-таки он был ученый и скептически относился к чудесам. Но когда Поля провела у него на глазах опыт, он все-таки поверил. Потому что, как всякий правильный ученый, он считал опыт самым верным способом познания мира. В общем, хорошо зажили они – с семечками. Бабка Поля их не только жарила, она навострилась из них козинаки делать. Налущит семечек, зальет медом, высушит и угощает потом соседей.
И все бы было хорошо, если бы Валентин случайно не рассказал про волшебное белье другу детства – профессору Института космических исследований. Валентину приятно было, что такой важный ученый заходит к нему в гости – выпить рюмочку клюквенной настоечки. Да и поговорить можно – про Луну, про то, есть ли жизнь на Марсе. С бабой Полей-то особо про звезды и планеты не потолкуешь. «Ты что, – присвистнул Витольд Исаакович Блях (так его звали), – матушка небось в маразм впала, а ты ей веришь!». «Клянусь галактикой Альфа-Центавра и гептиловыми двигателями!» – воскликнул Валентин (это у них такая клятва была).
А профессор Блях, несмотря на все свои звания и научные работы, был несколько подловат (чуть-чуть, на полмизинчика) и жутко завистлив. После этого разговора он ночами спать перестал. Так ему вдруг захотелось волшебным бельем завладеть. «Я мог бы получить патент на волшебное белье, рождающее семечки, – думал он, – и давать его за большие деньги напрокат в космические экспедиции для пищевого обеспечения».
Блях знал, что баба Поля доверчивая. Как-то раз он позвонил в ее квартиру. «Кто там?» – спросила бабуля надтреснутым голоском. «Откройте, комиссия, – ответил Блях, – по последнему депутатскому закону, проверяем пенсионеров, насколько чистые у них унитазы, чтобы не было испарений, вредных для здоровья». Баба Фрося верила депутатам и вообще властям, открыла дверь и пустила Бляха в туалет. А сама на кухню поковыляла: там у нее на плите гречка в кастрюле пыхтела. А Блях юрк в комнату, в считаные секунды выдернул белье с подсолнухами и был таков.
Принес Блях белье домой и бормочет: «Надо самому эти тряпки проверить, кто этих дурачков, учителей астрономии знает?» Застелил на ночь белье с подсолнухами и улегся спать. Ждет-пождет – ничего не происходит. Наконец, задремал. Вдруг, чувствует, что-то ему спину, руки и пятки щекочет. «Батюшки, – орет Блях, – что это?!» Выскочил из постели, зажег свет и чуть в обморок не брякнулся. Из белья-то тучи черных тараканов и колорадских жуков прут. По полу лезут, по стенам, по потолку, и конца им не видно. Мечется Блях – не знает, что делать. Наконец, додумался – белье в тазу замочил. Мокрое белье свою силу на время потеряло.
Белье-то подсолнуховое было не просто волшебное, а с секретом. Если человек завладевал им нечестно и хотел использовать для личной выгоды, то семечки превращались в тараканов. Весь день Блях тараканов бил и травил дихлофосом. А они живучие оказались, как будто этот дихлофос для них – любимое кушанье. Вывел все-таки. Сидит-думает – какую бы теперь выгоду из белья извлечь. И решил с помощью тараканьего белья молодому успешному коллеге Павлу навредить.
«Сильно-то не напакостишь, – думает Блях. – Павел-то у начальства на хорошем счету. Ну, хотя бы мелкая гадость – и то ведь приятно». Заставил Блях жену постирать белье от тараканьих какашек и выгладить, завернул в красивый пакет и преподнес коллеге в день юбилея. Обрадовались Павел и его молодая красавица жена красивому белью. А Блях сидит дома, хихикает, ручки потирает, заранее репетирует, как изобразить святую невинность. А от Павла-то никаких вестей….
Долго ли, коротко – через месяц встречает Блях Павла. А тот бежит к нему со счастливыми слезами, обнимает, целует, благодарит. «Что такое?» – растерялся Блях. «Спасибо вам, Витольд Исаакович, за чудесный подарок! Вы – гений. Мы с женой месяц на нем поспали, и вот как-то в воскресенье просыпаемся утром. Смотрим: между нами на подсолнухе маленькая девочка лежит – беленькая, волосы белокурые, глаза черные, как семечки, на носу веснушки. У нас с Викой не было ребеночка, мы переживали, а вот теперь он в белье сам и зародился. Будто из подсолнуха выпал».
Тут Блях сложные чувства испытал. Вроде бы обидно – вред не удался, а с другой – вот так фокус! Вроде пакость задумал, а тебя благодарят. Блях же не совсем уж подлый был, а только так – слегка подловатый. Значит, иногда испытывал и добрые чувства. Поэтому оставил он Павла с Викой в покое. А Валентин с бабой Полей, когда прознали, куда волшебное белье делось, решили, что так тому и быть. Не стали его обратно требовать. Семечки-то можно и на базаре купить. Баба Поля даже стала крестной подсолнечной девочки. А назвали ее Лучаной, по-домашнему – Лучик.
