Виталий Трофимов Для мужской аудитории видео представляет сегодня немало картин. Блокбастер "Мумия возвращается" - для тех, кто ценит спецэффекты. Криминальная комедия "Пацаны не плачут" Олафа Любашенко - для тех, кто обожает чисто мужские разборки. "Полицейский отряд L-627" Бертрана Тавернье - для тех, кому приелись канонические детективы. Черная комедия "Город страха" Алена Берберяна разворачивает кровавую бойню прямо в Каннах, в киношной среде. "Смех на 23-м этаже" Ричарда Бенджамина посвящен производственному идиотизму на ТВ.
Эротика же, наоборот, превращается в серьезную тему - о смысле жизни и смерти. Эротические экзерсисы обретают эзотерическую умозрительность, далекую от простых понятных страстей.
Волна порнографической чувственности, захлестнувшая кино Европы в 1999-м, сумела накрыть даже эротический шедевр Стэнли Кубрика "Широко закрытыми глазами". Критика не знала, как реагировать на емкие образы блестящей кинопритчи по произведениям Артура Шницлера, современника Зигмунда Фрейда. Но интерес к экстремальной эротике не стихает. Самым скандальным фильмом года стала французская картина "Трахни меня", затмившая и хит двухлетней давности "Романс" Катрин Брейя, и велеречивый сексопатологический опус Такаси Миике "Кинопроба".
Российские видеопрокатчики стараются не отставать от моды. Только за последнее время они выпустили такие эпатажные ленты, как "Секрет" француженки Виржини Вагон, американские картины "Перо Маркиза де Сада" (в оригинале "Перья") Фила Кауфмана и "Центр мира" Уэйна Вонга (постановщика тонкого философского "Дыма"). И везде эротическое зрелище не является самоцелью. Вся тройка по-своему концептуальна.
Менее всех удался фильм Кауфмана, несмотря на масштабный набор сильнодействующих аттракционов: изнасилование дебилом героини Кейт Уинслет, совокупление свихнувшегося аббата с мертвой девушкой и, как апофеоз, порочный маркиз, глотающий христианский крестик на смертном одре. Вопреки исторической правде (и согласно концепции сценариста Дуга Райта) Де Сад предстает поборником свободы любой ценой, аналогом советских диссидентов. И - жертвой, страдающей от избытка собственных буйных фантазий.
А его любимая поклонница, прачка Мадлен (Уинслет), в клинике для душевнобольных предстает как сладкое пирожное (привет Марселю Прусту), предназначенное разжигать мужскую похоть. На женщину бурной эпохи Французской революции она не похожа. Упиваясь "грязными" творениями Де Сада, Мадлен остается девственной. Такая героиня - типичный продукт современной культуры с ее заменой собственных страстей вымышленными (женские романы, мыльные телесериалы). Во второй своей половине фильм вырождается в грубый идеологический памфлет о моральной ответственности художника перед филистерским обществом. Удивительно, но за десять лет после выпуска картины "Генри и Джун" (тонкая экранизация дневников эротической писательницы Анаис Нин) режиссер напрочь утерял художественное чутье. Или же его подвело стремление снять фильм, приятный для всех.
Этим не грешит режиссура Вонга в "Центре мира". Герой картины - молодой программист-миллионер, проводящий несколько дней в Лас-Вегасе с нанятой им за 10 тысяч долларов проституткой Флоранс. Символично, что по совместительству она работает барабанщицей и стриптизершей в баре под названием "Пандора" (а ведь именно Пандора выпустила из ящика все человеческие несчастья). Неожиданно на роль Флоранс режиссер взял серьезную актрису Молли Паркер, веснушчатую девушку с телом эльфа и распахнутым взором невинной школьницы. Флоранс разжигает воображение наивного героя, то предаваясь на его глазах мастурбации, то лаская свою не менее развратную подругу. Сам же современный мужчина, как считает Вонг, может остаться властелином лишь в компьютерной сети. Действительность от него все время ускользает. На первый взгляд это фильм о том, что чувства нельзя купить, но их можно имитировать. Однако основная идея - о неспособности мужского племени диктовать ныне женщине свою волю.
Полной противоположностью такой философии является образ Мари из картины "Секрет". Героиня занята поисками женской идентичности. И больше всего ее раздражает, что любящий муж все время опережает ее в желаниях, подавляет ее волю субъекта. Счастливая жена и мать, Мари заводит любовника-негра. Ей явно не хватало спонтанного секса - с добропорядочным мужем она провела 12 лет без измен. А главное - она испытывает экзистенциальную тоску по "иной жизни". (Не случайно рассуждения героини о нежелании жить по раз и навсегда установленным правилам вызывают ассоциации со злобствованиями Человека из подполья у Достоевского.) Но если в сексуальных актах с бывшим танцевальным хореографом ей удается обрести сильные эмоции, то ее тоска по счастью так и остается неудовлетворенной. Одна рутина просто сменяется другой. И это самое страшное. Оказывается, легче найти партнера для пряного секса, чем стать личностью. Этот "секрет" и обнаруживается в "Секрете".
Специфика последних двух фильмов заключается еще и в том, что порнографическая чувственность смешана в них с феминизмом. Этим они существенно отличаются от недавнего хита Патриса Шеро "Интим" (тоже имеющегося в видеопрокате). Там экзистенциальной тоске предается мужчина, а его заземленной партнерше нужен только сырой секс. Отметим, что сексуальные эпизоды в означенных картинах вызывают у зрителей не вожделение, а скорее эстетическую реакцию. Еще недавно эта новая тенденция не просматривалась.
