Петр Аксенов В этом году на майские праздники многие решили сэкономить и скромненько полетели вкушать шведский стол в Турцию, и лишь немногие знакомые, еще не совсем поддавшиеся удручающему влиянию кризиса, отправились в Майами. Там можно было встретить и Гарбера-мл. в белом твиде, и Жанну Фриске в развевающихся шелках. А я только получал эсэмэски из-за дальнего моря: «Сегодня на завтраке в отеле «Делано» мы встретили Лени Кравица, а когда в обед мы расплачивались в Bal Harbour, перед нами платила за шампунь «сама» Анна Курникова».
Я же был лишен всей этой приятной светской морской жизни и провел праздники в столице, так как в моей мастерской кипела работа. Что еще оставалось в таком положении, кроме как посещать московские бары и клубы. Вы не можете себе представить, насколько все стало до неприличия уродливо и гротескно в пьющей на майские выходные Москве. Ничего более завораживающего и отвратительного я давно не видел!
Традиционно первым местом на моем маршруте стал бар «Луч» с толпой таджиков-таксистов, не дающих нормально подойти ко входу. «У нее юбка разошлась по швам», – рассказывал главный кучер в клетчатой кепке толпе, грызущей семечки и засоряющей московский воздух бранными словами. Попав наконец внутрь и решив выпить, я понял, что меня начала придавливать к стойке бара группа экспатов и армянских вельмож. Женщины в шортах и с голым пузом сосали через трубочки гигантские мохито, хвастаясь покупками в IKEA: «Хорошо мы его развели, а то Ирке-то он все купил, теперь наш черед».
Не дождавшись от бармена своего бокала белого вина, я отправился в Rolling Stone. По пути, стоя в пробке из лимузинов всех цветов и украшенных глупыми надписями «Лимузинушка», я наблюдал живописную сцену у входа в клуб «Rай». Девица, выброшенная охраной на улицу, истеричным монологом шокировала толпу на входе. «Гады, пустите в гардероб за шубой!» – вопила барышня, одетая практически в купальник.
В Rolling Stone, словно в средневековый замок, защищенный от посторонних рвом с крокодилами, – просто так было не пробиться. Так что пришлось ждать 20 минут, пока за мной не вышли подруги. «Петр, может быть, ты все-таки не пойдешь туда? Там одни монстры», – безнадежно произнесли они. Но мне хотелось на этот «бал монстров», и я поднялся в клуб под песни молодой американки Кэти Пери. Но, увы, то, что я увидел, приятным не было. В центре танцпола извивалась девица с косыми глазами, накрашенными так, будто вся женская косметика была использована за один раз. А мужчина, ее спутник, с сумкой-батумкой, в очках и татуировках отплясывал то ли гопака, то ли народные казацкие танцы. Другие девицы набросились на меня, говоря что-то нечленораздельное, задирая юбки и кивая головами а-ля плейбойские зайчики. В этом кошмаре стало казаться, что сейчас полетят чеширские коты или тарантиновские ведьмы из «Четырех комнат». Выбежав на улицу, я вдохнул полной грудью ночной московский воздух – как показалось, вполне булгаковский.
Подобных экспериментов я решил больше не повторять и углубился в работу, результатом которой стала моя собственная выставка «Инфанты», открывшаяся на прошлой неделе в галерее RuArts. А кроме того, решил поддержать проект «Объекты» Василия Церетели, который стартовал на Винзаводе. Василий выставился в самой модной галерее – «Айдан» (кто не знает Айдан Салахову, галеристку, которая как никто понимает толк в современном искусстве, да еще и актуальную художницу?). Выставка свежая и позитивная, на ней нет жести и откровенной чернухи. Василий путешествовал с фотоаппаратом в руках по блошиным рынкам Европы, Америки и России, запечатлевая кукол из пластика и фарфора. А сам он – прекрасной души человек.
Художника Васю пришли поздравить Иосиф Бакштейн, известный своими космополитичными взглядами и непрямотой высказываний, Марк Гарбер с сияющей улыбкой, хозяйка Винзавода Софья Троценко в ситцевом платье, богатырь Александр Шумский, ведущая здоровый дачный образ жизни Тина Канделаки, шляпница Виолетта Литвинова, мебельный магнат Александр Юдин, напоминающий библейского пророка художник Александр Пономарев, хозяйка спа-салонов мадам Линович, наконец-то заколовшая свои еврейские кудри в пучок, и дедушка Василия – Зураб Константинович Церетели. Пришел и я, преодолев совковую проходную и влившись в толпу арт-критиков с бокалами в руках и меланхолично размышляющих о покупке работ меценатов. Выставка подняла настроение и напомнила, что искусство или – как там говорится – красота спасет мир.
