Азамат Цебоев Моя девятилетняя дочь Мия с подружкой сняли фильм. Назывался он «Черная» и длился 2,5 минуты. В этой мистической монодраме было все, что, по мнению девочек, должно быть в настоящем кино – спецэффекты, ищущая истину красивая героиня с распущенными волосами, саспенс, победа добра над злом и финальные титры под хорошую песню. В конце картины злая черная ведьма вследствие ряда магических пертурбаций чудесным образом превращалась в добрую белую волшебницу.
Бюджет ленты складывался из стоимости четырех порций мороженого и пакетика «M&M's», а техническое оснащение состояло из подружкиного телефона Nokia с функцией видеозаписи и, главное, с «паузой» – это было важно для съемки сцен с исчезновением. Для продвижения «Черной» к целевой аудитории было решено задействовать собственные связи съемочной команды, включая папу и его PR-возможности.
В обмен на аренду телефона Подружка получила в картине главную роль, зато Мия сосредоточила в руках всю полноту власти, замкнув на себе сценарий, режиссуру, операторскую работу, монтаж и все права на демонстрацию.
Лично меня в этой истории порадовало, что, не умея еще без ошибок написать слово «режиссер», Мия уже понимает: кино, помимо развлечения, имеет еще одно очень важное назначение – нести людям свет, добро и надежду. Почему этого понимания нет у большинства отечественных взрослых режиссеров, я не знаю.
Зато у взрослых есть четкое понимание, как заработать не только до премьеры, но и до начала съемок. Это второклассницы могут думать, что кино можно снять, имея только идею, желание, друзей и немного техники. Большие дяди и тети знают, что кино – это прежде всего бюджет. И чем он жирнее, тем лучше. Что остается от бюджета после того, как от него откусят все, кто имеет право от него кусать, мы, собственно, и видим на экране. Чаще, конечно, до экрана дело не доходит.
Безусловно, есть исключения.
Через неделю после того, как Мия устроила закрытую, только для своих, премьеру «Черной», мне удалось пообщаться с Ренатой Литвиновой, которая весной презентовала в Каннах свой новый фильм «Последняя сказка Риты». Работая над «Сказкой», Рената задействовала выпускников ВГИКа – их энтузиазм и любовь к кино пока не пожрали тыловые кинокрысы, а запросы еще не превышают рамок разумного. Все непроизводственные расходы были сокращены до минимума. Съемки, как это становится все более популярно в мире, велись на фотокамеру Canon Mark II. Таким образом, весь бюджет фильма составил менее 100 тыс. долл. И каким бы нишевым и специальным фильмом «Последняя сказка» ни была, окупить такие затраты мне представляется вполне реальным делом. Одним словом, тренд налицо...
Мне кажется, во всем этом есть явное рациональное зерно. Русское кино не должно пытаться переиграть голливудского Голиафа на его площадке и по его правилам. Ничего хорошего из этого по-любому не получится – только растрата и позор. Ну нет у нас никаких материальных средств для создания и проката блокбастеров по последнему слову американской киномоды. Последние ресурсы мы проели еще при Леониде Ильиче, как раз после того, как завершили съемки «Освобождения».
Человеческие истории – лучшее, что удается нашим режиссерам. Значит, и надо идти по примеру русской литературы не вширь, а вглубь. Ведь человеческая натура, несмотря на тысячи лет препарирования и кропотливых исследований, по-прежнему остается для нас полнейшей terra incognita. Чем не особый путь?
Еще бы научиться снимать эти человеческие истории без назидательного занудства и длиннот – как минимум все европейские призы были бы наши. Ввести бы во ВГИКе спецкурс по антизанудству...
Что касается господдержки, я бы на месте регулирующего органа с особым пристрастием отнесся к тем студиям, что умудрились правдами и неправдами ухватить государственных денег. Такое рвение неспроста, как сказал бы Винни Пух. Поэтому тех, кто в обмен на наши с вами кровные попытается впарить очередную неудобоваримую клюкву, стоит подвергнуть особо безжалостной фискальной проверке. А тех, кто снимет клюкву удобоваримую, то есть коммерчески рентабельную, попросить-таки денежки вернуть. Пора завязывать с бесплатным сыром. Тем более что пойманные на него мыши, как правило, неконкурентоспособны. Вместо денег лучше поддержать отечественное кино рекламным бартером на так или иначе принадлежащих государству телеканалах. В смысле, чтобы телеканалы рекламировали не только фильмы, продюсированные их руководителями, но и все остальные, которым повезло меньше. Или больше – это как посмотреть... Глядишь, что-то и наладится.
Недавно Мия объявила, что собирается в сентябре приступить к съемкам большой формы. Сюжет я обещал не раскрывать. Окончание съемок и начало монтажного периода – начало зимы, премьера – в апреле. Конечно, эта увлеченность не может не радовать родительское сердце. Правда, в качестве гонорара за работу она уже попросила iPhone.
Теперь я тоже планирую обратиться в Федеральный фонд поддержки российского кинематографа.
